Глава 3

Помимо всемирной известности и прочих неприятностей, героические поступки имеют и бонусы. Сомневаюсь, что кого-либо ещё к его величеству, да и просто в Кремль, пропускают с животными. А меня да.

Правда, предварительно уточнив у кого положено, имею ли я на это право.

Крайт ведёт себя как хорошо обученный пёс: горделиво вышагивает рядом, ни на что не реагируя. Разве что без поводка.

А в кабинете, где меня принимает его величество Александр Третий, кошак устраивается у моих ног, скромно обвив себя хвостом.

– Какой красавец, – оценивает император.

– Прошу прощения, ваше величество. Мой кот очень ко мне привязан. И перенёс серьёзный стресс, он тоже был на присяге.

Император отмахивается:

– Пусть сидит, не помешает.

– Благодарю вас.

– На самом деле это я должен вас благодарить, князь. – Император сразу берёт быка за рога. – Но сначала я хотел бы узнать хотя бы что-то о ваших родовых секретах. Помнится, вы обещали побеседовать со мной об этом.

Ну да. В подходящее время и в подходящем месте.

Что меня удивляет в мире Российской империи – так это толерантность. Например, там, где я родился первый раз, ни один правитель в такой ситуации церемониться не стал бы. Надел бы на меня антимагические браслеты и выбил правду обо всём, что его интересует. Ну, если бы смог.

А тут вон даже с котами во дворец пускают. Хороший мир. С одной стороны.

– Что именно вас интересует, ваше величество?

– Для начала та чёрная нить, которой вы удержали на балу Петра Романова, а сегодня прицепили ко мне.

Собственно, предугадать его вопросы ни разу не сложно. И, естественно, ответы я подготовил. Примерно о том же меня спрашивали мои парни после разгрома «Братства свободных». Палей тогда натолкнул меня на удачную ложь, сказав, что иллюзии не бывают материальными.

Бывают. Если наполнить их тьмой Карха. Ну или знать родовой секрет, почему и нет.

Это я и объясняю императору: иллюзии можно материализовать с помощью одной хитрой родовой техники.

– Я могу показать вам это плетение, ваше величество. Но, не имея дара иллюзий и тёмного эфира, вы не сможете его повторить.

– Тем не менее покажите, – кивает император.

Я сижу на кожаном диване, император – в кресле за своим рабочим столом. Напротив стола – штук семь этажерок с книгами.

Медленно, демонстративно выпускаю удавку тьмы, подхватываю первую попавшуюся книжку и кладу её на стол перед Александром.

И поди ты докажи, что я использую не эфир.

– Интересно… – тянет император. И руку тянет – к моей удавке.

Позволяю дотронуться до чуть подрагивающей нити.

– И всё же она нематериальна… на ощупь, по крайней мере, – говорит он с удивлением, скользя по удавке пальцем.

Развожу руками.

– Эту технику показал мне отец, – поясняю, ничем не рискуя.

– А те… я бы назвал их щупальцами… Щупальца, которыми вы расправились сегодня с разломными монстрами, они имеют ту же природу?

– Да, – отвечаю совершенно честно.

– Удивительно… – говорит он едва ли не шёпотом и задумчиво эдак смотрит на удавку.

Даже не сомневаюсь, что именно сейчас ему представляется. Как открывается разлом и я расправляюсь с монстрами. Только уже не в мире Теи, а здесь, в империи.

Я-то могу. Не уверен пока, в каком количестве… Но могу.

Однако императору об этом знать не нужно. Обламываю его надежды:

– Правда, я сам не знал, что получится вот так. И уже попытался сегодня ещё раз. Здесь. – Развожу руками. – Не вышло.

Император вздыхает.

– Да, конечно. Эфир… Нужно много эфира.

– Там, где мы были, и вы сумели закрыть разлом в одиночку, – напоминаю ему.

– А где мы были, князь?

– Не знаю! Но хотел бы попасть туда ещё раз! – говорю, состроив мечтательное выражение лица.

Вовсе не хочу, зачем оно мне? Однако придётся. Я практически пообещал Тее по возможности присматривать за её миром.

Разлом над жертвенником гоблинов, разумеется, дело рук Карха. Тея не солгала мне, сказав, что его создания проникают в её мир и уничтожают его.

Вопрос, почему разлом открылся именно там? Хотя ни разу не вопрос. Каким-то образом Карх отслеживает большие скопления живых и использует их, чтобы накормить своих тварей.

Почему я попал именно к жертвеннику – тоже понятно. Так настроен ключ Теи, переносит в потенциально опасное место. Видимо, можно и по времени подгадать…

– А вы сможете туда вернуться? – немедленно цепляется император.

– Вряд ли, ваше величество. Я же следовал за вами в чужой портал. Попытался перенаправить, это получилось, но выход был случайным. Повезло на самом деле: могли же куда угодно вывалиться! Я вообще очень плохо владею пространственным даром. Он открылся недавно, а техник я не знаю… Просто на интуиции.

– Постараюсь помочь вам с этим, – обещает император.

– Буду очень вам благодарен! – оживляюсь я. И принимаюсь нещадно врать: – Потому что пока у меня получалось только переместиться в какое-то знакомое место и совсем недалеко. А сегодня… я просто очень за вас испугался. Ну и вот… даже не знаю, как это вышло.

– Стресс, – понимающе кивает император.

Киваю:

– Да, я тоже так думаю. А вот обратно… ну, вы сказали, что эти зелёные на нечисть похожи, видимо, ассоциация меня и привела к лешему. Как-то так.

– Возможно, возможно…

И Александр начинает меня допрашивать: как и когда я воспользовался порталом впервые, откуда узнал плетение, какие книги изучал по этому поводу…

Я отвечаю ему уверенно, потому что действительно пытался уже искать техники построения порталов и кое-что стандартное нашёл. Ну а первый раз… Первый раз при открытии дара всегда получается спонтанно. Это свойственно магам в любом мире.

Кстати, именно так я впервые воспользовался даром экстрактора – своровал магию у собственного отца, даже не поняв, как это вообще произошло.

Но, насколько мне известно, дар экстрактора вообще не поддаётся изучению и никаких техник не имеет. Он похож на спонтанный вампиризм. Стоит ослабить контроль – и ты уже воруешь. Сам я поддался ему трижды.

В детстве – и спалил собственный дом.

В момент перерождения – украв кусок тьмы у Карха.

И сразу после того, как вырвался из бункера «Братства свободных», где держали Матвея. Тогда я прихватил с собой самого Колдуна, но потратился так, что о контроле уже и речи не шло. А потому хапнул у Колдуна кусок пространственного дара.

Не то чтобы я об этом жалел…

Быть вором бывает полезно. Но очень опасно, а мне повезло уже трижды – чужой дар не перегрузил мне каналы, не свёл с ума и даже открыл дорогу в разлом.

Но что будет в четвёртый раз – я без понятия. Хотелось бы избежать…

– Князь?

Я поднимаю на императора глаза и понимаю, что прослушал его вопрос.

Выручает Крайт: мгновенно передаёт мне картинку, в которой император спрашивает о гоблинах.

– Зеленокожие люди… – протягиваю, делая вид, что глубоко задумался. – Думаю, это просто народ того мира. Вот у нас же есть люди с разным цветом кожи.

– Ну в цвете кожи действительно нет ничего удивительного, – усмехается Александр. – Меня гораздо больше интересует то, что вы знаете их язык.

– Меня тоже! – говорю я возбуждённо. – Может, у меня открылся третий дар, ваше величество? Лингвистический аспект!

Император пожимает плечами:

– Не слышал о таком. Но мы можем проверить. Какой язык вы знаете, кроме русского?

– Английский.

– Хорошо. Wie alt seid ihr?

Он очень внимательно смотрит на меня.

Хмурюсь. Судя по смутным познаниям Никиты, это по-немецки, но немецкого Никита не знал. Как и я, понятно.

Мысленно повторяю эту фразу Крайту – чтобы напомнил потом. Стоит перевести. На всякий случай.

– Quantos anos você tem? – пробует император на каком-то другом языке.

Испанский, что ли…

– Ни джи́нньен дуода́? – пытается он в третий раз.

– Не работает, – говорю я с сожалением.

– Увы, – кивает император. – Ну что ж… Сочтём ваше знание языка другого мира чудом.

Он улыбается. Надеюсь, искренне. Что вряд ли.

Но тема моих родовых секретов, видимо, исчерпана.

– Поговорим о воплощении моей благодарности, князь, – предлагает император. – Полагаю, спасение жизни прямо-таки требует воплотить эту благодарность материально.

А вот это уже обидно. Хотя и понятно.

– Нет, ваше величество. Это был мой долг, так что даже просто словесной благодарности не стоит. – Напоминаю: – Я принёс вам присягу.

– Вот и не стоит спорить с тем, кому вы присягнули жизнью и честью, – очень серьёзно говорит Александр. – Собственно, я уже нашёл возможность выразить вам… Пусть будет глубокое уважение, раз уж вы так категорично настроены в плане благодарности. Я подумал было предложить вам отстроить ваше родовое поместье…

Молчу.

Не уверен, что мне это нужно. Хотя крайне интересно, почему сгоревшие развалины охраняются короной. Кому и зачем они нужны? Но вряд ли мне это расскажут. Правда, Матвей может знать. Как-то я об этом раньше не думал.

Но вряд ли кому-то, кроме меня, известно, что поместье Каменских цело. Оно просто накрыто мощной иллюзией. А поддерживает её, скорее всего, хранитель рода, больше просто некому.

– Но также я подумал, что вы не обрадуетесь такому подарку. Трагические воспоминания… Извините меня, князь, если задел ваши чувства. И кстати – я не имел возможности принести вам соболезнования по поводу гибели отца. Станислав Каменский был прекрасным человеком.

– Да, – киваю я, опустив голову.

– Но не будем о грустном. Я решил подарить вам другую территорию.

– Ваше величество…

– Возражения не принимаются. И документы уже составляются. Что бы вы там ни говорили о присяге, князь, я не желаю, чтобы на мне висел долг жизни. Это понятно?

– Да, ваше величество.

– Ну и отлично. Бумаги вам доставят в училище. Полагаю, уже завтра.

Встаю, щёлкаю каблуками, благодарю.

Император прав, поступить иначе он не может. Долг жизни – это очень серьёзно. Во всех мирах.

А личная территория мне однозначно пригодится. Лаборатории, тренировочные полигоны, собственный дом! Очень неплохо. Деньги на постройку… Надо прикинуть, хватит ли на это доходов с клуба «Золотой гранат». Конечно, я подарил его матери, но остался генеральным директором, так что…

Аудиенция завершается.

По счастью, во дворце я больше никого не интересую – меня не провожают до выхода, не останавливают с разговорами. Но…

…все здороваются. Спасибо, на улице пока не узнают…

Пользуясь предоставленной мне свободой передвижения, останавливаюсь у первого попавшегося окна и лезу в смартфон. Крайт без труда напоминает мне фразы на иностранном языке, произнесённые императором. Гуглю перевод.

«Сколько вам лет?» – вот что спросил у меня Александр Третий.

Так-то банальный вопрос. Но почему-то он меня цепляет. Уж не всерьёз ли его величество интересуется моим возрастом? Но с чего бы ему?

Хотя понятно с чего.

На его месте я бы тоже сильно подозревал, что Никита Каменский вовсе не тот человек, за которого себя выдаёт.

Однако возможности выяснить обо мне правду в этом мире нет ни у кого.

Хмыкнув, я поднимаю от смартфона глаза и встречаюсь взглядом…

…с Зефиркой.

⁂

– Доброго вам вечера, князь, – очень ласково говорит она, а я глупо улыбаюсь в ответ, потому что искренне рад её видеть.

Зефирку моя радость явно напрягает, она даже отступает на шаг. И только тут до меня доходит, что это, мать вашу, вовсе никакая не Зефирка!

Зефирка, то есть драконица Хаадис, осталась в разломе.

А передо мной стоит, сощурив голубые глаза, княжна Назарова. В чьём теле Зефирка пребывала до того, как вернулась в своё.