Не зря босса боятся как огня… черт возьми! К кому в лапы я попала?!

– Итак. Что за проблемы?! – повторяет босс и слегка наклоняется вперед, будто самый настоящий хищник, учуявший добычу.

– У меня… проблемы личного характера… – наконец нахожу подходящий ответ, потому что совершенно не хочу рассказывать Невзорову о том, что случилось. Я просто не знаю, какая именно реакция последует. Жалеть меня явно никто не будет. Это не в духе Невзорова. Я вообще сомневаюсь, что у этого киборга чувства есть.

Черт! Кажется, я солидарна с его дамочкой… как ее там звали…

В эту секунду телефон Невзорова звонит, и он поднимает трубку.

– Слушаю, – выговаривает босс серьезно и замолкает.

С каждым мгновением его взгляд, сфокусированный на мне, становится все более тяжелым.

А у меня… у меня в сердце заползает сомнение…

Ощущение такое, что прямо сейчас кто-то боссу докладывает информацию… обо мне…

Глава 5

– Понял. Что еще?! – уточняет Невзоров, при этом даже не моргает.

Странный у него взгляд. Звериный какой-то. И цвет глаз очень необычный. Вроде и голубой, но какой-то очень уж насыщенный. Помню, что у бабушки были бусы такие. Я, когда маленькая была, вечно их таскала и надевала украдкой, красовалась перед зеркалом, и мне казалось, что в этих бусах я становлюсь самой настоящей принцессой.

Так вот, те бусы были из бирюзы и… цвет глаз у моего босса именно бирюзовый.

Правда, очень острый взгляд, страшный и сейчас… я ощущаю, как иголки рассыпаются по моей спине, как колют каким-то страшным предостережением.

– Как интересно…

Бровь моего босса вновь взмывает, придавая его лицу надменность.

– Надо же…

Вновь фраза, которая брошена в ответ на то, что моему боссу прямо сейчас вещают. И мне дико страшно становится. Меня преследует ощущение, что прямо сейчас Невзорова информируют относительно моей жизни, обо всех моих грехах, коих, надеюсь, нет…

Правда, однажды в детстве я булочку без спроса взяла, это считается за грех?!

Опускаю взгляд и рассматриваю свои коротко стриженные ноготки без маникюра. Надо бы заняться руками. У предыдущей помощницы Невзорова был всегда аккуратный маникюр.

Хотя с ее-то окладом… а я даже не знаю, какая зарплата мне положена, как референту своему платить будет или же, как исполняющему обязанности, в разы меньше?!

А мне сейчас деньги нужны… ой как нужны… чтобы кредит покрыть, и я не знаю даже у кого в долг попросить могу. У банка?! Глупо. У меня теперь, как выразился тот неприятный мужчина, который рассказал о задолженности, «грязная кредитная история», пока не погашу все пени и долг не покрою, ни один банк мне кредит не выдаст…

Остается последняя надежда: дозвониться, наконец, до Пети и понять, что происходит…

Надежда все еще теплится в груди, что ошибка произошла, и хоть разумом я понимаю, что это не так, но мне отчаянно не хочется думать, что брат меня так подставил, что из-за него я лишусь самого ценного, что имею.

И вопрос даже не в том, что это квартира. Нет, в первую очередь это память о моей бабушке, которая меня практически вырастила, так как родители у меня работали всю жизнь вахтовым методом, и я оставалась с бабушкой.

До сих пор помню, как мы вместе пироги пекли… а еще пончики и пирожки… с капустой отменно получались у нас, и всему, что знаю, меня бабуля моя научила.

Я ее рецепты выучила назубок… а теперь… кто-то отнимет у меня самое дорогое…

И всему виной моя глупая доверчивость. Хотя… Петя мне же родной. Кто бы мог подумать, что близкий человек может так поступить…

– Влада Владимировна, – врезается в мои мысли голос босса.

Я отрываю взгляд от своих пальцев и смотрю на босса, который закончил разговор и теперь внимательно изучает меня, при этом делая глоток.

Ароматный запах дорогого кофе витает в кабинете, а меня отчего-то тошнить начинает. Возможно, потому, что у меня во рту ни крошки не было со вчерашнего дня, или, может быть, из-за нервного потрясения, которое и не думает заканчиваться.

– Да, Максим Юрьевич? – отвечаю вопросительно.

Босс вновь хмурится, окидывает меня опять этим пронзительным взглядом, который уже начинает бесить.

Не знаю. Вообще-то, неприлично так людей рассматривать, но Невзорову явно плевать на приличия. Здесь он царь и бог, сам решает, как быть и что делать.

Хотя Невзоров по жизни победитель, а их, как известно, не судят.

Поэтому мое дело – просто отвечать на вопросы, которые явно собирается мне предъявлять мой босс.

– Вы не хотите мне ничего рассказать, Влада Владимировна?! – наконец нарушает он долгую паузу и отставляет чашку. Фарфор стукает об стол, и этот звук отчего-то мне кажется оглушительно громким.

Вздрагиваю и вновь смотрю на Невзорова, а сама даже сейчас думаю о том, какой же это импозантный мужчина.

Правда, эта красота опасная и губительная. Такой красотой обладает ядовитая тварь, которая заставляет замереть в восхищении, оцепенеть, понимая, что один укус, одно прикосновение ядовитого жала – и ты погибнешь.

Очередной вопрос Невзорова выбивает из колеи и заставляет уже не просто нервничать, а злиться. Уже не знаю, как и сказать, что я его проклятый разговор случайно услышала!

– Я уже все сказала. Произошла случайность. Мне более нечего пояснять.

– Вопрос сейчас не про сегодняшний инцидент, – совершенно ровно и спокойно поясняет Невзоров.

А у меня душа в пятки уходит.

Про что он говорит?!

В чем хочет, чтобы я призналась?!

Мне кажется, что я уже ничему не удивлюсь, а еще бабушка говорила, что бог троицу любит. И этот день у меня начался с чехарды. Сначала с банком. Потом с боссом. А теперь… что еще осталось?!

В какие еще неприятности мне грозит влипнуть?!

А может…

Может, меня не просто так взяли на место помощницы Невзорова?! Ведь Максим Юрьевич начал кадровые перестановки неспроста. Был недоволен работой, но… у нас девчонки шептались, что он поймал на афере кого-то в руководящем звене и очень сильно наказал…

А что, если меня подставили? И сейчас босс обвинит меня в каком-нибудь промышленном шпионаже?!

По мере того как одна шальная мысль сменяется другой, меня бросает из жара в холод.

– Я не понимаю, о чем вы, – наконец выдавливаю из себя ответ, а сама пальцы с силой сжимаю.

– Поясню, – холодно отвечает босс, а затем будто выстреливает в меня обвинением: – Влада Владимировна, поясните, какое отношение вы имеете к кредитным махинациям?

Глава 6

Вопрос босс задает предельно уверенно и смотрит на меня так, что на мгновение я дышать перестаю.

Мне кажется, что не просто тучи сгущаются надо моей головой, а происходит что-то предельно страшное и непонятное.

Еще вчера я нарадоваться не могла, что стала помощницей такого человека, как Максим Невзоров. Бегала, окрыленная новыми перспективами, которые передо мной открываются.

Уже придумывала, что могу потратить деньги на подарки родителям, и вообще хотела накопить и сделать ремонт в старенькой бабушкиной квартирке, обновить стены, заказать кухню как на картинке.

Словом, устроить свое гнездышко, сохранив старые воспоминания, которые греют душу, но и подарить бабушкиной квартире новую атмосферу…

А сейчас… у меня хотят отнять дом, а босс, кроме того, что обвиняет меня в том, что я услышала его разговор с любовницей, еще и предъявляет какие-то страшные обвинения.

Наконец дар речи возвращается ко мне, и я задаю ошарашенный вопрос:

– К-кредитным м-махинациям?! – повторяю в шоке.

Невзоров кивает.

– Я ясно выразился, – поясняет скупо.

– Каким таким махинациям?! Вы меня в чем-то подозреваете?!

В глазах щипать начинает, и мне становится до безумия страшно.

– Я пока говорю только про то, что вы, Влада Владимировна, внесены в черные списки всех банков. А не про промышленный шпионаж. Хотя… От махинаций по кредитам до продажи тайной информации моим конкурентам – один шаг, учитывая долг, который на вас висит.

Невзоров проговаривает все на одной ноте, абсолютно ровным и глубоким, бархатистым голосом, который в любом другом случае вызвал бы чувственные мурашки у каждой женщины, а у меня сейчас – только ледяной озноб и испарину.

Я вроде и понимаю, что именно он говорит, но до меня просто не доходит. Ну никак не доходит смысл сказанного!

Я хлопаю глазами, прикусываю губу по своей дурацкой привычке! Всегда так делаю, когда жутко волнуюсь. Сжимаю пальцы и буквально прирастаю к креслу, пытаясь понять суть сказанного.

А потом… заторможенность и шок как рукой снимает, и я выдыхаю в ужасе:

– Вы… вы меня обвиняете в промышленном шпионаже?!

Удается хоть как-то сформировать мысль в вопрос, и я замираю. Босс же медленно поднимается из своего роскошного кожаного кресла, и я… я смотрю на этого дикого хищника, который весьма грациозно обходит стол и, коротким движением поправив брюки, слегка облокачивается на него.

Вроде и обычные движения, жесты, но… я в этом чувствую угрозу. Босс нарушает мое личное пространство, и я буквально спиной упираюсь в спинку кресла.

– Я пока ничего не считаю, – отвечает босс спокойно.

Но это спокойствие Невзорова очень напоминает хладнокровие змеи, которая выслеживает добычу, чтобы в нужный момент нанести убийственный удар.

– Я хочу услышать вашу версию, Влада Владимировна…

– Я ничего не понимаю…

Меня ужас берет. Неужели Невзоров уже знает о моей задолженности перед банком?!

То есть ему хватило буквально нескольких минут, чтобы узнать обо мне все то, что я сама узнала только этим утром?!

На мой обескураженный выпад босс растягивает губы в своей коронной ухмылке и проговаривает еще более спокойно:

– Мы можем играть в непонималки еще долго. Но я ценю свое время, поэтому предлагаю не ходить вокруг да около, а перейти прямо к сути.

Вновь делает паузу и окидывает меня настолько ледяным взглядом, что мне кажется, кто-то прямо сейчас затянул удавку вокруг моей шеи, еще чуть-чуть – и затянет. Лишит возможности дышать и жить…

– Я пока просто спрашиваю. Не советую пренебрегать моим желанием выяснить все. От этого зависит формат нашего дальнейшего разговора, Влада Владимировна, а возможно, и ваша судьба…

Чуть не присвистываю. Невзоров скалой нависает надо мной. Нарушает мое личное пространство.

Слишком близко ко мне расположены его длинные ноги, и мне хочется сжаться в комочек, но вместо этого я заставляю себя выпрямить спину.

В голове у меня проскальзывает очень много мыслей, и я хочу хоть как-то разобраться в том, что именно сейчас происходит, потому что в словах Невзорова определенно считывается угроза.

– Я так понимаю, вы думаете, что то, что я сегодня услышала… м-м-м… что могу воспользоваться этой информацией во вред вам?! – отвечаю вопросом на вопрос.

Максим Юрьевич цокает языком.

– Ближе к делу. Я пока ни о чем не думаю. Хочу разобраться в ситуации.

Не верю я Невзорову. Он не разобраться хочет, а наоборот, ставит меня перед фактом и давит, о чем и говорю.

– Вы не разбираетесь. Вы запугиваете меня прямо сейчас.

Вновь улыбка проскальзывает на чувственных губах мужчины.

– Уверяю вас, Влада Владимировна, я всего лишь пока разговариваю, пытаясь из вас вытянуть информацию.

Мне настолько от слов босса страшно становится, что сердце сжимается в груди, и я все же решаюсь выложить факты.

– Я не занимаюсь никакими махинациями, – мой голос срывается на писк, горло сжимается, и слезы все-таки соскальзывают по щекам, – честно… ик…

Я начинаю плакать. Не справляюсь с напряжением. И буквально реву.

Невзоров прищуривается, разворачивается, вытягивает из дорогой серебристой коробочки, которая лежит у него на столе, салфетку и протягивает мне.