Те ответили таким же тяжелым взглядом.

Минуты две-три они сверлили друг друга глазами. Потом торговец резко развернулся и, уходя, бросил:

– Старик! Накрой нам стол на другом дворе!

Нурманн недобро усмехнулся и сплюнул на землю.

– Меня зовут Йоран. Запомни это имя!

Развернулся и вышел вслед за торговцем. За ним, так и не сказав ни слова, удалились и все остальные.

– Пойду, прикажу накормить их! – извиняющимся тоном пролепетал Ждан.

Он был заметно напуган.

– Не бойся! В обиду не дадим! – хлопнул его по плечу Аудульф.

– Иди, Ждан. Если что не так, или обижать начнут – сразу зови! – приободрил старосту Кречет.

Когда Ждан ушел, Мамли сообщил вполголоса:

– Я знаю этого купца! Это Казимир, полукровка. Его отец – лехит, а мать из кривичей. Он главный приказчик полоцкого купца Горомута. Плохой человек!

– Это какого Горомута? – заинтересовался Ратибор. – Который с князем Драгомиром много дел торговых ведет? И почему этот Казимир – плохой человек?

– Горомут – самый богатый купец Полоцка! Еще самый жадный и жестокий. Цены на зерно, считай, что он в Полоцке устанавливает. С ведома князя, конечно, но… Я попытался дешевле торговать, но пришел Казимир и начал угрожать торговлю мне порушить. Я отказался снизить цену, ведь все пошлины князю сполна заплатил. Думал, что теперь под его защитой. Казимир рассмеялся мне в лицо и пригрозил, что, если не одумаюсь, большие неприятности меня ждут. Я не поверил. А потом у меня сгорел один амбар с зерном и три насада пропали в пути. Тогда я поспрашивал у купцов на торге, и мне рассказали, кто такие эти Горомут с Казимиром. Они всех крупных торговцев так запугали, и никто ничего поделать не может. Ходили к Драгомиру жаловаться, так он только рассмеялся, заставил заплатить за княжеский суд в тройном размере и пригрозил, что совсем продавать не позволит! Больше никто не жалуется, все молчат – прибыль-то все равно есть, хоть и не такая, на какую рассчитывали. Все решили, что лучше уж так торговать, чем совсем никак…

– А что с насадами и амбарами твоими? – влез в разговор Беляй. – Неужели не пытался вызнать, что случилось?

– Пытался. Даже поджигателя нашли. Мертвым. Какой-то смерд. А насадов след совсем пропал, ничего не нашли. Без толку все было…

– Неужели отомстить не хочешь Казимиру с Горомутом?! – удивился Аудульф. – Нанял бы хирдманов, чтобы проучили!

– Я купец, а не воин, – вздохнул Мамли. – Мне торговать нужно, а не воевать. Для купцов война накладна! И князь на их стороне…

– Вот как… Что ж, посмотрим, что дальше… – загадочно протянул Кречет. – Мамли, ты отомстить хотел бы, скажи честно?

– Конечно хотел бы, да кто меня спрашивал!

– Люди, что с тобой, надежные?

– Родичи мои и холопы. Надежные. Что ты задумал, Ратибор?

– Эти, – Кречет кивнул куда-то в ту сторону, где скрылись в темноте Казимир с Йораном. – Обиделись сильно. Могут и наведаться к нам ночью…

– И тогда сильно пожалеют об этом! – радостно подхватил Аудульф.

– Будь готов, Мамли, в случае шума поможешь нам, – продолжил Кречет. – Оружие поближе держите и часовых выставить не забудь!

– Хорошо, Ратибор, – испуганно прошептал купец. – Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь…

– Знаю. Не беспокойся ни о чем. А деревенские молчать будут, Ждану я верю, как себе. Делай так, как я говорю, Мамли, и внакладе не останешься.

Пиршество постепенно сворачивалось, люди начали разбредаться спать. Первым ушел Мамли с двумя родичами, затем и остальные его люди отправились в дом. Староста распределял места для ночлега. Ратибору и его воинам он отвел собственную избу – большой длинный дом. Сам с домочадцами ушел к каким-то соседям ночевать.

– Будьте готовы отразить нападение! – скомандовал Кречет. – Я уверен, что Йоран не спустит нам обиды! И Казимир смотрел так, как будто на месте разорвать меня хотел! Брони не снимать.

– Надо второй вход обезопасить, – проворчал Аудульф. – Мы с Беляем там уляжемся.

Ульфхеднары ушли к дальней стене длинного дома, построенного по образцу скандинавского. Там возвышались три деревянных идола, хранители жилища, вырезанные с тщательностью и большим вниманием к деталям. За идолами стояла перегородка, отделяющая основной зал от кладовок-клетей с припасами. Там же, в углу, располагался черный выход. Около него и улеглись на тюфяках с душистым сеном Аудульф с Беляем, резонно предположив, что в случае нападения враги сюда обязательно попытаются проникнуть.

Ратибор же, вместе с Ториром и его данами, устроились по обе стороны от главного входа.

Печенегов с хузарами разместили в центре зала. Так они, как дистанционные, в основном, бойцы, смогут полноценно воспользоваться своими луками. С расстояния-то стрелять сподручнее.

Через какое-то время наступила тишина. Кто-то из бойцов Ратибора, несмотря на некоторое напряжение, даже умудрился заснуть, громко захрапев. С дальнего конца зала тоже раздался молодецкий храп – это ульфхеднары старались. Однако, Ратибор был уверен, что они только изображают глубокий сон, притупляя чувство опасности у врага.

Во всем зале оставили зажженным только один масляный светильник, чтобы не биться совсем уж в кромешной темноте. Тусклый огонек мелко дрожал, еле-еле освещая помещение.

Во дворе что-то совсем негромко хрустнуло. Ратибор замер в напряжении. Похоже, кто-то наступил на случайно оброненную холопом хворостину. Хозяева местные что-то забыли или гости пожаловали?

Ответом на этот вопрос послужила начавшая осторожно открываться входная дверь. Кожаные петли не издали ни звука. Приоткрывшись на достаточное расстояние для того, чтобы человек в доспехах и с оружием смог без труда просочиться в зал, дверь замерла.

Хорошо, что Ратибор приказал старосте Ждану осветить факелами двор, а также подвесить пару ярких светильников у входа. Теперь вошедший доспешный воин пытался вглядеться в сумрак, адаптируя зрение, подпорченное уличным освещением. Это был один из нурманнов Йорана, Кречет сразу узнал его по характерному гребню на шлеме.

В центре зала чуть слышно скрипнула натягиваемая тетива – кто-то из степняков не выдержал. Нурманн вскинулся на такой знакомый опасный звук и повернул голову, поднимая оружие, но так ничего сделать и не успел. Тетива щелкнула, а стрела тонко свистнула и ее наконечник Ратибор увидел уже торчащим из затылка заваливающегося на спину врага.

Кречет успел почти беззвучно подскочить к мертвецу, одной рукой подхватив его тело, а второй – меч, выпавший из ослабевшей длани нурманна. В этот момент с дальнего конца зала послышался хекающий звук и характерное чавканье клинка, вошедшего в упругую плоть.

Раздался предупреждающий об опасности крик и понеслось!

В зал с парадного входа ворвались сразу несколько врагов, не заботясь больше о скрытности и тишине. И оттуда, где были ульфхеднары, тоже уже слышались звуки яростного боя – лязг железа, топот ног и злобные вопли.

Ратибор схватился одновременно с двумя противниками – нурманном в шлеме с наглазником и широкоплечим кривичем из охраны Казимира. Даны с Ториром тоже вступили в бой. Как-то много врагов сразу оказалось в доме. Ближний бой, толчея и мельтешение свели на нет стрельбу из луков, и печенегам с хузарами пришлось схватиться за сабли. Они разделились – Талмат повел своих на помощь Ратибору, а Иегуда с хузарами рванул к ульфхеднарам.

Оба противника Ратибора оказались умелыми воинами и просто так умирать отказывались, уверенно работая в паре и прикрывая друг друга.

Ратибору пришлось в дополнение к мечу выхватить саблю. Дело пошло веселее. Булатная сталь с легкостью рассекла кожаные штаны викинга и сухожилие под коленом. Нурманн сразу же потерял свою подвижность. Следующим ударом Ратибор лишил его кисти руки – отсек напрочь. Меч глухо звякнул об утоптанный земляной пол, отрубленная кисть так и продолжала сжимать рукоять мертвой хваткой. Нурманн тупо уставился на обрубок, из которого хлестала темная кровь, не веря своим глазам.

Временный ступор северянина позволил Кречету полностью переключиться на кривича. Тот наседал, ловко орудуя скрамасаксом⁹ и топориком, норовя подрубить Ратибору ноги. Уловив момент, когда кривич отвел руку с топориком для замаха, а скрамасакс слегка опустил чуть ниже, чем требовалось, Ратибор кольнул саблей под подбородок широкоплечему. И сразу, на обратном движении, добил нурманна, уже было очухавшегося и поднявшего с пола свой меч здоровой рукой. Оба противника рухнули замертво.

Ратибор прыгнул вперед и сунул клинок под лопатку врага, схватившегося с Ториром.

– Выжимаем их на улицу, Торир!

Викинг подхватил свой щит, висевший на стене, и вместе с Ратибором стал выдавливать оставшихся противников в распахнутую дверь. Остальные даны присоединились к старшим, повторяя их движения. За ними двигались печенеги с луками наготове. Оказавшись во дворе, Ратибор со своими воинами продолжили драку с воями Казимира. Противников здесь было гораздо больше – десятка два, на первый взгляд. Среди них Ратибор увидел и Казимира, нацепившего теперь кольчугу со шлемом и размахивающего мечом.

– Талмат! Сбоку зайдите и стрелами их, стрелами! – заорал Кречет, одновременно отбив летящую в него сулицу.

Печенегам такое напоминание было ни к чему. Они и так уже обошли толпу сражающихся и начали выцеливать чужаков. Меткие выстрелы посеяли панику среди врагов. Оставшиеся в живых, около десятка, отступили за ворота двора старосты, на неширокую улицу.

– Давай за ними! Торир, Талмат, вперед! – Ратибор ринулся вслед убегающим. – Каждого догнать! Живых не оставлять!

Сам же в два гигантских прыжка догнал собравшегося было сбежать Казимира и обрушил на его голову клинок.

– Не уйдешь, лехит поганый! Получай!

Приказчик, обливаясь кровью, повалился наземь.

В это время в доме битва от черного входа тоже переместилась на улицу. Ульфхеднары уже порубили нескольких противников, когда к ним на помощь подоспели хузары.

Хольд Йоран, возглавлявший эту группу нападавших, тоже отдал приказ отступать. Опытный хирдман хевдинга Гудмунда, нанятого купцом Горомутом для охраны караванов, уже понял, с кем имеет дело, и очень обеспокоился. Ведь нет ничего страшнее схватиться с ульфхеднарами в замкнутом пространстве – порубят в капусту моментом. Трое его хирдманов уже пали, а с ними порубили и нескольких казимировых бойцов. Нужно отступить на улицу, собрать строй и ударить по волколюдам единым кулаком. Только так есть шанс с ними справиться. Задумка почти удалась, но все испортили несколько хузар, неизвестно откуда здесь взявшихся. Они выскочили следом за яростно сражающимися ульфхеднарами и засыпали Йорана и остальных смертоносными стрелами. Хольд, оглядевшись, с ужасом понял, что остался на ногах один. Тогда он развернулся и молча сиганул в темноту, легко, как будто и не весил в доспехах и с оружием чуть ли не десять пудов, перемахнув через забор.

– Иегуда! Разбирайтесь здесь! Добейте этих! – прорычал Аудульф. – Мы с Беляем догоним Йорана!

И птицей вспорхнул на забор. Беляй следовал за названым братом по пятам.

Ульфхеднары догнали здоровяка-нурманна, зажав его в узком переулке. Сообразив, что сейчас он точно умрет, Йоран отбросил щит и выхватил из-за пояса топорик, чтобы сподручнее было биться. В правой руке меч, в левой – топорик. Драться обеими руками одинаково его учили с детства. Нурманн хотел подороже продать свою жизнь.

Не удивил.

– Иди сюда, жирный, сочный поросеночек! – оскалился Аудульф, также отбрасывая щит и вытягивая из ножен второй меч, одновременно обходя нурманна слева. – Черные волки приласкают тебя!

В это время Беляй проделывал те же обходные движения, только справа. И его щит упал под ноги, а обе руки завертели клинки мельницей.