Так как особой сообразительностью он не страдал, то решил попытаться войти в подъезд и порасспрашивать жильцов, но несколько дней у него ничего не получалось – или никто не входил, или, даже если удавалось застать кого-то у подъезда, этот кто-то и не собирался отвечать на вопросы незнакомого парня.

За эти несколько дней Наташа привыкла жить в новом для неё ритме, а Александр Васильевич Котиков лишний раз убедился в том, что коллекционеры – люди крайне увлекающиеся!

Сыграть роль пожилого, но бодрого старичка, который приехал в Новокузнецк, потому что тут полгода назад скончался его ещё более пожилой двоюродный брат, было несложно.

Объявление о продаже марок он разместил сразу же, как только «нашёл» кляссеры в шкафах старомодной квартиры. Эту квартиру концерн снял на короткий срок специально для устройства в ней «крысоловки», так что антураж был соответствующий.

Объект – Сергей Иванович Игошевский, свистнувший у завода, купленного концерном, очень приличную сумму денег, – вышел на связь довольно быстро, через день после размещения объявления.

– Написал какой-то Сергей И., – отчитался Петровский, который мониторил сообщения, валом валящие на «Авито». – Игошевский там именно так и зарегистрирован. Хотя… у нас таких Сергеев И. уже четверо было… Может, хоть этот наш?

Написавшему Котик ответил вежливым сообщением, предложил перезвонить, мол, видит неважно, трудно писать, проще поговорить.

Высветившийся номер телефона звонившего заставил Котика радостно прищёлкнуть пальцами.

– Он! Попался!

Шурик поднял трубку и следующие несколько минут талантливо вешал на уши объекта отборные макаронные изделия…

– Да-да, кляссеры. Три штуки. Старые такие. Да, продаю, конечно. У меня тут целая квартира хлама, не домой же мне всё это везти. Ну, я в этом не разбираюсь – приезжайте и посмотрите сами. Только долго не тяните. Тут желающих полно.

Конечно, объект приехал! Осмотрелся в полутёмном коридоре, прошёл в гостиную, где стоял стол, накрытый плюшевой пыльной скатертью, увидел на нём лежащие стопкой кляссеры, начал лениво перелистывать первый из них, а потом уставился на одну из страниц и замер.

Правда, быстро взял себя в руки и перелистнул страницу, опасаясь привлечь внимание старика. Уставился на следующую и… снова замер.

Почти добили его третья и четвёртая страницы, а седьмая стала контрольным выстрелом: там были не просто редкие, а редчайшие, дорогущие марки! Жемчужины!

– И сколько вы хотите за эту штамповку? – как можно спокойнее проговорил Игошевский.

Названная хлипким стариком сумма его поразила – даже глаза раскрылись пошире.

– Да вы что? Эта фигня такого не стоит! – проговорил Сергей Иванович, лихорадочно соображавший, что если бы старик знал о том, КАКИЕ у него марки, то сумма была бы намного больше.

– Да вы ж гляньте, какие они все старые! – убеждённо проговорил старик, и Игошевский потихоньку выдохнул – дед ничего не знал!

Некоторое время они активно торговались, и Сергею удалось сбить стоимость примерно на четверть, но дальше дело не пошло. Старик замотал головой и сказал, что лучше он кляссеры филателистам покажет. Этого допустить было никак нельзя, и Сергей счёл за лучшее изобразить щедрость и согласиться на сумму вредного старикашки.

– Завтра утром привезу вам деньги! Договорились? Только никому не продавайте! Хорошо?

– Хорошо-хорошо, сынок, договорились! – покивал старик, запирая за визитёром дверь.

За машиной Игошевского следили, так что было несложно проводить его на принадлежащий ему земельный участок, где какое-то время назад начинали строительство дома, но так и не закончили – Игошевский купил готовую дачу.

Огромный участок был завален кучами спиленных и не вывезенных деревьев, порос кустарником и бурьяном.

– Как ты думаешь, где этот хитрый хомяк хранил деньги? У него был рычаг из бревна, который приподнимал одну из куч древесного мусора, под ней был люк септика, там – лесенка, типа для облуживания, а за лесенкой тайник. Причём не на дне, а где-то посередине, в одной из выведенных в септик труб. Мы бы его кучу времени искали. Особенно если учесть, что у него в собственности пять участков, кроме построенной дачи, – довольно рассказывали Котику Бошинов и Петровский.

– Ну, задание выполнили! Хантеров доволен! – радовался Петровский, располагаясь в кресле салона самолёта.

– Самым довольным тут будет Котик! Коть, я представляю, как было неудобно в стариковском гриме-то… Ну, ничего-ничего… вот доедешь, сдашь его, и всё, свободен от образа старца! – обстоятельно вещал Бошинов.

– Шурик, ты чего такой, как пыльным мешком стукнутый? – удивился он, заметив слегка остекленевший взгляд младшего коллеги.

– Как я забыл? Как же я сразу-то не сообразил! – лихорадочно думал Котик. – Реквизит-то надо сдать! А как я домой вернусь? Здрасте, я помолодел? Или я – дедушкин внук? За великом пришёл и буду вместо деда тут жить? Надо ж было как-то подстраховаться! И что теперь делать? Она же может решить, что я какой-то мошенник или злодей. Заманил её к себе! Нет, можно и правду рассказать… даже пропуск показать, что я действительно в концерне Мироновых работаю, только… только Наташа тогда у меня не останется! Точно уйдёт!

– Шуууу-риииик! – его бережно потрясли за плечо. – Услышь своих коллег! Что у тебя стряслось? С тебя физиономия сейчас сползёт как тот грим, и останется одна голимая паника!

Котиков сфокусировался на Петровском и Бошинове, тяжело вздохнул и поведал им повесть о том, как стал он «дедушкой-квартирособственником» для одной очень-очень красивой девушки.

– Красивой, говоришь? Очень-очень? – понимающе переглянулись коллеги.

– Сами посмотрите! – Шурик вздохнул и показал смартфон – он потихоньку сфотографировал Наташу.

– Даааа, а ты влип, однако! – хмыкнул Петровский. – И что делать будешь?

– Не знаю! Если скажу правду, она тут же уйдёт.

– Ну, потом-то ты сможешь с ней встретиться, – подсказал ему Бошинов.

– Смогу, конечно. Но вначале хорошо бы её не напугать появлением в собственном виде. Так я кто? – он ткнул пальцем себя в грудь. – Может, я вообще милейшего старичка прибил и голову девушке морочу.

– Н-да… ну, если ты хочешь ещё покрасоваться перед ней в стариковском виде, тебе одна дорога – к Хантерову! Разрешить оставить реквизит на руках может только он и Палашов, – подсказал Петровский.

– А Палашов только-только уехал в Питер, значит, остался только Хак, – продолжил фразу напарника и друга Бошинов.

– Представляю, что мне скажет Хак! – мрачно пробормотал Шурик.

Однако же, выяснилось, что он начальство недооценил.

Кирилл Харитонович Хантеров полностью оправдал свою репутацию абсолютно непредсказуемого типа.

Он бесстрастно выслушал рассказ смущённого донельзя Котикова и уточнил:

– Ты хоть проверил её документы? Или пустил в квартиру просто так?

– Проверил… вот, – Котиков протянул смартфон с фотографиями документов, за которыми был снимок Наташи, разумеется, выгодно отличающийся от официального паспортного фото.

– Аааа, ну так бы и сказал, – хмыкнул Хак, долиставший до снимка. – Девушка действительно впечатляет. Эх ты… Крыша уехала, вернуться не обещала!

Он осмотрел понурого Котикова и рассмеялся:

– Ладно, так и быть, рядись дальше! Только учти – не затягивай! Лучше сегодня же ей всё объясни.

Глава 8. Полёты вислоухого тукана

Когда Александр Васильевич Котиков, опираясь на палку, добрался через осенний парк до своего подъезда, то обратил внимание, что невдалеке топтался рыхловатый молодой человек, явно кого-то поджидавший. Тип обладал младенческо-розовой физиономией, прилизанными, старательно зачёсанными волосами, невнятного цвета глазами, короче, мимо пройдёшь – не заметишь.

Нет, Котик его, конечно, заметил – куда девать профессиональную наблюдательность, но большинство людей прошло бы мимо, даже не сфокусировавшись на типе.

Завидев, что почтенный старичок остановился у подъездной двери, тип поспешил к нему.

– Ээээ, извините! Я хотел спросить… где-то тут, в этом подъезде, снимает квартиру вот такая девушка! Вы её видели? Знаете, в какой квартире она живёт?

Котиков подслеповато прищурился на экран смартфона, прекрасно рассмотрел на нём удачное фото Наташи, сделал вид, что не видит, полез за очками…

– А вы, молодой человек, с какой целью спрашиваете, а? – скрипучим голосом уточнил он, пытаясь сообразить, может ли этот никакушник быть Наташиным братом.

– Понимаете, это моя невеста! – уверенно заявил тип. – Она сняла квартиру где-то тут…

– Погодите-ка… но как же это? Ваша невеста, а вы не знаете, где она? Поссорились? – заинтересованно воззрился на типа Котик.

Нет, Наташа, конечно, могла иметь жениха, о котором не стала бы распространяться перед первым встречным-поперечным, но почему же она в трудной ситуации к нему не обратилась, не попросила помощи? Почему рассчитывала только на себя? Нет, вид парня, прямо скажем, не впечатлял, но это не показатель – девушки ухитряются во всякое-разное влюбиться, вон, его сестра тоже одно время чудила. Но поведение Наташи… нет, что бы там ни говорил этот пыльный мешок, она явно не рассчитывала на чью-то поддержку, а раз так, то какой же это может быть жених?

Коля, понятия не имея о том, какое произвёл впечатление на «почтенного старца», пренебрежительно махнул рукой:

– Конечно, нет! Не поссорились вовсе, просто она решила доказать мне, что сама может справляться с жизнью, вот и вредничает.

Котик с сомнением хмыкнул, прикладывая магнитный ключ к домофону.

– Погодите, так вы мне и не ответили, вы девушку-то видели, знаете, где она тут живёт? – Кузякин ринулся было к двери и схватил её, не давая закрыть.

– Молодой человек, что это вы хулиганите? – строго спросил его дед. – Уберите руку, если хотите остаться со здоровой конечностью!

Кузякин не хотел хамить, он вообще был вполне себе воспитанным, но он ждал уже почти сорок минут, замёрз, устал и хотел получить ответ на свой вопрос.

Правда, до того как он открыл рот, сзади его окликнули:

– Что ты тут делаешь? – Наташа и не думала, что сегодня у неё получится вернуться раньше, но Настя взяла работу на дом и отпустила её в восемь часов вечера.

Кузякин, позабыв про дедка, почти прикрытого подъездной дверью, развернулся к Наташе и, сияя, как он считал, обаятельной улыбкой, пояснил:

– Я узнал, где ты живёшь, и вот – пришёл!

– Зачем? – сердито спросила Наташа.

– Хотел уточнить номер квартиры! – честно ответил Коля.

– А это тебе для чего знать?

– Наташка, ну что ты злишься? Я же тебе сказал, что хочу быть с тобой, всерьёз, по-настоящему!

– А я тебе русским языком сказала, что это невозможно! – Наташа разозлилась уже не на шутку, – Ты что, меня не слышал?

– Да ну, что ты там такое говоришь? Ты просто не подумала как следует!

У Наташи возникло настойчивое ощущение, что она разговаривает с телевизором.

– Кузякин! Я тебе последний раз объясню, а ты послушай, желательно при этом включить мозг или чем ты там думаешь! Я с тобой на одном поле не… гм… задержусь, о каком «быть всерьёз» ты говоришь? Иди отсюда куда подальше, задержись там как можно дольше, а главное – не появляйся рядом со мной!

– Наташ, так я ж жениться хочу! – тоном человека, который объявляет счастливчику о крупнейшем денежном выигрыше, снисходительно заявил Кузякин.

– Ты что? Ничего так и не понял? – грозно уточнила Наташа, решив, что любой из её племянников, несмотря на нежный возраст, в тысячу раз сообразительнее, чем этот вислоухий тукан!

– Наталка, да хватит тебе! Ну, что ты ломаешься! Мы ж отлично будем жить! – Кузякин сделал шаг вперёд, хотел-то всего лишь взять Наташу за руку, уповая на свою мужскую харизму и привлекательность, но тут почувствовал, что его кто-то удерживает в районе локтя левой руки.