Иеромонах Прокопий (Пащенко): О проблемах созависимости. Ответы на вопросы

Автор благодарит

Марию М., Ирину Д., Елену М., Надежду С., Алину С., Наталию У., Марию Д., Дарию П., Георгия Г. и Ксению Г., Алису С., Анну А. – за помощь в создании текста.

Марину Г., Екатерину К. – за всестороннюю организационную поддержку.

Дарью Д. – за создание обложки, Софию – за помощь с иллюстрациями.

Схиигум. Гариила (В.), мон. Иоанна, Людмилу М., Надежду З., Александра Т., Екатерину Е., Ирину П., Диану Ф., Павла Щ. – за помощь советом.

Александра П., Артура Н., Варвару С., Тимура Н., Алексея С. – за финансовую помощь.

Александра С., чей совет привёл к мысли издать эту книгу.

Введение. О встрече двух людей и о сохранении отношений

Часть 1. О встрече двух людей

Самое важное в жизни часто приходит через проблему

Данный текст задуман как комментарий к многочисленным ответам, которые были подготовлены на тему общения с зависимыми родственниками и на тему проблем созависимости. Он представляет собой расшифровку записи слова, сказанного в контексте молебна «О создании и сохранении семьи, о чадородии»^{1}.

И это введение хочется разделить на две части. Первая – о встрече двух людей, вторая – о последующем сохранении отношений. Часто можно столкнулся с тем, что люди хотят встречи, хотят найти свою «вторую половинку», но, когда они её встречают, они оказываются неготовыми к этой встрече. Дело в том, что когда мы испытываем какую-то нужду, Господь часто посылает нам человека, через которого, возможно, нужда получит какое-то разрешение, но человек этот приходит к нам в самый неподходящий момент и в самом, может быть, непривлекательном для нас образе. Наверное, многие из нас переживали это ощущение – как будто происходит своего рода «проверка на вшивость».

Про выбор второй половинки:

Ответ «Семья. Выбор невесты».^{2}

Эфир «Как найти своего человека?»^{3} Запись молебна от 13.02.25 «О создании и сохранении семьи, о чадородии» с проповедью (поднимался вопрос: «если не встретить человека»).^{1}

Дополнение к ответу про поиск своего человека из эфира (конец) «Ответы на ваши вопросы», запись прямой трансляции 14.02.25.^{4}

Например, у моего папы был друг, человек военный. Нельзя сказать, что он был прям ортодоксальный – он не ходил в храм и как-то особо не молился. Но по своему духу, по всей своей личности, мне кажется, он был всё-таки очень верующий, даже, я бы сказал, религиозный в лучшем смысле этого слова. Потому что он часто сталкивался с какими-то трудными событиями и воспринимал их так, как будто Всевышний его «проверяет». И он заметил, что если не дёргаться, не злобствовать, то ситуация через какое-то время рассасывается сама собой. Однажды его даже серьёзно кинули на деньги, но он не был обескуражен и при встрече сказал виновному, мол, Бог тебе судья. А потом у этого человека, кинувшего его на деньги, то ли убили партнёра, то ли партнёр сам умер, да и сам этот человек вскоре вообще куда-то исчез.

Эта история, конечно, не к тому, что мы всегда должны ждать божественной мести в отношении наших врагов, потому что иметь такое скрытое памятозлобие – это всё же неправильно. Мы говорим о том, что иногда встреча с человеком, который должен сыграть в нашей жизни какую-то серьёзную роль, может произойти неочевидным для нас образом, и всё будет зависеть от того, насколько мы по-человечески к нему отнесёмся. Если мы поступим по-евангельски, по совести, то ситуация развернётся определённым образом, и, может быть, мы увидим в человеке какую-то красоту. Но если мы не захотим поступать по совести (а именно это искушение вместе с встреченным человеком даётся в таком ключе, что у нас, например, бывает какая-то раздражительность именно в этот день), то мы даже никогда не узнаем, что, может быть, мимо нас сейчас прошла та ситуация, которая должна была нам помочь.

Я не знаю, насколько это правило действует в жизни у всех, но лично в моей жизни так происходило. Либо книги, которые наиболее меня развили, либо люди, которые наиболее мне помогли – всё это появлялось через какую-то проблему. И даже те книги, которые меня наиболее продвинули вперёд, появлялись в моей жизни в каком-то искушении, когда меня прям так и подмывало поругаться с человеком, который мне их советует: ты, дескать что, не в курсе, что я в этой теме разбираюсь, зачем ты мне вообще что-то советуешь? Ну, и приходилось как-то стараться сдерживать свой гнев. Я даже и не думал, что в этих книгах может быть что-то полезное для меня, и только уже потом, через какое-то время заглянув туда, я обнаруживал там как раз то, что я искал.

Окружающая реальность иногда зависит от нашего духовного состояния

Есть ещё один важный духовный закон. Вследствие нашей внутренней жизни будет происходить так, что либо все люди вокруг нас будут более-менее хорошими, либо все будут плохими. Это не значит, что если ты видишь какую-то проблему, то это ты травмированный, это тебе надо заткнуться, потому что ты всё видишь кривым оком. Нет, иногда мы действительно видим проблему, которую надо анализировать. Но часто бывает так, что у нас внутри зарождается гнев, и, естественно, мы всех людей вокруг видим плохими.

Почему так происходит? Как говорил мой любимый автор, академик А. А. Ухтомский, внешнюю реальность мы схватываем наскоро, по двум-трём признакам, а в остальном образ реальности мы достраиваем исходя из того опыта, который накопили при жизни. Если в предыдущей жизни мы только и делали, что осуждали людей, костерили их, да и сами вели себя как сволочи, естественно, у нас скопился некий опыт, исходя из которого мы будем достраивать образы тех людей, с которыми мы встретились. Это что-то наподобие профдеформации, когда, например, офицер контрразведки везде видит шпионов или врач скорой помощи, которая всю жизнь стаскивает с подоконников людей в состоянии алкогольного психоза, начинает видеть во всех окружающих зачатки шизофрении.

Когда я только начинал воцерковляться, я ещё очень часто гневался на людей. Я и сейчас, конечно, гневаюсь, но тогда – гораздо больше. И вот, однажды я даже задался вопросом, есть ли в моем окружении хоть один человек, к которому я нормально отношусь? Я просто по-честному стал перебирать всех, кого я знаю, – все скоты. Вот просто все до одного. Один кривой, другой косой, третий обжора, четвёртый там ещё кто-то. Ну и, конечно, стало понятно, что прям все плохими быть не могут.

Иногда я стараюсь объяснить собеседнику, который всех подряд ругает, что он мог бы быть прав, если бы у нас был хоть какой-то паритет. Если он мне пять раз сказал, мол, ты, Прокопий, дурак, но хотя бы один раз в чём-то со мной согласился – тогда к нему действительно можно прислушаться. Но очевидно, что даже при всех моих недостатках я не могу быть неправ вообще во всём. И если я для тебя неправ десять из десяти раз, то, скорее всего, ты находишься в каком-то изменённом состоянии сознания. А если помимо меня неправы и все остальные – значит ты, сто процентов, находишься в изменённом состоянии сознания, и в твоей жизни в лучшую сторону ничего не изменится, пока ты из этого состояния не выйдешь.

И вот, на заре своего воцерковления, когда я понял, что все вокруг не могут быть скотами, я начал в каком-то смысле бороться за духовную жизнь. Процесс построения реальности в нашем сознании устроен так, что меняется образ реальности той, которую мы видим, и той, которую мы созерцаем. Постепенно, если ты стремишься к лучшему, люди начинают казаться себе лучше. Так об этом говорил философ Иван Ильин: «Мир во всём многообразии погас… Неужели это мир оскудел? Нет, это я оскудел».

Идеализация как орган познания

Академик Ухтомский, верующий учёный, который соединил аскетику православных святых и нейрофизиологию, говорил, что у нас есть орган познания, который называется идеализация. Идеализация – это не идеализм, это не Алёна Апина – «Я его слепила из того, что было, а потом, что было, то и полюбила». Идеализация – это, в принципе, тот метод познания реальности, который был и у крупнейших учёных. У академика Ухтомского есть статья «Сеченов в Ленинградском университете», где он говорит, что на самом деле крупнейшие научные открытия делаются не так, как нам обычно кажется: мол, вначале учёные все изучают, а потом происходит синтез.

Текст «Идеи академика А.А. Ухтомского в адаптированном для современного читателя виде в лекциях и текстах иеромонаха Прокопия (Пащенко)».^{5}

Конечно, иногда происходит и так, но по большей части, по свидетельству Ухтомского, гениальные учёные вначале что-то предчувствуют. Предчувствуют, куда нужно двигаться, что-то их туда ведёт, в ту сторону, а потом уже с помощью экспериментов и научных выкладок они обосновывают вот эту свою научную интуицию. Но интуицию не в эзотерическом смысле: где что-то астральное, какой-то импульс тебе что-то сказал. А вот ту интуицию, в принципе такую христианскую, которая вырабатывается вниманием к состоянию другого человека.

То есть, если ты с детства стараешься быть внимательным к другому, замечаешь, что ты кого-то обидел, перестраиваешь своё поведение, если такое случается, то у тебя вырабатывается фантастическое чутьё на ситуацию: ты начинаешь очень хорошо чувствовать реальность. И тогда ты можешь уловить какие-то мельчайшие изменения – то, что никто не улавливает.

Идеализация – это то, что было, например, у наших старцев, которые в самом падшем человеке, как рассказывалось, например, про Амвросия Оптинского, были способны видеть божественную искру неповреждённой. Хороший духовник, конечно, видит эту искру в приходящих людях: он опирается не на внешние недостатки человека, не на небритое лицо, не на запах алкоголя – он может чувствовать вот эту незримую сущность человека и обращаться к ней, вот к этой непотушенной искре, и тогда она может разгореться. Он может пытаться коснуться этих необорванных струн – и тогда они заиграют.

У архимандрита Тихона (Агрикова) есть труд «Лекции по пастырскому богословию». Там в третьем томе есть раздел «Пастырская любовь – сила возрождающая», где он говорит, что закоренелому грешнику бесполезно говорить, что он закоренелый грешник, – он и так это прекрасно знает. Но только когда мы обращаемся к этой сокровенной искре в человеке, тогда может произойти какой-то человеческий контакт.

И, соответственно, идеализация – это орган познания в том смысле, что мы, может быть, не имеем сейчас подтверждения того, что люди, которые перед нами стоят, хороши, но мы предполагаем, что они хороши хотя бы в чём-то. И мы себя ведём с ними так, как будто вот эта «хорошесть» у них и правда есть. И люди, видя, что мы к ним так обращаемся, откликаются, и происходит встреча. Если же мы заранее людей осудили, например, из-за каких-то внешних признаков небритости или, может, эксцентричному поведению – и перечеркнули эту личность человека, то мы никогда не доберёмся до того, что в человеке есть на самом деле. Если мы ведём себя по-хамски, ориентируясь на какие-то внешние признаки, и человек видит, что мы ведём себя по-хамски, то мы получим подтверждение, что он действительно злодей.

Психиатр Виктор Франкл тоже говорил об идеализации, называя её другими терминами. Он приводил такой пример: если вы летите на самолёте из точки А в точку Б и не делаете поправку на ветер, то вы не достигнете цели. А поправка на ветер – это когда вы в человеке предполагаете лучшее и, исходя из этого лучшего, с ним ведёте какой-то диалог.