Полина Луговцова: Луковая ведьма

Пролог

Луковая ведьма бродит в тех краях,

След ее смертельный всем внушает страх,

Лик ее зловещий скрыт среди теней,

Не смотри на ведьму, не ходи за ней.

Ну а коль ты рыщешь по ее следам,

Берегись обмана и не верь глазам!

Одни утверждают, что ведьму нарекли Луковой из-за названия острова – Луковый, где ее чаще всего видели, другие же уверены, что остров ни при чем, а все дело в особенном «луковом» следе, который ведьма оставляет за собой. Молва о ведьме пошла не так давно, хотя и не сказать, что недавно: старики говорят, что полвека назад о Луковой ведьме никто и не слыхивал, а первыми ее жертвами стали дети из пионерлагеря «Лучики», который открылся на Луковом острове в 1960 году.

В тот год вдоль правого берега реки, в районе поселка Чернолучье основали большую зону отдыха; пионерские лагеря и турбазы открывались один за другим. Места там живописные: сосновый бор, серебристый от древности, полноводная извилистая река с песчаными берегами, а песок мелкий, как на дорогих курортах. И даже солнце как будто ярче светит, – это все замечают, не только те, кто из города приезжает: ясно ведь, что горожанам после затянутого смогом неба солнце всюду ярким покажется. Жители окрестных селений, где никакого смога не бывает, шутят, что летом в Чернолучье воздух от солнца прогревается так, что становится густым и золотистым, как мед, в нем запросто можно увязнуть и вмиг загореть до черноты. Отсюда, говорят, и пошло название поселка – Чернолучье. Санатории, турбазы и отели, размещенные в зоне отдыха рядом с поселком, не пустеют даже зимой, а в выходные и праздники не так-то просто забронировать свободный номер. Дым, пропитанный ароматом шашлыка, висит над сосновыми кронами, почти не рассеиваясь, музыка не умолкает допоздна, а ночную тишину то и дело сотрясают взрывы дружного хохота.

И только в пионерлагере «Лучики» круглый год тихо, лишь посвистывает ветер в разоренных корпусах, скособочившихся под просевшими крышами, да с шуршанием скользят по коридорам сухие листья, залетевшие сквозь разбитые окна. Дорожки, ведущие к корпусам, давно превратились в труху, раздробленные пробившейся сквозь асфальт молодой порослью. Жалобно поскрипывает ржавый облезлый флагшток, завязший в гуще разросшихся елей. Иногда ему вторят приземистые перекошенные карусели, оглашая пространство пронзительными звуками, похожими на кошачий вой. Ни туристы, ни местные жители не рискуют ходить на Луковый остров: слухи о ведьме, обитающей там, отпугивают даже самых закоренелых скептиков, которые не верят ни в Бога, ни в черта.

Лагерь «Лучики» закрыли в 1987 году после ужасного трагического случая, унесшего жизни двадцати семи человек. В их числе было лишь двое взрослых – пионервожатая и моторист, управлявший лодкой, в которой все они находились, а остальные – пионеры-шестиклассники двенадцати и тринадцати лет; точнее, в шестой класс они пошли бы в сентябре, а это был август, самое начало последней смены. Спаслись лишь двое: мальчик и девочка, которую этот мальчик вытащил из воды уже бездыханную и каким-то чудом сам откачал. Виновным признали моториста (как выяснилось, мотор лодки заглох во время прогулки по реке), и пионервожатую (она самовольно приняла решение отправиться с детьми на эту прогулку, не заручившись одобрением руководства). Однако, поскольку виновные погибли и понести наказание не могли, в тюрьму отправили директора, обвинив его в отсутствии дисциплины среди работников пионерлагеря. Директор не дожил до окончания срока – умер от сердечного приступа в тюремной камере. О его кончине скорбел весь поселок, включая участкового из местного отделения милиции: уж он-то лучше других понимал, что в случившемся не было вины директора, да и заглохший лодочный мотор был ни при чем, ведь не из-за этого перевернулась лодка. Детей напугала Луковая ведьма, показавшаяся им в ивовых зарослях на берегу. Об этом рассказали спасшиеся мальчик и девочка, оба утверждали, что видели безобразную старуху с огромным носом и сморщенным, как у тысячелетней мумии, лицом. Она швырялась гнилым луком в тех, кто был в лодке, злобно хохотала и выкрикивала проклятия. Лодка находилась неподалеку от берега, и несколько луковиц попало в детей. Началась суматоха, все сбились в кучу и вывалились за борт, оттого что лодка накренилась. Вода вмиг вскипела от барахтавшихся тел, дети в панике махали руками, хватались друг за друга и тонули. Моторист и пионервожатая, как ни старались, не смогли ничего предпринять: детей быстро уносило течением, а плавать умели далеко не все, и даже те не способны были удержаться на воде среди всеобщего хаоса. Одному мальчишке удалось ухватиться за проплывавшую мимо корягу, благодаря чему он спасся сам и успел спасти девочку. Остальных обнаружили бездыханными. Большинство утонувших было выловлено из реки водолазами; несколько тел всплыли, и их заметили местные жители. Самой последней нашлась пионервожатая: ее труп лежал на берегу в пяти километрах правее острова, объеденный рыбами и расклеванный птицами, а изо рта подобно кляпу выпирала огромная луковица, не тронутая ни живностью, ни тленом, словно ее вложили туда совсем недавно.

Старуху, напугавшую детей, искали несколько дней – и милиция, и работники лагеря, и жители поселка Чернолучье. Весь Луковый остров прочесали вдоль и поперек и обнаружили на берегу целую россыпь сморщенных гнилых луковиц. Таинственную злодейку прозвали Луковой ведьмой, однако ее саму так и не нашли, и даже служебные собаки не взяли ее след. Некоторые из тех, кто принимал участие в поисках, усомнились в существовании старухи и предположили, что кто-то из детей мог шутки ради соврать, будто видит ее, а остальные дети в это поверили, или же старуха могла быть иллюзией, созданной переплетением ветвей в зарослях, а что касается лука, так мало ли мусора выбрасывает на берег из реки? Наличие луковицы во рту пионервожатой скептики сочли чьей-то злой шуткой.

Однако Луковая ведьма вновь напомнила о себе спустя пару недель, уже после закрытия сезона, когда все дети разъехались по домам. На этот раз ее жертвой стала работница пионерлагеря – пятидесятилетняя кладовщица Егоровна, которую обнаружили лежащей без сознания на полу овощного склада. Изо рта у нее торчала луковица. Когда подоспела бригада «скорой помощи» и привела Егоровну в чувство, та рассказала им, что на нее напала незнакомая пожилая женщина самого отталкивающего вида, похожая на старуху, прозванную Луковой ведьмой, внешность которой описали дети, спасшиеся с перевернувшейся лодки. Незнакомка тайно пробралась на склад и пряталась в дальнем углу за огромными кучами капусты и картофеля, куда не достигал свет тусклой электрической лампочки. Она стояла не шевелясь и поначалу кладовщица приняла человеческий силуэт в темноте за тень, отбрасываемую одной из овощных куч. Когда же силуэт шевельнулся, а затем из мрака вынырнуло сизое морщинистое лицо, жуткое, как у нежити, кладовщица бросилась наутек, но далеко убежать ей не удалось: наступив на картофелину, попавшуюся ей под ноги, она потеряла равновесие и упала. Обернувшись, Егоровна увидела старуху, ковылявшую к ней с охапкой лука в руках, а в следующий миг крепкий удар луковицей по носу лишил кладовщицу сознания. Пострадавшую доставили в больницу, где она скончалась той же ночью. Причиной смерти стал обширный инфаркт. Медсестра, дежурившая у постели больной, утверждала, что, когда пациентка заходилась в предсмертных хрипах, рядом с ней появилась тень в виде силуэта длинноволосой женщины в струящемся платье, которая зависла над телом умирающей и протягивала руки к ее горлу. Рассказу медсестры, конечно же, не поверили, руководство больницы направило ее на внеплановое психиатрическое освидетельствование, в ходе которого были обнаружены серьезные отклонения, требовавшие коррекции в лечебнице для душевнобольных. Медсестра бурно доказывала врачам, что она абсолютно здорова и тень ей не почудилась, но тем самым лишь убедила их в верности установленного диагноза и вскоре очутилась в психушке.

А метательница лука вновь улизнула: тщательный осмотр всех зданий и территории лагеря не принес никаких результатов. Покинуть остров незамеченной ей бы не удалось: для этого она должна была либо пройти по насыпи, протянувшейся от острова к берегу, либо переплыть реку на лодке, и в обоих случаях это непременно привлекло бы внимание охраны. Вероятно, преступница затаилась где-нибудь на острове, например, в зарослях, окаймлявших берег, но рано или поздно голод заставил бы ее покинуть свое убежище. Однако проходили дни и недели, а ее так и не обнаружили.

Третий инцидент с участием Луковой ведьмы произошел через полтора месяца после кончины кладовщицы Егоровны. В ту ночь остров окутала тонкая воздушная вуаль первого снега, на которой сторож Степаныч заметил следы, петлявшие вокруг сторожевой будки, расположенной на берегу у насыпи. Зная о том, что кроме него на территории пионерлагеря «Лучики» не осталось ни одной живой души (последние работники покинули остров еще месяц назад), Степаныч вспомнил о Луковой ведьме и заперся на все засовы, вместо того чтобы отправиться искать хозяина следов. Затем он позвонил по стационарному телефону своему сменщику, рассказал о следах и попросил приехать как можно скорее. Однако это не спасло Степаныча. Возможно, если бы он вызвал милицию, все могло бы сложиться иначе, но, вероятно, ему было неловко беспокоить служителей порядка по таким пустякам, а возможно, он опасался, что те поднимут его на смех. Сменщик, приехавший на остров утром следующего дня, нашел Степаныча мертвым, с огромной луковицей во рту, надкусанной в нескольких местах. На вскрытии выяснилось, что перед смертью Степаныч съел как минимум два килограмма лука, прежде чем подавился и задохнулся, но даже если бы этого не произошло, он мог бы умереть из-за обострения имевшейся у него язвенной болезни желудка, которое наверняка бы спровоцировало такое количество съеденного едкого овоща. Откуда в сторожке взялся лук, вопросов у следствия не возникло: в комнате для приготовления пищи наряду с другими продуктами нашлось еще три килограмма лука, которые, возможно, Степаныч тоже съел бы, если бы не умер. Но вот только никто не мог понять, что же заставило сторожа поедать луковицы, причем вместе с шелухой, словно это были спелые сладкие яблоки.

Снег вокруг сторожки усеивали одинаковые следы, которые не принадлежали сторожу. Криминальные эксперты установили, что эти следы могла оставить худощавая невысокая женщина, которая передвигалась, почти не отрывая ног от земли, и это обстоятельство указывало либо на ее преклонный возраст, либо на тяжелое болезненное состояние. Следы тянулись плотной цепочкой вдоль стен сторожки и никуда не вели, что выглядело довольно странно. Казалось, хозяйка следов растворилась в воздухе. В том, что ею была так называемая Луковая ведьма, ни у кого не возникало сомнений.

Все эти трагические случаи и необъяснимое исчезновение Луковой ведьмы с места происшествия породили слухи о ее мистической природе. В поселке заговорили о разгуле на острове нечистой силы. Жители с опаской посматривали в сторону острова, а уж о том, чтобы наведаться туда, никто и не помышлял.

Следствие, само собой, не могло обвинить в произошедшем эфемерное демоническое существо и продолжало искать преступницу в человеческом обличье, однако вскоре лагерь «Лучики» закрыли, а дело о серии трагических смертей, связанных с этим местом, положили в архив.

Через некоторое время о Луковой ведьме позабыли не только в следственном отделе милиции, но и в поселке Чернолучье. Вспомнили о ней лишь спустя восемь лет, в 1995 году, когда произошел новый трагический случай, в котором прослеживался характерный «луковый» след.