В размышлениях о том, насколько абсурдными были некоторые нормы, такие, например, как Приказ 61/В, согласно которому любой корабль Федерального флота использовал временную шкалу Кернел Прайма, в какой точке Вселенной он бы ни находился, Флоренс вышла из столовой. Что вообще значила временная шкала посреди космического пространства, на расстоянии нескольких световых лет от ближайшего обитаемого мира? Составители этих приказов явно никогда не жили на космическом корабле.

Выйдя из столовой, которая одновременно служила и общей, и рабочей зоной, Флоренс направилась в свою крошечную, но индивидуальную каюту – ее единственная капитанская привилегия.

3

На всех 3D-мониторах парило объемное многоцветное изображение Х32-АК-5478. Разумеется, это были условные цвета, служившие для визуализации того, что нельзя было даже вообразить. Согласно полученным данным, окружность Горизонта событий составляла около семисот девяноста пяти километров, диаметр – около двухсот пятидесяти трех, а масса равнялась сорока трем массам Солнца. Скорость вращения – двести тридцать оборотов в минуту. Это была черная дыра среднего размера согласно официальному каталогу типов звезд, в котором она описывалась как «черная дыра Керра-Ньюмара MJQ класса В». Да, судя по всему, официальные каталоги составлялись людьми без капли воображения. Похоже, что их авторы, как и составители «Норм», редко покидали свою планету.

Стараясь избежать угрозы быть поглощенной вращающимся рядом с ними монстром, «Банши» расположили на безопасной орбите с коротким периодом обращения: за какие-то три минуты совершался полный оборот. В таких условиях антигравитационный двигатель работал на минимальных значениях, Флоренс не хотела перегружать его раньше времени.

При взгляде из иллюминаторов казалось, что космический корабль никуда не двигается. Х32-АК-5478 мерцала перед ним совершенно неподвижно.

– Х32-АК-5478… – сержант Ливитт отмечала на голографической карте узловые точки, которые нужны были штурману, чтобы расположить корабль на максимально близкой безопасной орбите. – Х32-АК-5478, – медленно повторила она. – Кому пришло в голову так ее назвать? Это же ужасно неудобно…

– Вы же астрофизик, – произнес Хастингс, не отрывая взгляда от своей панели управления. – Разве вы не знаете, кто придумывает названия для Астрономического каталога?

– Каталог составляют люди, удобно устроившиеся в креслах в своих кабинетах. С кондиционерами, свежим воздухом и настоящим дневным светом, – сказала сержант. – Люди в белых халатах. Надо было дать ей более адекватное имя.

– А что говорится о ней в Каталоге? – спросил Хастингс, продолжая внимательно глядеть на приборы.

– Почти ничего. Х32-АК-5478, черная дыра Керра-Ньюмана среднего размера и так далее и тому подобное, – ответила Ливитт. – Ничего интересного.

– Я не очень хорошо разбираюсь в астрофизике, – вступила в разговор сержант Риомар. – Что это значит, Керра и как его там?

Лара Ливитт повернула свой стул, чтобы оказаться к ней лицом к лицу. Женщины сидели за противоположными панелями управления в разных концах рубки.

– Это значит, что это заряженная электричеством вращающаяся черная дыра. Она втягивает в себя все пространство вокруг, формируя что-то вроде водоворота. Кроме того, она создает сильнейшее магнитное поле. Мы наверняка почувствуем его влияние на системы связи и где-нибудь еще.

– Я согласна, что это название ничего не говорит о ней… – Риомар разглядывала изображение, мерцающее в центре помещения. – А если мы сами назовем ее?

– Есть идеи?

Лейтенант Тан-Дун подошла к ним с грацией, которую всегда приобретали движения при уменьшенной гравитации при нахождении на капитанском мостике. На всех антигравитационных космических судах в командной рубке гравитацию всегда устанавливали на 80 процентов от стандартной нормы. Все члены команды привыкали к этому еще курсантами.

– Мне ничего не приходит в голову… – Ливитт в задумчивости прикрыла глаза. – Дайте вспомнить… Последние черные дыры, которые попали в Атлас Рукава Ориона, назывались Большая глотка и Пожиратель. У тех, кто это придумал, не очень богатая фантазия.

– Их имена всегда связывают с их способностью поглощать? – спросил Хастингс, не отрывая глаз от приборов. – Действительно небогатая фантазия. И совсем далекая от реальности.

– Люди, дававшие им имена, никогда не видели ни одной так близко, как мы. На самом деле мы одни из немногих представителей человечества, которым удалось это сделать. Мы сами должны дать ей имя…

Лара Ливитт растягивала слова, как это было принято у нее на родине.

– Божье око.

Все дружно повернули головы. Капитан корабля вошла в рубку, не замеченная никем.

– Божье око? – переспросила Тан-Дун с удивлением. – Капитан, я не знала, что вы религиозны.

– Я не религиозна. Возможно, именно поэтому это показалось мне хорошей идеей. Посмотрите на нее…

Они послушались. В иллюминаторах была видна только часть, но то, что они видели, действительно напоминало огромный глаз, лишенный века. Х32-АК-5478 величественно и пристально смотрела на них. Она напоминала глаз хищной птицы или какого-то мифологического монстра. Гигантской пантеры. Благодаря фильтру рентгеновских лучей перед их взором парил черный сфероид, окруженный пламенем, и он гипнотически притягивал взгляды.

– Значит, Божье око? – произнес Хастингс. – Сержант Ливитт, вы, как наш штатный астроном, согласны?

– Да. Оно действительно на нас смотрит. И даже внушает…

– Страх? – улыбнулся Хастингс.

– Именно… Страх. Или уважение. Не знаю. Это впечатляет. Очень подходящее имя. Я зарегистрирую его в судовом журнале, если вы не против, капитан. Укажу, что автором идеи были вы.

– Нет, Ливитт. Вы же знаете, я не люблю быть на виду. И вы наш астроном, так что ответственность лежит на вас. Уступаю вам честь дать ему имя.

– Но, капитан… Это неправильно. Идея была ваша…

– Делайте, как я сказала. Укажите свое авторство. Это будет полезно для вашей карьеры.

Ливитт пожала плечами и широко улыбнулась.

– Спасибо, капитан. Это действительно будет очень неплохо для моего послужного списка.

Внезапно на голографическом изображении черной дыры возникла пунктирная линия красного цвета, проходящая по всему ее контуру над экваториальным диском. Улыбка мгновенно сошла с лица сержанта Ливитт. Вслед за линией показались ряды цифр. Расположение, размеры, масса, угловая скорость… Раздался резкий сигнал тревоги. Сенсоры «Банши» обнаружили нечто аномальное рядом с Горизонтом событий.

Хастингс, лейтенант Тан-Дун и капитан подошли ближе. Красная линия мигала. Ее не должно было там быть, это было совершенно невозможно, тем более на стабильной орбите.

– Что это, Ливитт? – Флоренс повернулась к сержанту.

– Я не знаю, капитан. ИИ анализирует данные. Возможно, скалистое тело, астероид или обломок планеты…

– С таким стабильным движением? И с подобной скоростью? – спросил Хастингс. – Обломок скалы может так лететь?

– Разумеется, нет…. – Сержант растягивала слова сильнее обычного. – Обломок скалы не мог бы… Он бы немедленно упал в гравитационный колодец. Подождите, я как раз получила данные о его структуре…

Все четверо замолчали. Над изображением черной дыры появилось нечто, что, несомненно, не могло быть обломком скалы. Объект состоял из титана, дюралюмина, керамики, углеволокна и полимеров. Это не мог быть астероид. Это мог быть только космический корабль.

Космический корабль на ближней орбите у черной дыры, к которой они приблизились (ко крайней мере, они хотели так думать) первыми? Флоренс положила руку на плечо своего астрофизика.

– Как такое возможно? – спросила она, и Ливитт отрицательно покачала головой. Ее кудри цвета кирпича заколыхались.

– Я не знаю, капитан, – медленно произнесла она. – Это невозможно.

– Но это действительно корабль… – Тан-Дун из-за плеча сержанта указала на красный контур. – И мне кажется, я его узнаю.

Да, они определенно были здесь не первыми.

Вся команда собралась в рабочей зоне. Все хранили молчание.

Под 3D-проектором на потолке парило изображение, увеличенное до максимально возможного размера. К собранным сенсорами «Банши» данным ИИ добавил свои. Не могло быть никаких сомнений: это был космический корабль. Теперь они видели его практически детально.

Он не мог здесь находиться. Это было совершенно немыслимо. И тем не менее не только форма объекта, но и гравитационный след его двигателя не оставлял места для сомнений. Субатомный след, тянущийся за объектом, ясно его идентифицировал.

Первый шок уже прошел. Все члены экипажа, казалось, быстро оправились от него. Флоренс, пребывавшая в таком же изумлении, что и остальные, даже почувствовала гордость за своих коллег. Они практически мгновенно восстановили свою скоординированность и вновь представляли собой высокоэффективную команду, несмотря на то что никогда в жизни, ни в одной экспедиции не сталкивались ни с чем подобным, более того, даже не могли бы этого вообразить. Если бы кто-то из них продолжил пребывать в состоянии ступора, Флоренс показалось бы это вполне логичным.

– Он кажется меньшего размера, чем я его помню.

Мендес первым нарушил молчание, которое длилось несколько долгих минут.

Сержант Риомар наклонила голову, чтобы рассмотреть объект под другим углом.

– Когда вы его видели? – спросила она. – Вы лично на нем побывали?

– Да, – ответил старший помощник. – Учебная поездка на Кернел Прайм. Мне было лет десять. У всех школ есть это маниакальное стремление обязательно свозить детей в столицу Федерации. Нам показали этот корабль изнутри и снаружи, мне он тогда показался просто огромным. Знаете, глазами ребенка…

– Я видела его два раза, – сказала лейтенант Тан-Дун. – Моя семья родом с Анахрона, это в четырех парсеках от Кернела. Я тоже тогда была ребенком. А потом нас повезли туда уже во время учебы в Академии. И тогда этот корабль показался крошечным. Я подумала, как только можно путешествовать на такой посудине…

– Я видела его только на голограммах. – Риомар заставила изображение вращаться. Турбины корабля выглядели непропорционально тяжелыми и большими. – Действительно посудина. Сколько ему может быть лет?

– Около трехсот пятидесяти. – Младший лейтенант Манкевич был необычно возбужден. – Я наизусть знаю все его технические характеристики. Любой инженер двигателей их знает. В течение многих лет это был самый современный и продвинутый корабль, настоящий технологический прорыв эпохи первого прыжка. Это был первый антигравитационный двигатель, который смог сделать то, для чего был предназначен. Самое настоящее чудо, невероятный успех для всего человечества, воплощение его самых смелых стремлений. Это был…

– Вы сегодня необычайно красноречивы, Манкевич, – прервала его Флоренс, рассматривая голограмму корабля со всех сторон. Давать сирианцу Манкевичу разойтись в своем восторге в полную силу было опасно. – Вы похожи на ребенка, который только что получил подарок на день рождения.

– Да, капитан, так и есть. Это и есть подарок. Для любого специалиста по двигателям этот корабль – настоящая легенда. Мы знаем его до последней заклепки. Все системы, детали, кабели… Я мог бы начертить его схему по памяти. И он меня завораживает. Хотя это всего лишь старый, вышедший из употребления корабль. Это был первый…

– Но он не кажется вышедшим из употребления… – заметила сержант Ливитт. – Я ни за что бы не дала ему триста пятьдесят лет. На изображениях в сети он похож на старую кофеварку: с царапинами, сошедшей краской, отвалившимися керамическими плитками. Но здесь сейчас он как будто… выглядит гораздо моложе.

– Согласна, – произнесла капитан. Еще одна тайна. Добавим ее в список. Мы зафиксировали хоть какой-нибудь сигнал с той стороны?

– Пока нет, капитан. – Риомар пожала плечами. – Ничего. С корабля не отвечают на мои сигналы. Возможно, радиация ближе к Горизонту создает помехи. Или магнитное поле. Ну или… Возможно, на борту просто не осталось никого живого.

Флоренс приблизилась к носовой части виртуального космического корабля. На голограмме были прекрасно видны иллюминаторы капитанской рубки и шесть внешних гравитационных турбин старого образца. Можно было даже прочитать номер транспортного средства.