Дина Данич: Его тайный наследник

Пролог

Давид

Письмо без обратного адреса с пометкой “от доброжелателя” – вот как начинается моя рабочая неделя. А ведь у меня и без того сегодня дел по горло.

Кручу в руках простой белый конверт, размышляя, кто мог постараться? На носу крупный контракт. Безопасники уже не одну провокацию пресекли. Но вот анонимок я еще не получал.

Первый порыв – открыть самому. В итоге набираю номер Николая – начальника службы безопасности.

– Зайди ко мне, – прошу, как только тот отвечает. – Кажется, очередная попытка.

– Сейчас буду, – чеканит тот.

И буквально через несколько минут Минаев уже у меня в кабинете.

– Что на этот раз?

– Письмо, – киваю на стол. – От доброжелателя.

Коля внимательно осматривает конверт, берет в руки, а затем поднимает на меня взгляд.

– Не вскрывал?

– Тебя ждал.

– Давай, я сам? – вопросительно смотрит на меня.

Жму плечами – мне в принципе все равно. Коля  свой человек. Надежный. Секретов от него у меня нет.

Друг сначала внимательно разглядывает конверт, а затем вскрывает тот и достает листок и фото. Разглядывает хмуро, а после передает мне.

– Лучше сам взгляни.

Я не жду ничего хорошего. Уровень, на который вот-вот выйдет моя компания, многим не дает покоя. Так что живу постоянно в ожидании удара.

На фото девушка с ребенком на руках. Малыш совсем, кроха.

– И? – вопросительно смотрю на Николая. Тот молча отдает мне лист, на котором написано все несколько слов:

“Хочешь узнать, с кем растет твой сын?”

Сын? Растет? МОЙ?!

Поднимаю растерянный взгляд на друга, лицо у того не выражает абсолютно ничего кроме задумчивости. А вот у меня внутри целый фейерверк эмоций.

– Очередной розыгрыш? – озвучиваю я первое, что приходит в голову.

– Ты мне скажи, – предлагает Минаев. – Может у тебя быть сын? Девушку узнаешь?

Снова смотрю на фото и понимаю, что да…

Узнаю…

И хотел бы забыть, да эти полтора года ничего не изменили. До сих пор болит, стоит мне позволить мысли о Лизе. Все же ее поступок ударил по мне, и сильно.

Снова смотрю на фото. Она почти не изменилась. В голове бахает слово “сын”.

Неужели скрыла? Посмела лишить меня ребенка?

Снова смотрю на друга – тот молчит, но уже по его взгляду я понимаю. Он просчитывает варианты того, что ситуация эта нарисовалась именно сейчас не просто так.

Учитывая все обстоятельства и нюансы в бизнесе, все это просто не может быть случайностью.

– Привези мне ее, – мрачно выдаю, чувствуя, как за грудиной начинает тянуть. Что ж, если Лиза решила поиграть со мной, она об этом пожалеет.

Лиза

– Матвей! – строго произношу, чтобы сынок перестал пускать пузыри из слюней. – Нельзя!

Но тот только беззубо улыбается, и мне становится невероятно сложно удерживать серьезное выражение лица и не улыбнуться в ответ.

Мое счастье. Моя душа. Мое сердечко.

В итоге он все равно делает по-своему, а я только убираю салфеткой очередные слюни.

“Зубки вот-вот пойдут”, – сказал врач на очередном приеме и велел просто перетерпеть.

Погода сегодня отличная, морозно, но ветра нет. Так что прогулка по парку – то, что нужно. Матвейка сидит довольный и первые полчаса радостно о чем-то вещает, лопоча на своем языке. Я же пока иду, прикидываю, как сегодня успеть побольше сделать, чтобы сдать проект пораньше и получить деньги за работу.

Да, нам с сыночком нелегко – надеяться приходиться только на себя. Но я не жалуюсь – ведь у меня есть самый главный мужчина, ради которого я готова и горы свернуть. Лишь бы он улыбался и оставался таким же счастливым, как сейчас.

После рождения Матюши из подруг у меня остались только Маша да Оля. Остальным проблемы молодой мамы были не близки. И хотя открыто они это не говорили, но постепенно все общение сошло на нет.

Так и вышло, что мы с сыночком остались одни. А его отец…

Что ж, о нем я даже не хочу вспоминать. Был и был. Оставил после себя след в две полоски и пропал с радаров. И хотя поначалу меня терзала обида на него, в итоге я отпустила прошлое. Я все, что могла, сделала – пыталась ему сообщить про ребенка, решив, что как отец он имеет право знать. Но, увы, Давид решил, что его это не касается. Еще и денег на аборт предложил.

Нет смысла думать о том, что было, когда рядом растет такое чудо. Ради Матвея я обязательно справлюсь со всеми сложностями.

Заметив, что сынок задремал, сворачиваю вглубь парка, где меньше народу. Пусть поспит на свежем воздухе. Это очень полезно. Да и настроение потом будет лучше.

Остановившись возле свободной лавочки, достаю планшет и загружаю письмо от заказчика, который прислал очередные правки еще утром, но из-за капризов Матвейки я так и не смогла прочитать, что не так на этот раз.

Я настолько погружаюсь в работу, что не сразу замечаю, что уже не одна. Подняв голову, растерянно смотрю на двоих мужчин в темных куртках, которые стоят рядом и ждут чего-то.

– Елизавета, вы должны проехать с нами.

– Чего? – оторопело смотрю на них. – Я?

– Именно. Господин Грановский ждет вас.

– Кто ждет? – испуганно переспрашиваю, надеясь, что это просто совпадение.

– Грановский, – терпеливо повторяет второй мужчина. Затем бросает взгляд на часы и добавляет: – У нас не так много времени. В центре пробки. Так что давайте поторопимся.

– Да вы с ума сошли! – повышаю голос и судорожно убираю планшет в сумку. – Никуда я не поеду!

Один из них делает шаг к коляске, и у меня внутри все скручивает от страха. Тут же бросаюсь вперед, загораживая собой ребенка.

– Не смейте! Не трогайте его!

– Не волнуйтесь. Мы не причиним вреда, – заученно повторяет мужчина. – Вас ждут на разговор.

– Я не могу! У меня ребенок! – возмущаюсь я, поглядывая по сторонам в поиске хоть кого-то. Но как назло, на дорожках никого поблизости нет.

– Для ребенка в машине установлено кресло. Так что вы поедете вместе.

– Никуда я не поеду! Так и передайте этому вашему Грановскому, – хватаюсь за коляску и понемногу отталкиваю ее в сторону.

– Не вынуждайте нас принять меры. Давид Игоревич вас ждет.

– Кто? – спрашиваю упавшим голосом. Потому что имя это больно резонирует внутри. А еще я понимаю, что все это не совпадение.

– Давид Игоревич.

Я лишь крепче хватаюсь за коляску, а затем зажмуриваюсь и трясу головой. Нет, этого не может быть. Ну зачем он появился в моей жизни именно сейчас, когда я только-только стала вставать на ноги?

– Мы вам поможем, – продолжает давить один из амбалов. Перехватывает у меня из рук коляску. – Елизавета Николаевна, не вынуждайте действовать силой. Вам это не понравится.

Он что, сейчас серьезно? Отталкиваю мужчину, вставая между ним и коляской. Нет уж, пусть Грановский  идет лесом со своими приказами.

– Мы никуда не поедем, – твердо произношу, а мужчины переглядываются и делают шаг ко мне.

– 1 Лиза -

В итоге мне приходится подчиниться. Силы слишком неравны. Да и зная, кто прислал этих дуболомов, я не сомневаюсь – меня найдут везде. Давид – влиятельный человек. Даже слишком. Наше противостояние заканчивается плачем Матвея, и я сдаюсь.

Когда-то я им восхищалась. Искренне. По-настоящему. Я любила его, готова была за ним идти куда угодно. Я же сердце ему свое отдала. А он… Он его просто выбросил.

Теперь же, сидя в огромной машине и держа сыночка за руку, я боюсь. Боюсь, что Давид догадается об отцовстве, что попытается отобрать Матвея. Мысленно я уже настраиваюсь защищаться, прокручиваю в голове десятки сценариев нашего разговора.

Нас привозят в один из самых фешенебельных бизнес-центров. Я давно перестала следить за судьбой Грановского. Поначалу еще представляла, как встретимся, как он увидит меня с животом, догадается, поймет, какую ошибку совершил, отказавшись от нас. Попросит прощения, и тогда у нас все еще сложилось бы. Но время шло, а наши пути так и не пересеклись. Да и как это могло бы случиться? Кто я, и кто он?

Тогда я просто вычеркнула его из своих мыслей. Смогла. Спрятала эту боль от предательства, полностью сосредоточившись на сыне.

И вот теперь стою в огромной приемной генерального директора со спящим сыном на руках. И едва не дрожу.

– Давид Игоревич ожидает вас, – произносит хорошо поставленным голосом секретарша.

– Спасибо, – едва слышно отвечаю и делаю шаг вперед.

Ощущение, что иду на плаху. Знаю, что Грановский не любит опозданий, что наверняка у него полно других дел, но не могу заставить себя сделать последние шаги. И словно в насмешку, дверь открывается сама, а пороге появляется он. Отец Матвея.

– Лиза, – произносит он глубоким низким голосом. Затем медленно переводит взгляд на моего сына и будто застывает. Только спустя несколько мгновений вновь берет себя в руки. Толкает дверь шире и кивает. – Проходи.

Он стоит и смотрит, а у меня ноги просто отказываются двигаться. Не могу, и все тут. Стою, смотрю и только крепче прижимаю к себе малыша. Здесь довольно тепло, и в куртке становится жарко. Впрочем, тут дело не только в температуре, но и в самом владельце кабинета.

– Лиза, – раздраженно повторяет Грановский. – Проходи. Пока я хочу просто поговорить.

Пока? Он сказал – пока? Я и до этого-то боялась, а уж после этих слов становится еще страшнее.

Но и сбежать мне никто не даст. Я уже на его территории. И чтобы выбраться, мне придется сделать шаг вперед.

Секретарша все это время делает вид, что ничего не видит, а я, наконец, прохожу в кабинет. После чего Давид следует за мной и закрывает за нами дверь.

Замираю посреди кабинета, не зная, как поступить. Но эту проблему решает сам Грановский. Жестом указывает на кресло, помогая определиться с выбором.

Чувствую, как по спине стекают капли. Матвея надо бы раскрыть, но я боюсь лишним действием спровоцировать Грановского.

Сын начинает возиться и кряхтеть, чем тут же привлекает внимание отца. Тот сосредоточенно наблюдает, пока я перехватываю малыша, поправляю ему пустышку и чуть укачиваю, чтобы он еще поспал. Хотя, очевидно, это ненадолго – вспотеет и начнет кряхтеть. Только бы успеть до этого момента уйти…

– Сколько ему? – первый вопрос, который нарушает вязкое молчание.

– Зачем мы здесь? – спрашиваю вместо того, чтобы отвечать. – Ты считаешь нормальным, что твои дуболомы заставили меня сюда приехать?

– Ты не ответила, – чеканит Грановский.

Его голос звучит уверенно. И я знаю – Давид может надавить. Такие, как он, не будут церемониться. И ведь он давит – смотрит так, что поджилки трясутся. Господи, он же щелчком пальцев может забрать Матюшу.

– Полгода, – тихо отвечаю.

– Полгода… – повторяет за мной Давид. – То есть ты уже была в положении?

Поднимаю на него взгляд и бледнею. Пульс ускоряется, а до меня только в этот момент доходит, что по срокам все действительно выглядит именно так. Ведь Матвейка родился недоношенным – в семь месяцев. У меня были очень тяжелые роды. Да и в целом беременность далась мне нелегко. В тот момент я осталась практически одна. Родители были против, постоянно звонили и твердили, чтобы я сделала аборт. А когда я отказалась, и все сроки вышли, твердо заявили, что тогда я должна справляться сама.

Я как могла пыталась работать до последнего. Хотя и не вылезала из больничных, но благо дизайнером можно было справляться и на удаленке. Но даже в таком формате дела шли не очень. Когда меня забрали на скорой в больницу, я была уверена, что это ненадолго, а вышло, что я стала мамой на пару месяцев раньше.

В тот день так остро желала, чтобы Давид узнал про нас, узнал про сына. Поддалась эмоциям и набрала его номер. Но, увы,  ответила мне женщина, и на мои слова про ребенка заявила, что у ее жениха нет и не было детей. А еще пригрозила, что натравит на меня нужных людей, и я вообще останусь на улице.