– Что ж, из этого может что-то получиться! А кольчугу и шлем возьми вон у этого! И меч у него имеется, тоже бери!

Тэн указал на труп норманна, лежащий неподалеку на настиле. И как я его раньше не заметил? Я принялся стягивать с тела кольчугу. На помощь мне пришел один из десятников, Оффа, и вместе мы справились гораздо быстрее. Облачившись в доспех и натянув на голову шлем со стрелкой, я попрыгал, чтобы кольчуга обвисла по телу, и посмотрел на трофейный меч. Ничего, вроде бы, такой. Довольно легкий и с удобной рукоятью, обтянутой кожей. В руке сидит отлично.

– Я готов! – сообщил я тэну.

В деревне, тем временем, развивались трагические события. Оттуда доносились крики, стоны и мольбы несчастных, а также рев глоток викингов, дорвавшихся до добычи. Церковь, кажется, тоже грабили, судя по огням, скачущим в темноте. Совсем обнаглели, с факелами бегают по деревне, не боятся ничего.

– А твои керлы умеют стрелять из луков? – поинтересовался я у тэна.

Я видел, что луки у дружинников имеются.

– Только это, наверное, и умеют!

– Пусть тогда стреляют хотя бы в сторону огоньков. Чем больше суеты будет, тем нам легче!

Годвин кивнул и отдал приказ.

А мы тихонько сбросили веревку с частокола и спустились по ней к воротам. Мы – это Годвин, Оффа, Хэтферт и я. Очень осторожно, чтобы не звякнуть ненароком оружием, мы двинулись через центральную площадь в сторону домишек, откуда раздавался шум.

Искать никого даже не пришлось. Враг сам вышел на нас. Трое бородачей, тащивших на своих плечах мешки с пожитками ограбленных крестьян. Так много награбили, что даже в руках какие-то корзины тащили. Жадность стоила всем троим жизни – оружие они достать не успели, так и умерли среди рассыпавшейся из корзин репы с капустой.

Следующая двойка выскочила на нас в соседнем дворике. Они закончили потрошить домишко рыбака, судя по развешанным везде сетям и связкам сушеной рыбы, и, довольные, вылезли во двор. А тут я. Одного сразу зарубил, махнув ему мечом по непокрытой голове, а со вторым пришлось повозиться. Он оказался довольно умелым фехтовальщиком, и успешно отбивался от моих ударов пару минут. Но я двинул ему сапогом между ног, чего норманн никак не ожидал, и, когда тот согнулся от боли, добил ударом клинка по затылку.

Тэн одобрительно крякнул. Все это время троица вояк, оказывается, за мной наблюдала.

Так и прошли мы по деревеньке, прикончив еще несколько маленьких групп викингов, пока они не сообразили, что происходит что-то странное. Их хевдинг²⁰ протрубил сбор, и нам пришлось отступить к частоколу. Поднявшись по веревке наверх, мы увидели, как викинги сбились в кучу на площади, собрав строй. На первый взгляд, было их сейчас от силы человек пятнадцать, не больше. Представляю, как расстроился их вождь, сообразив, сколько людей он потерял сегодня.

– Стреляйте в них, бестолочи! – заорал тэн, и сам схватился за лук. – Пока они не сбили плотный строй – это такая удобная цель! Стреляйте!

У меня лука не было, поэтому я просто встал наблюдателем.

Вообще, отлично получилось. Внезапность помогла. Почему норманны не учли, что из крепости могут воспользоваться луками, я не понял. То ли забыли, то ли так сильно разозлились, что их побили, но вели они себя настолько беспечно, что керлы во главе с тэном Годвином успели пустить аж по три стрелы каждый и застрелить больше десяти викингов. На ногах остались только трое норманнов, самых шустрых, успевших поднять щиты. Их хевдинг погиб первым, получив сразу четыре стрелы. А меткие ребята, эти керлы, хоть и глуповатые!

А тэн, увидев свой успех, тут же скомандовал общий выход из крепости, собираясь добить чудом оставшихся в живых норманнов.

Я в очередной раз скатился вниз и занял место в общем строю, встав там, куда мне указал Годвин – рядом с собой. Почти бегом мы ринулись на оставшихся викингов. Они, как ни странно мне было, убегать не стали. Вот я бы на их месте точно отступил, а эти решили принять смерть здесь, на площади перед церковью.

Но я ошибся. Тэн решил их не убивать и остановил отряд в нескольких метрах от норманнов.

– Сдавайтесь, и я сохраню вам жизнь! – крикнул Годвин грозно. – Иначе вы позавидуете мертвым!

Кричал он, естественно, на английском, точнее на его древнем варианте, и кажется, что норманны не очень-то его поняли.

– Позволь мне, милорд! – влез тогда я. – Я знаю их язык. Они уже частенько грабят берега Фризии, поэтому я выучил его, чтобы говорить с пленниками!

– Говори, милорд! – разрешил тэн.

Я повторил предложение Годвина на древнескандинавском.

Норманны переглянулись между собой, тихо перекинулись парой фраз, и один, самый габаритный, вышел вперед.

– Мы не сдадимся! – рявкнул здоровяк. – Рабами нас не сделаете!

Годвин понял без перевода. Он поднял руку, готовясь дать команду стрелкам атаковать, но мне вдруг пришла в голову одна интересная мысль.

– Погоди, милорд! – попросил я, приблизившись к нему вплотную, чтобы никто не слышал разговора. – А что, если предложить им службу? И тебе хорошо, получишь отличных бойцов, и твоим керлам сейчас умирать не придется!

– Преподобный Аббон не согласится, чтобы язычники были в моей дружине! Он очень строг с этим.

– Он их окрестит. Это ему зачтется и епископом, и Господом.

– А они согласятся?

– Это будет условием. Согласятся, я уверен. Жить все хотят!

– Хорошо, предложи им это!

Я рассказал викингам о возможности службы в дружине тэна и обязательном крещении.

Те снова переглянулись, пошептались и согласились.

Вот так я сохранил несколько жизней, как викингов, так и керлов. Хоть как-то свою совесть этим успокою, которая возмущена от уже совершенных мною сегодня убийств.

А пока ректор Аббон подготовится к крещению новых адептов Христа, норманны поклялись своим Тором, что будут вести себя хорошо и не сбегут. Оружие у них тэн отбирать не стал, выказав доверие.

Среди валяющихся под частоколом тел нашлись двое живых. Это были те, кого я гуманно приложил по голове обухом топора. С ними провели разъяснительную беседу, и они тоже приняли предложение тэна.

Пока дружинники собирали в кучу на площади трупы, мы, то есть старшие, решили допросить выживших.

Выяснилось, что норманны были данами из Сконе²¹. Их драккар потерпел кораблекрушение в том же шторме, что и, по легенде, мой корабль. Все выжившие, во главе с хевдингом, собрались на берегу, разведали местность и обнаружили деревню Годвина. Напасть решили ночью, потому что так и не поняли, какой по численности здесь гарнизон.

Повезло Годвину. Если бы они разнюхали, что здесь не гарнизон, а убогое ополчение, то напали бы сразу, не таясь. И тогда результат понятен. Но не повезло самим викингам, что я случайно заметил их ночью и сорвал внезапную атаку.

А к обеду вернулся патруль, и тэн Годвин окончательно расслабился. За стол сели уже все вместе, накрыв его во дворе крепости. И тэн, и десятники с керлами, и новички-викинги, и даже ополчение-фирд. Ну, и я, естественно. Причем тэн усадил меня на самое почетное место рядом с собой. Как-никак, я был героем сегодняшнего дня.

Глава 5.

Ректор Аббон, как я и предполагал, взялся за подготовку норманнов-язычников к крещению рьяно. Я внимательно следил за процессом, так как для меня это был новый опыт, очень интересный с точки зрения историка.

Для начала Аббон провел с каждым так называемое «оглашение» – подготовку, побеседовав со всеми вместе, а потом с каждым по отдельности, объяснив викингам основы христианской веры. По итогам бесед священник взял с норманнов обещание отречься от зла и служить Богу.

После этого, ректор благословил воду, предназначенную для крещения, осенив ее крестным знамением и добавив щепотку соли, символа чистоты.

Само крещение проходило в церкви, где настоятель троекратно облил норманнов подготовленной водой, громко произнеся при этом: «Крещаю тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Это действо символизировало смерть для греха и воскрешение к новой жизни во Христе.

После крещения священник смазал миром лоб, грудь и руки новокрещенных, даровав им Святой Дух, возложил руки на голову каждому, призывая на них благодать Святого Духа, и вручил зажженные свечи – свет Христов, который должен освещать путь в жизни.

В завершении обряда Аббон расщедрился и вручил каждому из пяти новокрещенных по маленькому серебряному крестику, а тэн подарил новые нательные рубахи из качественной овечьей шерсти.

Не знаю, насколько норманны прониклись таинством крещения, но подаркам обрадовались искренне. Правда, снимать с себя свои языческие амулеты отказались наотрез, как не увещевал ректор Аббон, грозясь страшными карами.

– Христос – теперь наш главный Бог, как ты сказал, священник, поэтому все остальные ему не помеха! – заявил самый здоровенный викинг, тот самый, с которым я говорил. Звали его Асмундом, и был он лидером оставшихся в живых норманнов, их десятником-хольдом.

На такое смелое заявление Аббон не нашелся, чем ответить, поэтому отстал от новокрещенных. Скорее всего, ненадолго, но пока отстал.

А потом был праздник. Тэн Годвин принимал в свою дружину новых бойцов, принесших ему клятву верности. По этому поводу снова накрыли столы во дворе крепости.

С учетом того, что в разгром норманнов я внес очень существенный вклад, Годвин разрешил мне выбрать из трофеев все, что я пожелаю. И я выбрал. Отыскал себе отличную кольчугу, идеально подошедшую по размеру, подобрал еще один меч, в пару тому, каким уже владел, выбрал шлем с очками и бармицей, закрывающей шею. Более мне ничего и не требовалось. Одежда имелась, а та, что заляпалась кровью, рабами отстиралась идеально. Серебро имелось свое, да и не было почти его в трофеях. Норманны не из богатых были, да еще и утопили часть имущества вместе с драккаром. Не зря ведь они на довольно нищую деревню позарились, чтобы хоть что-то урвать.

***

Во время пира я с интересом наблюдал за норманнами. Вот они – настоящие викинги, морские разбойники, гроза всех европейцев, через какие-то тридцать или пятьдесят лет захватившие и английские земли, и французские, и много еще какие, и правившие ими потом целые столетия.

Выглядели они настоящими дикарями. И вели себя соответственно. Длинноволосые, бородатые, звероподобные, они жадно хватали куски мяса с подносов и рвали их, как дикие животные своими крепкими зубами. Эль проливался в их глотки пинтами, утоляя ненасытную жажду.

Только сейчас, подробно рассмотрев викингов, я понял, что мы могли бы и проиграть там, на площади, оставшейся в живых троице, если бы они решились принять последний бой. И не факт, что стрелки успели бы остановить их. Интересно, что же заставило викингов принять мое предложение? Возможно, тот факт, что мы умудрились положить бо́льшую часть их хирда нашими силами? Ведь сразу видно, кто из дружинников тэна что-то из себя представляет. И по вооружению с доспехами, и по повадкам, и по умению держаться. Я так ясно вижу разницу между, например, Оффой и тем же дурачком Уиллом. Один – подтянутый, с плавными движениями, рассудительный, с осмысленным взглядом. Второй – деревенский увалень с отсутствующим выражением глаз и дебиловатой ухмылкой. Так вот, викинги выглядели даже посерьезнее Оффы. Подозреваю, что если один на один с ним выйдет любой из норманнов, то десятник проиграет. Наверное, только тэн Годвин сможет достойно противостоять викингам, как боец. Я сам – вряд ли.

Наверное, удивительно, что я вообще умею драться? Ничего удивительного. Все это – результат изнурительных тренировок по фехтованию и владению другими, помимо меча, видами средневекового оружия. Для меня историческая реконструкция была стилем жизни, и я увлекался ей всерьез, посвящая все свободное время обучению владением клинковым оружием. Отсюда и результат – я остался жив после яростной схватки.