– Ложись мне на спину, чтобы создать дополнительный вес. Я не люблю отжиматься только со своим весом.

Неуверенно подойдя к нему и сев перед ним на колени, я спрашиваю:

– Ты уверен? Что, если я слишком тяжёлая?

– Я жму в два раза больше твоего веса, Каталина. Не говори глупостей.

Округлив глаза от шока, я нервно прокашливаюсь, а потом всё-таки решаю сделать то, о чём он просит. Я хватаюсь за его плечи и со смехом забираюсь на спину, ощущая себя каким-то дурачащимся ребёнком.

– Ты уже залезла полностью? – недоумённо спрашивает Гай.

– Да.

– Ты вообще ешь что-нибудь? Почему ты такая лёгкая?

– Может, это просто ты такой сильный? – со смешком замечаю я.

И с его стороны раздаётся идентичный смешок, прежде чем он начинает отжиматься. Я лежу на нём, прижавшись к его телу, крепко держась, пока он легко опускается, а потом поднимается. Я грудью чувствую, какая у него крепкая спина, чувствую движения мышц, лопаток, любуюсь его силой, каменеющими мускулами на плечах, венами, которые выступают под его кожей от напряжения.

– Ты считаешь? – спрашивает Гай неожиданно.

– Ой, – виновато выдаю я. – Прости, я засмотрелась. Отсюда такой классный вид.

Он останавливается, и его грудь слегка трясётся от смеха. Цепочки на его шее издают лязг, свисая вниз.

– Мне начать сначала, моя роза?

– Нет, продолжай. А я постараюсь не пускать слюни дальше. Но не обещаю.

Он смеётся снова.

– Но суть ведь была в том, чтобы я продемонстрировал, сколько раз я могу отжаться, – напоминает Гай насмешливым тоном.

– Но теперь суть в том, чтобы позволить мне просто насладиться видом, – говорю я с той же интонацией, глядя на его красивые руки.

Я поражаюсь тому, как легко, судя по всему, ему это даётся – отжиматься вместе с человеком на спине. Какие у него крепкие руки… Он продолжает, а я считаю вслух. Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят…

– Почему ты не рассказывал мне о том, что это ты увёз Тео? Что он никуда не сбегал.

Этот вопрос срывается с моих губ совершенно бесконтрольно. Он не оставлял меня в покое. Наверное, поэтому решил самостоятельно вырваться на свободу, чтобы я получила ответ. Гай замирает.

– Это так важно? – спрашивает он после небольшой паузы.

Ох, получается, никаких вопросов по типу: «Откуда ты знаешь?». Выходит, он уже в курсе. Неужели Тео проболтался?

– Просто… – начинаю я. – Не знаю. Ты говорил, что он исчез, и ты не знаешь, где он. А потом я… встречаю его в Вегасе. Ты в курсе, что он встречается с моей тётушкой?! А она старше его лет на пятнадцать или даже больше, это точно!

Гай наклоняется к полу, давая мне слезть, а потом встаёт. Он выглядит обеспокоенным и смущённым одновременно.

– Что?.. Нет, я не знал… – отвечает, взглянув на меня.

– Как давно ты его видел?

– Я встретил его в казино, когда оставил тебя с Зайдом.

У меня открывается рот от удивления. Вот придурок! Явился в заведение, в котором находились люди Гая. Те, от кого старший брат его всё это время прятал.

– Как так получилось? – поражаясь, взмахиваю я руками.

– Что именно?

– То, что он твой брат! Вы не похожи. Абсолютно.

Гай издаёт смешок.

– Такое иногда бывает, милая. Ты ведь тоже не похожа на своего брата. И совсем не похожа на мать.

– Раньше была похожа. – Я подхожу к нему, беру за руку, касаясь его светлой кожи, которая контрастирует с моей смуглой. – До того, как познакомилась с тобой.

– Скажи честно, – Гай перехватывает мою ладонь, – ты считаешь нашу встречу благословением для себя или скорее проклятием?

– Ох, какой глупый вопрос.

– Достаточно умный, чтобы ты по-настоящему задумалась.

Ответ рвётся только один: встреча с ним стала моим спасением. Я была слепа, не жила, а существовала, каждый свой день проводя одинаково, выполняя повеления родителей. Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, не появись Гай – с книгой в руке, в библиотеке, весь в чёрном. С самого начала таинственный и обещающий мне много сюрпризов. Сейчас я смотрю в его потрясающие глаза и понимаю, что он – всё, что мне было нужно, пока я упрямо отрицала это, обманывая саму себя. Я не жалею ни о чём. Поднимаю руку, касаясь его волос, перебирая локоны пальцами. Он на мгновение закрывает глаза, как будто наслаждаясь этим мимолётным прикосновением.

– Я люблю тебя, Гай Харкнесс, – говорю, улыбаясь.

Он вздыхает.

– Каталина, какой же властью ты обладаешь надо мной… Ты даже не представляешь. Ты можешь управлять мной, как тебе заблагорассудится, как никто не может, и я даже не буду против. Скажи лишь слово, и я всё сделаю.

На секунду я опускаю голову, набираясь смелости рассказать ему о том, что знаю. Я давно храню в себе эту информацию. Думала, больше никогда не представится возможность поделиться ею с ним, но… кажется, время пришло.

– Выслушай меня прямо сейчас, – произношу я осторожно, вызвав у него заинтересованность. – Речь пойдёт о моём отце.

Гай вздыхает, явно показывая, что не хочет о нём говорить.

– Не волнуйся, Каталина. Я его не трону. Ни я, ни мои люди, ни моя семья.

– Нет. Я не об этом.

– А о чём же?

Теперь вздыхаю я. Как тяжело мне даётся упоминать папу рядом с ним, понимая, какую боль это приносит Гаю. Тянет за собой страшные воспоминания.

– Я думаю… я почти уверена в том, что твою маму убил Вистан. Может, не своей рукой, но это было сделано точно по его указу.

По глазам видно – Гай мне не верит. Я решаю добавить голосу твёрдости:

– Папа… когда-то любил твою маму, Гай.

Его брови взлетают вверх. Даже рот слегка приоткрывается, показывая часть белых зубов.

– Что?.. – изумлённо произносит он. Меня радует этот тон. Он, чёрт возьми, явно мне поверил!

– Да. Я понимаю твой шок. Я сама от этого чуть с ума не сошла. Но так и есть, да. И… папа хотел её уберечь. Точно так же, как ты Тео. У них был план, он намеревался дать ей свободу, дать сбежать. Но. – Сглотнув, я пытаюсь набраться мужества, чтобы продолжить говорить. Это даётся мне гораздо труднее, чем я думала. – Но твой отец об этом узнал. И решил, что они… вступали в связь. Ты ведь знаешь, как твой отец мог на такое отреагировать.

Всего за несколько секунд в зелёных глазах передо мной собирается невообразимый ужас осознания. А я вынужденно наблюдаю за этим. Боже, он мне верит. Не отрицает, не придумывает оправдания, не пытается найти ответ, который бы всё объяснил. Он просто меня слушает.

– Пока нет прямых доказательств, но, скорее всего, это Вистан убил её, – завершаю я с трудом.

Слова повисают в воздухе, тяжёлые, словно камни. Лицо Гая кажется застывшей маской. Его губы сжимаются в тонкую линию, его и без того светлая кожа бледнеет, будто кровь отхлынула от лица. Покачнувшись, он неуверенно тянет руку к ближайшей стене, ища опору. Затем его плечи поникают, и Гай начинает выглядеть сломленным. Взгляд помутнел.

– Всё это время я презирал человека, который не имел никакого отношения к тому, что с ней случилось, – говорит Гай в пустоту. – Все эти семь лет.

Семь лет жестокой лжи. Действительно много.

– Я сидел с ним за одним столом, – продолжает он. – Я ездил с ним в одной машине. Я находился с ним в одной комнате. Все эти семь лет я жил с убийцей единственного человека в доме, который относился ко мне как… к человеку? Ты это хочешь мне сказать?

Я подхожу к нему достаточно близко, чтобы обнять. Сделать то, что так хотела в то утро после его панической атаки. Обвиваю руками его талию, прижимаясь щекой к крепкой мужской груди. Его сердце бьётся в бешеном ритме, будто ему сейчас страшно.

– Не думай об этом, Гай, – прошу я. – Он уже мёртв. И больше не будет над тобой издеваться. И никто не будет. Он заплатил за свои деяния, а прошлого не вернуть.

– Каталина, всё, что с тобой произошло… – произносит Гай, понизив голос. – Всех страданий, что ты пережила, можно было бы избежать, знай я правду.

– Нет. Знай ты правду, я бы никогда тебя не встретила. Я предпочту смотреть на ситуацию с этой стороны.

Его руки обнимают меня в ответ, обвивая талию, когда он наклоняется, утыкаясь носом мне в плечо.

– Пожалуйста, смысл моей жизни, не уходи от меня больше, – произносит он, заставив меня поморщиться.

– Не уйду. Клянусь своими родными. А ещё клянусь, если кто-то хоть пальцем тебя тронет.

Гай отстраняется, чтобы взглянуть на моё лицо, заинтересованный этим угрожающим тоном.

– И что же ты сделаешь, моя роза?

– Что-нибудь этому человеку оторву.

– Как мило.

Кивнув, я разворачиваюсь и подхожу к груше.

– Ну? – улыбаюсь я. – Продолжим?

Улыбнувшись в ответ, Гай идёт ко мне, хотя в глазах всё ещё заметна грусть.

Глава 21

Не так уж и страшно жить в одном доме с Харкнессами. Если ты не выходишь из спальни своего мужа.

Гай подолгу пропадает, и я постоянно думаю о нём. О его противных дядях в том числе. В особенности о старшем, Итане Харкнессе. Его мерзкий сынок тоже вызывает недоверие, но пока я не вижу в нём никакой угрозы. Он просто слишком много о себе возомнивший кретин.

Иногда ко мне наведывается Лиззи. Или приглашает меня к себе. Мы с ней крепко подружились за эти недели. Она в силу своей детской наивности много чего рассказывает мне о своей семье, так что я уже знаю все имена, кто чей сын, кто чья дочь и кто супруги сестёр Вистана.

Последний вопрос интересовал меня сильнее всего.

Оказалось, все четыре сестры замужем за британскими политиками. Это в очередной раз говорит о том, насколько Харкнессы глубоко запустили свои щупальца. Умно. Иметь связи прямо внутри правительства, а те в свою очередь, видно, тоже получают какую-то выгоду, прикрывая преступления братьев своих жён. Меня радует хотя бы то, что эти помешанные на собственной фамилии больные люди не женятся, не выходят замуж и не сношаются с собственными сёстрами и братьями, чтобы «сохранить кровь». Я бы даже не удивилась, узнав о подобном.

– …Именно так должна вести себя леди, наливая чай, – говорит Лиззи, аккуратно ставя чайник обратно на свой розовый столик.

– О, буду знать, мисс, – изображая аристократичный тон, произношу я. – Благодарю за такой ценный урок.

– Всегда пожалуйста.

Она поднимается с мягкой шёлковой подушки и делает реверанс. Я вежливо киваю ей в ответ.

– А ты поедешь на бал? – сев обратно и аккуратно взяв чашку, интересуется Лиззи.

Припоминаю о том, что Ровере упоминал о некоем маскарадном бале. Видимо, она о нём.

– Сомневаюсь, – отвечаю, беря в руку свою чашку с чаем и отпивая немного. – Мне там не место. Кажется, на него пригласили только твоего кузена.

– Не-а. Вообще-то мы все поедем. Это очень важное событие, на котором будут все друзья нашей семьи. Гай точно возьмёт тебя с собой, ты же его жена.

– Да, но твоя семья не слишком-то захочет видеть меня на подобном мероприятии.

– А Гай никого не спрашивает. Он же Король. Короли не спрашивают мнения остальных и делают, что хотят.

Я вздыхаю, не до конца ещё понимая, какими будут наши отношения с Гаем перед его семьёй. Пока мы ведём себя как раньше – завтраки, обеды и ужины я не посещаю, еду приносят мне в спальню, так что и с членами семьи я также не сталкиваюсь. Наверняка они думают, что я сижу в цепях. Единственное время, когда мы остаёмся с Гаем вместе – ночью в спальне, когда пора ложиться спать. Всё остальное время он занимается своими мафиозными делами.

Честно говоря, не так я представляла роль главы британской мафии.

Мне казалось, всю работу за него выполняют его многочисленные люди. Те же Серебряные. Но, оказалось, от Гая зависит многое: он лично контролирует работу Серебряных, проверяет какие-то там отчёты по городам и доходам, которые «Могильные карты» получают с них.