Андрей Стоев: Странные земли

От автора

Герой книги родился и жил в мире, описанном в книге «За последним порогом». Однако какой-то существенной связи с этой книгой нет, так что это не должно вызвать никаких затруднений даже у тех читателей, кто с ней незнаком. Просто надо иметь в виду, что родной мир героя – не наш мир, и не удивляться некоторым отличиям.

Глава 1

– Заходи, Бобров, – управляющий сурово посмотрел на меня и кивком показал на приставной стол. – Садись.

Я послушно отодвинул стул и уселся, по-прежнему не понимая, чего мне ждать. Управляющий завода не мог меня вызвать ни по какой причине, даже для того, чтобы уволить. Он вообще моё имя не должен был знать – слишком велика служебная пропасть между управляющим крупным заводом и лаборантом пробирного отдела.

Лаборант – это как раз я. Не очень перспективная должность – когда Дашка от меня съезжала, она именно это и высказала, правда, не в такой мягкой форме. В принципе, я с этим полностью согласен, но кому я здесь нужен со специальностью «Палеогеология»? В своё время это казалось мне невероятно интересным направлением, да и сейчас кажется, но тогда я как-то не задумывался о карьерных перспективах – и очень напрасно. Задуматься пришлось позже, но к тому времени эти мысли уже изрядно запоздали.

Управляющий немного посверлил меня взглядом, но я лишь спокойно смотрел в ответ. Даже если у него и были ко мне какие-то претензии, я не видел ни малейшего повода для волнения. Должностей ниже моей в штатном расписании не существовало, а премий я и так ни разу не видел.

Не дождавшись от меня желаемой реакции, в чём бы она ни должна была проявиться, управляющий в конце концов заговорил:

– Брага уходит на повышение…

Семён Брага – это начальник нашего отдела. Один из тех нечастых примеров, когда фамилия просто поразительно подходит человеку. Во всяком случае, нос у него всегда красный, и дело вовсе не в хронической простуде.

– …и он тебя порекомендовал, – продолжал управляющий, строго на меня глядя. – Не очень-то ты это заслужил, но я всё же решил ему поверить. Надеюсь, ты оправдаешь его рекомендацию и не подведёшь достойного человека. Так что подписывай и немедленно приступай к работе, – он небрежно перебросил ко мне лист бумаги.

Я быстро пробежал взглядом написанное и не поверил своим глазам. Перечитал ещё раз, уже внимательно – нет, мне ничего не померещилось, приказ действительно был о назначении меня начальником пробирного отдела.

Сказать, что это назначение было необычным, было бы просто поразительным преуменьшением. Наш пробирный отдел был, конечно, не очень большим, но я там был далеко не единственным сотрудником, а в очереди на пост начальника однозначно последним кандидатом – это если сделать невероятное допущение, что я вообще в этой очереди состоял. Возможно, лет пять назад я бы радостно этот приказ подписал, но с тех пор научился относиться к себе более критически, и яснее понимать свою роль в представлении других людей – и эта роль определённо была совсем невелика. В рекомендацию пропойцы Сёмы тоже не особенно верилось, если вспомнить, что он никогда не разговаривал со мной иначе как сквозь зубы. Одним словом, вместо ожидаемого от меня восторга я немедленно преисполнился сомнений.

– Ну что ты там замер? – недовольно осведомился управляющий. – Читать разучился? Давай быстро подписывай, некогда мне тут с тобой кашу жевать.

– Подумать можно? – безнадёжно спросил я.

– Ты обнаглел совсем, Бобров? – с недоумением посмотрел на меня тот. – Тоже мне, мыслитель нашёлся. Подписывай, говорю!

Я со вздохом взял ручку и занёс её над тем местом, где было напечатано «С приказом ознакомлен, должность принял», как вдруг обратил внимание на крохотную несуразность с датой. Она была напечатана почему-то цифрами, хотя я совершенно точно помнил, что по принятым у нас правилам, месяц всегда пишется словом – меня самого пару раз заставляли из-за этого переделывать документы. Я присмотрелся и заметил, что месяц не просто указан цифрами, он вдобавок указан неправильно – очень похожей, но всё-таки не той цифрой.

– Здесь ошибка, – поднял я глаза на управляющего. – Приказ датирован третьим месяцем, а у нас сейчас девятый.

Как ни странно, к этому известию он оказался совершенно равнодушен.

– Если есть ошибка, значит, исправят. Подписывай, не тяни!

Здесь мои сомнения плавно перешли в подозрения. Сразу вспомнились кое-какие случайно подслушанные намёки коллег, и я решительно отложил ручку:

– Приказ с ошибкой подписать не могу. Пусть его перепечатают, тогда подпишу.

– Ты что себе позволяешь, Бобров? – в бешенстве прошипел управляющий. – Подписывай или вылетишь с работы по нарушению контракта.

– Бумагу с левой датой подписывать не буду, – упрямо сказал я.

– Всё, ты уволен, – заявил он, внезапно успокоившись. – Чтобы через полчаса тебя на заводе не было!

– Расчёт выплатите? – хмуро спросил я.

– Надеешься поймать на нарушении процедуры? – усмехнулся он. – Не надейся, всё оформим как положено, опротестовать не получится. Иди в финансовый отдел, сделают тебе расчёт.

Я, собственно, и не собирался опротестовывать – просто побоялся, что он со злости и деньги зажмёт, там чуть ли не полный месяц выходил.

– Разочаровал ты меня, Бобров, – укоризненно покачал головой управляющий. – Всё, иди, видеть тебя не хочу. И даже не думай обратно проситься, охрана тебя больше не пустит.

Я молча встал и вышел из кабинета – разговаривать и в самом деле было больше не о чем. Стороны согласились в вопросе наличия непреодолимого несогласия.

* * *

Финансовый отдел был на третьем этаже заводской конторы – идти до него было минуты три, не больше, но когда я заглянул туда, обо мне уже знали.

– Ты что натворил, Артём? – с недоумением спросила тётя Зина Яницкая, наша главная счетоводша.

Тётя Зина хорошо знала мою мать, и когда я пришёл на завод Орловских, взяла надо мной негласное шефство. Не думаю, что она действительно была материной подругой, скорее просто хорошей знакомой – всех подруг матери я прекрасно помнил. Но как-то возражать смысла не видел – подруга так подруга, сейчас-то какая уже разница?

– Да ничего я не натворил, тёть Зин, – с досадой ответил я. – Просто отказался от должности начальника пробирного отдела.

Она смотрела на меня с совершенно непонимающим видом, и я решил, что лучше уж самому объяснить, всё равно она из меня все подробности вытянет.

– Приказ был датирован полугодом раньше, и я отказался подписывать приказ с левой датой.

– Ах, вон оно что! – она переглянулась со второй счетоводшей, которая выглядела тоже живо заинтересованной. – А почему отказался? Что-то заподозрил?

– Ну, припомнил кое-какие смутные намёки, что в отделе есть какие-то проблемы, – неохотно ответил я. – Ничего конкретного, просто мельком услышал слово здесь, пару слов там…

– Умным ты вырос, Артём, мать бы за тебя порадовалась, – одобрительно заметила тётя Зина. – Мне кое-что насчёт этих деятелей шепнули недавно, но я не особенно поверила, а оно вон как выходит!

Тётя Зина была, наверное, самой информированной личностью во всём Рифейске. «Шептали» ей часто, и нередко такие вещи, которые, по идее, вообще не положено было шептать посторонним. Управляющего нашего она не уважала, причём своего неуважения даже не думала скрывать, но ей это почему-то полностью сходило с рук. Ходили слухи, что она хорошо знакома с кем-то из верхушки Орловских, может, даже с самим главой семейства. Если это было правдой, то вполне объясняло и её информированность, и её неприкасаемость – вряд ли управляющий рискнул бы навлечь на себя неудовольствие владельцев завода, да ещё и аристократов.

– Расскажи, Зин, – попросила вторая счетоводша, сгорая от любопытства.

– Если только между нами, – не стала ломаться тётя Зина. – В общем, что там на самом деле было, я не знаю, а мне рассказали так: семейство Арди отдаёт нам своё золото на аффинаж – ну, это все знают, конечно. Но мало кто знает другое: некоторое время назад Арди заподозрили, что у нас ловчат с пробностью сырья, и заявили претензию Орловским. Марцин их кое-как убедил, что у нас всё чисто, но Арди потребовали, чтобы все работы с их сырьём происходили под контролем их людей. Так что скоро у нас будут сидеть их наблюдатели, а перед этим Орловские сами проведут полную ревизию. Ревизоры вот прямо на днях приедут – они должны были неожиданно появиться, но наши тараканы уже, похоже, что-то почуяли и начали паниковать.

А тётя Зина об этом ещё раньше узнала. Нет, у неё точно есть серьёзная лапа в семействе – не сам Марцин Орловский, конечно, но вряд ли какая-то мелкая сошка.

– То есть ты думаешь, тёть Зин, что у нас в самом деле с пробой жульничают?

– Ну, это тебе видней, что там у нас с пробой, – пожала плечами она. – Это ведь ты в пробирном отделе сидел, а не я.

– И получается, управляющий хотел всё на меня повесить? – нахмурился я. – Думаешь, у него получилось бы?

– А то ты сам не понял, чего он хотел, – усмехнулась тётя Зина. – Ну, если бы твои оправдания не стали слушать, то могло и получиться. Хотя вряд ли бы получилось, конечно, Орловские копать будут серьёзно. Но ему просто деваться некуда, он обязательно попробует найти какого-нибудь дурачка, на кого можно всё это повесить. Брагу отдавать нельзя, он слишком много знает. Ты же не думаешь, что ваш Семён мог сам по себе такое проворачивать? Ясно, что управляющий там замазан полностью. Либо он сумеет кого-нибудь вместо себя подставить, либо ему прямая дорога на кладбище. Если Марцин выяснит, что люди Орловских и в самом деле воровали у Арди золото на аффинаже, то после такого позора головы точно полетят. Вот прямо буквально полетят, Марцин эти головы в качестве извинения отошлёт Арди вместе с вирой. Ты, Артём, очень правильно сделал, что отказался. Главное, следователям всё честно рассказывай, как вот мне рассказал.

– Что, меня тоже к следователям потащат? – я немного встревожился.

– Обязательно, – с серьёзным видом кивнула она. – Если ревизия хотя бы заподозрит, что кражи были, то Орловские весь завод наизнанку вывернут, а пробирный отдел в первую очередь перетрясут. В общем, с управляющим нашим можно уже прощаться. Но тебе, Артём, это не поможет – Орловские приказ об увольнении отменять не станут, да и не до тебя им будет.

– Управляющий сказал, что уволит меня за нарушение контракта.

– За это не волнуйся, – махнула она рукой. – Увольнением по нарушению контракта ревизоры обязательно заинтересуются, а управляющему незачем к тебе лишнее внимание привлекать. Уволит по согласию сторон, конечно. Ты в отделе персонала подпиши всё, только не ерепенься, а то и в самом деле какой-нибудь пакостный пункт подберут. Ну, я на всякий случай ещё Маше позвоню – попрошу, чтобы нормально увольнение провела. Сам-то что делать собираешься?

– Не думал ещё, – вздохнул я. – Работу какую-то надо искать.

– С работой у нас трудно сейчас, – сочувственно сказала тётя Зина. – Ренские кучу народа поувольняли, им всем тоже куда-то устраиваться надо.

– Почему поувольняли? – удивился я.

– Неизвестно, – развела руками она. – Раньше от Ренских одна Анна здесь сидела, а как только Эльма вместо неё приехала, так и началась у них суета. Всех хоть сколько-нибудь ответственных работников заменяют на родовичей, и все они под Эльмой ходят. Никто не может понять, кто она такая, а сами Ренские молчат, конечно.

Ренские, может, и молчат, а тётя Зина всё равно про их дела знает. А вот я ничего такого и не слышал – род Ренских свою частную зону держит крепко, и любопытным носы укорачивает моментально.

– Но боги с ними, с Ренскими, – продолжала она, – главное, что у нас в Рифейске сейчас работников больше, чем мест. До следующего лета вряд ли лучше станет. Но ты попробуй куда-нибудь устроиться, конечно, вдруг да повезёт.