Александр Яманов: Сын Тишайшего 6

Пролог

Невысокий темноволосый человек с куцей бородкой и выпирающим животом кутался в парчовый халат, наблюдая за игрой пламени в камине. Одна тысяча сто третьего года месяца раби-аль-аваль девятый день не принёс никакого облегчения. А только добавил тяжких дум хозяину небольшого помещения, где он предпочитал проводить холодное время. Несмотря на дорогую отделку, комната обставлена весьма скоромно. Кроме удобной софы здесь располагался изящный столик, светильник, а также жаровня, выполнявшая роль курильницы, насыщая спёртый воздух благовониями.

Но повелитель огромной империи, раскинувшейся от Дуная до Евфрата, не замечал духоты и ещё плотнее завернулся в тёплые одежды. Утренняя прогулка по саду и лицезрение столичной бухты не принесли Ахмеду II никакого удовольствия. Наоборот, серые волны и пронизывающий ветер ещё сильнее испортили ему настроение. Хотя куда уж хуже?

Забавно, но многие придворные считали султана слабохарактерным и скорбным умом. Невежды! Им невдомёк, что ещё, будучи шехзаде^[1], третий сын безумного Ибрагима, убитого янычарами и придворными, решил держаться подальше от столичных интриг. Он предпочитал жить, посвящая время чтению персидской поэзии и трудов мусульманских учёных, а также вину. Да и что прикажите делать, если сорок из сорока одного года ты провёл в заключение? Вроде жил в Топкапы^[2], который он начал ненавидеть, но, по сути, это роскошная тюрьма. Ему даже не разрешали жениться или заводить наложниц. Только недавно султан познал женщину и посчитал этот опыт весьма приятным времяпрепровождением.

Шли годы. Сначала с престола свергли, казалось бы, вечного Мехмеда. Далее последовал короткий период правления второго сына Ибрагима – Сулеймана. Именно его правильнее назвать слабоумным. Как ещё назвать султана, который постоянно просил вельмож вернуть его обратно в кафес, то есть в заключение? Оттуда, в свою очередь, вытащили Ахмеда, усадив на османский трон. Ведь Сулейман не оставил наследников мужского пола. А сыновьям Мехмеда не доверяли придворные и верхушка армии. Удивительно, что они до сих пор не казнили самого бывшего султана, позволив ему жить в своём имении недалеко от Эдирне.

Вот уже шесть месяцев якобы безвольный и слабоумный Ахмед возглавляет крупнейшую мировую державу. И постепенно даже до самых недалёких вельмож дошло, что новый падишах оказался не марионеткой, а весьма вдумчивым правителем. Пусть ему не хватало знаний и опыта, но думать он умел. И придворные неожиданно сплотились вокруг вчерашнего пленника. Такого великая империя не знала многие десятилетия.

Причиной происходящих перемен стало ослабление державы, которая недавно потерпела сокрушительное поражение от проклятых австрийцев. В сражении при Сланкамене погиб великий визирь Мерзинфонлу Арабджы, заодно полегла половина армии Османской империи. Только умелые действия генерала Мустафы-паши, отстранённого от командования, позволили собрать бегущих солдат и укрепиться в Белграде, который христиане осаждали более ста дней, но отступили. Ещё магометанам повезло, что интриган Имре Тёкёли^[3] смог удержать Темешвар, преградив австрийцам путь в Эрдей, который европейцы называют Трансильванией.

Если бы талантливый Мустафа-паша не выпустил в венгерские степи крымскую конницу, то положение правоверных стало бы гораздо хуже. Кочевники буквально измучили противника постоянными набегами, опираясь на горные крепости или уходя на берег Дуная, занимаемый османскими войсками. У этой небольшой победы есть и менее лицеприятная сторона, которую султан собирается обсудить с сановниками.

Одновременно в столице произошли непонятные и пугающие события. Сначала фанатики, возможно, алевиты, убили великого визиря Али-пашу, его сына и двух племянников. Что сильно ослабило род Кёпрюлю, фактически правивший империей при султане Сулеймане. Даже подозрительный братец Мехмед вынужден был опираться на этот род. После гибели вельможи, державшего в руках столичный гадюшник, придворные устроили самую настоящую войну у трона, будто позабыв о внешних врагах. Многих образумило восстание константинопольской бедноты, потрясшее город. Для его подавления пришлось спешно стягивать войска из близлежащих городов, так как бунтовщиков поддержала даже часть янычар со стражниками. А за спинами погромщиков, спаливших и разграбивших чуть ли не четверть столицы, снова мелькнула тень загадочных проповедников, сбивающих правоверных с истинного пути.

Тут ещё и чудовищнее новости, пришедшие с севера. Войска нечестивого Фёдора захватили весь Крым, изгнав из него почти всех жителей. В итоге тысячи беглецов буквально обрушились на Константинополь, едва оправившийся от недавнего восстания. Благо, что среди прибывших хватало людей небедных, которые сразу начали помогать восстанавливать город и оживили торговлю. Правоверным повезло, что основная часть крымской орды вырвалась с полуострова, перекочевав в Едисан и Добруджу. Именно эти воины и спасли разгромленные войска осман в Банате.

Шорох открываемой двери прервал тяжёлые думы правителя. Султан повернул голову к слуге, рухнувшему на колени и уткнувшемуся лбом в персидский ковёр:

– Зови, – тихо произнёс владыка империи.

Через несколько мгновений перед повелителем правоверных предстали два разных и в то еж время похожих сановника. Оба гостя согнулись в глубоком поклоне и одновременно выпрямились, уловив взмах холёной ладошки Ахмеда II.

Пятидесятичетырёхлетний великий визирь Бозоклу Мустафа-паша происходил из древнего рода анатолийских тюрок-кочевников. Поэтому его плоское лицо и узкие глаза выделялись даже в огромном Константинополе, населённом различными народами. Этот высокий, тонкий в кости и обманчиво хрупкий воин долгие годы служил личным оруженосцем Мехмеда IV. Султан приметил молодого воина в одном из сражений. Далее было обучение в дворцовой школе, назначение седьмым визирем и должность капудан-паши османского флота. Неожиданно вельможа неплохо проявил себя на море, после чего получил титул бейлербея Подолья, где успешно противостоял нападению польского короля.

После смерти покровителя толкового чиновника перевели в Дамаск, а затем Триполи. Когда в империи начался хаос, вызванный военными неудачами, восстанием бедноты и загадочными убийствами, придворные группировки вспомнили о Мустафе-паше. Вернее, это Ахмед осторожно натолкнул их на мысль о назначении столь удобной персоны. Мало кто хотел брать на себя ответственность в столь тяжёлое время. Поэтому анатолийца возвели в верховные визири, думая, что это назначение временное.

Вторым вошедшим являлся крепыш среднего роста с широченными плечами. Он походил на бочку, хотя следил за своим телом, уделяя внимание занятиями с саблей. А ещё Хусейн-паша Кёпрюлю являлся обладателем выдающегося носа и ясных голубых глаз. Только никого не обманывала столь забавная внешность. Нынешний лидер влиятельного семейства прошёл долгий путь от простого офицера до каймакама, то есть главы Константинополя. И все свои чины он получал за заслуги, а не происхождение.

Кстати, именно против Хусейна-паши выступали многие влиятельные вельможи. Но в итоге последнее слово оказалось за Ахмедом и нежеланием интриганов брать на себя ответственность. Несмотря на жёсткое подавление бунта, в столице было неспокойно. И от нового главы требовалось успокоить и накормить народ, за что он сразу и принялся.

Так неожиданно в Оттоманской империи сложился триумвират, начавший принимать полезные для страны решения. В результате грамотных действий выровнялось положение на Дунае. Более того, объединённым войскам султана и господарей Молдавии и Валахии удалось остановить очередное наступление поляков. Ян Собеский после захвата Бельца и Сучавы решил подмять под себя русло Прута, вдоль которого и двинул свою армию. Но король упёрся в хорошо укреплённые Яссы. Осада города продолжается уже более четырёх месяцев. И каждый день идёт на пользу обороняющейся стороне. Вообще неясно, с какими силами останутся католики после зимы. Хотя настырный правитель продолжает боевые действия даже в холодное время, захватив немало окрестных земель. Плохо, что поляки получают помощь от наиболее опасного врага, о котором Ахмед и хотел поговорить с соратниками.

– Удалось ли установить верхушку заговорщиков? Кто это такие и что им нужно?

Вопрос адресовался главе столицы. Он мог прозвучать оскорблением, ведь первое слово обычно предоставлялось великому визирю. Однако, когда троица беседовала между собой, никто не обращал внимания на подобные мелочи.

– Владыка, к сожалению, новости крайне скудные. В начале восстания бостанджи растерялись и не придали значения людям, стоявшим за бунтовщиками. Глава стражи ошибся и вместо разбирательств сам занялся грабежами христианских кварталов. Сейчас его голова украшает кол у башни Бабу-Салям. Но это не внесло ясности в произошедшее, – неожиданно высоким голосом ответил Хуссейн-паша. – Схвачены тридцать два вожака, представляющих разные районы города и даже некоторые ведомства с армией. Однако это куклы, управляемые подготовленными людьми. Удалось установить, что богопротивная ересь, считающая власть падишаха греховной, прости владыка, пришла из Измира. Некий мунафик из мевлеви по имени Юнус, неожиданно начал проповедовать совершенно чуждые вещи. Он быстро оброс учениками и пропал. Судя по донесениям агентов стражи, именно адепты нового учения стоят за восстанием. Не удивлюсь, если они также убили великого визиря Али-пашу и остальных вельмож.

После кивка султана глава города продолжил отчёт:

– Я приказал создать особое подразделение, которое должно заниматься этими мунафиками, повелитель. Ведь за последние месяцы произошло не только восстание и убийства важных людей. Также были совершены покушения на командующего Мустафу-пашу и капудан-пашу Палабайыка, который, скорее всего, уже не оправится от полученных ран. Обоих убийц задержать не удалось – они покончили с собой. Думаю, покушения также связаны с остальными нападениями. Но больше всего настораживает, что среди некоторых бунтовщиков прозвучало прозвище «старец горы».

Осознав услышанные слова, султан передёрнул плечами, едва сдержав накативший ужас. В отличие от невозмутимого визиря Бозоклу, он прекрасно понимал, о ком речь. Ахмед прочитал достаточно книг, в том числе про историю ордена-убийц, два столетия наводившего ужас на исламский мир. Неужели кто-то решил возродить эту чудовищную секту? Но ведь низариты давно уничтожены, а власти всячески давят любое отклонение от мусульманских канонов.

Судя по взгляду каймакама, он хорошо учился в дворцовой школе и понимает, с какой опасностью столкнулась османская держава. С учётом постоянных волнений среди бедноты, проповеди этих мунафиков^[4] могут лечь на благодатную почву. Хорошо, что Хуссейн-паша понимает опасность, исходящую от подобных фанатиков. Значит, придётся ожидать следующего доклада. От правителя сейчас ничего не зависит. В таком деле спешка противопоказана. За сорок лет нахождения в золотой клетке будущий султан научился ждать и отмерять каждый следующий шаг. Поэтому Ахмед быстро успокоился и перевёл взгляд на Мустафу-пашу.

– Господин, обстановка в Банате сложная, но есть и хорошие новости, – поклонившись, визирь начал доклад: – Австрийцы не смогли взять Белград с ходу, осада тоже оказалась безуспешной. Разведка докладывает, что командующий христиан отвёл войска на зимовку. Это значит, что мы за два месяца спокойно усилим гарнизон и подвезём продовольствие с порохом. В виляет Темешвар врагу не пробиться, там хорошо укрепились твои рабы – Тёкёли и хан Девлет Герай. Они надёжно закрыли все дороги в Эрдей.