Кристофер опять прищурился. Сильный ход, из тех, что могут позволить себе лишь опытные шахматисты. Она явно не новичок. И это к лучшему. Он терпеть не мог играть с профанами.

– Вы знакомы с ферзевым гамбитом? – спросил он, не справившись с удивлением.

Она пожала плечами, и платье соскользнуло вниз на руку, обнажив молочно-белое плечо.

– Могла слышать что-то.

Тряхнув головой, чтобы отогнать мысли об этом нежном плече, Кристофер посмотрел на книгу, которую она положила на стол. «Макбет»? Почему ему показалось, что это будет какая-нибудь глупая готическая история? Несколько мгновений он разглядывал обложку, потом поднял глаза на леди Элизабет и процитировал:

– На вид цветок невинный, но гада ядовитого внутри скрывает.

Медленная лукавая улыбка появилась на ее лице, когда она положила руку поверх книги.

– Значит, вы знаете Шекспира?

Ответом ей был лукавый взгляд.

– Вы точно дебютантка?

– Вы меня недооценили, и поэтому сегодня проиграете, милорд, – с полной уверенностью заявила Элизабет, откинувшись на спинку стула, и беззаботно сплела пальцы перед собой так, словно все время мира принадлежало ей.

Когда Милфорд вернулся в компании леди и джентльменов, Кристофер как раз изучал расположение фигур на доске, прижимая пальцы к губам. Теперь ему стало ясно, что игра займет немного больше времени, чем он ожидал.

* * *

Два часа спустя, когда библиотеку заполняли гости, игра все еще шла, хотя на доске осталось всего несколько фигур. Кристофер рассматривал сидевшую напротив леди с вновь обретенным уважением. Пока шла игра, он, распустив галстук, так часто запускал пальцы в волосы, что потерял этому счет. Тем временем леди Элизабет, опершись локтями на стол, положила подбородок на ладони с таким видом, словно ее ничто не волнует в этом мире. Она выглядела абсолютно спокойной с этой ее блаженной улыбкой на очаровательном лице.

Касаясь пальцами ладьи, Кристофер думал над следующим ходом. У него имелось всего два варианта, и почему-то ему казалось, что соперница о них знает, так что ходить ладьей вряд ли стоило.

Дьявол! Она, конечно, удивила его. И это еще слабо сказано. Партия, которая, по его расчетам, должна была продлиться всего несколько минут, затянулась на добрую половину ночи. Оказалось, что леди Элизабет чертовски опасный противник. Кристофер вдруг сообразил, но, похоже, поздно, что зря радовался: она далеко не новичок. Он был слишком самонадеян, вот и угодил прямиком в ее ловушку. И его это заинтриговало. Он никогда не встречал еще такого прекрасного противника, и это было чертовски увлекательно.

Народу тем временем в библиотеке прибывало: судя по всему, кто-то из гостей, вернувшись в бальный зал, сообщил своим друзьям о необычном шахматном сражении между лордом Сент-Клером и леди Элизабет Уитморленд. Эта игра и правда превратилась в чертовски захватывающее зрелище.

Кристофер, внимательно глядя на доску, отпустил ладью и кончиками пальцев провел по губам. Дьявол! У него проблемы, и это он понял почти час назад. Следующий ход должен быть продуман до мелочей, и Кристофер взялся за короля.

У леди Элизабет взлетели брови.

– Вы уверены, что хотите сделать это?

Он повторил движение ее бровей:

– Пытаетесь посеять во мне сомнения?

«Я придумывал игры ума в шахматах, милочка!» И все же ее слова заставили его взять паузу, и то лишь потому, что она неожиданно оказалась отличным игроком.

– Ставлю на леди Элизабет! – вдруг послышался женский голос.

Нечто подобное продолжалось уже несколько часов: гости по очереди делали ставки. Создавалось впечатление, что супружеские пары разделились: дамы ставили на леди Элизабет, а джентльмены – на лорда Сент-Клера.

Черт! Ему не совсем не хотелось подвести мужчин, но, увы, существовал действительно единственный ход. Он взялся за короля и пошел им, а потом одарил леди Элизабет самодовольной улыбкой. Вот так! Теперь ей придется немного помолчать: она не могла ожидать от него такого шага.

Среди мужчин раздались довольно оживленные аплодисменты, и тут дверь в библиотеку распахнулась настежь.

– Элизабет Уитморленд! – донесся до нее голос пожилой дамы. – Ты опять играешь в шахматы?

Леди Элизабет сначала испугалась, встревожив Кристофера, а потом ее губы тронула медленная улыбка, и, не отрывая глаз от доски, она откликнулась:

– Да, мама.

Хм. Мать, судя по всему, обыскалась ее. У него возникло ощущение, что их игра завершилась, и это было по-настоящему досадно, потому что Кристофер не мог припомнить, чтобы когда-нибудь так удачно проводил время на балу для сливок общества. Обычно его интересовало нечто совершенно особенное, но сегодня во время шахматной партии с леди Элизабет он по-настоящему понравился самому себе. И это было так ново для него!

Они оказались плохими гостями на свадебном торжестве, затеяв такую долгую игру, и теперь им овладело чувство вины из-за того, что он надолго задержал и отвлек сестру невесты от празднества. Из соображения приличий Кристофер был готов предложить оставить партию и закончить в другой вечер. Кроме того, ему претила сама мысль нанести ей поражение в присутствии стольких людей. Это могло бы ее унизить.

Но Кристофер не успел еще произнести ни слова, как толпа раздвинулась и пропустила вперед вдовствующую маркизу Уитморленд. Та стремительно подошла к их столу и, подбоченившись, требовательно заговорила с дочерью:

– И чем, по-твоему, ты занимаешься? Это свадебный бал твоей сестры.

Элизабет поджала губы и продемонстрировала лишь толику упрямства, но Кристофер по загоревшимся огонькам в ее глазах понял, что она ни о чем не жалела.

– Не беспокойся, мамочка, – громко объявила она, – мы почти закончили.

Кристофер нахмурился: до этого «почти» было еще ой как далеко. Ему потребовалась четверть часа, чтобы решиться на последний ход, и он не сомневался, что на ответный ей потребуется времени ничуть не меньше.

– Если ты сейчас же не вернешься наверх, последствия тебе не понравятся, – заявила леди Уитморленд, развернулась и двинулась прочь.

– Мама, подожди минутку! – радостно воскликнула леди Элизабет. – Я иду с тобой. – Потом, прищурившись, она взглянула на доску, коротким движением двинула фигуру, поставив шах его королю, и объявила: – Шах и мат!

Сложив руки перед собой и невинно захлопав глазами, она посмотрела на Сент-Клера с веселой и в то же время самодовольной улыбкой.

Кристофер опустил взгляд на доску, и удивлению его не было предела: позиция оказалась разгромной. Минуты проходили, но вне зависимости от того, как долго он смотрел, результат оставался неизменным. Каким-то образом леди Элизабет удалось внушить ему фальшивое чувство уверенности, и он, как идиот, передвинул короля и подставил под удар. Он понимал это лучше других, но не мог поверить, что она выиграла. Как это вообще возможно? Испытав минутную слабость, Кристофер стиснул зубы: надо было признавать очевидное – и, наконец, согласился:

– Вы выиграли, миледи.

Потом он поклонился ей, и женская половина присутствующих взорвалась ликующими возгласами, в то время как мужская – застонала. Когда деньги перешли из рук в руки, Кристофер поднял глаза и вгляделся в юную леди, которая только что совершила немыслимое – разгромила его в шахматы.

Он так и не смог поверить в случившееся: из легких словно выбило весь воздух, и тем не менее он смотрел на нее не только с уважением, но и… с восхищением. Господи, она сделала это! И отчасти потому, что обратила против него его же заносчивость и самоуверенность.

Леди Элизабет встала, и Кристофер на нетвердых ногах поднялся вслед за ней. Она шагнула вперед и, наклонилась к нему, словно хотела забрать перчатки и книгу с дальнего конца стола, а на самом деле – чтобы шепнуть на ухо:

– Я же просила называть меня Лиз. Кажется, вам пора начать ухаживать за мной, – сказала она в довершение.

Ее улыбка была такой довольной, что его чуть не вывернуло от злости наизнанку.

Натянув перчатки и сунув книгу под мышку, Элизабет выпрямилась и заговорила громко, чтобы все услышали:

– Благодарю вас за приятную игру, лорд Сент-Клер. Возможно, мы как-нибудь сыграем еще. Доброго вечера.

Кристофер видел, как она уходит, и ощущал не только разочарование, зависть, но и уважение. При этом он честно не мог бы сказать, что тревожило его больше всего: то, что его одолела в шахматах дебютантка, подпиравшая стены на балах, или то, что от ее теплого дыхания возле его уха у него в паху все затвердело.

Глава 3

Лондон, апрель 1815 года. Городской особняк Кранберри

Прошло уже восемь месяцев с той злополучной шахматной партии, в которой Элизабет завоевала себе свободу, поэтому у нее было прекрасное настроение в момент открытия первого бала нового сезона. Конечно, наутро после свадебного торжества Джессики у нее возникли кое-какие сложности, когда мать устроила ей нагоняй за то, что провела так много времени в библиотеке за шахматами с маркизом Сент-Клером.

По ее словам, Элизабет устроила спектакль, о котором потом в разделе светской хроники много писали лондонские газеты. В конце концов, ведь не каждый день неисправимая пристеночница и неуловимый маркиз, известный своим распутством, вызывают переполох на светском вечере, устроив сражение за шахматной доской. История приобрела откровенно скандалезный оттенок из-за того, что победу одержала Элизабет. Лишь с окончанием сезона, когда бомонд разъехался, оставив Лондон ради загородных поместий, суматоха улеглась.

Со своей стороны, Лиз ни о чем не пожалела. Победа над Сент-Клером вознесла ее на такую высоту, что ни обвинительные речи матери, ни сплетни ничуть не задевали. Заключение пари с лордом Сент-Клером – один из самых обдуманных поступков, которые Элизабет когда-либо совершала, поэтому последние восемь месяцев она провела в блаженном спокойствии, наслаждаясь красотами осени и зимы. Ей не нужно было переживать из-за того, что мать начнет, как обычно, изводить ее напоминаниями о необходимости обзавестись поклонником, как только начнется сезон. Лорд Сент-Клер будет изображать ее воздыхателя, а это означало, что она вольна поступать так, как ей захочется, и этот сезон для нее станет самым свободным.

Разумеется, все эти восемь месяцев они с Сент-Клером не виделись, за исключением свадьбы Джастина и Медлин в октябре в семейном загородном поместье Уитморлендов. В бальном зале она стояла среди знакомых дам, и он подошел поздороваться. Он стал еще привлекательнее, до такой степени, что у нее даже во рту пересохло. Лиз быстро взяла себя в руки и, нацепив на лицо улыбку, игриво поинтересовалась:

– Не решили отменить наш уговор?

– Ни в коем случае! – ответил ей Сент-Клер и тоже улыбнулся.

– Прекрасно! Значит, до встречи в апреле. Но если вдруг захотите сыграть в шахматы раньше, дайте мне знать. Могу показать пару новых комбинаций. – Элизабет даже набралась нахальства и подмигнула ему.

Это, конечно, было слишком, но лорд Сент-Клер только покачал головой и приподнял бокал с шампанским, салютуя ей. Его губы все так же улыбались, но что это означает, выяснять не хотелось.

– Вы уже кое-чему меня научили, леди Элизабет.

Лиз вскинула брови:

– Разве?

– Именно, – потягивая шампанское, подтвердил Сент-Клер.

– И все-таки скажите: чему?

Лиз боялась себе признаться, что его близость заставляет ее сердце биться быстрее, а запах – о, этот божественный аромат мужского одеколона и чистого тела! – вызывает желание закрыть глаза и медленно его вдыхать.

– Тому, что внешность порой обманчива, – ответил он, опустошил бокал и отошел.

Лиз смотрела ему вслед и думала, что его слова понравились ей больше, чем хотелось бы: ему удалось ее удивить. После ее триумфальной победы он не впал в ярость, не стал спорить, а просто ушел. А сейчас удивил ее еще раз, когда, по существу, признал, что недооценил ее. Возможно, он и не полная задница, в конце концов.