Панбархатный сезон (страница 8)
Жена! Пришлось напомнить себе, что я профессионал. И что согласилась бы играть кого угодно. Но всего-то неполные сутки в обществе пани Марии живо всколыхнули как следует похороненные воспоминания. Да еще и Миха рассказал про Сашку…
– А почему ты раньше не сказал про Реголадзе?
– Я бы и сейчас не сказал, просто супчик твой про общагу напомнил. Мы же напротив жили, дружили, с ним было весело.
С Сашкой было весело. А теперь не будет. Жизнь разводит нас в разные стороны, а время наказывает воспоминаниями, поэтому я живу по принципу – лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть.
Я попросила у бывшего еще шоколада. Но в камбуз вплыла вполне бодрая пани Мария и выхватила чашку у меня из-под носа.
– Шоколад вреден для фигуры, – заявила она ехидно. – Джина не ест шоколад, и по стройности тебе с ней не сравниться.
– Мартина, я сварю тебе еще, – Миха потянулся за коробкой.
Но я вдруг ощутила, как в маленьком помещеньице стало нечем дышать. И не только из-за рвущегося из пани Марии перегара.
– Когда у нас встреча с нотариусом, дорогой? – спросила я ласково. – На берег еще не пора?
– Нотариус? Сегодня?! – с явно наигранным ужасом спросила бывшая свекровь. – Я же не готова! Мне нужно привести в порядок лицо, сделать массаж, укладку, маникюр и педикюр.
И купить новые стельки. Как же без них к нотариусу? Миха стал вызванивать катер, а я вышла на палубу. Здесь дышалось намного легче, вода и небо сияли синевой под мягкими лучами солнца, а Бельсола казалась игрушкой, брошенной на берегу детьми великанов.
Яхту мерно покачивало, и если бы я не стояла, то заснула бы, несмотря на вторую чашку шоколада, которую бывший все-таки сварил и вынес мне на палубу. Потом прибыл катер, и мы вернулись на Бельсолу.
Идти от пристани до Сен-Саймон не больше пяти-шести минут, но пани Мария умудрилась и в это время вынести сыну мозг, сравнивая мою фигуру с фигурой Джины.
– Мамуля, Мартина меня полностью устраивает, а доскообразных я никогда не любил, – не выдержал тот под конец.
Не знаю, какая фигура у Джины в действительности, потому что прячется она в бесформенных вещах вполне профессионально. Может, она королева красоты. Но моя фигура нравится и мне, и мужчинам, грудь я считаю достоинством, а не недостатком, и никто меня в этом не переубедит.
– Дорогой, Джина хорошая девушка, – вступилась я. – А потом, мы же не видели ее на пляже, может, она тебе еще приглянется.
Пани Мария посмотрела на меня с уничижительной жалостью. Миха – с недоумением. А я продолжила мысль:
– Пани Марии явно понадобится компаньонка, она же не сможет жить на Бельсоле в одиночестве.
– Она вообще не сможет тут жить, пока не получит гражданство, – возразил повеселевший Миха. – Ни с компаньонкой, ни без.
– Вот как раз для этого Джина и пригласила своего брата-юриста, – с апломбом возразила пани Мария. – Рональдо обещал, что добьется разрешения на ускоренное рассмотрение моего дела.
В это время мы уже входили на территорию Сен-Саймон, а из ресторана как раз показалась Джина с незнакомым мужчиной в шикарном костюме, сверкающих на солнце ботинках и дорогой рубашке. Контраст с расслабленными отдыхающими в шортах и сланцах и даже с его спутницей в очередном бесформенном платье был разительным.
И где мой апфон? Где эта сенсорная дрянь, когда так нужна?!
– Пани Мария, пан Михал, разрешите представить вам моего брата Рональдо, – Джина рванула к нам со ступенек, едва не запутавшись в подоле.
Тот в два шага догнал ее и, широко улыбнувшись, пожал руки Михе и пани Марии.
– А это моя жена Мартина, – внушительно сказал бывший.
– Вы прелестны, мадам, – заявил аферист.
Я поблагодарила, косясь на бывшую свекровь. Но та, казалось, была совершенно довольна. И я продолжила копаться в сумке в поисках клятого апфона. Джина скромно улыбнулась и спросила о нашем самочувствии.
– Ужасно, Джиночка, ужасно! – пани Мария подхватила ее под руку и повлекла обратно в ресторан. – Михасичек, ты ведь тоже голодный? Идем завтракать. Моя невестка, – доверительно сообщила она Джине, – сказать по совести, совершенно не умеет готовить.
– И не готовлю, – крикнула я им вдогонку. – Михась достаточно зарабатывает, чтобы питаться в ресторанах.
Миха, вопреки пожеланиям мамули, за ними не торопился. Как и Рональдо.
– Вы, как мне сказали, юрист. И знаете способ, как ускорить процесс признания моей матери гражданкой этого славного государства?
– Все так, пан Михал, все так. И приложу все усилия – за стандартное вознаграждение, конечно.
– Сколько? – спросил бывший.
Рональдо озвучил довольно скромную сумму. Миха предсказуемо согласился. Но тут влезла я, дочь своей мамы.
– А клиентский договор у вас с собой? А кто заверит вашу личность? А как называется и где находится ваша фирма? В адвокатскую коллегию какой страны мне позвонить, чтобы все это уточнить?
Рональдо не растерялся.
– Договор, конечно, с собой, – начал по порядку он. – Но заключить я его должен с наследницей, пани Зенечек, иначе меня даже не впустят в нотариальную контору. Я понимаю, что вас насторожило, – он тепло улыбнулся.
– Мартина, дорогая, что-то не так? – спросил Миха.
– Цена вопроса сильно занижена, – сообщила я, глядя на мошенника с ответной улыбкой.
– Исключительно из-за хорошего отношения вашей свекрови к моей сестре. Джина такая ранимая, а пани Зенечек приняла её, как родную, – объяснил свои «мотивы» Рон. – Сказать по правде, сейчас я веду очень сложное наследственное дело, но бросил все и приехал.
Высококлассный мошенник, рассказывал как-то папа, никогда не употребит таких выражений, как «сказать по правде» и «честно говоря». Это одно из главных правил – не дать усомниться в своей честности. А то ведь когда человек говорит: «скажу вам по правде», его собеседник невольно задумывается – а до того он мне, значит, лгал?
– Да, мамуля у нас очень душевная, – согласилась я, раздумывая, зачем Джине понадобился такой помощник.
– Но если вы против, то я могу увеличить сумму своего вознаграждения, – показывая в улыбке все ровные белые зубы, высказался Рон.
– Думаю, лучше все сделать по правилам, – жестом собственника обнимая меня за плечи, сказал Михась.
– Как скажете, пан Михал, – поднял руки открытыми ладонями вверх Рон.
И чуть приподнявшийся манжет рубашки обнажил краешек татуировки. Это могло ни о чем не говорить, сейчас виртуозы мастерски наносят временные тату поверх старых, а могло и говорить… А проклятый апфон, похоже, остался на яхте…
– Михасичек! – пани Мария орала с веранды ресторана. – Ну иди скорей, заказ уже принесли!
– Господин Штраус, вы к нам присоединитесь?
– Нет, – отказался тот. – Я могу подождать тут или дойду до бунгало. Правда, не очень помню, где оно.
Намек был более чем прозрачен. Или я, или Миха должны были проводить гостя, издалека примчавшегося на помощь, который, конечно, от предложения Михи откажется. А вот мое примет с удовольствием.
Пани Мария вместе с Джиной решили подстраховаться и бросить мне «лакомый кусочек» в виде лощеного юриста. Юриста-афериста.
– Дорогой, – деловито начала я, – проводи господина Штрауса. Или нет, давай проводим его вместе. Как раз по дороге он сообщит мне номер телефона своей адвокатской коллегии и…
– Ну что вы, Мартина, я не настолько страдаю топографическим кретинизмом, – тут же перебил меня Рон. – Идите завтракать, вас же зовут. Встретимся чуть позже, я как раз подготовлю бумаги и все номера всех телефонов, – он завлекательно улыбнулся.
– Договорились, – ответил за нас обоих Миха.
Пока мы шли к ресторанному столику, я сказала бывшему, что забыла апфон на яхте.
– О Божечка, я так и знал, что-нибудь забудем, – сказал Миха. – Но до вечера мы туда не вернемся – неизвестно, сколько времени займет нотариус.
– А можешь сделать фото этого Штрауса на свой апфон? – спросила я как можно тише.
– Хочешь послать маме? – с пониманием отнесся Миха. – Ладно, сделаю. Думаешь, он плохой адвокат?
– Думаю, он вовсе не адвокат.
Когда я садилась на стул, заботливо отодвинутый Михой, пани Мария смотрела крайне недовольно. Джина тоскливо ковырялась ложкой в каком-то десерте, на тарелке бывшей свекрови уже ничего не осталось, но она стоически ждала, пока сынуля поест.
Миха разделил свой завтрак со мной, я даже умилилась. А потом напомнил мамуле, что она хотела сделать массаж, укладку и маникюр с педикюром.
– Мартинка, ты со мной, – безапелляционным тоном заявила пани Мария. – Совсем себя запустила, разве можно так выглядеть рядом с моим Михасичком?
Все ясно. Раз я не ушла с Рональдо, значит, надо удалить меня от Михи хотя бы так. А может, плюнуть на все и пойти в СПА? Хоть подремлю немного… Нет, рядом с пани Марией не расслабишься.
В это время Миха говорил, что нуждается в моем присутствии и что мамуля может взять с собой Джину. Джина натурально краснела и отказывалась, словом, мы опять устроили цирк для всего ресторана. Хорошо, что основная масса курортников уже на пляже.
Наконец Михе надоели препирательства, он встал, подхватил мамулю под локоть и поволок из ресторана. Я, как порядочная жена, отправилась следом, а Джина с видом мученицы – за нами. И все бы ничего, не встреться нам у выхода Фил. Пани Мария сделала боевую стойку, потребовав, чтобы дорогой Фил развлек девушек до возвращения Михасичка.
Фил, как нормальный мужик, не евший со вчерашнего вечера, мечтал о завтраке. Так что ждать Миху в его обществе предполагалось снова в ресторане. Джина с покорностью овечки развернулась на сто восемьдесят градусов и в третий раз вошла в ресторан. Я, входя туда всего лишь второй раз, и то чувствовала любопытные взгляды. Но новое воплощение Сансары Бернар вела себя естественно, притворяясь безвольной жертвой чужого произвола.
– Мадам, что вам заказать? – галантно спросил Фил нас обеих.
– Воду без газа, – негромко ответила Джина.