В груди неприятно защемило: как там Ламия? Она ещё совсем юна и в силу возраста наивна. Пятьдесят лет – это почти ребёнок в мире демонов. Хоть мы и родные сестры, но абсолютно разные. Ламия доверчива до скрежета зубов, витает в облаках. Все время бегает по дворцу с Ветром, своим ке́лпи⁴, которого ей подарил отец.

Помимо мягкого характера, среди детей Аббадона её выделяла и внешность: бледная кожа, снежно-белые волосы с голубыми переливами закрывают тоненькую шею, в бездонных голубых глазах вечно горит любопытство. Сама миниатюрная, ниже меня почти на голову. Она мне всегда напоминала первую снежинку в начале снегопада, которая только начала свой полёт и с неподдельным интересом и жаждой приключений смотрит на мир. Вот только она не понимает, что даже яркое солнце для неё смертельно опасно.

Вместо тренировок (в которых она не видит необходимости), она занимается садом вокруг дворца, а дюжина охранников, приставленных к ней, стараются ни на что в этом саду не наступить, чтобы не получить по головушке от повелителя за грустные глаза младшей дочери.

Мда-а, интересная получается разница в воспитании, когда ты не являешься наследницей…

…– Привет! – и в резко распахнувшуюся дверь полетел огненный шар.

Что поделать, рефлексы...

– Эй, ты чего, ополоумела?! Кто так гостей встречает? – девушка успела увернуться и теперь рассматривала выжженную дыру в двери комнаты. – Ещё и портишь имущество академии.

– Не понимаю, о чём ты, – восстановив целостность двери лёгким магическим жестом, я переключила своё внимание на … хм, эльфийку. Светлую. – Теперь ты знаешь, что не стоит начинать знакомство с криков.

Девушка посмотрела на дверь, где не осталось и следа от огненного поцелуя с моим шаром, что-то прикинула у себя в голове и с лучезарной улыбкой повернулась ко мне:

– Видимо, ты моя соседка и одногруппница. Я Элеймисти́на, можно просто Э́ли, – она направилась ко мне, по-видимому, собираясь обниматься.

– Элеймистина, твоя кровать там, – мой палец указал в направлении второй кровати. – На мою часть комнаты не заходить, парней сюда не водить, меня не бесить. Что может случиться в противном случае, ты уже увидела.

– А ты само очарование, – не без сарказма ответила эльфийка и села на свою кровать. Снова посмотрела на меня. – Может, хоть имя своё скажешь? Нам ведь жить и учиться вместе. Ты же на факультет боевиков поступила?

– Астрид. Да, – я решила рассмотреть эльфийку получше и переключила своё зрение на демоническое (слава Хаосу, папенька не запечатал), но не увидела ничего интересного: средний уровень способностей, преобладает созидание, как и у всех эльфов.

В мире магии мы привыкли делить силу на два типа: созидание и разрушение. Естественно, есть распределение по разновидностям способностей: некромантия, целительство, боевая магия, артефакторика, зельеварение – у кого что преобладает.

Основы магии изучают все. Но созидателям вроде эльфов проще и быстрее лес вырастить, а мне легче его уничтожить. На разные действия у нас затраты резерва минимальные – эффект максимальный. А вот если нас поменяют местами и меня заставят лес выращивать, то резерва, как и времени, потратить придётся гораздо больше. Да и не факт, что получится, ведь есть ещё такое понятие, как преобладающая стихия.

Так что сжигать – это прям моё.

Во внешности эльфийки тоже ничего необычного: типичная идеальная лесная дева. Волосы цвета пшеницы заплетены в легкую косу, которая достает до округлых бедер. Черты лица до скуки правильные: как будто кукла фарфоровая сидит, а не живое существо. И без того тонкая талия затянута в тугой корсет, чтобы выгодно подчеркнуть грудь. И лёгкое платье, которое создаёт эффект голого тела, чтобы можно было увидеть все изгибы её фигуры – прям фантазия любого юноши в период полового созревания. Необычный для светлой эльфийки только цвет глаз – фиолетовый. Обычно такими могут похвастаться тёмные эльфы.

Поразмыслить об этом я не успела, потому что она снова заговорила.

– Да, Астрид, ты немногословна. Ничего, я это компенсирую, – весело заявила эльфийка, склонив голову набок, словно изучая редкий экспонат.

Её фиалковые глаза сверкнули, и она подмигнула, как будто мы с ней уже лучшие подруги. На моё счастье, на этом она решила закончить наше знакомство… по крайней мере, пока.

Но уже через пару секунд произошло то, чего я опасалась с самого начала: магия природы проснулась. С потолка плавно спустились лианы, шевелясь, как живые. Они с мягким шелестом обвили колонну у изголовья её кровати, затем принялись растекаться по стенам, словно зелёная паутина. Там, где был гладкий, прохладный каменный пол, теперь распустилась сочная изумрудная трава. Я даже услышала, как она влажно скрипнула под каблуком эльфийки.

А потом на её столе вырос мох. Настоящий, с мелкими капельками росы и запахом сырости, как в старом лесу после дождя. Я поморщилась.

Бррр… Грибов только не хватало.

Оглядела свою половину комнаты, которую магия, слава богам, не тронула. Холодные стены, аккуратная кровать, сумка с вещами – всё под контролем. В отличие от этой ботанической феерии.

Эльфийка между тем принялась напевать что-то на своём лёгком звенящем языке. Лианы затрепетали, отзываясь на её голос, и я вполне серьёзно подумала: не поговорить ли с магистром о переселении. В одиночной камере вряд ли так пахнет болотом.

Нет, я, конечно, люблю красоту и изящество, но в данном случае не вижу смысла тратить время на такую ерунду.

Задерживаться здесь в мои планы не входит, значит, и обустраиваться смысла не имеет.

Да и после долгих лет обучения с наставником в условиях казармы я привыкла к голым стенам и минимализму в мебели.

Я повернулась к шкафу. То, что он необычный, я поняла, как только зашла в комнату: магический фон ощущался с порога. Внушительный, с дверцами, покрытыми узорами, которые могли показаться просто резьбой… но нет. Это были переплетения формул и потоков. Я узнала их: паутина, вплетённая в ткань магии, невидимая обычным зрением, но ясная для того, кто хоть раз пытался читать потоки. Его сделали не просто мастера-бытовики, а фанатики детализации и контроля. Создание такой «бездонки» не про «хлопнуть в ладоши и произнести заклинание». Это магическая симфония, выстроенная до секунды и наносимая в чёткой последовательности, где малейшая ошибка делает шкаф… взрывоопасным.

Я, признаться, не умею составлять такие сложные структуры. Мне больше по душе пламя и энергия боя, а не тонкие переплетения формул, требующие часов и дней сосредоточенного писка пером и ментальной выносливости.

Но вот пользоваться этим чудом – запросто. По мысленному приказу вещи из сумки-«бездонки» словно ожили: аккуратно, без звука, они начали одна за другой перекочёвывать в шкаф. Свёртки, мантия, пара томов – всё раскладывалось на полках само, будто невидимая хозяйка приводила мой гардероб в порядок.

Большинство магов-новичков снисходительно морщит нос, когда слышит о факультете бытовой магии. Мол, туда идут те, у кого ни запал, ни сила не тянут на что-то серьёзное. Наивные.

Во-первых, создать «бездонку» может только маг с высшим допуском и устойчивой психикой, потому что ошибиться в расчётах там легче лёгкого. Во-вторых, кроме самих формул, требуется участие артефакторов, чтобы выдержать нагрузку входящих магических потоков и не сложиться, как карточный домик.

И да, такая вещь стоит целое состояние. Поэтому они и существуют пока только в двух видах – сумка и шкаф. Но больше меня удивило другое: этот шкаф стоял в обычной комнате общежития. Не в покоях магистра, не в лаборатории, а здесь, рядом с кроватью, с потрёпанным ковром у изножья и треснувшей подоконной доской. Как будто академия говорила: «Мы можем себе позволить вложиться в вас».

Я провела пальцами по резному краю двери, ощущая слабое покалывание активации.

– Ну что ж, академия, – пробормотала я себе под нос, – ты умеешь удивлять. Даже без иллюзий и пафоса.

И, надо признать, за этот шкаф ты получила маленький плюс в моём списке. Пока что единственный.

Дальше у меня по плану – переодеться и сходить за книгами: может, если я попытаюсь изображать прилежную ученицу, меня раньше отсюда заберут?

Пока эльфийка с воодушевлением перебирала свои плетёные сумки, откуда периодически выглядывали цветы и какие-то странные веточки, я вытащила из шкафа тёмные кожаные брюки, белую рубашку с длинными рукавами и удобный, прочный жилет в тон. Бросила короткий взгляд на тунику и штаны, в которых была: мятая, слегка запылённая ткань уже просила замены.

Переодевалась без спешки: сняла тунику, стянула брюки и закинула их на край кровати (потом нужно будет воспользоваться очищающим зельем). Ткань рубашки прохладой коснулась плеч, заставляя кожу покрыться мурашками. Брюки сели как вторая кожа, мягкие, комфортные. Жилет – последний штрих.

Подошла к зеркалу. Рыжие густые волосы ниспадали до талии – не просто медные, нет. Это был огонь, замёрзший в янтаре, где каждый локон – отблеск закатного солнца. Я поправила пару прядей, спадающих на лицо, и встретилась с самой собой взглядом.

Большие тёмно-зелёные глаза глядели пристально. В них, в самой глубине, скрывалась боль – старая, закалённая, утрамбованная глубоко под слоями холода и контроля. Чтобы никто не догадался. Чтобы видели только взгляд, способный прожечь насквозь.

Когда-то эти глаза сияли, мечтали, жили. А теперь они наблюдали. Оценивали. Ждали.

Я усмехнулась уголками губ. В этом отражении было всё: воспоминания, гнев и сила, которая уже не нуждалась в доказательствах.

Лицо с лёгким загаром, пухлые губы нежно-розового цвета. Красивая? Да. Я это знала. И не стеснялась использовать, когда нужно. Флирт – удобное оружие. Не обязывает. Не ранит.

Своим телом я гордилась. Не за форму. Не за изгибы. За выносливость и силу.

Чтобы волосы не мешали, я быстро собрала их в высокий хвост, стянула тугим ремешком, пригладила выбившиеся пряди. Наклонилась, застегнула ремешок на сапоге, выпрямилась и уже открывала дверь, когда за спиной вновь раздался голос эльфийки:

– Ой, а ты случайно не за учебниками?

Я обернулась через плечо. Элеймистина стояла у шкафа, аккуратно укладывая какие-то свёртки и книги на свободную полку. Двигалась плавно и слишком размеренно, будто находилась в лесной резиденции.

– За ними, – коротко кивнула я, внутренне уже готовясь к неизбежному. Ох, сейчас увяжется.

– Давай вместе сходим, – с воодушевлением предложила она, повернувшись ко мне. – Заодно узнаем друг друга лучше. Нам же пять лет вместе жить.

Очень надеюсь, что это не так.

Вслух я лишь спокойно сказала:

– Ладно.

Дверь открылась с лёгким скрипом, я шагнула в коридор, прикидывая, насколько быстро смогу от неё оторваться, если будет много болтать. Перед тем как выйти, эльфийка закрыла шкаф и довольно улыбнулась, как будто поставила первую галочку в списке «подружиться с соседкой».

Что ж, возможно, в бытовых мелочах помощница мне и пригодится.

Хотя бы в качестве щита от особо болтливых одногруппников.

***

Мы шли по просторным и длинным коридорам академии в сторону библиотеки вот уже добрых десять минут. Эли говорила без умолку, рассказывая о своём детстве, восхищаясь академией, задавая вопросы и тут же переключаясь на другие темы. Она замолчала лишь раз, когда мимо проходил преподаватель. После этой короткой паузы ей почему-то пришло в голову поделиться со мной историей своего поступления в академию.

Задумавшись о своём, я перестала её слышать, но Элеймистине, оказывается, требовались не только «свободные уши», но и ответная реакция.