Николай Леонов: Смерть в вишневой «девятке»

В столичном пруду найдено тело девушки. Она была задушена, а затем брошена в воду. Другую утопленницу со сломанной шеей нашли на пляже в Строгино. У следствия не было сомнений, что оба убийства – дело рук одного человека. Знаменитые сыщики МУРа Гуров и Крячко приступили к розыску преступника. Первое, что они сделали, – это тщательно изучили подробности личной жизни утопленниц, и тотчас всплыл один любопытный факт. Оказывается, незадолго до гибели обе девушки лежали в одной и той же палате частной клиники, причем одна из них была беременна. Сыщики поняли, что следы преступника надо искать рядом с отцом неродившегося младенца…

* * *

© Леонова О.М., 2015

© Макеев А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

Смерть в вишневой «девятке»

Глава 1

– Здесь остановите, пожалуйста.

Маша тронула таксиста за плечо. Гуров машинально посмотрел в зеркало заднего вида. В отражении его взгляд встретился с насмешливым взглядом таксиста. Оба без слов поняли друг друга. Гуров давно подметил, что женщина на пассажирском сиденье либо очень молчалива, либо всю дорогу будет весьма озабочена тем, что без ее указаний сидящий за рулем человек неправильно выполняет свою работу. Не туда повернул, не тем маршрутом поехал, не так посмотрел, слишком разогнался, слишком рано затормозил. Жена Гурова, слава Всевышнему, не была такой, в чем он постоянно убеждался. Но иногда проскальзывало и в этом ее, казалось бы, уважительном отношении к чужому труду нечто такое, что нельзя было назвать ни ложкой дегтя в бочке с медом, ни чем-то похожим. Но оно чувствовалось. Маша не встревала, не указывала – она подмечала. Да-да, именно так. И иногда могла сделать это вслух.

Таксист остановил свою Kia Rio в указанной точке. Всё, приехали. И вот это Машино «Вот здесь остановите, пожалуйста» прозвучало абсолютно нелепо, поскольку Гуров не увидел нужды в том, чтобы напоминать водителю об остановке.

– Спасибо, – улыбнулась Маша водителю и протянула ему непочатую бутылочку с водой, которую прихватила в дорогу. – Возьмите. Очень жарко, а я заметила, что у вас вода закончилась.

Таксист и Гуров одновременно посмотрели на пустую пластиковую «полторашку» из-под газировки, выглядывавшую из-под сиденья.

– Да зачем вы? Не надо мне, – округлил глаза водитель и с мольбой взглянул на Гурова. Но тот в ответ лишь пожал плечами. Мол, жена-то моя, но к ее причудам я не имею никакого отношения.

Маша все еще протягивала таксисту воду. Он сдался и забрал у нее бутылку.

– Спасибо, – широко улыбнулся он.

– Может быть, еще встретимся, – кокетливо проворковала Маша и вышла из машины.

Бедный таксист уже не знал, о чем и думать. Гуров тоже малость обалдел.

– Ты что это такое устроила? – спросил он, поддерживая Машу под руку, пока она, наклонившись, поправляла ремешки на своих сложносочиненных туфлях. – Сначала водичка, а потом намеки какие-то. А, Строева? Совсем нюх потеряла? Забыла, кто твой муж?

Маша распрямилась и одернула подол длинного платья.

– А кто мой муж? – весело спросила она.

– Нет, ну просто слов нет, – растерялся Гуров.

– Тогда слушай… муж, – продолжила Маша. – Ты вообще на людей внимание обращаешь? Смотришь на них не как на статью в уголовном кодексе, а вот просто так?

– Ну как тебе сказать… А при чем тут?..

– На улице жара под тридцать. Наш водитель несколько раз за всю дорогу протягивал руку к пустой бутылке из-под воды. Видимо, просто забывал, что она пуста.

– И ты решила его спасти?

– Жест доброй воли. Приятно же, когда вдруг кто-то проявляет заботу о тебе. Разве нет?

– Да у него, может, в багажнике сотня бутылок припрятана.

– Не припрятана, – отрезала Маша. – Иначе бы он сказал об этом.

Прозвучало довольно убедительно.

– А сейчас куда? – спросил Гуров. – Дороги-то хоть тут нормальные?

– Нормальные.

Они стояли на границе территории частных домовладений, и вид небольших стильных особняков, частично скрывавшихся за разросшимися кустами сирени, рвущимися на свободу сквозь стальные прутья кованых оград, указывали на то, что люди здесь обитали совсем не бедные. К таким домикам, как правило, прилагаются навороченные охранные системы.

– Впереди пункт охраны, а там уже идти пару метров, – словно прочитав его мысли, сказала Маша. – Пойдем, а то уже опаздываем.

– Какой пункт? Где?

– Ну не на дороге же его ставить. Вон, в кустах, видишь?

Никакого намека на сторожевой пост Гуров сначала не увидел, но через несколько метров действительно заметил небольшую кабину со стеклянными стенами, внутри которой сидел за крохотным письменным столом человек с мобильным телефоном в руках. Вокруг поста буйствовали высокие кустовые заросли, и казалось, что его специально скрыли с глаз. Шлагбаум тоже присутствовал, но его стрела была приглашающе поднята вверх. Сломан, что ли? Или тут так у них принято – никого не бояться?

По мере приближения к пункту охраны Гуров удивлялся все больше. Охранник не обращал на них никакого внимания. Так и сидел, залипая в телефоне, даже головы не поднял, когда они проходили мимо.

– Он хоть живой? – усмехнулся Гуров. – Во работка, а? Заходи, люди добрые…

– Тут спокойно, – уверила его Маша. – Только свои и появляются. Преступность на нуле.

– Маш, ну это же просто разгильдяйство, – не согласился Гуров. – Ты только посмотри, какие тут дворцы.

– Я тебя очень прошу хотя бы сейчас не думать о работе. Знаю, что иначе не можешь. Но, Гуров, пусть сегодня все будет немного по-другому, ладно?

– Расскажи еще раз про того человека, к которому ты меня пытаешься заманить. Напомни, в двух словах.

– В сотый раз?

– У меня плохая память.

– Продюсер нашего последнего фильма. Совершенно простой мужик. Узнал, что я замужем за полицейским, и попросил прийти с тобой.

– На кой я ему сдался?

– Не уточняла. Думаю, это обыкновенная вежливость. Но, поверь, Гуров, он из тех, кто лучше выберет пожарить шашлыки с простым народом, чем отправиться на Каннский кинофестиваль. Да и опыта у него в этом деле особо нет.

– Начинающий продюсер?

– Он даже не продюсер, – поправилась Маша. – Скорее спонсор. Друг детства нашего режиссера. Деньги у него есть, вот и решил помочь со съемками. Оплачивал нам аренду жилья, четырехразовое питание, транспорт. Правда, и сам постоянно присутствовал на съемочной площадке, но мы все к этому быстро привыкли. Главное, что он не лез в процесс ни словом, ни делом. Ну почти.

– И какой у него был интерес? – не понял Гуров. – Ну вот так вот напрямую присутствовать. Контролировал, что ли?

– Не контролировал он.

– Он хоть свои деньги потом отбил?

– Отбил, отбил, – уверила его Маша. – И даже в кадре засветился.

– Везде успел. Ай да молодец, – не удержался Гуров.

Маша остановилась и требовательно взглянула на мужа.

– Может, я что-то не так объясняю, конечно, но мне совершенно не нравится твой тон, – продолжила она. – Поверь, Лева, я знакома со многими спонсорами и продюсерами. Почти все они махровые дельцы, у которых деньги на первом месте. Всякое случалось, знаешь ли. И чужие руки приходилось с плеча стряхивать, но этот…

– Что за руки? – напрягся Гуров.

– А ты думал, что некоторые юные актрисы попадают в кино исключительно по причине своего таланта?

– Я знал об этом, но не знал, что тебе пришлось с этим столкнуться.

– В полной мере не пришлось. Это случилось лишь однажды, и я быстро поставила человека на место. Мы с тобой тогда даже еще знакомы не были. И позже кто-то пытался, но я уже научилась распознавать чужие желания. Этот человек, который пригласил нас с тобой на свой день рождения, после окончания съемок сделал подарки каждому члену съемочной группы. От души, заметь.

– И что же он вам подарил?

– Ужин в ресторане, сертификаты на покупку ювелирки и три дня в доме отдыха, где олл инклюзив. Даты плавающие. Кто-то из наших уже сгонял, кто-то перенес на осень. Так что если захочешь, то мы можем прекрасно провести время.

– И тебе он что-то подарил? – прищурился Гуров и окинул Машу с головы до ног внимательным взглядом. – Что-то личное? Не помню, чтобы раньше видел у тебя это платье…

– Я в нем была на прошлый Новый год, – ответила Маша.

– Серьезно? А туфли откуда?

– Из обувного рядом с домом. Но думаю, что подделка…

Маша остановилась, приподняла ногу и демонстративно покрутила ступней, с сомнением глядя на свою обувь. Туфли и впрямь были необычными. Из целого в них присутствовала только подошва, к которой крепился высокий каблук, а все остальное состояло из множества тонких кожаных ремешков, покрытых россыпью каких-то мелких камушков. Только за счет этих ремней, обхватывающих щиколотку, вся конструкция и держалась на ноге. Гуров даже не представлял, как можно сделать в такой обуви хоть пару шагов, но Машу это не смущало.

– Красивые, – зачем-то ляпнул Гуров и посмотрел на свои полуботинки, которые носил уже шестой год. Где они только не побывали вместе со своим хозяином – и хоть бы хны. И сносу нет. Протер салфеточкой и пошел дальше. Не жмут, не скрипят. И стоили, кажется, копейки.

В глубине души Гуров был рад тому, что ссоры не случилось. В какой-то мере ему даже нравилось, когда Маша ловила его на оплошностях. Ее это всегда смешило, даже если до того она была готова схватиться с мужем врукопашную.

– Давай дальше про своего любимчика, – напомнил Гуров.

– Да пожалуйста. Например, на съемках он вместе с осветителями таскал оборудование и ел не ананасы в шоколаде, а то же, что и все. Не требовал для себя особых условий, а создавал их для нас. Ночью повез костюмершу в травмпункт, когда она руку сильно порезала. Сразу попросил называть его по имени и на «ты». Так мы к нему и обращались.

– Как?

– Дядя Миша, – уважительно произнесла Маша. – Он как-то быстро сравнялся со всеми, и мы забывали о том, что делаем кино на его деньги. А он и не напоминал об этом. Просто вот такой человек. Просто помог другу детства.

– Наверное, у него была причина помогать, Маш.

– Это уже не мое дело. И не твое.

Гуров обнял жену за плечи и потянул вперед.

– Не злись, Машка, – попытался он окончательно вернуть ее расположение. – Ты не так все поняла. Вот если бы я стал при тебе расхваливать другую женщину, то как бы ты на это отреагировала?

– Все я так поняла, – отозвалась Маша. – Ревность, Лева, дурно пахнет, даже если она тщательно спрятана. Но чужих баб при мне обсуждать не смей.

– А то что?

– Познаешь мой гнев. Может, и до развода дойдет.

– Надо будет как-нибудь воспользоваться.

– Гуров!

До слуха донеслись тихие звуки музыки. Гуров прислушался.

– «Он уехал прочь на ночной электричке», – пропел он. – М-м, да твой знакомый знает толк в музыке.

– Ой, да иди ты на фиг, Гуров. Нормальная песня.

– А нам еще далеко?

– Уже на месте.

– Я прекрасно помню, что не в этом платье ты была в новогоднюю ночь, – решил накинуть на вентилятор Гуров, но тут же передумал. – Ладно, готов служить. Это в его доме играет?

Маша кивнула. За ближайшей оградой показался дом, размеры которого тут же вызвали бы у Гурова вопросы, окажись он в этих местах по долгу службы. Строение сложно было назвать домом. Это был даже не особняк, а самая настоящая вилла в три этажа, с проходным балконом и ярко освещенными высокими окнами. Да и оградка, за которой пряталось такое сокровище, тоже мало походила на те, которые Гуров мог наблюдать при входе в поселок. По сравнению с этой они теперь казались жалкими подобиями защитных сооружений, купленных по огромной скидке на последние гроши. Там что ни прут, будь он хоть трижды крепким, можно было бы при желании распилить и даже согнуть, а тут вместо прутьев стальные канаты, которые даже танк не сомнет.