Элизабет, глядя на него, наклонилась над столом с левой стороны, оперлась костяшками о столешницу и так же внимательно посмотрела на него – глаза в глаза, – как он – на нее.

– Если вы выиграете, я скажу вдовствующей герцогине, что получила от вас приглашение на танец, но отказалась по причине мигрени.

Его губы скривились в улыбке.

– Вы так сделаете?

– Ненавижу танцы! – добавила Элизабет и тут же подумала: сейчас он вспомнит о ее репутации пристеночницы и наверняка подумает, что она лжет, только чтобы сохранить лицо.

И это тоже предсказуемо.

– Хорошо, – коротко кивнул Сент-Клер и выпрямился. – Я согласен.

Ну вот: что и следовало ожидать, он даже не поинтересовался, чем поплатится, если выиграет она.

– А если выиграю я, – продолжила Элизабет, словно он не сказал ни слова, – в следующем сезоне вы будете играть роль моего жениха.

– Пардон? – Брови у Сент-Клера сошлись на переносице.

– Пардон? – как эхо повторил лорд Милфорд.

Оба уставились на нее как на умалишенную, что было тоже весьма предсказуемо.

– Вы слышали меня. – Элизабет выпрямилась в полный рост, не отрывая взгляда от лица Сент-Клера.

– С какой это стати вам захотелось, чтобы я ухаживал за вами?

Она расправила плечи, и хоть была далеко не коротышкой, все равно Сент-Клер возвышался над ней горой.

– Не ухаживать за мной, милорд, а только сделать вид.

Глаза у него так и остались прищуренными.

– Почему вы этого хотите?

Элизабет взмахнула рукой, будто речь зашла о какой-то банальности:

– Моя сестра вышла замуж. Это означает, что теперь матушка сосредоточит все свое внимание на мне, моих перспективах, и станет бесконечно изводить меня разговорами о том, что в следующем сезоне я должна найти себе мужа. А как вы только что отметили, я пристеночница, с которой никто не танцует, узор на обоях.

А что? Вполне убедительное объяснение.

Сент-Клер вскинул брови:

– Вы, конечно, не думаете, что я…

Не сдержавшись, она вздохнула. Помимо того что мужчины весьма предсказуемы, они еще самоуверенны и смешны.

– Я не собираюсь вынуждать вас жениться на мне, лорд Сент-Клер, но мне нужен джентльмен, который станет изображать интерес ко мне. Если вы сейчас проиграете, вам придется изображать ухаживания за мной в следующем сезоне.

Медленная улыбка тронула его губы: Сент-Клер уже предчувствовал свою победу, поэтому не обратил внимания на ее нелепое требование. Даже в дурном сне ему не могло привидеться, что он выполняет такое условие, на что она как раз надеялась.

– Я верю, что вы уже готовы, леди Элизабет.

– Готова к чему? – спросила она самым невинным тоном, сложив губки сердечком, чтобы казаться еще наивнее. У нее возникло почти физическое ощущение, насколько он недооценивает ее.

Сент-Клер снова скрестил руки на груди.

– Готовы к тому, чтобы солгать, глядя в глаза вдовствующей герцогине. Я принимаю ваше условие. – Он потер подбородок. – Но должен предупредить: так уж случилось, что я прекрасный шахматист.

– О! Неужели? – Элизабет изо всех сил попыталась изобразить страх и не ухмыльнуться. Ей это удалось, но усилий для этого потребовалось немерено. – Тогда, полагаю, нам и не потребуется много времени.

Глава 2

Кристофер Клермон разглядывал стоявшую перед ним девушку – само совершенство, но это ему уже было о ней известно: в конце концов, он ведь видел ее сестру-близняшку, новобрачную. Они был похожи как две капли воды. До него доходила масса слухов о леди Элизабет (Лиз, как она просила ее называть). Она была синим чулком (что его совершенно не беспокоило), а кроме того, пристеночницей (ему и до этого не было дела) и вдобавок занудой (ему и это было все равно).

Ничто из перечисленного не было причиной его нежелания приглашать ее на танец. Он избегал ее по одной простой причине: она была дебютанткой, то есть самым опасным для него созданием. Их головы были полны романтических видений о замужестве и любви! И разве он не провел несколько недель, наблюдая, как его ближайший друг Торнбери погружался в пучину любви к дебютантке? От одной мысли об этом Кристоферу становилось плохо.

На первый взгляд леди Элизабет не походила на Элис, но все дебютантки одинаковы: сокрушительно невинны и нацелены на одно – на замужество. А брак – это такая институция, с которой Кристофер не хотел иметь ничего общего. Он уже давно решил, что с обязанностями перед родом вполне справится будущий сын его младшего брата. Ему же нет нужды взваливать на себя женитьбу, если титул все равно останется в семье: маркизом станет его племянник.

Что же касается шахматной партии с дебютанткой – это очень любопытно. Кристофер не ощущал за собой никакой вины: она сама настояла на игре и, главное, очень удачно предложила ему то, чем расплатится в случае поражения, и это полностью соответствовало его планам. Если она скажет матери Торнбери, что сама отказалась от приглашения, он проведет остаток вечера в полном умиротворении, но партию надо растянуть, чтобы продлить удовольствие от выигрыша, да и не по-джентльменски это – поставить ей мат через несколько минут.

– Предлагаю леди самой выбрать место у стола, – предложил Кристофер и окинул взглядом доску. Шахматный набор у Торнбери был истинным произведением искусства. Фигурки, вырезанные из эбенового дерева и слоновой кости, украшало множество изящных деталей. Обычно Кристофер выбирал черные фигуры: ему нравилось отвечать на вызовы особого свойства. Игрок белыми делает первый ход, что дает ему некоторое преимущество, и он хотел, чтобы леди Элизабет им воспользовалась. Кристофер сейчас казался себе меценатом. Впрочем, какая разница: черными играть или белыми. В любом случае выигрыш будет за ним.

Шахматы – это игра логики и стратегии. И в том и в другом он был силен. Ему еще не приходилось проигрывать, так что у восемнадцатилетней дебютантки не было никаких шансов, тем не менее она осмелилась бросить ему вызов. Это, наверное, потому, что он задел ее самолюбие, обозвав занудой. Это было дурно, конечно, но какой дьявол заставил эту девицу прятаться за книжными шкафами?

Кристофер взглянул на нее. Леди Элизабет внимательно рассматривала доску. Сейчас он предложит ей играть белыми. Можно не сомневаться, что девица даже не понимает, какое это дает преимущество.

– Соблаговолите играть белыми? – предложила Элизабет и похлопала ресницами.

Хм. Возможно, она в курсе, и вид у нее напряженный. Он почти ненавидел себя за то, что разобьет ее наголову. Почти!

– Нет-нет! Пожалуйста, играйте белыми вы – это более выгодно.

– Я знаю, – легкомысленно отозвалась она и встала напротив фигурок из слоновой кости. – Именно поэтому я и предложила это вам.

Кристофер нахмурился. Ему показалось или в ее тоне действительно послышались нотки снисходительности? Ладно, посмотрим, насколько она хороша в деле.

Лорд Милфорд наблюдал за ними с беспокойством, время от времени оглядываясь на дверь, словно хотел сбежать отсюда.

– Мы можем с тобой продолжить после, – предложил ему Кристофер и хотел было добавить, что игра с ней не займет много времени, но решил, что это уже чересчур.

Кристофер выдвинул стул, и леди Элизабет заняла место на стороне белых. Взгляд невольно упал на декольте девицы, и он судорожно сглотнул. Элизабет хоть и дебютантка, невинное создание, но уже точно не ребенок. Черноволосая, с длинными пушистыми ресницами – не говоря уж о теле, словно созданном для греха, – она больше походила на сирену. Кристофер тряхнул головой: такие мысли совсем ни к чему. Во-первых, он взял себе за правило никогда не смотреть на дебютанток дважды, во-вторых, это свояченица Торна, и плотоядно пялиться на нее вряд ли прилично, в-третьих, она его соперник в игре, и к ней следовало относиться соответственно.

Пока лорд Милфорд подтягивал галстук и переминался с ноги на ногу, Кристофер занял свое место и, скрестив руки на груди, выжидающе посмотрел на леди Элизабет – та изучала доску перед тем, как сделать первый ход.

Он поневоле сравнил ее с Джессикой и решил, что леди Элизабет все-таки отличается от сестры. В то время как леди Джессику окружал ореол утонченности и грации, ее сестра говорила и делала такое, что вряд ли входило в разряд изящного, включая вызов сразиться в шахматы. А кроме того, несколько минут назад она сказала вежливо, но ясно – чем он не мог не восхититься, – что не желает танцевать именно с ним. Послание получено.

Он улыбнулся этой мысли и, продолжая изучать ее, порылся в памяти, пытаясь вспомнить, что Торн говорил о новоиспеченной свояченице. На ум кое-что пришло. Ее часто видели за чтением. Она пренебрегала правилами приличий и поначалу Торна, когда тот попросил помочь привлечь сестру на его сторону, проигнорировала.

Второе уже получило свое доказательство, когда она бросила ему вызов: сыграть партию в шахматы, а потом, в качестве награды за победу, предложила изобразить, что он ухаживает за ней. Смехотворная идея, одна из тех, что он немедленно отверг бы, если бы его обеспокоила возможность ее выигрыша.

– Лорд Милфорд, – Лиз подняла взгляд от доски, чем отвлекла Сент-Клера от его мыслей. – Полагаю, вы сохраните в секрете условия нашего пари, ведь так?

Вид у Милфорда был такой, словно он проглотил жука.

– О-о… э-э… да. Да, конечно.

– Прекрасно! – Она наградила его ослепительной улыбкой. – Тогда, может, сделаете одолжение: найдете еще кого-нибудь, чтобы понаблюдали за нашей игрой. Моя матушка сегодня очень занята, что совершенно естественно, а мне, в соответствии с приличиями, нужна сопровождающая дама.

– Да-да, разумеется. Я скоро вернусь. – С явным облегчением Милфорд тут же испарился, но, покидая комнату, без сомнения – из соображений пристойности, оставил дверь открытой настежь.

Кристофер посмотрел на леди Элизабет:

– Может, нам стоит дождаться наблюдателей, прежде чем вы сделаете первый ход?

Сам он был бы не против: чем больше свидетелей его сокрушительной победы над ней, тем лучше.

– Да нет, все и так в порядке. Хм. Дайте-ка подумать…

Она постучала пальцем по подбородку и склонилась над доской. Ее взгляд обежал фигуры, и на миг ему вдруг стало интересно, а умеет ли она играть вообще. Тогда с какой стати надо было предлагать ему вот это?

Прошло несколько минут, и, кашлянув, он спросил:

– Хотите совет, миледи?

Элизабет резко вскинула брови, и ее лицо сразу осветилось какой-то кошачьей улыбкой.

– Нет, благодарю. Думаю, что я знаю, каким будет мой первый ход.

Она медленно стянула одну перчатку, потом другую и, отбросив их на дальний конец стола, к окну, посмотрела на него, а потом, не отпуская его взгляда, подняла изящную руку, взялась за пешку королевы и двинула ее вперед на две клетки.

Кристофер нахмурился. Неужели ей известно?.. Нет, не может быть – это наверняка просто совпадение, достойный первый ход, но ничего экстраординарного, в особенности если он не был запланирован.

– Кто вас учил играть? – спросила она, когда он на две клетки передвинул пешку ферзя.

Вот он, классический ответ на гамбит, если только в этом заключалось ее намерение, но ей наверняка неизвестно об этом. Он сделал такой ход, исключительно чтобы обезопасить себя, на всякий случай.

– Отец, – коротко ответил Кристофер, наблюдая, как леди Элизабет двинула слоновую пешку вперед на две клетки. Хм. Возможно, она знает о шахматах больше, чем он расcчитывал. – А кто учил вас?

– И меня отец, – ответила Лиз так же коротко.

В молчании Кристофер оценил ход белой фланговой пешки, угрожавшей его пешке в центре. В худшем случае, если эта дебютантка задействует стратегический минимум, ему придется играть, усиливая мобильность своих фигур.

Все так же, не говоря ни слова, леди Элизабет взялась за ферзевую пешку и снова двинула ее.