Он говорил мягко. Себастьян никогда не любил громких речей и дикого всплеска эмоций. Мужчина всё держал внутри под жёстким контролем.

– Тогда как я останусь здесь? Ты дашь мне сбежать?

Надежда была мизерная, но хотя бы была.

– Тоже нет.

Себастьян глубоко вздохнул и подошёл к окну. Солнце уже поднималось, и первые лучи попали в комнату, сквозь узкую щель занавески. Её он отдёрнул в сторону. Сразу же ворвался свет. И я смогла рассмотреть то лицо, которое не видела несколько месяцев. Оно ничуть не изменилось, всё такое же красивое. Не смазливое, но мужественное. Острые скулы, широкий лоб, густые брови и чёрные, как ночь, волосы, да ещё вкупе с прекрасной спортивной фигурой – неудивительно, что девушек он менял со скоростью света, будто выбирал лучшую карту из колоды. На шее появилась новая отметка, похожая на чёрный узел. Спрашивать не буду, откуда она. Не до неё.

Я всё ждала своего вердикта. Но вот же Себастьян. Он мой друг, он ничего не сделает мне.

– Мы поженимся! – наконец обрушил он на меня слова.

– Нет! – замотала головой я.

Никогда в жизни не выйду замуж за вирлиата. Эти твари разрушили мой дом, лишили всего. Ни за что!

– Я не спрашивал, – повернул он голову в мою сторону.

Мне конец. Я никогда из этого не выберусь.

Глава 2

Себастьян

Нас с Наэли всегда разделяла огромная пропасть. Она – дочь губернатора, я же – простой сын мелкого бизнесмена. Мой отец человек, и я его приёмный ребёнок.

Мы познакомились с ней в институте. Гримвуд прекрасно училась, а я… раздолбай, прожигатель жизни. Именно со мной она узнала, что такое прогуливать.

Но с самого первого дня, как я появился на пороге её дома, мне сразу дали понять, что ничего, кроме дружбы, у нас быть не может. Отец Наэли объяснил всё предельно ясно.

– Я не могу запретить вам общаться. Но грань не переступай, – протянул он, сидя в массивном кресле в своём кабинете. – Думаю, ты парень умный. Позиция моя простая: я уважаю тёмных, но свою дочь буду держать от них подальше. Иначе я сделаю всё, чтобы призвать тебя к ответственности. И поверь, ты этому не обрадуешься.

– Понял! – кивнул я, закипая внутри.

Он же, наоборот, расслабился и закурил сигару.

– Вот и чу́дно. Дочери о нашем разговоре знать необязательно.

Именно поэтому я запрятал все чувства к ней глубоко в сердце и закрыл его на десять замков.

Дружба даже лучше. Она всегда останется рядом со мной. Никто нас не разлучит. И мы не расстанемся. Друзья так просто не уходят друг от друга.

Но я никогда не упускал возможности чуть ближе к ней подойти, коснуться, иногда подолгу смотрел, как она о чём-то щебечет. Наэли думала, я внимательно её слушаю, а я просто не мог оторваться. В каждом взмахе элегантность и грация. Она королева. И ей не нужен этот статус. Девушка была королевой для меня.

Мне нравилась плавность её движений, осанка, тяжёлые кудри рыжих волос. Особенно когда она не заплетала их в причёску, а они волнами спускались к талии.

Взгляд Наэли никогда не заискивал, не просил чего-то. Она всегда держала голову высоко.

Каждая мелочь в ней – это мазок искусного художника, пишущего прекрасную картину.

И вот сейчас…

Когда я увидел её на полу, то сначала не узнал, мой мозг не принял ничего. Я же ей говорил уезжать и даже проследил, чтобы к дому губернатора приехал автобус. Но несколько месяцев назад наши патрули раскидало по всему городу, а мы ещё не смогли всё хорошо скоординировать. Это сейчас щит над частью Асерта, связь по рациям и всё больший захват земель, а тогда творился невероятный хаос. И его действительно начали мы. Точнее, наше расследование, которое взорвало терпение вирлиатов.

Люди так и не научились жить с нами в мире. Ещё давно изобрели «молчанки» для нас. Это инъекции, замедляющие или убирающие на время способности. Но вакцина имела страшные побочки, вплоть до смерти. Поэтому они были запрещены пактом и сожжены. Однако какие-то радикалы всё же остались, и у них имелись молчанки. Трупы вирлиатов находили по всему городу с подписью из этих вакцин.

Пакт разорван, мир невозможен, и мы пошли войной, захватывая земли вокруг Источника, и если люди не пойдут на наши условия, а их список достаточно обширен, вплоть до того, что вирлиаты будут находиться в Совете, то мы возьмём под свой контроль ещё и Острель – столицу.

И в этом безумии я потерял Наэли. Утешал себя мыслью, что она доехала нормально, что автобус пропустили на всех пунктах.

Оказалось… нет.

И от мысли, через что прошла девушка, у меня сводило все мышцы. Сейчас её взгляд больше напоминал загнанного зверька, чем королеву. Она заметно похудела, впали щёки, но Наэли по-прежнему красавица.

Сегодня мне пришлось соврать перед абиссатом – нашим главным вирлиатом. Я сказал, что уже женат на девушке, что мы поженились тайно несколько месяцев назад.

– Она меченая? Всё по правилам? – бросил он, не отрываясь от бумаг.

А я замолчал, пытаясь придумать правдоподобную историю.

Мы должны метить возлюбленных не человеческим клеймом, а магией. Зачастую это пытка и огромная боль. Поэтому многие вывезли их из этого ада. Вирлиаты почти всегда мужчины. Ведьмочки – большая редкость. Раз в сотню лет могла родиться одна или две, и мужчинам приходилось заключать брак с людскими женщинами, чтобы продолжить род. Относились к ведьмакам с опаской и отдавали дочерей со слезами на глазах. Некоторые вирлиаты так и остались без пары. Мы постепенно вымирали.

– Нет, – покачал головой я, решив открыть полуправду. – Её отец был против, и она хотела ему сказать позже, но вышло так.

– Вы поженились по обычаям людей?

– Да, в церкви. Я уже планировал пройти обряд тёмных, но она пропала. И нашлась только вчера.

– Реши этот вопрос.

А вот это уже сложнее. Но я больше не отпущу Наэли.

– Хорошо.

– Если с этим всё, посмотри сюда.

Мы перешли к изучению карт и прочим военным делам. Я руководил одним отрядом. И сейчас мы обсуждали, как лучше укрепиться, потому что ещё остались люди, готовые с нами сражаться. Каждый день по щиту прилетали снаряды, но пока он держал крепко. Это наша магическая защита. Самая древняя магия вирлиатов. Чем сильнее мы становились, тем мощнее купол.

Люди попытались в самом начале уничтожить наш Источник. Но мы его мгновенно отбили. Искать новый сложно. Мы без него можем прожить, получая по крупицам энергию из людей, но он нас чистит от плохих остатков. Чем больше грязи, тем болезненнее чистка. А она нужна, чтобы не стать бесноватым, тогда уже не поможет ничего.

Все мысли, пока я ехал домой, были о том, как я скажу всё Наэли. И её реакция оказалась вполне ожидаемой.

Правда, я не учёл того факта, что девушка начнёт в меня швырять всё, что попадёт под руку.

Тарелка, поднос, какая-то увесистая статуэтка. Я делал шаг и уворачивался, пока не оказался возле самой кровати. Тогда она рванула по ней в сторону. У меня получилось схватить её за лодыжку и рывком притянуть.

– Отпусти! – визжала она брыкаясь. – Никогда! Отпусти!

Я навалился на неё, зажал рот, но Эли пыталась укусить и визжать через мои пальцы.

– Если не хочешь, чтобы сейчас здесь была стая вирлиатов, замолчи! – гаркнул я.

Впервые повысил голос. Но это подействовало. Девушка обмякла, только тяжело дышала. Её нефритовые глаза с нескрываемым ужасом и отвращением смотрели на меня. А я лишь думал, насколько она маленькая и хрупкая, что можно даже раздавить. Благо матрас мягкий, и я почти вмял её. Моя рука могла закрыть всё красивое лицо. Мы впервые были так близко.

– Другого способа нет, Наэли, – пытался отдышаться я.

Во мне горела злость, обида и… возбуждение. Я хотел Наэли. С самого первой нашей встречи. Лаская кожу незнакомок, иногда закрывал глаза и представлял её.

– Ты не выйдешь живой из этой передряги по-другому.

Взгляд девушки метался между моими глазами. Я знал, что они снова тёмные и не пугают её. Но возможно, пугали слова.

Моя рука осторожно скользнула в сторону, и теперь передо мной были сладкие лепестки нежных губ, на которых я замер на несколько мгновений.

– Ты не в своём уме, если думаешь, что я соглашусь на это, – выплюнула она полушёпотом.

– Заставлю силой.

– Зачем?

– Я хочу, чтобы ты была жива. Наэли. Я всё тот же. Посмотри на меня. Вспомни, что я никогда не бросал тебя. Мы поддерживали друг друга. Всегда. Что бы ни случилось. Сколько слёз ты пролила на моей груди. Вспомни!

– Ненавижу тебя! – вырвалось у неё истерично. – Ты меня обманул!

– Никогда не обманывал.

– Ты не сказал, что убийца!

– О таком не говорят.

Её ручки стали колотить меня по плечам, и я поднялся. А потом она глубоко вздохнула, села и вытерла солёные дорожки. В её голове были какие-то размышления, и я даже не шевелился, боясь их спугнуть.

– Я хочу жить, – обречённо опустила голову она, снова капая слезами на руки.

– И у тебя не самый плохой вариант в виде меня, – попытался пошутить я, отходя к окну. – Твой отец не хотел, чтобы я даже смотрел в твою сторону. А теперь и ты брыкаешься.

– Он был прав! – в порыве вырвалось у неё.

– Ни черта он не прав!

Не хотел больше видеть её злобы. Мы не такие. Наша дружба ломалась. То, что я так хрупко создавал годами, трещало с диким хрустом.

Мы иногда, шутя, представляли, что будем делать, если наступит апокалипсис. И ни в одном из сценариев, мы не были по разные стороны. А сейчас… между нами пропасть.

– Наэли. Хочешь… выйдем на балкон? – спросил я задумчиво.

– Если это не связано с моим побегом…

– Не связано.

– Тогда нет. Останусь здесь.

Она немного успокоилась, а я всё думал, как сказать ей про метку. Может, завтра.

– Принеси мне… у тебя есть… – Она замялась. – Хочу шоколад.

– Найду, – улыбнулся я.

Девушка снова возвращалась к себе прежней. Пока я видел только далёкие отголоски. Наэли больше напоминала призрак… Очень лохматый призрак.

Я взял из тумбочки расчёску и сел сзади неё. Она недоумённо оглянулась.

– Давай приведём волосы в порядок.

– Их только отстричь, – бросила она, но всё же дала к себе прикоснуться.

Аккуратно, по миллиметру, я распутывал густые пряди.

– Не парикмахер, но справлюсь, – усмехнулся я.

Мне нравилась шелковистость волос, нравилось их держать, как будто я был на капельку ближе к ней. И кажется, Наэли это тоже успокаивало, потому что плечи расслабились и она уже не вздрагивала.

– Вы жрёте людей… и так питаетесь? – тихо спросила она.

– Нет. Мы едим обычную еду. Скорее, это наше оружие. Ну и много сил. Небольшую часть даёт Источник.

– Это тот, что в заповеднике?

– Да.

– А помнишь, мы ездили нашей группой, и парни думали набрать в пластиковые бутылки оттуда воды, хоть это и запрещено, но нас не пустили внутрь, снаружи посмотрели – и хватит, – наконец улыбнулась она.

– Туда не пускают людей, лишь нас. И зачем только я поплёлся на эту экскурсию?

– Из-за меня.

– Ах да. Ты меня всю дорогу слёзно умоляла туда тебя провести.

– Но ты оказался плохим другом и не помог.

– Зато насладился твоей злостью.

– Дурак.

Она чуть повернулась, и я увидел лёгкую улыбку на её лице.

– Больше я помню, как мы чуть не подожгли мусорку в музее искусств.

– До сих пор не знаю, зачем вы это делали.

– Подростковые глупости.

Я понимал, Наэли хочет зацепиться за что-то хорошее, что между нами было. Хоть за дурацкие поступки. Её мир перевернулся, так же как и мой.

– А что… что случилось с твоим отцом? – спросила она.

– Он уехал. В первые же дни.

– Ты его отправил?

– Да.

– А он… он знал, что ты…

Мы с Наэли мало обсуждали мои взаимоотношения с родителем.

– Что я вирлиат? – закончил я за неё. – Да. Знал. С самого начала знал.