Дверь позади нее с грохотом захлопнулась, едва не заставив сердце сигануть в пятки. Мила рванула обратно к ней и попыталась открыть, но та не поддалась.

– Эй, выпустите меня! – Она несколько раз ударила ладонью по полотну. – Это не смешно. Эй!

Она навалилась на дверь всем корпусом, но та лишь дрогнула. А по ту ее сторону, в коридоре, снова раздался тоненький девичий смех.

⁂

Маша не знала, как долго смотрела фотографии. Успела снова поплакать и успокоиться. Лишь когда в коридоре послышались осторожные шаги, поняла, что в здании уже очень давно идеально тихо.

Она торопливо погасила экран смартфона, уверенная в том, что это Мила наконец идет в их комнату. Остальные, судя по всему, уже спали. Проведя рукой по мокрому лицу, Маша отвернулась к стене и чуть ли не с головой накрылась одеялом. Услышала, как тихонько отворилась дверь и Мила вошла в комнату. Сделала несколько шагов, чуть постояла, вероятно, прислушиваясь и пытаясь понять, спит ли Маша. Вероятно, решила, что та спит, поскольку свет включать не стала, побоялась разбудить. Какое-то время она тихо копошилась, а потом легла на кровать.

Все это время Маша старалась дышать глубоко и размеренно, как делал бы спящий человек, и не шевелиться. В результате она сама не заметила, как действительно провалилась в сон.

Глава 5

– Ну и где ее черти носят? – Элиза раздраженно схватила смартфон, лежавший на столе, чтобы проверить время. С прошлой проверки прошло всего две минуты. – Куда вообще здесь можно уйти?

– Да куда угодно, – хмыкнул Никита, ковыряя вилкой уже третье за этот завтрак блюдо – порцию оладий с джемом. – Территория приличная, только жилых корпусов здесь с десяток, а еще ведь есть столовая, клуб, домики для разных занятий, кружков там… Медпункт и всякое такое. При желании можно где угодно спрятаться.

– Непонятно только, зачем Миле прятаться, – нахмурился Леонид Сергеевич, нервно перебирая по столу пальцами. Он завтракать уже закончил. – Что за детские игры?

– Причем она не поела, даже кофе не пила, – заметил Стас. – Судя по всему, я сегодня пришел на кухню первым. И довольно рано. С тех пор из здания никто не выходил, я бы услышал. Во сколько хоть она встала?

Он вопросительно посмотрел на Машу, которая как раз наливала себе еще немного кофе. Этим утром она чувствовала себя ужасно разбитой, хоть и спала всю ночь без задних ног. И все же голова слегка гудела, а глаза слипались, как бывало всегда, когда она плакала перед сном. К счастью, сейчас ее слегка опухший вид легко было принять за утреннюю отечность.

– Понятия не имею, – призналась она. – Когда я проснулась, Милы уже не было. Точно знаю, что легла она вчера поздно: когда она пришла, я уже почти спала.

Леонид Сергеевич как-то странно то ли выдохнул, то ли фыркнул, а Родион, до сих пор клевавший носом над чашкой и пустой тарелкой из-под бутербродов, вдруг оживился:

– О, я, кажется, понял, в чем дело! Она обиделась!

– На что она могла обидеться? – возмутилась Элиза, словно подозревала, что в этом сейчас обвинят ее. – Она с удовольствием вчера согласилась подготовить меня к съемкам!

– Да ее просто взбесило, что мы на нее уборку после ужина оставили, – пояснил Родион. – Даже меня пыталась припахать, но я дал понять, что это не моя работа.

– Вообще-то, это действительно ее работа, – буркнула Маша, вместе с чашкой подходя к окну и выглядывая на улицу. С погодой пока не везло: от вчерашнего солнца не осталось и следа. День начинался весьма хмуро, но дождь пока не шел, хотя прогноз его сегодня и обещал. – Ассистентов для того и берут, чтобы они были на подхвате и выполняли мелкие задачи и поручения. В том числе приготовь, убери, принеси, унеси и все такое.

– Может, это было действительно не слишком хорошо по отношению к ней? – задумчиво предположил Стас. – Она ведь совсем недавно работает. Вероятно, ожидала более интересных задач…

– Каких? – резковато ответила Маша, полуобернувшись к нему. – Я сама начинала ассистенткой! Когда идешь на эту должность, тебя предупреждают, что будешь делать все, что лень или некогда делать остальным. Это абсолютно нормально, когда у тебя ноль опыта.

Стас в ответ только пожал плечами и промолчал, а Леонид Сергеевич решительно встал из-за стола.

– Ладно, где бы она сейчас ни отсиживалась, нам некогда с этим разбираться. Световой день нынче короток, погода может в любой момент испортиться, так что начинаем работу. Элиза, готовься. Уверен, ты и без Милы справишься, ты всегда чудесно выглядишь.

Элиза только хмуро посмотрела на него, встала, схватив смартфон, и направилась к двери, на ходу скомандовав:

– Илья, идем со мной. Поможешь.

Телохранитель послушно отставил в сторону недопитый кофе, поднялся с места и безропотно отправился за ней следом. Маша только удивленно выгнула бровь, мысленно пожурив нахалку. Все-таки даже если человек работает на тебя – точнее, на твоего отца, – но при этом вдвое тебя старше, лучше бы не «тыкать» ему. Невежливо это как-то. Оставалось только порадоваться, что хотя бы здесь Илья Владимирович сменил строгий костюм, в котором всегда работал в городе, на более удобные джинсы и свитер.

– Пойду пока все настрою, поснимаю перебивки и вообще… – объявил Никита, допивая кофе. Промокнув губы салфеткой, он добавил: – Мария, подойдете потом, чтобы мы свет на вас выставили, пока Элиза готовится?

– Да, конечно…

Маша снова обернулась и увидела, как Никита поманил за собой Родиона. Стас встал вслед за ними, собрал оставшиеся на столе упаковки и одноразовую посуду и сам выбросил все это в мусорный мешок, установленный в найденное где-то ведро.

– Оставьте, я разберусь с этим, – коротко остановила она, когда он взялся собирать пустые чашки. – Занимайтесь своей работой, Станислав.

Стас кивнул, донес до раковины те чашки, что уже были у него в руках, и тоже покинул помещение.

Оставшись одна, Маша снова повернулась к окну, испытывая смутное чувство тревоги.

«Если с вами или вашими людьми что-то случится, виноваты будете только вы…»

⁂

Съемки начались довольно бодро. Как бы Маша ни относилась к Элизе, она признавала, что перед камерой девчонка держится очень уверенно и профессионально. Она легко заучивала текст и с выражением произносила его без суфлера, не сбиваясь, даже если что-то забывала. В таких случаях она просто импровизировала и делала это весьма успешно. По всей видимости, у нее имелись врожденные способности и определенный талант, а папа-продюсер просто существенно сократил ее путь на экран. В свои двадцать четыре Элиза уже вела пару шоу на телевидении, пусть и не на главных каналах, и успела принять участие в съемках нескольких документальных фильмов вроде того, что приехали делать они. Больше всего, конечно, Элиза снималась для своего интернет-канала, весьма популярного среди молодежи. Оттуда и пошла эта слегка вычурная форма ее имени: видимо, Лиза, как и Елизавета, для интернета звучит недостаточно интересно.

На вступительную часть, рассказывающую о случившемся в целом, понадобилась всего пара дублей. Да и то второй Леонид Сергеевич попросил просто на всякий случай, чтобы было чуть больше материала для монтажа, а так Элиза справилась и с первого.

– Досье на оставшихся в лагере участников съемок сегодня записывать не будем, – объявил Леонид Сергеевич после этого. – Это вообще потом в студии начитаем. На экране в этот момент все равно будут фотографии, записи со съемок и все такое… Давайте сразу перейдем к основным версиям полиции.

– Снимать будем у домика с куклами? – поинтересовался в ответ Никита.

– Что?

Маше отчего-то показалось, что Леонид Сергеевич вздрогнул и голос его прозвучал чуть выше, чем обычно, но подобная реакция была ей совершенно непонятна. Если только их режиссера история с куклами не пугала больше, чем следовало.

– Ну там, где куклы нашли, – пояснил Никита и махнул рукой в сторону одного из отдаленных домиков. – С него же все началось. Будет логично излагать версии на его фоне. Можно и внутри немного поснимать, если свет позволит.

– Да… конечно, – нахмурившись, отозвался Леонид Сергеевич и уткнулся в распечатанный сценарий, что-то в нем помечая. – Перенесите камеры и свет. Мне нужно будет несколько общих и несколько крупных планов…

Илья Владимирович подал Элизе ее копию сценария, чтобы она освежила в памяти текст, и термокружку с чаем: она всегда пила в перерывах, чтобы смочить, а в данном случае еще и согреть, горло. Потом телохранитель без лишних просьб помог им перетащить оборудование. За это он Маше и нравился: нормальный мужик, готовый делать то, что нужно, не выясняя, на что он нанимался, а на что – нет. К тому же в телохранители он, как и многие, пришел из военных, что добавляло ему в ее глазах очков. Даже безропотное служение Элизе Машу в нем не раздражало: каждый зарабатывает как может.

Сама она, конечно, тоже помогла с перемещением на новое место съемок. И пожалела о том, что у нее термокружки с горячим чаем нет: на улице было довольно прохладно, если по большей части стоять и ничего не делать.

– Поехали… – велел Леонид Сергеевич, усевшись в режиссерское кресло на новом месте.

– Камера работает, – объявил Никита.

– Микрофон пишет, – добавил Стас.

– Сцена пять, дубль один, – объявила Маша, выставив перед камерой планшет с соответствующей надписью, и щелкнула пальцами, имитируя звук хлопушки, которой у них не было. – Начали!

– Что именно произошло в «Лесной сказке» двадцать седьмого октября, доподлинно никто не знает. Но у полиции есть несколько версий. Предположительно, все началось именно в этом домике. – Элиза изящно махнула рукой, указывая на деревянное строение у себя за спиной. – Здесь были обнаружены следы крови исполнителей трех главных ролей, оставшихся в лагере для пересъемки не удовлетворивших режиссера кульминационных сцен, а также художницы по гриму.

Маша сильнее вцепилась в планшет, чувствуя, как все внутри сжимается и замирает от напряжения.

«Лицо, – забилась в голове паническая мысль. – Главное – держать лицо…»

– По одной из версий, главной целью неизвестного злоумышленника был исполнитель роли антагониста – Вадим Алексеевич Лапин. За неделю до трагедии между ним и ассистентом режиссера – Виктором Григорьевичем Колосовым – произошел конфликт. Дело едва не дошло до драки, но вовремя вмешалась художница по гриму – Кира Андреевна Мельник. Все ограничилось взаимными оскорблениями и демонстративным уходом Колосова из проекта. На следующий день, разгромив подготовленный к съемкам корпус, он просто уехал. Прибывшие в лагерь полицейские лишь развели руками и уговорили администратора съемочной группы не писать заявление, поскольку подобная выходка тянула максимум на мелкое хулиганство. Оно грозило Колосову небольшим штрафом, в крайнем случае – арестом на пятнадцать суток. И кто знает, может быть, в этом случае последовавшей за этим трагедии удалось бы избежать.

Маша почувствовала на себе взгляд и повернула голову: на нее смотрел Стас. Но как только понял, что его интерес обнаружен, он тут же отвернулся.

– Вполне возможно, неделю спустя, когда в лагере осталось всего десять человек, Колосов вернулся, чтобы поквитаться с Лапиным, – мрачно продолжала между тем Элиза. – Мельник тоже могла быть целью слетевшего с катушек Колосова, а двое других актеров, скорее всего, стали случайными жертвами, как и все остальные, кто находился в тот момент в лагере. В пользу этой версии говорит то, что домой Колосов так и не вернулся, вероятно, пустившись в бега. Он до сих пор находится в розыске по подозрению в убийствах. Но действительно ли его исчезновение является признанием вины? Ведь есть и другая версия случившегося.

Элиза мастерски сменила выражение лица с печального на заговорщицкое и продолжила уже немного другим тоном, словно обсуждала с подругой пикантные слухи об общей знакомой: