Салли Пейдж: Секреты цветов

С любовью и благодарностью посвящается Пиппе и Питеру Белл, взявшим меня с собой в «плавание» на «Олимпике», «Куин Мэри» и королевской яхте «Британия», а также всем флористам.

Цветы как друзья: они делают наш мир ярче.

Sally Page

THE SECRET OF FLOWERS

Copyright © 2024 by Sally Page

All rights reserved

Перевод с английского Ольги Александровой

В оформлении обложки использованы материалы © Shutterstock/FOTODOM/mashe/Genotar/ New Africa/oksana2010/Nataly Studio/ Hammam shalihulhuda/Porawat Suepchaktip/ Agave Studio/Artiom Photo/OddMary/ Dmytro Balkhovitin/Reinhold Leitner

© О. Э. Александрова, перевод, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025 Издательство Азбука®

Пролог

Оксфорд

Запах дождя вызывает воспоминания. Непрошеные. Ненужные.

Она в саду. Конец декабря, после кончины Уилла прошло семь месяцев. Она копает мерзлую землю. Просто так, без всякой необходимости. Единственное, чего ей хочется, – это дать выход тоске.

Она роется в земле под дождем. Она привыкла к приступам неконтролируемого гнева, но сейчас это нечто другое. Кажется, гнев способен ее поглотить.

Заметив проглядывающие сквозь опавшую листву ранние подснежники, она начинает их судорожно рвать. Ей невыносимо видеть эти беспомощные чистые цветы.

Когда земля превращается в грязную жижу, липнущую к замерзшей коже, она начинает раскачиваться взад и вперед, не вставая с колен; хрупкие цветы мнутся и ломаются у нее в руке.

И вот пять месяцев спустя в приоткрытое окно опять стучит дождь. Но совсем другой. Быстротечный майский ливень. А после дождя в воздухе остается металлический запах, вызвавший призраки прошлого. Эмма смотрит на пустой экран ноутбука перед собой, не понимая, почему ей так трудно это сделать. Нужно всего лишь написать: «Я увольняюсь. Я ухожу. Я должна уйти». Просто слова. Ничего сложного.

А ведь были времена, когда она умела находить правильные слова. Получала удовлетворение от фразы, уместно вставленной в разговор, подобно тому как ребенок вставляет в нужное отверстие подходящий по форме кубик. В сущности, она связывает моменты поиска точных выражений с клиническими условиями лаборатории, в которой работает, где все точно измерено и ничего не оставлено на самотек.

Но в нерабочее время, в мире, не ограниченном белыми кафельными стенами, слова начинают терять форму, словно подхваченный ветром шарф, что извивается в воздухе и внезапно накручивается на шею незнакомца. А в других случаях слова уносятся прочь, остаются незамеченными, растоптанными, превращенными в пыль. Боязнь сказать что-то не в тему заставляет ее запинаться, и она чувствует, как во время паузы из непроизнесенных слов исчезает суть и они превращаются в невнятный шепот. Поэтому самое большее, на что приходится рассчитывать, – это молчание, а затем: «Прости, Эмма, ты что-то сказала?»

Впрочем, лучше уж так. Лучше быть беспомощным наблюдателем того, как фразы тихо улетают прочь, чем цепко держать слова двумя пальцами, крепко-накрепко вбивая их в мягкую плоть и настойчиво вдавливая их большим пальцем до тех пор, пока они не укоренятся. Причем не для того, чтобы пустить ростки навстречу солнцу, а чтобы проникнуть в самое сердце.

Эмма гадает, почему ни с того ни с сего начинает думать о матери – женщине, умевшей сажать слова в ее плоть не хуже опытного садовника.

Десять минут спустя Эмма смотрит на короткое заявление об увольнении. Она знает, что время пришло. Ей только-только стукнуло сорок, и душа жаждет перемен. Сотрудники лаборатории еще не закончили исследование дегенеративных состояний, которым они занимаются вместе с другими университетами по всему миру, однако теперь им придется обойтись без нее. Коллегам наверняка будет не хватать ее знания иностранных языков – она свободно говорит по-испански, по-итальянски и по-французски, – но станут ли они реально по ней скучать? Навряд ли. Если не считать знания языков, то незаменимых нет. В их команде есть аспирант, которому явно не терпится, фигурально выражаясь, оказаться в ее туфлях. Что у него наверняка получится. Уже не фигурально, а буквально. Эмма очень высокая, и у нее большая нога. Впрочем, Эмма давным-давно перестала спрашивать себя, почему природа наградила такую застенчивую и тихую девушку огромным ростом и кудрявыми, огненно-рыжими волосами, благодаря которым она бросается в глаза в любой толпе. Но ни ее наука, ни бабушкин Бог не способны были дать удовлетворительный ответ на этот вопрос.

Она задумывается о том, кому сможет рассказать о своем решении. У Эммы, как всегда, екает сердце, а желудок летит вниз по накатанному пути при мысли о тех, кому она хочет поплакаться, но не может, – об отце и о муже. Даже после стольких лет у нее возникает тень изумления, что когда-то она действительно была счастливо замужем. И ей действительно удалось найти себе пару. Причем отнюдь не абы кого.

Что никогда не перестает ее удивлять.

Внезапно у Эммы возникает четкое понимание, что конкретно нужно найти. Она извлекает из-под стопки чистого белья, сложенного на краю стола, бесплатную местную газету. Та открыта на странице объявлений. То, что Эмма ищет, обведено черным фломастером.

Нахмурившись, она читает объявление. Воспоминания об отце неразрывно связаны с его садом. А что, если именно поэтому у нее и возникла такая идея? Может, это и есть та перемена, которой она жаждет?

Требуется: флорист на неполный рабочий день в садовый центр.

Опыт работы желателен, но не обязателен. Может быть предоставлено обучение.

Желательно наличие собственного автомобиля.

Необходимы такие качества, как дружелюбие и умение общаться с людьми.

Эмма перечитывает объявление.

По крайней мере, у нее есть собственный автомобиль.

Часть первая

Глава 1
Эмма
Шоколадная космея

Больше всего Эмма любит время перед открытием садового центра. От растений, которые поливает Лес, хозяин этого центра, исходит густой запах сырой земли. Лес всегда приходит раньше ее, и она угадывает, где он сейчас находится, по движению желтого шланга вдоль дорожки. Эмма никогда не следует за желтой змеей, предпочитая просто идти и вдыхать утренний воздух, иногда неподвижный, обещающий жару, иногда прохладный, колышущий листву и предвещающий ливни, а иногда случаются очень ясные дни, совсем как в доме после прихода мойщика окон. В такие дни Эмма садится на скамью возле космеи, пахнущей шоколадом, и смотрит на меловые холмы за садовым центром. Она наблюдает за облаками, плывущими чередой над холмами, и старается ни о чем не думать. В перерыв на ланч она часто идет к этой скамье, предпочитая есть в одиночестве, а не в кафе вместе с остальным персоналом.

Эмма работает в садовом центре чуть больше двух месяцев и до сих пор не перестает удивляться, что Лес и его жена Бетти взяли ее на работу. Во время собеседования она не стала распространяться о своей университетской деятельности, считая это несколько неуместным, а потому говорила о «времени перемен», «неизменном интересе к цветам» и о своем «желании учиться». Уже после она со стыдом вспоминала эти клише и неловкие паузы, когда теряла самообладание или ход мыслей. Но в конце концов Лес с Бетти ее взяли: три дня в неделю в цветочном павильоне плюс по нечетным субботам. Порой у нее возникает вопрос: а были ли другие претенденты на эту вакансию?

Именно Бетти в надежде на дополнительный доход решила предложить клиентам услуги флориста по составлению букетов, аранжировке цветов и даже по изготовлению похоронных венков. Лес соорудил симпатичный павильончик возле секции товаров для водного дизайна и поилок для птиц, и в первые недели продажи выглядели вполне многообещающими, но затем открылась новая кольцевая дорога, и теперь все меньше и меньше машин въезжает в ворота центра. Эмма слышала, как на прошлой неделе Лес говорил о том, что собирается осенью переделать цветочный павильон в Гроте Санты.

Бетти научила Эмму сохранять цветы в свежем состоянии, а также составлять композиции и букеты. Эмма хотела бы использовать душистые травы и злаки, которые они выращивают, но Бетти – традиционалистка: она любит большие официальные букеты с долгоживущими эффектными хризантемами и гвоздиками. А Эмма слишком благодарна за предоставленную работу, чтобы проявлять ненужную инициативу; она даже научилась завязывать яркую ленточку большим бантом – именно так, как нравится Бетти.

Однако в деле изготовления похоронных венков Эмме, похоже, удалось ввести кое-какие новшества, и теперь директор местного агентства ритуальных услуг все чаще рекомендует их фирму. Что, естественно, не могло пройти мимо внимания хозяев садового центра, и, хотя некоторые венки приводят их в немалое изумление, они предпочитают не вмешиваться. Интересно, знают ли они о Уилле? У Эммы необычная фамилия по мужу, а некролог о нем был в местной газете. Впрочем, судя по тому, как Лес с Бетти иногда озабоченно переглядываются у нее за спиной, они наверняка в курсе.

Сегодня Эмма трудится над большим похоронным венком, состоящим исключительно из овощей.

Проходившая мимо Бетти останавливается и смотрит на Эмму поверх очков:

– Пара веточек хризантемы или гипсофилы будет выглядеть очень даже мило. Бедная женщина определенно захочет увидеть в венке несколько цветочков.

Эмма вспоминает седую женщину, которая пришла в цветочный павильон после целой серии звонков в похоронное бюро, викарию, поставщику провизии и в типографию. Убитая горем вдова наверняка согласилась бы на все предложения, но Эмме хотелось выбрать именно те цветы, которые предпочитал муж этой женщины, чтобы венок напоминал вдове о мужчине, которого она любила при жизни.

– Я спрашивала ее, а она ответила, что муж не был особым фанатом цветов, но обожал свой огород. – Вставив в каркас венка рядом с молодой морковью пухлый стручок гороха, Эмма поднимает глаза, замечает тень сомнения на лице Бетти и спрашивает: – Вы ведь не против?

– Нет, дорогая. О вкусах не спорят.

Одна из поговорок Леса. Бетти постоянно приправляет ими беседу, и Эмма ловит себя на том, что тоже начинает их использовать. Лес – крупный, спокойный мужчина с неторопливой манерой речи. Эмма живо представляет, как он роется в уме в поисках уместной пословицы или поговорки. Иногда Эмма пытается отвечать ему аналогичным клише, но всегда проигрывает.

Лес. Кажется, дождь собирается.

Эмма (глядя в небо). Хм… Ну да. Думаю, это затишье перед бурей.

Лес. Что ж, садам это определенно не повредит.

Эмма. Недаром говорят: без дождя и трава не растет.

Лес. Ну да. Нет худа без добра.

Эмма. Хм…

Лес (сдержанно улыбаясь, словно слегка торжествуя). Пожалуй, я займусь космеей. Цветы сами себя не пересадят.

Бетти ведет беседу в режиме «включено» или «выключено». Когда она в разговорчивом настроении, ее болтовня похожа на журчание ручейка по камешкам, даже если рядом нет ни единого слушателя. Эмму это успокаивает, совсем как радио, работающее в фоновом режиме.