Марк Мортон: Опустошение. Автобиография гитариста Lamb of God Марка Мортона

Mark Morton

Desolation, A Heavy Metal Memoir

© 2024 by Mark Morton

This edition published by arrangement with Hachette Books, a division of Hachette Book Group, Inc. USA via Igor Korzhenevskiy of Alexander Korzhenevski Agency (Russia). All rights reserved.

© Перевод на русский язык. Станислав Ткачук, 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Посвящается моей семье… всем, с кем я когда-либо джемовал… и всем, кто меня когда-либо слушал. Спасибо вам!

Пролог. Господи, пожалуйста, помоги мне это пережить

Час ночи на дворе, и я слышу, как бешено колотится сердце. Руки дрожат. Сижу на стуле, и кажется, что я на американских горках. Жутко кружится голова, а желудок словно опустел. Я напуган. По лицу течет пот и меня периодически бросает в жар. Зрение то появляется, то угасает: я вижу размытый тоннель, сужающийся со всех сторон.

Пристально смотрю на столик перед собой, пытаясь сфокусироваться. На нем лежат полторы бирюзовых таблетки оксикодона^[1] по 80 мг – осталось от пяти, которые я выпил после обеда. Это один из самых тяжелых фармацевтических опиатов, такие обычно выписывают от жуткой боли пациентам, смертельно больным раком. Но у меня нет рака.

■■■■■■ ■ ■■■ – ■■■ ■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■, ■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■. ■ ■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■■■■■. ■■-■■■■■■■■ ■■ ■■■■■ ■■ ■■■■ ■■ ■■■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■ ■ ■■■ ■■ – ■ ■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■. ■■■■ ■■■ ■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■, ■■■ ■, ■■■ ■■■■■■■ ■■■■■. ■■■ ■■■■■■■■, ■■ ■■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■, ■■■■ ■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■. Но размытые границы, которые я себе установил – лишь попытка справиться с зависимостью; попытка почувствовать, что я контролирую ситуацию; попытка остаться в живых. Потому что умирать я не хочу.

На столике стоит бутылка водки «Абсолют», которую я захватил из гастрольного автобуса и запихнул в рюкзак прежде, чем заселиться в отель. К ней я тоже неплохо приложился, но осталось чуть меньше половины. Было время, когда с этими мощными таблетками я пил только пиво. Еще одна попытка не слететь с катушек. ■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■ ■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■. ■ ■■■■■■■■ ■■ ■■, ■■■ ■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■, ■■■■ ■ ■■ ■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■ ■■■■■■■■, ■■ ■■■■■ ■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■, ■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■. ■■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■. ■ ■■■■■ ■■ ■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■ ■■■■■. ■ ■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■ ■ ■■■ ■■■■■■■■. ■ ■■■■, ■■■ ■■■■■■■■, ■ ■■■■ ■ ■■■■.

Но сегодня я стал жертвой всех своих пристрастий. Не я принимаю алкоголь и наркотики – они принимают меня. И вот у меня начинается паника. «Твою мать, так вот что такое передоз! – думаю я про себя. – А я считал, что со мной такого произойти не может».

На шее пульсируют вены. Ноги и руки онемели. «Успокойся, – говорю я себе громко. – Сделай глубокий вдох. Тебя просто штырит».

Веки тяжелеют. Меня вырубает, но я резко вздрагиваю, подняв голову. Однако от страха после очередного непроизвольного «кивка» я не теряю сознание. А раньше я всегда с нетерпением ждал, пока опиаты начнут медленно и плавно погружать меня в рай снов и грез. Но на этот раз что-то не так. Не знаю, почему, но эффект совершенно другой. Я чувствую беспокойство. Ощущаю тревогу и волнение. Встаю и судорожно начинаю ходить по комнате, надеясь избавиться от этого состояния.

Мой люксовый номер отеля на Среднем Манхэттене находится всего в пяти минутах от «Мэдисон-сквер-гарден^[2]». Сегодня выходной день, но моя группа Lamb of God будет выступать там следующие два вечера. В разгаре одно из самых масштабных турне в нашей карьере: мы играем на разогреве у Metallica, величайшей группы в мире, и гастролируем по трем континентам. Раньше мы бы лишь посмеялись при мысли о том, что будем выступать на огромных сценах по всему миру с одной из самых именитых групп. Для такого экстремального коллектива, как наш, подобный размах казался попросту невозможным. Тем не менее это свершилось. Сейчас должен настать момент нашего триумфа.

Пятнадцатью годами ранее в Ричмонде, штат Вирджиния, мы бренчали в подвалах и гаражах, не имея особого желания выходить за рамки подпольного панка и хардкора. Мы тогда скорее были клубом алкашей, нежели группой. Но стоило нам взять в руки инструменты, получалось неистово и мощно. Сочетая влияние местных мат-метал-кумиров вроде Breadwinner и Sliang Laos с более традиционными трэшевыми влияниями вроде Slayer и Pantera, мы с самого начала сочиняли свою музыку. Соединяя мощные грувовые риффы с неритмичными плотно синкопированными каденциями и громкими барабанными ударами, мы начинали свой путь как вычурная инструментальная грайндкор-группа. Чтобы охарактеризовать всю экстремальность нашего звучания, мы дерзко назвали себя Burn the Priest («Сожги священника») – не самый лучший вариант, если хочешь пробиться в мейнстрим.

Представь себе железную коробку с гвоздями и битым стеклом. А теперь полей ее керосином, подожги, и пусть катится по длинной крутой винтовой лестнице. Вот так мы и звучали. Немного поиграв на местных вечеринках и в складских помещениях в роли инструментального коллектива, мы обзавелись вокалистом. Инфернальный крик Рэнди Блая не только дополнял музыкальную составляющую группы, но также являл собой физическое и визуальное воплощение музыкального хаоса. Мы переименовались в Lamb of God («Агнец Божий»).

Это была настоящая магия. Мы были словно горящая машина, попавшая в аварию: шокирующие, слетевшие с катушек, и невозможно было пройти мимо, не раскрыв рот. Выпивая ящики пива ■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■■■, мы создавали фундамент для нашего звучания – звучания, которое приведет нас к таким вершинам, о которых мы и мечтать не могли.

Из мрачного и убогого подвала в Ричмонде, полного пустых бутылок и окурков, мы попали в «Мэдисон-сквер-гарден». И не только туда.

Но это не только теперь проходит мимо меня, пока я пытаюсь не отрубиться, понимая, что могу попасть в неприятности. Хожу по номеру отеля, силясь прийти в себя, затем смотрюсь в зеркало. Зрачки застыли. На ярко-красном лице выступили пятна, по коже течет пот.

Сердце продолжает бешено колотиться, руки по-прежнему дрожат. Я напуган. Кружится голова, я сажусь на кровать, ложусь на спину и снова теряю сознание. Вздрагивая, поднимаю голову, снова прихожу в себя и чувствую, как горло обжигает блевотина.

Боже, пожалуйста, помоги мне это пережить! Удивительно, как быстро начинаешь верить в Бога, когда дело пахнет жареным.

Тремя месяцами ранее я, отчаявшись, произнес похожую молитву. Во время родов моя дочь, только появившаяся на свет, мой первенец – Мэдалин Грейс – подцепила редкую и до сих пор необъяснимую бактериальную инфекцию. Когда с каждым часом ей становилось все хуже, врачи пытались понять, что не так. Малышка увядала на глазах. Как только стало понятно состояние, ее тут же переправили на вертолете из Ричмонда в Шарлоттсвилль, штат Вирджиния, для дальнейшего лечения. Наблюдая, как врачи закатывают ее в машину скорой помощи, чтобы добраться до взлетной полосы, я помчался на своем грузовике, надеясь успеть приехать первым, пока они летели в больницу. Я гнал 140 км по шоссе I-64 на запад и добрался до Шарлоттсвилля раньше них. Я видел, как садился вертолет. Позже мне сказали, что во время полета дочь дважды умерла.

Боже, пожалуйста, помоги мне это пережить!

На короткое время после прибытия в Шарлоттсвилль состояние Мэдалин стабилизировалось, и мы надеялись, что она поправится. Но надежда длилась недолго. Ближе к вечеру, 14 августа 2009 года, я сидел в реанимационном отделении для новорожденных в Медицинском центре Университета Вирджинии, на стуле перед окном с панорамным видом на горный хребет Шенандоа. Медицинские аппараты в палате гудели и «пикали», но по-прежнему ощущалась тишина. Когда я убаюкивал крошечное тельце Мэдалин, закутанное в больничное одеяло, и шептал ей, как мне жаль, что она пришла в этот мир уже больной, моя доченька умерла у меня на руках. Ей было всего два дня.

Спустя несколько дней после смерти Мэдалин я не имел ни малейшего понятия, что делать. Не готовила меня жизнь к тому уровню отчаянья и боли, которое пришлось познать. Вынужденный отпуск в разгар потрясающего мирового турне, во время которого я прилетел домой, с нетерпением и огромной радостью ожидая рождения Мэдалин, обернулся кошмаром со смертью, яростью и скорбью. Было невыносимо сидеть и горевать. И спустя 50 дней после смерти дочери я вернулся на гастроли, чтобы сбежать от реальности, пожиравшей меня дома.

Вернувшись в тур, я заметил, как все продолжают отлично проводить время. Lamb of God добивались небывалых высот, и у ребят был настоящий праздник. Я же был раздавлен, убит горем и пребывал в депрессии. Коллеги по группе поддерживали меня, окружив любовью и заботой, но никто из них не знал, как со мной себя вести. Я их не виню. Я и сам не знал. Меня засосало в черную дыру наркотиков и алкоголя.

И вот я в этом номере в Нью-Йорке, и меня все сильнее поглощает пустота. На душе погано, и я пытаюсь очистить горло, обтянутое мерзкой тягучей желчью. В надежде остановить приступы жара и прийти в себя я раздеваюсь и, пошатываясь, иду в ванную комнату под ледяной душ. Стою, пока есть силы. Приступ жара наконец проходит и я пристально смотрю на плитку в душе, думая, как же все это нелепо. Заворачиваюсь в большое полотенце, ложусь на кровать, все еще мокрый, и смотрю в потолок. Спустя несколько часов просыпаюсь, весь дрожа. Меня отпустило. Хотя это только начало.

Я стал наркоманом не из-за смерти Мэдалин. К тому времени, как она умерла, я уже давно употреблял. Пил я десятилетиями, и если раньше употреблял лишь время от времени, то теперь это стало моим обычным состоянием. Огонь уже горел. Но смерть дочери вкупе с неспособностью справиться с горем еще сильнее разожгла во мне и так постепенно прогрессирующую зависимость.

Иногда с хорошими людьми случается несчастье. И когда несчастье пришло в мой дом, оно лишь ускорило мое падение, которое я и так считал неизбежным. Я не виню Мэдалин в своей зависимости. Те два дня, проведенных с новорожденной дочерью, никак не связаны с ужасами саморазрушения, последовавшего после ее смерти. Это лишь часть моей истории.

Глава 1. Мальчик колониальной мамы

«Fool Yourself» Little Feat

Меня поражает, что музыка может вызвать мощную эмоциональную реакцию. Стиви Рэй Вон способен заставить меня пустить слезу, поразив непрерываемым потоком энергии, проходящим между печальной душой и его инструментом. Билли Гиббонс заставляет меня громко смеяться над его игривой и нагловато-дерзкой манерой игры, насмешливо двигаясь вперед и назад под ритм-секцию. Дуэйн Оллман дарит мне чувство свободы и вдохновения, и я внезапно осознаю, что возможности безграничны. Правильно подобранная песня способна перенести меня в совершенно иной мир и время, вызвав мощную эмоциональную реакцию.

«Fool Yourself» группы Little Feat – одна из таких песен. Она словно погружает меня в детство. Слушая ее, я буквально вспоминаю свои первые шаги. И это не связано с каким-то определенным случаем. Все гораздо шире и глубже. Тесситура и общая атмосфера. Инструментовка, тональность, звучание и сведение, вокальные мелодии и постепенно нарастающий припев: эти элементы являются воплощением звука ранних 70-х и середины 70-х, оставивших глубокий отпечаток в моем сознании.