– Нет, нет, – замотал головой Алексей. – Это я бы точно запомнил. Но и кроме этого ведь есть проступки, за которые отправляют за решетку до конца дней. Знаешь, о чем думаю? О том, что ты прав. Что надо уходить. Праздник закончился, а мы здесь лишние.

– Не знаю, что и сказать, – признался Гуров. Он не был готов к такой резкой смене настроения у человека, с которым только познакомился. Хотя, надо признать, все, что происходило в этом доме, мало напоминало праздничный ужин.

– А почему вы опоздали? – спросил Алексей. – Хотя много вы не пропустили.

– А вы здесь давно?

– Час назад примерно приехали.

Гуров этого не знал. Маша сказала, к какому часу нужно приехать, и они старались успеть. Неужели действительно опоздали?

– Курить бросал я раза три, – задумчиво произнес Алексей, глядя на сигарету. – И ведь получалось.

– А почему снова начинал?

– Кто его знает, – признался Алексей. – Вот такая незадача. Не помню, прикинь?

Гурову вдруг стало очень неуютно. Что-то не складывалось. Куда мог деться хозяин дома? Вот так вот взять и оставить своих гостей одних? Приборов на столах гораздо больше, чем гостей. На некоторых тарелках Гуров заметил остатки еды, в каких-то бокалах оставался алкоголь. Но праздником и не пахло. Наоборот, казалось, что они с Машей пришли к самому закрытию. Кучка усталых подвыпивших гостей, какие-то намеки на шашлыки и на поведение пьяной супруги юбиляра. Непонятная история. Не знаешь, как себя вести. Гуров хотел вернуться к Маше и утащить ее домой, но тут же, словно в ответ на его мысли, из «ресторана» донесся сочный бас.

– Не уснули? – радостно прогремел мужской голос, который никак не мог принадлежать Бурчаку, оставшемуся с Аллой и Машей. – А вот и мы! Маша! Машуня!

Гуров и Алексей обменялись взглядами. У Гурова он был вопросительным, а вот Алексей на миг закатил глаза, но после все-таки улыбнулся.

– Не обманул дядя Миша.

– Красавец, – заключил Гуров. – Надо сдаваться.

Они вернулись. Гуров теперь зашел первым и увидел поистине огромного человека. Это была та самая история, когда лишний вес и накачанные мышцы образуют единое целое и обладатели таких немаленьких габаритов выглядят мощно и крупно.

– Дядя Миша, – едва слышно произнес Алексей, несильно подтолкнув Гурова в спину. – Пошли. Теперь смотаться уже не получится.

Глава 2

– А вот и он, – радостно загоготал Алексей, торопливо обойдя Гурова. – Все в порядке? А то мы уже начали делить твое столовое серебро.

Радость встречи после долгого ожидания была разыграна Алексеем великолепно. Не знай Гуров об истинном положении вещей, он бы поверил и в то, что говорил сам Алексей, и в оживление остальных. Впрочем, единственным человеком, который не лгал, была Маша. Она-то еще не видела дядю Мишу и действительно была рада его появлению. Остальные натянуто улыбались, включая Виктора, взявшегося из ниоткуда. Он стоял возле лестницы как на посту, не пытаясь влиться в тусовку. Гуров уже понял, в чем состоит его работа. Таких раньше называли адъютантами, и дядя Миша держал Виктора именно в таком качестве, разве что воинское звание не присвоил.

Сам дядя Миша был огромен во всем. Голосом, чертами лица, в анфас и в профиль. Он был высоким и широким. Не толстым, но мощным. Лишний объем придавала его облику свободная белая рубашка, расстегнутая от верха до самого пупка, и Гуров именно по этой незначительной детали вдруг понял, что здесь, в этом шикарном доме-«теплоходе», собрались все свои. Можно здесь и напиться, можно и прилечь на диванчик после утомительного танца, а можно и к хозяину дома обращаться по имени, а не иначе. Никто не обидится, никто не посмотрит с презрением. Вот о чем говорила Маша: продюсер умел сделать роскошное простым и удобным. Например, дорогие напитки соседствовали с вполне демократичным пивным брендом, а в фарфоровых салатниках Гуров заметил салат оливье, а не что-то заморское.

В пятый раз произнеся «Машуня», дядя Миша обнял Машу и нежно прижал ее голову к своей груди. Она тут же шутливо оттолкнула его и бросила короткий взгляд на Гурова. Все-таки такие нежности с другим мужчиной на глазах супруга она себе не позволяла.

– И куда ты делся? – весело поинтересовалась Маша. – Пропал, бросил нас тут одних. А где Диана?

– Дела, дела. Шашлык любит мужские руки, – объяснил дядя Миша. – Диана тут.

Он обернулся. Никого, кроме ранее присутствовавших, Гуров тоже не увидел.

– Диан! – зычным басом позвал хозяин. – Мать, куда ты завалилась?

Из-за его спины тут же показалась женская фигура. Гуров заметил, что она и, очевидно, дядя Миша воспользовались другим путем, чтобы пройти в помещение.

Гуров взглянул на Диану. Высокая, худая женщина в белом спортивном костюме и белой кепке. Совершенно неподходящий наряд для застолья в таком антураже. Когда-то она была красива, очень красива. Наверняка в молодости ошеломляла своей красотой других. Но тогда и губы, и волосы, и, наверное, фигура не нуждались в той поддержке, с помощью которой Диана до сих пор выглядела на все сто. Ну почти. Гуров не был профессионалом, не интересовался всякими пластическими операциями, которыми увлекаются некоторые. Но он был женат на актрисе, которая очень внимательно следила за собой. Маша сидела не диетах, занималась фитнесом, посещала косметолога… Это, наверное, все, что она делала для того, чтобы оставаться в профессии. Но пластические операции были не ее темой, и Гуров это точно знал. А вот Диана, кажется, являлась адептом именно такого способа сохранения молодости. Впрочем, Гуров не стал сильно вдаваться. В конце концов, это не его дело. Он здесь всего лишь гость.

Диана молча обошла мужа и шлепнулась на первый попавшийся свободный стул. При этом она задела локтем столик, посуда на нем пошатнулась, и высокий бокал на тонкой ножке, не выдержав, упал на бок и откатился к краю столика. Рядом тут же возник Виктор, вернул бокал на место и отступил к балкону, сложив руки за спиной.

– Привет всем, – хрипло произнесла Диана.

– Ты в норме? – наклонился к ней Алексей.

– В норме, – отмахнулась та. – У мужа вроде бы юбилей. Давайте праздновать. Или все собрались тут по другой причине?

Судя по лицам остальных, праздновать они уже устали, но с готовностью и как-то неловко засуетились, принялись осматриваться в поисках своих стаканов. Маша подошла к Гурову совсем близко и смахнула с его плеча несуществующую пылинку.

– Прости меня за все это, – молвила она одними губами.

– Все о'кей, – ответил Гуров.

Она и вправду ожидала чего-то другого. Гуров понимал, что она и знать не могла о том, что их тут ждет. До их появления здесь что-то случилось – что-то не очень хорошее. Скорее всего, дело было в Диане. И все-таки почему дядя Миша пригласил их не к началу торжества, а на час позже?

Виктор вернулся от стола с напитками на подносе.

– Коньяк, шампанское, вино, пиво, – перечислил он. – Никого не обидел?

– Откуда вы знаете, что я предпочитаю пиво? – удивился Гуров.

– На столике пустая пивная бутылка, – ответил ему Виктор. – До вашего появления пивом здесь никто не интересовался.

– Согласен, это сложно не заметить.

– Такая работа, – улыбнулся Виктор.

Диане досталось шампанское. Не поднимаясь со стула, она тут же осушила бокал. Гости несколько растерялись. Гуров тоже ждал чего-то вроде тоста, но Диане, кажется, было на это плевать. Маша тут же взяла ситуацию в свои руки.

– Дядя Миша, а можно я скажу? – спросила она. – Мы тут недавно, и я еще тебя не поздравила.

Гуров поймал взгляд хозяина. Тот смотрел на него с прищуром, слегка насмешливо.

– Мы с мужем хотели бы пожелать тебе всего самого классного, – продолжила Маша. – Ты просто… ты… ты настоящий, дядя Миша!

– Присоединяюсь! – простонал Бурчак и шагнул к юбиляру. – Моя ж ты зая! Ты и в юности был хорошим человеком, и сейчас таким же остался, несмотря ни на что. Спасибо тебе за все.

– Хорош гнать, – расплылся в улыбке дядя Миша и потрепал тщедушного Бурчака за плечо. – Не доводи до слез, дружище.

– Ты не понимаешь! – Режиссер сложил из пальцев руки щепотку и принялся трясти ею перед лицом дяди Миши. – Потому что понять дано не каждому. Но ты понял.

– Прекращай.

Щепотка Бурчака оказалась перед лицом Виктора. Тот накрыл ее широкой ладонью и отвел в сторону.

– Я с вами совершенно согласен, – улыбнулся он режиссеру.

Бурчак был совершенно пьян. Очевидно, та капля спиртного, которая изменяет сознание, попала в него в тот момент, когда Гуров ушел на перекур.

– Совсем охренел, – произнесла Алла. – Соберись, Фима.

Бурчак встряхнулся и даже как-то протрезвел. Взгляд его стал осмысленным, даже осанка выровнялась. Гурову полегчало: когда кто-то пьяный реагирует на приказы, значит, он не так уж и пьян. Уж очень не хотелось бы увидеть бесчувственное тело режиссера, припаркованное в углу, чтобы о него не спотыкались более трезвые собутыльники.

– Так вот. Я продолжу? – нахмурилась Маша.

– Просим, просим, – подхватил Алексей. – Кстати, Маш. Позволишь присоединиться к поздравлениям?

– Дайте ей уже сказать, а? – Алла гневно взглянула в сторону Алексея.

– Я скажу, – заявила Диана.

Она поднялась со стула, повернулась к мужу лицом.

– Тут все свои, да? – спросила она. – Вроде бы так мне Миша вас представлял. Вы как семья. Я ничего не путаю?

«И все-таки быть разборкам, – подумал Гуров. – Сейчас что-то точно будет».

– Да, так и есть, – спокойно ответил жене дядя Миша. – Эти люди мне как родные.

– Тогда не стану использовать безликие слова, которые мы все произносим, поздравляя других, – продолжила Диана. – Я вот что хочу сказать, Миш. Мы с тобой сколько уже вместе? Лет двадцать наберется?

– Около того.

– Пусть так, я тоже не считала, – легко согласилась Диана. – Все равно срок немаленький. И действительно, как один день… ш-ш-шух, – она взмахнула рукой, имитируя быстротечность человеческой жизни. – Ты меня поддерживал все это время. Ты помогал, ты был со мной. Многое пережили – это факт.

– Это факт, – эхом откликнулся дядя Миша.

– Я желаю тебе прожить еще столько же. А потом еще столько же. Будь здоров, и это не просто затертое пожелание, а требование. Знаю, что не любишь врачей. Но – надо, Миша. В нашем возрасте каждый прожитый день как серебряная монета. Через десять лет будет как золотая, неразменная. То, что было до этого, – медь, мелочь. Поэтому в молодости и раздаем направо и налево. Ты много пережил, я знаю. А они знают?

Дядя Миша посмотрел в потолок и тяжело вздохнул. «А ведь он не ждет от жены ничего хорошего, – понял Гуров. – Будто бы хочет, чтобы она поскорее закончила. Странно, что показывает свою неприязнь к ней на людях. Неужели настолько прост, каким хочет казаться?»

– Я так и думала, – обронила Диана. – Впрочем, дорогой, ты знаешь мое мнение.

Дядя Миша так и стоял, глядя наверх. Пауза повисла в воздухе, и Гуров почти физически ощутил неловкость. Остальные тоже притихли, кое-кто старательно прятал взгляд, у кого-то на лице застыла вежливая улыбка – все лучше так, чем реагировать честно. «Приперлись, твою мать, – раздраженно подумал Гуров. – Зачем? Для чего мы тут?»

– Что молчишь? – спросила Диана у мужа.

– Да вот, смотрю и понимаю, что ремонт нужен. Натяжной потолок больше заказывать не буду, ну его.

Все присутствующие, включая Гурова, автоматически посмотрели вверх.

– Ребят, ну чего вы? – веселым голосом спросила Маша. – Диана, тост отличный. Дядя Миша, давай уже, среагируй как-нибудь.

Дядя Миша вымученно улыбнулся.

– Твое здоровье, дядя Миша! – произнесла Маша, шагнула к продюсеру и как-то по-детски взяла за руку. Все с облегчением подняли свои бокалы. Не отпуская руки дяди Миши, Маша выпила шампанского и потянула носом воздух.

– Пахнет шашлыками? Или мне кажется?

– Виктор, что там с мясом? – вскинулся дядя Миша.

– Жду сигнала, – ответил Виктор. – Все готово, босс.