Вивиан Фокс: Беги, детка

Вивиан Фокс
Беги, детка

Глава 1

Подняв голову, встречаю ледяной взгляд. Спотыкаюсь о собственные ноги и лечу вперед.

– Осторожно! – восклицает кто-то и ловит меня крепкими руками.

Поднимаю голову. Никита Слободян.

– Не ушиблась? – спрашивает, все еще крепко удерживая меня. Я качаю головой. – Ась, точно все нормально?

– Угу, нормально, – отвечаю растерянно. – Задумалась просто.

– Ясно. Рад тебя видеть, – улыбается он, отпуская меня.

– Никит, прости, тороплюсь к куратору. – Поправляю сумку на плече и буквально бегу прочь, но в последний момент вспоминаю о вежливости и оборачиваюсь. – Спасибо!

– Всегда рад спасти красивую принцессу, – подмигивает он.

Развернувшись, пробираюсь сквозь толпу в универе.

По привычке стараюсь никого не задеть, чтобы не огрести последствий.

С утра большинство студентов приходят в университет со стаканами кофе, который стоит дороже, чем мое месячное содержание. И если я толкну кого-то, а этот кто-то обольет еще кого-то или самого себя, то быть беде. Потому что тут сплошь кашемир, натуральные шелк, твид и шерсть. Мне такие ткани даже и не снились.

Но я выискиваю голубые глаза, которые взглядом, словно ледяным айсбергом, врезались в меня пару минут назад.

Марк Келлер…

Мой ночной кошмар.

Мой самый горячий эротический сон.

И мое проклятие.

Почему, черт возьми, он посмотрел на меня так?!

Это я имею право злиться и смотреть на него, как на пустое место! А он точно не может!

– Осторожнее, – гнусаво растягивает какая-то очередная папочкина принцесса, когда я натыкаюсь на нее. Наследница отеля, алмазных копей или сети заправок.

– Простите, – бубню и тороплюсь к группке девчонок.

Такие же, как я.

Нас тут называют “броук”. Официально – “стипендиаты”.

Но студенты, как известно, официальные названия игнорируют.

Я учусь в международном университете, который в народе именуют Элиткой. Основная масса студентов – дети магнатов, бизнесменов, депутатов, селебрити и прочая элита. А таких, как я, не больше десяти процентов. Это те, которые своим трудом и умом добились стипендии на обучение в этом ВУЗе.

В моей школе, например, была программа на получение гранта на обучение. За последние три года учебы нужно было набрать определенное количество баллов. Каждый год участие не менее чем в трех олимпиадах по разным предметам. Надо ли говорить, что ради поступления сюда я училась день и ночь?

Так что вот это снисходительное отношение меня практически не трогает.

Практически…

Иногда задевает, но я стараюсь все это игнорировать. Ведь у золотых деток будущее уже предрешено. А мне за свое еще придется посражаться.

– Ты видела? – моя соседка по комнате в общежитии, Лиля, хватает меня за руку и оттаскивает в сторону от остальных девчонок. – Келлер вернулся.

– Видела, – цежу сквозь зубы. – Он на меня так посмотрел, как будто это не он, а я исчезла почти на год! Он… ну… один? Ты его одного видела?

– Нет, – качает она головой, а у меня цепенеет все внутри. Значит, нашел замену, да? – Со своими друзьями.

Я медленно выдыхаю.

На что вообще рассчитываю – непонятно.

Сама же злюсь на него! Поступил, как последняя сволочь!

А все равно сердце заходится от одной мысли о том, что он уже заменил меня кем-то.

Первые две пары проходят как в тумане. Я опять хочу увидеть Марка, только поближе. Дурные бабочки в животе беснуются от одной этой мысли. Но головой-то я понимаю, что мы не бросимся друг к другу в объятия. Уж точно не я.

Потому что Келлер поступил, как подонок, просто исчезнув.

Вспоминаю, как переворачивались внутренности еще год назад от того, как я плавилась в его руках. Хотя начиналось все так себе…

Девять месяцев назад…

– А я могу где-то взять эти учебники? – спрашиваю преподавателя. – В библиотеке, например.

Его брови слегка подскакивают.

– Это броук, – хихикает какая-то девчонка, а я хмурюсь.

Какой еще “броук”? Странное слово такое.

Преподаватель вздыхает.

– Спросите в библиотеке. Но я не уверен, что они там есть. Может, кто-то с прошлого года продаст свои за меньшие деньги.

– Ладно, – киваю. Поворачиваю голову и наклоняюсь к Лиле. – Что за броук? – спрашиваю шепотом.

– Лимита, – отвечает парень с задней парты, и мы обе оборачиваемся к нему. Смотрит на нас как на пыль. – Официально стипендиаты.

Поджав губы, отворачиваюсь и продолжаю слушать преподавателя.

Так вот как к нам относятся…

Всем плевать на то, что мы своим упорным трудом заработали себе место в Элитке. И ведь у большинства не было возможности даже репетиторов нанять. Грызли гранит науки, чтобы попасть в это заведение.

После пар я забегаю в библиотеку. Открываю дверь и обалдеваю. Таких библиотек я еще не видела. Она трехуровневая. В центре – огромный зал с рядами столов и стульев. На каждом столе стоит лампа. Дальше в помещении – кулер. На трех уровнях ряды полок с книгами, а слева высокая стойка, за которой сидит симпатичная женщина средних лет. Я знакомлюсь с ней и узнаю, что учебников там нет. То есть, они есть, но ими можно пользоваться только в стенах библиотеки. А мне они нужны на парах. После я распечатываю объявление о том, что готова купить учебники у второкурсников. Наверняка есть такие же стипендиаты, которые будут рады их продать.

Вешаю на доску объявлений, на которой нормальных объявлений и нет. Вечеринки, какой-то кросс в конце года, список новых преподавателей и все. Мне удается кое-как прицепить свое объявление. Оно практически теряется между яркими флаерами, но я все равно питаю надежду, что кто-то его найдет.

– А чего не от руки? – спрашивает кто-то за спиной, и я оборачиваюсь.

Меня прошивает взгляд ледяных глаз. Они настолько кристально чистого, голубого цвета, что когда свет преломляется, кажется, будто я могу рассмотреть осколки айсберга, плавающие в них.

В поразительных омутах плещется насмешка. На губах – кривоватая ухмылка. Наглая и ленивая, как у большинства студентов этого заведения.

– Есть учебники на продажу? Нет? Тогда иди мимо, – произношу смело, а самая краснею, как помидор. Кажется, даже кончики моих русых волос стали багровыми.

Потому что я так не разговариваю. Особенно с наглецами. Мне не хватает дерзости. Весь запас, который у меня был, я только что потратила на этого ледяного принца. Следующий придется копить не меньше месяца.

– А ты бессрашная, да?

– Она просто не в курсе, – из ниоткуда появляется Лиля и, схватив меня за рукав клетчатой рубашки, оттаскивает от этого парня.

Он прислоняется плечом к стене возле доски и провожает нас заинтересованным взглядом.

– Ты что? – шипит моя соседка по комнате.– Это же Келлер! С ним так нельзя!

– А он однофамилец этой…

– Альбины Келлер? Телеведущей? – Я киваю. – Это ее сын! Так что не надо с ним так разговаривать. А лучше вообще никак не разговаривай. В прошлом году одна девочка задирала его компанию. Так один из них ее трахнул, а видео разлетелось по всей сети. Говорят, даже на стритрейсерских гонках показали на огромном экране. Ей пришлось перевестись в другой университет. Может, вообще покинуть страну. Не лезь к нему.

– Я не лезла, он сам подошел. Умничать начал.

– Вот надо было молча отойти.

– Пф, – фыркаю, а сама бросаю на него последний взгляд. Он так и стоит там же, пялится на нас, сложив руки на груди.

Мы с Лилей сворачиваем за угол.

Перед этим она тоже смотрит в сторону Келлера.

– Блин, – произносит, отпуская меня.

– Что?

– Он заинтересовался. Это плохо.

Глава 2

– Ася, выше ногу! – выкрикивает тренер, Ирина Альбертовна.

– Да не могу я выше, – бубню, а Лиля сочувственно качает головой.

Вместо физкультуры нас выгнали на стадион и заставили девочек проходить отбор в команду поддержки университетских баскетболистов. И никто не спросил, хочу ли я кого-то поддерживать. Мой максимум – посидеть с отсутствующим видом на трибуне и делать волну, когда это нужно. Но полуголой танцевать на стадионе – это точно не мое. Вон куча девчонок, которым это нравится. Пусть бы их и набирали. Некоторые от нетерпения аж подскакивают на месте.

А я вообще не спортивная.

Я художница.

Если бы для гранта не надо было набрать определенное количество баллов в старших классах, я бы нашла способ не ходить на физкультуру еще в школе.

– Безнадежная, – вздыхает Ирина Альбертовна. – Следующая!

– Слава богу, – бубню я и иду к таким же, как я, отбракованным.

Двое всхлипывают, кто-то сокрушается. Кто-то строит планы, как подойдет к тренерше и будет ее уговаривать попробовать еще раз. Я встаю возле Лили, которая, к счастью, тоже не рвется в команду, где надо  светить задницей на матчах. Лиля музыкант, и ей эти физические нагрузки побоку. В этом мы с ней солидарны.

Встаю рядом с соседкой по комнате и обвожу взглядом стадион и трибуны. Чуть поодаль парни разогреваются  перед футболом. Он начнется у них сразу после нашей пары. И тут мой взгляд буквально спотыкается об этого… как его? Сына телеведущей. А, Келлер.

Он с друзьями сидит на трибунах. Я не вижу его глаз с такого расстояния, но прямо чувствую, как он пронизывает меня своими льдинами. Даже создается впечатление, будто они осколками вонзаются в мою кожу.

Это все благодаря моему богатому воображению. Оно у меня настолько развито, что я и правда могу почувствовать такие штуки. Без способности фантазировать мне не стать хорошим художником.

Моя кожа покрывается мурашками, когда я продолжаю удерживать зрительный контакт с Келлером. А потом щеки вспыхивают, и я отвожу свой взгляд.

После пары мы идем в здание спортивного комплекса. Я еще раз смотрю на трибуны, но обладателя ледяных глаз там уже нет, и я наконец выдыхаю.

– Нам нужно пойти в клуб с девочками, – говорит Рита, еще одна из стипендиаток. – Может, удастся вырваться из своей группки и подружиться с кем-то еще. Это такое странное ощущение, когда ты типа лимита какая-то. Мы же умные, блин. Не просто так сюда попали.

Мы с Лилей только переглядываемся, и моя соседка усмехается. Наивная Рита думает, что подружиться с высокомерными золотыми детишками в принципе возможно. Мне кажется, даже их сообщество делится на классы. Твой папа простой прокурор области? Тебе в первую группу. А ты дочь депутата? Иди в вторую. Магнаты и владельцы концернов в третью.

Я закатываю глаза, когда Рита продолжает разглагольствовать о том, что нам надо влиться в высшее общество. Иначе, по ее словам, обучение здесь бессмысленно.

После пар я тороплюсь в художественную студию. Волнуюсь так, что поджилки трясутся. А вдруг мне не понравится преподаватель? А вдруг она – а я уже узнавала, ее зовут Мария Павловна Королева, – скажет, что я бездарность?

Трясущейся рукой открываю дверь и захожу в просторную, залитую светом студию на цокольном этаже основного корпуса. Потолок и стены стеклянные, что позволяет естественному свету проникать в огромное помещение.

Мое сердце заходится, когда я вижу расставленные по периметру мольберты, а в центре помещения – пьедестал, накрытый тканью. На пьедестале – небольшая гипсовая статуя Венеры Милосской. За тремя мольбертами сидят девушки и сарательно рисуют знаменитую статую.

– Ты, должно быть, Ася, – произносит кто-то справа, и я перевожу взгляд туда.

Ко мне торопится невысокая, чуть полноватая женщина в многослойной одежде. Ее светлые, кудрявые волосы удерживает темно-фиолетовая хлопковая повязка. А очки в тонкой оправе дополняют образ немного сумасшедшей, но очаровательной преподавательницы изобразительных искусств.

– Да, это я, – отвечаю. – Как вы поняли?