– Вот тебе и Наташа с котиком! – выдохнул он, закрыв дверь, и тут же фыркнул, уловив двойной смысл сказанного.

Он выдал своей квартирантке комплект ключей, оговорил оплату, назвав весьма умеренную сумму, и счастливая Наташа умчалась в магазин за продуктами, ещё и ужин ему предложила на радостях.

Шурик не отказался – нет, он и сам готовил, но сегодня, увлечённый заданием, не успел.

– Ладно – это даже полезно! Если получится, придётся с объектом и есть, и пить… Вот и посмотрю, как грим выдержит, – решил он.

Кухню он обставил довольно просто, только самое необходимое – холодильник, раковина, плита, разделочный стол, шкаф и обеденный стол. Мама повесила занавески – она терпеть не могла «голые» окна, отец привёз роскошную кофеварку, а старшая сестра подарила здоровенный фикус и водрузила его на подоконник. Собственно, больше в кухне ничего и не было, а учитывая, что площадь её была немаленькой, там всегда казалось как-то пустовато.

Но в этот вечер его кухня стала на удивление уютной, наверное, потому что ему понравилась Наташа. Да и не только Наташа, но и забавный котёнок, которого он сам и предложил выпустить из комнаты – очень уж жалобно и тоскливо тот начал плакать.

Он ужинал, косился на неожиданную квартирантку, подкладывающую пюре и котлету «дедушке», и раздумывал, что бы сказала Наташа, если бы знала, что он старше её всего-то лет на шесть-семь…

Сомнения посетили Котика уже ночью, когда он, сняв грим, парик и перчатки, устроился спать. Невольно мысли возвращались к Наташе, к изумительной улыбке, правда, улыбалась-то она больше Шурику… Ну, в смысле, котику, то есть натуральному котику!

– Как-то она очень уж идеальна! А документы я и не проверил. Может, ей не двадцать, а семнадцать!

Разом вспомнились истории, которые рассказывали умудрённые жизнью коллеги, и Котика на кровати аж подбросило!

– Нет, подставой она вряд ли может быть – я её встретил не по своему обычному маршруту – если бы случайно не свернул в ту аллею и не было бы раскопа, то и близко бы не подошёл к той скамье, где она сидела! Но документы проверить и сфоткать надо – мало ли! Ещё не хватало, чтобы у меня несовершеннолетняя обреталась. Да и договор аренды комнаты надо будет подписать – чисто на всякий случай.

Озаботившийся собственной безопасностью Котик натянул джинсы, на цыпочках выскользнул из своей комнаты, прокрался к вешалке, где, как он автоматически заметил, Наташа по возвращении из магазина повесила сумочку.

Нет, угрызений совести он не испытывал – всё-таки профдеформация…

Решительно потянул за язычок молнии, двумя пальцами безошибочно выловил из внутреннего кармана паспорт, раскрыл, подсветив себе смартфоном:

– Наталья Викторовна Турова, возраст… Нет, не соврала – двадцать с половиной. И живёт действительно недалеко.

Он увлёкся фотографированием страничек, и тут услышал, что чуть скрипнула ручка двери в комнате его квартирантки…

Потирающая спросонья глаза Наташа прошла в туалет, не обратив внимания на то, что раскрытая дверь ванной как-то нервно качнулась, а за дверью впечатался спиной в стену почти пойманный с поличным Котиков.

Как только дверь туалета закрылась, он беззвучно выбрался из-за двери и рванул в свою комнату, едва не запутавшись в чём-то чёрном, крохотном и очень любопытном.

От бесславного падения и его, и любопытную чёрную мелочь спасла только спортивная подготовка Котикова.

– Да что ж ты тут… – прошипел Котик котику, обнаружив, что только что едва не прибил малыша собственным весом. – С ума сошёл? Сиди там и не высовывайся!

Прыжок мимо Наташиной комнаты с попутным забросом туда на диван котёнка и закрыванием её двери, ещё один прыжок уже к своему порогу, и…

Он успел закрыть дверь, как раз когда Наташа открыла дверь туалета, а потом устало вытер лоб.

– Ничего себе… это я чего-то не подумавши вышел! Однако… ничего себе был бы концерт, если бы она меня так застала! Вот так дедушка Александр Васильевич!

Он невольно покосился на своё отражение в полированной дверце шкафа и хмыкнул. Да, никуда не ушли практически белые густые вьющиеся волосы, голубые глаза и общая миловидность, из-за которой он так настрадался в школе, но уж с пожилым дедушкой его точно перепутать было нельзя, даже в крайне сонном состоянии!

– Ладно – осталось только завтра… Послезавтра я уезжаю! А там, глядишь, как-нибудь да образуется, – решил Котик.

А в комнате рядом Наташа озадаченно вспоминала, закрывала ли за собой дверь – всё-таки воспитание великолепной четвёрки давало свои плоды – она даже в сонном состоянии помнила, что дверь оставила распахнутой – чтобы свет из окна дал возможность пройти в тёмном коридоре.

– Странно, перепутала что ли? – спросила она у котёнка, но тот только забрался ей на руки и замурлыкал – коты всегда так делают, когда не желают выдавать свои секреты.

Наташа уже видела третий сон, уснул и Котиков, решивший, что утро вечера однозначно мудренее.

А вот в покинутой Наташей квартире разворачивалось эпическое действо под названием «И хххде ж моя тётьНаташенька» в исполнении дружной четвёрки.

– Так! Всем спать! – грозно шипели отцы.

– Хорошие мои, надо спать, – шёпотом уговаривали мамы, но спаянный единой идеей дружный коллектив младших Туровых, уговорившийся действовать по плану, и не думал замолкать.

– Натууусю хотиииим! – скандировал квартет! – Вер-ни-те-на-шу-тёть-На-та-шу!

Сбежавшие на кухню супружеские пары нервно оглядывались на собственные комнаты, ожидая продолжения банкета, но дети, попросту уставшие от длинного и волнительного дня, постепенно засыпали…

– Народ, что делать будем? А? – хрипло спросил Роман. – Я так не выдержу – день был жутко тяжёлый, я чуть до дома доехал, помру сейчас, как устал. Дим, а ведь ты сегодня ещё и с подработки?

– Да, – Дима сполз по косяку вниз и сидел на полу. – Надо Наташу возвращать.

– Нельзя так сразу сдаваться – ты подумай, что мы дальше-то делать с ними будем? У нас квартиры на одной лестничной клетке – дверь в дверь, Натку с собой тянуть уже просто невозможно, а они будут требовать её? И что это начнётся?

Взрослые нервно переглянулись.

– Впереди выходные! Надо поднатужиться и объяснить детям, что на будущее надо учиться жить по-другому! – решил Дима.

– Ты планируешь им это за одни выходные объяснить? – довольно язвительно уточнила Настя. – И потом, вы все на работу разойдётесь, а я тут останусь? Муж мой дорогой, я вообще-то тоже работать должна!

– Насть, ну надо постараться в садике их наподольше оставить, и пока они там, поработаешь, а потом заберёшь… А в среду я так останусь – деваться-то некуда.

– Девочки, да не смешите! Наташка скоро сама вернётся! – рассмеялся оптимист Рома. – Вот увидите! И вообще, утро вечера мудренее, пошли уже спать.

Глава 4. Утро добрым не бывает

Мечты выспаться остались мечтами…

– Пааа! Вставай! Пап, у нас там… того!

– Гмммффф, – содержательно ответил Дима на этот зов, в надежде, что его оставят в покое и дадут ещё хоть самую маленькую минуточку.

Ага, ждите!

– Паааап! Там у нас всё опять бамцнулось, а Наташи нет. Пап, слышишь? Там стол того… Его Тимка, Тошка и Аринка держат, но Аринка маленькая, а Тимка и Тошка спорят больше, чем держат, а на столе всякая посуда стоит, а куда убрать, мы не знаем, и скоро всё совсем бабахнется, и всё!

– Кто? Кто бамцнется и бабахнется? – едва-едва разлепив сонные глаза, языком, заплетающимся от не вспавшейся ещё усталости, произнёс Дима.

– Пап! Ну что ты ничего не слышишь, а? Я же сказал! Пап, не засыпай опять, а то у нас посуды вааааще не будет, и стола не будет, а может, и Аринки тоже, потому как она глупая! И всё время стол не держит!

И что-то такое тревожное кольнуло вдруг Диму, что он подхватился с кровати и рванул за обрадованным сыном.

В кухне дела обстояли неважно…

Кухонный обеденный стол приличных размеров и вполне уважительной прочности, почему-то лишился одной ноги и держался на честном слове и вцепившихся в него Тошке и Тимке. Арина, как самое слабое звено, переносила по одной чашке гору посуды, которая почему-то возвышалась на столе.

На глазах потрясённого Димы стол покачнулся и…

– Зовите Романа! Ну, быстро! – скомандовал Дима, ухвативший стол за пострадавший угол.

Он бы сам переставил посуду, но не доставал до разделочного стола, а на пол ставить побоялся – там крутились дети.

– Пааап! Ну, папа! Па-пус-сяяяя! – Арина, посланная за отцом, сначала его толкала, потом звала, потом перелезла на кровать и начала тянуть его за руку, очень стараясь не разбудить маму. – Пап, тебя дядь Дима зовёт!

– Вззззз… – ответил Роман.

– Пааа-ппппааа! Он очень зовёт! Мы там играли, и стол сначала крякнул, а потом крюкнулся! И теперь дядь Дима его держит!

– Ввзззбесился он, что ли? – не открывая глаз, спросил Роман.

– Неее, он просто столик спасает, ну и посуду, и нас… ПАПААААА!

Вопль не был предназначен для мамы, которая допоздна готовила – суп и жаркое на плите были ещё тёплыми, поэтому Арина влезла на папину грудную клетку и завопила ему точечно в ухо, вытянув губы трубочкой – чтобы крик попал только в него, а не в мамины уши.

– Ааааа! – эхо пронзительнейшего Аринкиного вопля, видимо, не вынеся блужданий в романовский голове, вырвалось уже его стоном… – Что ты творишь?

– Пап, я же тебя бужу-бужу, там дядя стол держит, с посудой. А у стола как-то так вышло… ножка убежала! Мы сами, пап, ТАК удивились! Прррледставляешь? – Аринка аж порычала от удовольствия, как хорошо выполнила задание – папа взвился, словно по нему попала та ножка…

– Что здесь, ёлки-палки-моталки, происходит? – ахнул Рома, примчавшись на кухню.

– Самому интересно! – Дима за время ожидания брата немного свыкся с ролью подпорки для стола и даже почти проснулся. – Насколько я понял, дети прятались в кухонных шкафчиках, а для этого сгрузили на стол всю посуду, которая там хранилась…

– А ещё эта ножка у нас крепостью работает… ну, работала… и мы её штурмовали! – гордо добавил рыжий Тимка.

– Да уж я вижу… – с горечью подтвердил Роман, поднимая «заштурмованную» ножку. – Как вам в голову-то пришло?

Нет, они, конечно, поругались бы на детей, но… оба переглянулись и сдержались – как-то живо вспомнилось, как в деревне у бабушки они, заигравшись, снесли теплицу – чисто случайно!

– Ну, нам утром скучно – вы все спите и спите, тёть Наташи нету, вы ж её не вернули! – хмуро уставились на отцов четыре пары глаз.

– Вот мы и играем!

– Вы что, мирных игр не знаете? – возмутился Роман, сообразив, как можно починить стол, и быстро сгружая посуду на разделочные.

– Так это и есть мирные! – оскорбилась насупленная четвёрка. – Мы даже не в толстопузатую мышку играли!

– А есть такая игра? – c некоторой опаской уточнил Дима. – Нет-нет, не показывайте! Мы лучше сейчас стол починим, и…

– И завтрак! – обрадовались дети.

– Ээээ, в половине шестого? – простонал Роман.

– А у нас первый завтрак в шесть часов! – гордо ответил Артём. – Мы тётеньку всегда специально звали! Но её-то нет, а ты, папа, – есть!

Дима затравленно покосился на брата.

Тот ответил таким же взглядом и нервно развёл руками.

Стол они в четыре руки быстро починили, причём на всякий случай укрепили и все остальные ножки – мало ли, вдруг и они станут объектами штурма…

Потом пришлось с помощью активно помогающих детей расставлять обратно всю посуду, потом подметать осколки, возникшие в результате этой помощи, потом кормить, потом…

– Счас пoмрy! Спать хочу-не-могу! – простонал Роман. – Как Натка с этой целеустремлённой стаей жаворонков управлялась?

– Не знаю! Я сейчас тоже просто сяду тут и усну! – обречённо кивнул Дима. – Сил нет совсем.