Я подтвердила, что поняла, и закончила разговор. Бармен смешал мне два коктейля, но я попросила бутылочку и на стол. Все это время зал ресторана заполнялся гостями. Несколько столиков заняли семейные курортники-швабы. Большая компания явно местных сдвинула два или три стола, наверное, будут отмечать удачную сделку или что-то в этом роде. Влюбленные парочки занимали тихие уголки подальше от острова-бара.

За нашим столом без меня царила идиллия: Фил развлекал мамулю, Миха не отрывал взгляд от своего апфона, а Джина рассматривала карту вин.

– Видали? – спросила я, ставя в центр бутыль вильямовки.

– Ой, что это? – захлопала ресницами Джина.

– Там груша? – заинтересовалась и пани Мария. – Дай сюда, я погляжу, как они это сделали.

– Отпилили донышко, а потом припаяли назад, – авторитетно заявил Фил.

Решил развлечься за наш счет, я-то заметила, как он подал Михе знак молчать!

– Не вижу следов пайки, – возразила пани Мария.

– Давайте лучше попробуем, – предложила я.

Очень опрометчиво поступила. Как я могла забыть, что бывшую свекровь развозит с одной рюмки! Нет, не в том смысле, что она отключается личиком в салате. Нет, пани Мария начинала веселить окружающих. И делала это зажигательно, с песнями и плясками.

Никогда не забуду, как на свадьбе она, приняв на грудь, исполняла частушки, самой скромной из которых была примерно такая:

Нет ни стонов, нет ни криков,

Нулевой энтузиазм.

Как же плохо ты, Мартина,

Имитируешь оргазм!

– Мамуля, нет! – вскинулся Миха, явно помнящий о мамулиной слабости лучше меня.

Но Фил, ничего не подозревая, уже откупорил бутыль и налил всем по чуть-чуть, а пани Мария успела пригубить до сыночкиного вопля.

– Михасичек, ты такой заботливый, – с улыбкой от уха до уха ответила она. – Вы знаете, дружочки, хороша вильямовка. Так в груди прямо все зашевелилось, – приложив руку к обширному декольте, бывшая свекровь открыла рот и без перехода запела.

– В изумрудном платье шла русалка к морю…

– О нет, – простонал Миха.

Я покаянно опустила голову. Черт меня дернул, не иначе! Песня про русалку была у пани Марии любимой, ее героиня, бедняжка, бредя по терниям, теряла то одну деталь туалета, то другую, в итоге к морю подходила уже без платья, а там ее, естественно, поджидали красавцы-молодцы, удалые удальцы, ну и… дальше понятно, да?

Хорошо, что пела бывшая свекровь исключительно на польском, так что внимание привлекла, но только голосом. И очень удачно, что нам принесли заказанные салаты и булочки, что на время заткнуло пани Марии рот.

– Мартина, зачем? – убивался Михась. – Этим ведь не закончится…

– Может, нам уйти, пан Михал? – осторожно спросила Джина.

– Поздно, – ответила я. – Придется досмотреть концерт по заявкам до конца.

– Мадам Мария хорошо поет, – один Фил излучал позитив. – Давайте закажем караоке, я знаю, тут есть!

Караоке? Пани Мария не признавала караоке, хоть тут повезло.

– Знаешь что, – Миха разозлился всерьез, – ты заварила эту кашу, ты и придумывай, как увести отсюда мамулю, пока она не набила морды швабам и не выпила на брудершафт с местными.

– С теми ребятами? Красавчики, – пани Мария услышала слова сына. – Пойду познакомлюсь.

– Пани Мария, – я лихорадочно соображала, что сказать. – Пани Мария, а вы уже рассказывали Джине, как работали проводницей в вагоне второго класса поезда Познань – Верхние Торжички?

– Не Верхние Торжички, а Нижние Торокуши, – поправила меня бывшая свекровь. – Ох, Джиночка, там прошла вся моя жизнь…

– Простите, мадам, что такое «проводницей»? – уточнил Фил.

– Стюардессой, – автоматически ответила я.

– Стюардессой? Стюардессой?! – возмутилась пани Мария. – Да как ты можешь сравнивать этих летающих шлюх с…

– Мамуля, лучше спой нам, – перебил ее Миха.

Сегодня не мой день. Ошибка за ошибкой…

Пани Мария приосанилась и начала:

– Говорят, что я богачка

На Бельсоле моя дачка,

А у меня в Швейцварльдском банке

Только бимбера полбанки!

*Прим. автора: бимбер – польский самогон слабой очистки.

Гости ресторана, разобравшие слова Швейцварльдский и Бельсола, начали интересоваться, о чем поет дама в ярком платье.

– Непереводимый польский фольклор, – отвечая, вздыхала я.

В голову лезли всякие глупости, пока меня не осенило.

– Миха, пусть ужин доставят на твою яхту. Расплатись, и уходим.

Бывший знал этот мой тон. Он мигом подозвал официанта, а я сказала:

– Пани Мария, мы все в восхищении. Продолжим наш ужин и ваш концерт на яхте. Представьте только, как ваш шикарный голос разносится над бухтой Бельсолы!

– Да что там над бухтой, над всей Адриатикой, – поддержала меня Джина.

– Джина, ты гений! – воскликнула пани Мария. – На яхту! Все – на яхту!

ГЛАВА 4

Ночка на яхте выдалась еще та. Когда мы с Михой угомонили пани Марию (Джина осталась на берегу, заявив, что страдает морской болезнью, а Фил после ужина вызвал катер и перебрался на собственную яхту), небо уже начало светлеть.

– Как ты могла забыть, что мамуле нельзя пить ничего крепче пива? – возмущался бывший. – Завтра она будет не в себе, а у меня тут нет ничего против похмелья.

Я обещала, что сварю ей антипохмельный супчик по рецепту, который ставил на ноги всю нашу общагу. Миха слегка смягчился и показал мне, где кухня, то есть камбуз, и какие там припасы. Глаза слипались, ноги почти не держали, пришлось просить бывшего, чтобы хоть будильник на апфоне выставил. Иначе сама я проснусь только к обеду, а пани Мария всегда была ранней пташкой.

Михась обещал, что разбудит, и ушел в свою капитанскую каюту. Я заснула, не заметив как. И не рассказала ему о настоящих планах Джины.

Я размышляла об этом даже утром, готовя супчик для пани Марии. С одной стороны, раз Джина вовсе не собирается замуж, мне уже не нужно играть роль жены. С другой стороны, ответственность. Что, если Миха захочет разорвать контракт, когда останется наедине с мамулей без щита – меня? Я-то переживу, а Эва-Лотта и агентство?

И… было очень интересно, что же такое находится в доме пана Горжевица. Если Миха узнает, наверняка решит не впускать аферистов под кров дедули. Что тогда предпримут они, когда мое отсутствие полностью развяжет им руки? Снова ответственность. Не могу я бросить бывшего… даже вместе с пани Марией.

Папа вчера сильно испугался, раз обещал прислать своего человека. А ведь я на самом деле не девочка-цветок и могу за себя постоять. Меня учили профессионалы, потому что мои родители всегда имели дело с преступниками, которые не гнушались ни шантажом, ни угрозами, ни киднеппингом.

Что же заставило отца передумать? В этот момент раздался незнакомый звук, от которого я чуть не подпрыгнула. Оказалось, такой звонок у нового апфона.

– Мартинка, ну как вы там? Как свекровь? Звоню Михасю, он не отвечает. Обиделся, что я тебе ничего не рассказала?

Я сообщила Эве-Лотте, что у нас нет времени на обиды и что невеста Джина оказалась опасной аферисткой.

– Делай что хочешь, но к вечеру я должна знать о ней все.

– Я же ее проверяла! – возмутилась Эва-Лотта.

– Ее все проверяли, – вздохнула я. – Она очень талантлива, не понимаю, почему до сих пор не стала звездой мирового уровня?

– С ума сойти, – выдала подруга. – Ладно, скажи мне, как тебе теперешний Миха?

– Слегка потолстел и полысел, а в остальном – без изменений, – ровно ответила я.

– Ну вот, – расстроилась Эва-Лотта. – А я-то надеялась, что романтическая обстановка, море, солнце, прогулки на яхте…

– А также пани Мария с непонятной Джиной… Постой, ты реально думала, что я начну ревновать?!

Хорошо, что суп был к этому моменту практически готов, осталось только сыпануть пригоршню сухой зелени и лавровый лист. От возмущения я даже перестала зевать.

– Мартинка, вы были такой замечательной парой, – заюлила Эва-Лотта. – Я же хотела как лучше!

– Оставь свою романтическую дурь и найди мне все про настоящую Джину, – рявкнула я, отключая связь.

Планы Эвы-Лотты свести нас с Михой снова и разозлили, и позабавили одновременно. Она прекрасно понимала, что на его деньги я не поведусь, а тут такая оказия – невеста, выбранная самой пани Марией!

Море, солнце, бывший муж – просто название для курортного романчика в мягкой обложке. Только сюжетец вышел из-под контроля. И невеста оказалась не невестой, и бывший как был, так и останется бывшим.

– Подвинься, – проворчал он, объявляясь на камбузе.

Места там было немного, так что я, отставив свою кастрюльку, сдвинулась в самый дальний угол.

– Вкусно пахнет, почти как в общаге, – заметил Миха, доставая что-то из морозилки.

Почти! Ну сравнил, там у нас были только консервы, а здесь – свежая морская рыба. Если бы я так не хотела спать, сама бы навернула с удовольствием. И раз пани Марии еще не слышно, пойду-ка я подремлю еще чуть-чуть…

Но Миха, паразит, в этот момент вскрыл коробочку с какао. Божественный аромат поплыл по камбузу, и я осталась ждать свой горячий шоколад.

– А помнишь Сашку Реголадзе? – спросил бывший, тщательно размешивая какао, чтоб не было крупинок.

Дорджин с кафедры Михи, который жил в комнате напротив? Еще бы мне его не помнить! У Сашки с темпераментом было все в порядке. Кстати, это его мама, яркая красивая женщина, научила меня готовить антипохмельный супчик.

– Умер, – сообщил бывший.

– Как? Когда?!

– Да почти сразу, как защитился. Поехал домой отмечать, ночью по пьяни шел посреди дороги, и какой-то идиот его сбил. Насмерть.

Сашка… Как же так? Весельчак Сашка, который так любил шутить над студентами, заявляя, что он из Таланты, штат Дорджия, а вовсе не из Тифсоли, что в республике Дорджия… Его англицкий был безупречен, отличить не могли даже преподаватели.

– Светлая память, – решительно сказала я, отхлебывая шоколад.

Этот вкус… был способен смягчить даже такую горечь.

– Мы здесь только гости, – согласился Миха.

Черт, надо ему все же рассказать про Джину, а то ведь она в двух шагах от цели может пойти на любые крайности. Слишком хорошо играет, чтоб поверить в ее миролюбие. Я открыла рот и почти начала фразу, но тут откуда-то издалека донеслось:

– Михаааа, как мне плохоооо…

Бывший застонал, схватил широкую чашку, а потом без предупреждения – кастрюльку с супом. Яхту качнуло, часть драгоценной жижи пролилась на его штаны, он заорал, но мне нужно было спасать остатки супа. Иначе бывшая свекровь выкинет нас за борт, а потом выбросится сама.

– Переодевайся, я пойду к мамуле, – решительности, особенно после чашки шоколада, мне хватило бы и на несколько бывших.

Потом я долго подозревала Миху в том, что он облился супом нарочно, чтоб не встречаться с похмельной пани Марией.

Завидев меня, она простонала:

– Добить пришла?

Я бы с радостью, но потом ведь отвечать придется. Из моих рук бывшая свекровь принимать пищу отказалась, а у самой пальцы дрожали так, будто через них пропускали разряды тока. Я сориентировалась и сбегала на камбуз за коктейльной соломинкой.

Жертва похмелья выхлебала половину бульона, когда к соломинке присосался кусочек рыбы. Однако даже бульон оказал свое позитивное действие, дальше она смогла взять в руки ложку и доесть все до капли.

Потом я проводила ее в туалет и вернулась на камбуз с пустой посудой. Миха в чистых штанах говорил по спутниковому телефону.

–… а послезавтра? Тоже все занято? А… Да, я понимаю, и сам занятой человек. Но моя мать – ближайшая родственница наследодателя – очень плохо себя чувствует.

– Уже нормально, – довольно громко сказала я.

– О, жена мне подсказывает, что кризис миновал. Извините, господин Иржевец, мы будем у вас вовремя, – закончил разговор Миха.