Может быть, это и есть настоящий жест доверия: не пытаться извлечь из книги результат, а позволить ей заглянуть в то, что внутри нас всё ещё требует встречи. В моей практике – и в жизни – это самый интересный момент. Когда я вдруг понимаю, что не просто читаю. А что во мне что-то переписывается. Что какая-то старая сцепка начинает сдвигаться. Что у текста – есть контакт с моей психикой. Не с сознанием. Не с логикой. А с тем, что не оформлено. С тем, что не может быть сказано иначе. Иногда книга вызывает сон. Иногда – замешательство. Иногда ты не можешь вспомнить, о чём она была, но месяцами носишь в теле одно-единственное предложение. Это и есть чтение. Только в другую сторону. Книга нас читает, когда мы оказываемся готовы быть прочитанными. Когда мы не стремимся контролировать содержание, а позволяем себе быть в уязвимости восприятия. В открытости к тому, что не всегда приятно. Что не всегда понятно. Что не всегда «по теме».

«Книга становится аналитиком в тот момент, когда ты встречаешь в ней не знание, а невозможность от неё отстраниться». Книги читают нас, когда мы наконец перестаём читать ради чего-то. И начинаем слышать, как текст живёт внутри нас. Хочешь – можешь не понимать. Хочешь – можешь забыть сюжет. Но если ты не можешь забыть ощущение – значит, ты был(а) прочитан(а).

Иногда бывает так, что всё начинает рушиться. Необязательно снаружи – внутри. События продолжают происходить, но ты как будто больше не в них. Мир идёт – а ты смотришь. Как будто сбоку. Как будто издалека. И вдруг ты не знаешь, где твоё место. Вчера ты был(а) уверен(а), что всё контролируешь. А сегодня не можешь встать с кровати. Или не знаешь, зачем вставать. Это состояние не новое. Но оно каждый раз – как в первый. И каждый раз хочется понять: а что происходит со мной в такие моменты? Что именно рушится? Где я теряюсь? Что я теряю?

Я хочу поговорить с вами о страхе. Не о страхе как эмоции. А о страхе как структуре и системе координат, внутри которой живёт психика. Которую мы не всегда замечаем – но которая определяет, куда мы смотрим, на что реагируем и в какой момент начинаем исчезать. Мне хочется сохранить личную плотность, но подать её с уважением к символике, без прямых биографических маркеров. Такой текст, на мой взгляд, создаёт больше пространства для переносов и идентификаций. Какие фрагменты станут вашими интимными, а какие-то останутся обобщёнными образами. Эта глава родилась не из теории, а из чувства и опыта, что всё внутри становится каким-то разрежённым. Бесформенным. Молчаливым. А потом – наталкиваешься на текст. На такой текст, который не просто объясняет, а отзывается в теле. Как будто кто-то говорит за тебя то, что ты пока не умеешь сформулировать. Это произошло со мной, когда я училась на аналитического супервизора. И первым заданием было – научиться читать. Нет, не людей и не «насквозь», не бессознательное, не диагностику. А просто – читать. Казалось бы, странно. Читать нас учат с детства. Но здесь учили не столько читать, сколько быть прочитанным. Нас пригласили в литературную мастерскую. Не в смысле художественного письма. А в смысле – внимательности к тому, как текст откликается в теле, в психике, в сопротивлениях. Форма мастерской была вполне формальной: нужно было выбрать книгу, написать к ней рецензию, отразить, кому она подойдёт, кому нет, какие темы поднимает, где находит, где ранит. Но, как мы быстро поняли, это было не главное. Главное – что книга делает с нами. Не какой опыт мы получаем, а как опыт работает изнутри нас. Именно это стало настоящей практикой анализа. Чтение – как контакт с бессознательным. Текст – как повод столкнуться с тем, что мы не готовы сказать себе напрямую.

Мы выбрали книгу, которая вначале показалась безопасной. Структурной. Почти профессиональной. «Переходы в профессии и организациях». Рациональный выбор. Мы ведь все были в переходе – в новую роль, в новое поле, в новую идентичность. Нам казалось, что этот выбор – логичный. Нейтральный. Подходящий по теме. Но очень скоро стало ясно: книга выбрала нас не меньше, чем мы её. Потому что уже через несколько недель стало невозможно читать её без внутренней дрожи. Жизнь вокруг начала меняться. Не громко. Но фундаментально. То, что ещё недавно казалось прочным, – стало подвижным. Рамки, в которых мы себя держали, дали трещины. Внутренние статусы сместились. Что-то закончилось. Что-то началось. Что-то отпало. Мы пришли на первый разбор с совершенно разным опытом. Один из нас прочёл книгу от начала до конца – как будто стараясь удержаться за последовательность. За порядок. За структуру. Как будто «если я дочитаю – я справлюсь». Это был способ не дать себе провалиться, способ остаться на поверхности, где всё ещё работает логика. Где форма спасает от распада содержания. Это было чтение как контроль. Другой – открыл оглавление и выбрал одну главу. Ту, что будто бы говорила с ним сильнее всего. Это был выбор по созвучию, по совпадению, по эмоциональному магниту. Как будто внутри «уже знали», где болит, и текстом пытались найти не ответ, а соучастие. Это чтение было попыткой локализовать тревогу. Схватиться за кусок, который выдерживается. Чтобы не исчезнуть целиком. А третий – остановился почти сразу. На восьмой странице первой главы. Потому что слова были слишком точны. Слишком прямы. Слишком внутрь. И не потому, что книга была сложной. А потому, что она обнажала. Она попадала в то, что ещё не защищено. Где ещё нет языка. Где всё слишком живо. И тогда – нужно было время. Пространство. Чтобы не сломаться. Чтобы не убежать. Чтобы пережить. Это не про слабость. Это про контакт. Про ту точку, где текст перестаёт быть текстом – и становится событием. Слишком рано – может разрушить. Слишком поздно – может пройти мимо. А когда попадает вовремя – приходится останавливаться.

Потому что внутри начинается работа. Настоящая работа началась в тот момент, когда мы стали обсуждать не содержание книги, а то, что она делает с нами. Как она отзывается. В какие места попадает. Почему мы вдруг не можем её продолжить – или, наоборот, не можем остановиться. Это и есть психоаналитическое чтение. Когда ты не используешь текст, а позволяешь ему использовать тебя. Когда ты не просто берёшь опыт, а даёшь опыту взять тебя. Это не учебник. Не «ещё одна теория». Это книга, в которой боль переходов описана с такой точностью, что её невозможно читать отстранённо. Она сразу втягивает тебя в твою же историю. Потому что речь там идёт не просто о профессии. А о переходах. О переходах, которые не выбираешь. И не контролируешь. Она называется «Переходы в профессии и организациях: как обходиться с неопределённостью в супервизии, коучинге и медиации»^[2] под редакцией Клауса Обермайера и Харальда Пюля. Клаус Обермайер – немецкий философ, супервизор, преподаватель, который работает на стыке психодинамики и организационной психологии. Он один из немногих, кто умеет говорить о сложных внутренних процессах не с трибуны, а изнутри. Через язык, который касается. Именно в этой книге я впервые столкнулась с моделью, о которой хочу вам рассказать. Эта книга посвящена командам, трудоустройству, кризисам на предприятиях и в корпорациях, а также тому, как работает коллективное бессознательное в этих контекстах. Однако это вовсе не исключает возможности переноса данной модели на концепт индивидуального бессознательного и более детального его рассмотрения. Таким образом, наша задача – не просто пересказать существующие теории, но предложить новый ракурс: использовать профессиональные и организационные сюжеты для осмысления личных процессов. Именно в этом и заключается ценность предлагаемого подхода – в способности видеть взаимосвязь между коллективными механизмами и индивидуальной психодинамикой, находя общие закономерности в разных плоскостях жизни.

Модель называется «Уровни страха перед неизвестным». Внешне – всего пять кругов. Но если смотреть глубже – это воронка. Это маршрут, по которому психика движется в моменты перехода. От потери повседневной рутины – до страха исчезновения, пустоты, смерти. Причём не только буквальной смерти – но и той, которая происходит внутри. Когда ты ещё здесь, но уже не чувствуешь себя живым. Я решила не пересказывать вам модель «как есть» или как она работает в профессии супервизора. А пойти вместе с вами через образы, фантазию, отклик. Дать свою трактовку и оставить место для ваших интерпретаций. Психоанализ работает именно так. Он не даёт ответов. Он предлагает исследовать. Не объяснять – а приближаться. Он создаёт пространство, в котором можно встретиться: с собой, с другим, с тем, что раньше было вытеснено – и потому до сих пор работает внутри нас, вне слов, вне контроля, как тень, как след, как внутреннее смещение.

И именно это пространство я хочу сейчас открыть. Не как готовую форму. А как место соприкосновения. И пригласить вас в разговор о страхе. Но не в том привычном ключе, где страх – это просто реакция на угрозу. Не как вспышка. Не как сигнал. А как структура. Слоистая. Проникающая. Бессознательная. Где страх – это не враг. И не симптом. А среда обитания. Фоновое напряжение, на котором строится восприятие. То, в чём психика ориентируется, даже если сознание этого не замечает.

Мы все знаем такие состояния. Когда внезапно – или очень медленно – уходит то, что держало. Когда распадается сцепка между внутренним и внешним. Когда исчезает привычное: та самая рутина, которая раньше казалась мелочью, а теперь оказывается опорой. Когда социальные связи трещат – и вдруг становится непонятно, кто ты рядом с другими. И то, что ещё вчера казалось надёжным, устойчивым, «своим», – перестаёт держать. Когда разрушается форма – а вместе с ней и уверенность в направлении. Словно кто-то выключил навигатор внутри, и ты продолжаешь двигаться, но уже не знаешь куда. Когда смысл перестаёт просматриваться. Не потому, что его нет. А потому что ты перестаёшь чувствовать зачем. Когда тело начинает дрожать – даже если внешне всё «в порядке». И ты сам себе не веришь, когда говоришь: «да, всё нормально».

И тогда за всем этим начинает проступать безмолвная, едва ощутимая тень смерти. Не как трагедия. А как граница, которую больше невозможно не замечать. Как то, что всегда было рядом, но раньше было прикрыто действием, словом, смыслом, ролями. А теперь – встало за спиной. И дышит. Эта глава не про паниковать, а про быть. Быть рядом с тем, что обычно вытесняется. Смотреть туда, куда обычно не смотрим. Не чтобы срочно что-то исправить – а чтобы увидеть, как работает внутренняя сцепка с реальностью и что с ней происходит, когда она рушится.

Я расскажу через образ. Через фантазию. Через маршрут, который проходила сама. И который, возможно, проходите вы – сейчас, или когда-то до, или когда-то снова. Потому что страх – это не исключение из жизни. Это её фундаментальный слой, который, проходим мы все – в разные периоды, под разными именами, и прежде чем мы начнём разбирать модель по кругам, я хочу пригласить вас в одну фантазию. Она поможет нам не просто понять, а почувствовать. Психоанализ всегда работает через образ. Через символ, через метафору, через то, что говорит не только с разумом, но и с телом. Именно так и рождается пространство для изменений – не когда мы знаем, а когда что-то в нас вдруг начинает узнавать.

Так вот, представьте: водоём. Гладкий. Прозрачный. Спокойный. Он может быть большим или маленьким – пусть он будет таким, каким вам нужно его представить. И в этот водоём – вдруг падает камень. Не важно, кто его бросил. Это мог быть кто-то другой. Это могла быть сама жизнь. Или вы. Но факт остаётся: камень коснулся воды. И вода отозвалась. Пошли круги. Один. Второй. Третий. Они всё расходятся. Всё дальше от центра. И в то же время – всё ближе к вам. Это не просто физика. Это модель. Это то, как психика реагирует на изменение. На событие, которое нарушает прежнюю структуру.

Переход – это не выбор. Это нарушение предыдущей сцепки между Я и миром. Нарушение, которое всегда вызывает движение.

Теперь представьте: каждый круг – это уровень. Слой страха. Слой реакции. Слой разрушения. И первый из них – почти незаметный. Почти бытовой. Но именно с него всё начинается.

Первый круг – потеря рутины

Слово скучное, правда? Рутина. Что может быть интересного в рутине? Но если вы хоть раз теряли её – вы знаете, что это не про расписание. Это про безопасность. Психоанализ говорит: рутина – это форма, которую психика создаёт для удержания тревоги. Это не про лень. Не про избегание новизны. Это про структуру, которую Я использует, чтобы выдерживать реальность. Чтобы не утонуть в её неопределённости.