Данное состояние человека описывается Платоном в мифе о вознице, направляющем в небо крылатую колесницу, запряженную двумя лошадьми, белой и черной^[1]. Возница представляет собой разум, который поводьями сдерживает белую лошадь, символизирующую гневливость, черная же лошадь символизирует желания. В каждом человеке есть все три составляющие. Если преобладает разум, ему удается одержать верх и над гневливостью (ее можно обратить в мужество), и над желаниями (их можно обуздать воздержанием).

В какой-то момент черная лошадь понесла и увлекла за собой всю колесницу и возничего. Согласно Платону, так происходит, когда человек позволяет желаниям взять верх над разумом. Колесница теряет управление и упускает цель, заключающуюся в том, чтобы достичь небес. Там находятся мысли, модели и меры всех вещей, без которых разум терпит крушение и теряет верное направление жизни.

Платон предлагает нам отдать предпочтение разуму, способному управлять сердечными страстями. Но жизнью наших предков управляло сердце, которое, при помощи инстинктов и ощущений, как происходит у животных, достаточно быстро и без лишних раздумий подавало сигнал, что полезно, а что опасно. Сердце побуждает действовать быстрее, чем разум. Человек не задумывается о том, как поступить: мир не добр, а опасности, которые подстерегают на каждом шагу, требуют мгновенного принятия решений.

Это подтверждает и то, что, если мы заглянем вглубь времен, нельзя не отметить: не руководствуйся древний человек инстинктами, люди, скорее всего, давно бы вымерли. Ведь добывая пищу для выживания, древний человек должен был заботиться о том, чтобы самому не стать пищей. И как бы ему это удалось, если бы поиск не сопровождался страхом, предупреждающим об опасности стать, в свою очередь, добычей других животных?

Естественно, в первобытном мире принятию решений способствовали такие чувства, как страх, который человек испытывает перед лицом опасности, или желание, которое ведет к спариванию ради сохранения вида. И все это без рефлексии, потому что свет разума еще не явился.

Чтобы выжить, временной зазор между восприятием события, вызвавшего эмоцию, и действием, побуждаемым этой эмоцией (например, дабы защититься от надвигающейся опасности или не дать уйти добыче), должен быть очень коротким, а нужное действие – мгновенным.

И правда, сердце способно воспринимать разные ситуации во всей их полноте одновременно. В процессе эволюции наши предки, еще не обладавшие способностью разумно мыслить, действовали интуитивно, ведомые эмоциями. Они могли ошибаться и даже погибнуть, если, столкнувшись с опасностью, немедленно не предпринимали нужных действий. В этом смысле мы можем сказать, что эмоции были необходимы для выживания человеческого рода. Следует согласиться с Дэниелом Гоулманом, который отмечает, что «эмоции мудро вели человека на длинном пути эволюции»^[2].

Таким образом, если верно, что онтогенез, или эволюция каждого из нас, повторяет филогенез, или эволюцию вида, можно понять, как ребенок ориентируется в мире, движимый эмоциями, и, не имея возможности защититься, плачет, когда ему плохо или страшно, и успокаивается, когда ему хорошо и его основные потребности удовлетворены.

С появлением разума эмоции не только не угасли, но и стали еще выраженнее и противоречивее. Эти противоречия достигают пика в подростковый период. Тогда чувства, продиктованные сердцем, слишком сильны, а инструменты, предлагаемые разумом для управления ими, еще недостаточно развиты.

Вот почему, когда дело касается осознания, что такое хорошо и что такое плохо, у подростков эмоции и чувства превалируют над разумом.

Более того, как раз потому, что эмоции, испытываемые в подростковом возрасте, уходят корнями в детство, осознание, откуда они взялись, помогает понять, на какие эмоции стоит опираться, а на какие нет, чтобы не испытывать лишней тревоги и избегать поражений в процессе взросления.

Известно, что подростковый возраст характеризуется поступками, еще не закрепившимися в качестве принципа поведения и не ставшими образом жизни. Это проявляется отдельными эпизодами, планами, мечтами. А также временными страстями, исчезающими к следующему утру, недооформленностью тела, которое то нравится, то нет. Важна и непоследовательность стратегий поведения, эпатаж, к которому подростки нередко прибегают, чтобы установить свои правила.

Подростковый возраст – период жизни, когда проявляется сексуальность. Сначала она едва наметившаяся и неуверенная. Сердце не знает, довериться ли идеалам, сопровождавшим тебя в процессе взросления, или же следовать призывам собственной страсти, на данном этапе довольно сумбурной и не имеющей ясных очертаний.

Злые взгляды, направленные то на себя, то на других. Ночные бдения, заполненные мечтами о другой жизни, за пределами установленных границ, в радостном смятении, где нередко заявляет о себе даже мимолетная тень смерти. Всепоглощающая тоска, которую не в силах вместить ни один дневник, ведь сила эмоций и чувств слишком явственно выходит за пределы лексических возможностей подростка. Потому он неуверенно продвигается вперед, следуя неясным этапам будущего пути, неведомого ему даже наполовину^[3].

2
Что такое эмоции?

Эмоция – это сильная аффективная реакция, характеризующаяся острым началом и короткой продолжительностью, вызванная раздражителем из окружающей среды (например, опасной ситуацией) или психическим раздражителем (например, воспоминанием). Этимология слова «эмоция» (от лат. emovere) указывает на то, что речь идет о динамической силе, позволяющей до вмешательства рациональной составляющей существовать в мире, стремясь к удовольствиям и избегая негативных моментов с целью сохранения вида. В этом смысле можно сказать, что эмоции направляли путь эволюции до появления у высших млекопитающих неокортекса головного мозга, в котором коренится осознанное мышление.

Такое определение намекает на связь человека с животным миром. Общим у нас является самая примитивная часть мозга, которую мы для удобства назовем «древним мозгом». Она состоит из ствола, окружающего цефалический конец спинного мозга. В этой примитивной структуре, регулирующей основные вегетативные функции (например, дыхание и метаболизм других органов), располагаются регулирующие центры, запрограммированные на поддержание правильного функционирования органов и соответствующих реакций организма, необходимых для обеспечения его выживания.

В этой структуре размещаются эмоциональные центры. Вот почему при сильных эмоциях всегда возникают физиологические реакции, затрагивающие вегетативные функции: кровообращение, дыхание, потоотделение, двигательные функции с мышечным гипертонусом, сенсорные функции с различными нарушениями зрения и слуха. Влияние оказывается и на висцеральные реакции, проявляющиеся во временной потере контроля и неспособности абстрагироваться от эмоционального контекста. Не забудем и экспрессивные реакции, касающиеся выражения лица, положения тела и привычных форм общения; а с ними – и психологические, проявляющиеся в трудности при логической формулировке действий и реакций, снижении способности критического мышления.

Что касается природы эмоций, то на этот счет существуют две противоречивые теории. Эволюционная теория Чарльза Дарвина^[4] настаивает на врожденном происхождении эмоций. Эмоциональные реакции являются остаточным проявлением реакций, когда-то весьма важных для эволюционного процесса. Например, глумливый смех является остаточным проявлением грозного рыка, сопровождавшего атаку у наших животных предков. И есть антиэволюционная идея, базирующаяся на утверждении, что многие эмоции имеют различное значение, в зависимости от культуры, субъекта или момента. Потому установить четкую связь между ситуацией и эмоцией не представляется возможным. Однако вполне возможно интерпретировать эмоцию как индивидуальную переменную при восприятии ситуации как потенциально опасной, желаемой или просто нейтральной.

Если о природе возникновения эмоций ведутся споры: врожденное это качество или приобретенное, то с устройством эмоции все ясно. Она включает в себя три стадии: восприятие, толкование и амортизацию.

Первая стадия соответствует восприятию ситуации или провоцированию таковой, что вызывает дестабилизацию на всех уровнях. Потому установить соразмерность между возбудителем и реакцией на него невозможно. Эта фаза может быть мгновенной или запоздалой: в таком случае реакция будет сильнее и продлится дольше. Как бы то ни было, любое восприятие всегда имеет эмоциональный оттенок.

Вторая стадия характеризуется состоянием напряжения, «потерей» привычных средств, к которым обычно прибегает субъект, и поиском потенциала для актуализации нового поля возможностей. Чем больше разрыв между «потерей» и этим потенциалом, тем более сильным и деструктивным будет проявление эмоции.

Третья стадия характеризуется включением гомеостатических механизмов, которые перестраивают паттерны организованных реакций, способствуя «разрядке». Она не возвращает человека к состоянию, предшествовавшему напряжению, а представляет некую пользу, полученную в результате высвобождения потенциала.

На данном этапе будет также полезно отличать «эмоцию-в-действии», которая периодически возникает в связи с приятным или неприятным событием, от эмоциональной предрасположенности, характерной для тех, кто склонен испытывать эмоции-в-действии.

Это не одно и то же, потому что человек может выражать себя в акте гнева, не являясь склонным к гневу, так же как другой, имеющий предрасположенность к гневу, не гневается постоянно, но делает это всякий раз, когда того требуют обстоятельства.

Эмоциональная предрасположенность включает в себя все наши предрассудки и стереотипы, как, например, женоненавистничество или расизм, когда достаточно любого раздражителя (встреченной на улице чернокожей женщины или мужчины), чтобы вызвать эмоцию, которая не возникает у тех, кто не имеет подобных предрассудков.

Кроме того, эмоция-в-действии всегда возникает внезапно, отличается интенсивностью, но испытывается непродолжительное время. Эмоциональная предрасположенность к любви или, например, презрению не настолько интенсивна и уж совсем не внезапна, но может продолжаться всю жизнь и будет возникать всякий раз, когда происходит событие, способное ее вызвать.

Наконец, следует подчеркнуть адаптивную роль эмоций, в том смысле, что, благодаря эмоциям, в важных ситуациях мы приспосабливаемся и не тратим времени на размышления.

Исключением являются те эмоции, которые медленно и незаметно зреют в нас без всякого осознания их, до такой степени, что мы не ощущаем их силу и опасность, пока, как писал Мишель де Монтень, «опасность уже настолько велика, что более невозможно отыскать средство от нее»^[5].

Так происходит в случае любовной страсти, которая, не будучи распознанной с самого начала, постепенно и незаметно овладевает субъектом вплоть до того, что становится необратимой и человек уже не в силах контролировать себя.

В данном примере мы вводим понятие «страсть» как синоним определенной эмоции, но в самом этом слове подразумевается пассивное состояние^[6]. На самом деле мы не выбираем эмоции, а пассивно переживаем их. Это события, а не действия, хотя, как мы увидим, в ответ на переживаемое они вызывают действия.

Эти действия подчеркивают адаптивную природу эмоций, без которых мы бы не могли адекватно среагировать на опасность или любое другое событие, о котором сигнализирует нам эмоция.

Само собой, мы можем запустить эмоцию, просто вспомнив какое-то событие. Тем не менее очевидно, что эта эмоция зависит от того, что мы испытывали прежде по случаю этого события.

3
Интерпретация эмоций

Существуют различные теории эмоций, в зависимости от принятых концепций и научных школ.

Среди самых значимых отметим следующие.