Эд, огляделся по сторонам, недоумённо нахмурившись и, не останавливаясь, прошёл мимо всей собравшейся компании, неся в руках горшок с каким-то цветком. Это явно было что-то магического происхождения, судя по исходившему от цветка серебристому сиянию и пробегающим по короткому стеблю маленьким молниям.

Эдуард не смотрел себе под ноги, продолжая разглядывать собравшихся в коридоре женщин, время от времени переводя взгляд на застывшего Ромку. Последний, похоже, пытался медитировать прямо посреди коридора, укрытый всего лишь тёмной вуалью, потому что уже практически не справлялся с волнующимся источником.

Покачав головой, Эд сделал ещё один шаг, и его нога попала на то место, куда накапало много мыльной воды с Ромки. Равновесие Великий Князь удержать сумел, его слишком качественно учили в своё время. Но когда его правая нога поехала по мыльному полу, Эдуард был вынужден взмахнуть руками, чтобы поймать равновесие и не шмякнуться на пол прямо в зелёную жижу на радость всем сотрудникам СБ.

Горшок с неизвестным мне цветком вырвался у него из рук и полетел в сторону Гаранина. Не долетел и с грохотом разбился прямо у его ног. Рядом с Ромкой стояла Литвинова, подошедшая к нему, наверное, чтобы что-то спросить, поэтому практически вся земля оказалась на ней. Бедный цветок приземлился на пол прямо в мыльную воду, и по всему полу прошёл довольно внушительный электрический разряд, доставший до всех, кто хоть немного контактировал с водой. Литвинову тряхнуло прилично, как и Ромку, но это, как ни странно, привело его в чувства. Гаранин быстро сориентировался и, накрыв девушку щитом, втолкнул её в свой кабинет, выбив дверь направленным потоком.

Я вскинул руку, направляя в сторону опасного растения сгусток тёмного пламени, испепеляя его в одно мгновение, чтобы никто серьёзно не пострадал.

Тишину, установившуюся в этот момент в коридоре, можно было потрогать. Я медленно двинулся в сторону выхода, но тут раздавшийся у меня из кармана штанов телефонный звонок, разорвал напряжённое молчание.

Матеря про себя последними словами того, кто пытался до меня дозвониться, я под пристальными взглядами всех, находящихся в этот момент в коридоре, вытащил телефон и нажал кнопку вызова:

– Наумов.

– Ой. Извините, я, кажется, не туда попала, – пискнула трубка и отключилась.

Я преувеличенно аккуратно засунул телефон в карман, а в коридоре словно взорвалась звуковая граната. Маты стояли такие, что у меня уши в трубочки начались сворачиваться. Постепенно ругающиеся люди перешли на личности, и на фоне всего этого сумасшествия дверь одного из временно пустующих кабинетов, приоткрылась, и в неё протиснулись рабочие, волочившие унитаз.

– Как дела? – спросил я у старшего.

– По графику, – буркнул он, не останавливаясь и не глядя на меня.

– Что здесь происходит! – эта же самая дверь распахнулась, и на пороге возник очень злой и раздражённый Рокотов. – Все успокоились! Развели здесь балаган! – он так рявкнул, что замолчал даже Эд, не отказавший себе в удовольствии выругаться. – А она что здесь делает? – Ваня остановил взгляд на вздрогнувшей Третьяковой, для наглядности указав на неё рукой.

– На работу хочет устроиться, – ответил я, подходя к полковнику. Он выглядел каким-то измождённым, впервые с нашей встречи.

– Ни за что! Только через мой труп, – процедил Ваня и, обведя взглядом притихшую и начавшую расходиться толпу, скрылся внутри кабинета. Я зашёл за ним, закрывая дверь.

– Что случилось? Ты плохо выглядишь, – прямо спросил я у Рокотова, а он сразу же сел на стул, откинувшись на спинку и запрокинув голову. В кабинете царила разруха, но именно здесь окна ещё не вставили, просто заколотив проём досками, погрузив кабинет в темноту. Я щёлкнул выключателем, но свет не зажёгся.

– Не поверишь, болит голова, – простонал Рокотов, доставая из нагрудного кармана какой-то флакон, достал из него таблетку и сразу же отправил её в рот. – Никогда так не болела. Я привык терпеть боль, но уже становится невыносимо.

– И как давно она болит? – я сделал глубокий вдох, потирая лоб рукой.

– Да почти сразу начала, как только мы сюда приехали. Неважно, пройдёт. Что там происходит? – он поморщился, когда до нас снова начали доноситься из-за закрытой двери чьи-то возмущённые голоса.

– Нет, Вань, похоже, эта боль сама собой не пройдёт. Ну почему ты сразу не сказал? – я покачал головой и вышел из кабинета, глядя на то, как маленькая Литвинова что-то высказывает опешившему от такой наглости Эдуарду, обвинительно тыкая в него пальцем. – Хватит развлекаться, – обратился я к нему. – У нас, кажется, появился новый клиент для посещения ритуальной комнаты. Что-то у неё какая-то ненормальная потребность в общении образовалась, – раздражённо добавив, я кивнул в сторону кабинета, где скрывался Рокотов. После чего воспроизвёл формулу усиливающего звук заклинания. – Внимание всем сотрудникам, – мой голос разнёсся по всему зданию. – У кого ещё нестерпимо болит голова в то время как вы находитесь в здании СБ, подойти на второй этаж к кабинету номер двести тринадцать, – посмотрев на чудом сохранившуюся табличку на двери, расположенной напротив Ромкиного кабинета, произнёс я и, пропустив вперёд нахмурившего Эдуарда, зашёл в кабинет следом за ним.

Глава 2

– Почему ты ничего не сказал? – Эд прокурорским взглядом смотрел на Рокотова, сидящего на стуле и сжимающего руками голову.

– Не знаю, – Ваня поднял голову и поморщился, когда тоненький луч света проник между криво прибитых досок и скользнул по его лицу. – Я могу терпеть боль, но последние два дня это становится невыносимо.

– Боль уменьшается, когда ты с выходишь из здания СБ? – продолжал допытывать его Эдуард.

– Понятия не имею, – Рокотов закрыл глаза. – Я же никуда отсюда не выхожу. Ночую здесь. Мы все здесь ночуем, пока не будем уверены, что система безопасности хотя бы относительно работает.

– О, Прекраснейшая, – я протёр лицо руками. – Тебя хочет видеть Оракул. Так что пойдём, избавим тебя уже от мучений.

– Оракул хочет меня видеть? – Ваня так удивился, что у него, похоже, даже голова на мгновение перестала болеть. – Зачем? Я не из Древнего Рода, я даже не маг.

– Я-то откуда знаю? – подойдя к двери, я повернулся к нему. – Она женщина, может, ей просто поболтать захотелось. Ну а что, ей скучно, а вокруг столько перспективных мужчин. И, давай начистоту, из всех мужчин – ты самый перспективный. Когда-то твоего предка ей подарили, почему ты думаешь, что даже спустя все эти годы она откажется от своего подарка?

– Дима, полегче, – Эд предупреждающе посмотрел на меня.

– Она знает моё отношение, – я криво улыбнулся и открыл дверь. – К тому же, я пока к ней не пойду, постою в коридоре на всякий случай, мало ли, вдруг девушка не в духе.

– Поговори с ней, – посоветовал Эдуард,

– Поговорю, но как-нибудь потом, – ответил я неопределённо. – Ваня, пойдём. Эд, побудь здесь, если кто-то придёт, то встреть и проводи ко мне, – попросил я Великого Князя, и тот только кивнул, не отрывая взгляда от моего ритуального кинжала. Я же машинально положил руку на рукоять и вышел из кабинета.

Рокотов, нахмурившись, пошёл за мной. Мы с ним спустились в подвал и остановились.

– Я здесь ни разу не был, – напряжённо произнёс Ваня. – Постоянно подходил к лестнице, стоял, а потом разворачивался, находя себе сотни дел и уходил.

– Похоже, её злила твоя нерешительность, – я усмехнулся. – В ритуальную комнату я не войду, но буду рядом, так что не беспокойся, в случае чего, я тебя вытащу.

– Я не беспокоюсь, – он слабо улыбнулся и помассировал виски. – Давай уже покончим с этим.

Не ответив, я подошёл к металлической двери с двумя волками и вытащил кинжал из ножен, но руку не успел порезать, потому что дверь неслышно открылась. Да, похоже, нас ждут с очень большим нетерпением, что уж тут говорить.

Дверь в саму ритуальную комнату была открыта и это было видно от дверей, ведущих в коридор. Из комнаты лился приглушённый свет, никакого напряжения не ощущалось.

– Надо же, перестало болеть, – Рокотов несколько раз наклонил голову и повернулся ко мне. – Что мне делать?

– Иди туда, – я указал кинжалом на дверь. – Ты поймёшь, что нужно делать, а я тебя здесь подожду, – и привалился спиной к стене, оставаясь возле двери, на этот раз не закрывшейся. Значит, я не ошибся, и гостей должно быть несколько.

Ваня направился по коридору. Возле входа в комнату немного затормозил, но потом решительно вошёл внутрь. Дверь за его спиной мягко закрылась, а по стенам коридора начали запоздало загораться светильники.

Я снова вытащил кинжал и посмотрел на блестящее лезвие в свете светильника, светившего прямо надо мной. По кромке побежали золотистые блики, и я тронул кончик пальцем. Как же редко я его достаю. Эд вон его иногда просто вытаскивает, чтобы было чем руки занять, я же…

– Ещё четверо, – от двери прозвучал голос Эдуарда. Я вздрогнул, а острейшее лезвие порезало палец. – Точнее, пятеро, но Демидов-младший – это было для меня слишком. Поэтому я оставил его на Залмана с наказом развлечь, пока папа будет беседовать со следователем.

– Чёрт, – я машинально сунул палец в рот, а кинжал убрал в ножны.

– Это выглядит отвратительно, – вошедший в коридор Эдуард поморщился. – Ты похож на вампира. Я уже говорил, как сильно ненавижу вампиров?

– Говорил, – я посмотрел на входящих следом за ним людей. Так, кто у нас здесь? Бобров, Егор – это было в общем-то довольно предсказуемо. Денис Довлатов – без комментариев, мы были уверены, что она захочет видеть Тёмного. А вот Тамара Леонтьева явно не вписывалась во все мои представления об Оракуле, да и самой Прекраснейшей. Кашлянув, я посмотрел на Эда. – Неожиданно.

– Не то слово, – он тоже задумчиво смотрел на девушку. – Но похоже на правду. Когда я уже хотел сказать Тамаре, что произошла ошибка, Она пересилила себя и намекнула мне, что никакой ошибки нет. И да, это неожиданно. Рокотов всё ещё там? – Эд повернулся ко мне.

– Да, что-то она долго с ним беседует, – я проглотил саркастическое замечание о том, что для того, чтобы поговорить с адекватным и умным человеком девушке приходится идти на такие ухищрения.

– Тебя заменить? – Эд крутанул кинжал. Надо же, я даже не заметил, как он извлёк его из ножен.

– Нет, – я покачал головой. – Справлюсь. Иди лучше к допросной. Посмотри и подстрахуй. Если совсем всё пойдёт не так, то поговори с Данилой Петровичем сам. Тебе он совершенно точно всё расскажет.

– Но это в самом крайнем случае, – предупредил Эдуард и я только вздохнул.

– Да, конечно, нам нужно соблюдать в этом деле все юридические формальности, так что, вмешаешься, только если вообще никакого выхода больше не будет, – сказал я, и Эд резким движением вогнал кинжал в ножны и быстро вышел из коридора.

Я же повернулся к кандидатам в офицеры, а не за чем другим Оракул не хотела бы их позвать, ну не поболтать же, на самом деле.

– Как ты понял, что что-то не так? – спросил я у Егора, после чего повернулся к Андрею, Довлатову и Леонтьевой. – У вас не спрашиваю, потому что примерно понимаю, как это было: Андрей уже не мог терпеть боль, как Ваня сегодня, да и вам было как минимум некомфортно.

– Не то слово, – прошептала девушка, и я заметил, как она быстро прячет в карман платок с подозрительными пятнами, напоминающими кровь. Похоже, у неё кровь уже носом шла, когда я сделал своё объявление. Возможно, она вовсе не такая стервозная, как все говорят, просто голова сильно болела?

Андрей только поморщился, а Егор встал рядом со мной, навалившись, как и я, спиной на стену.

– У меня постоянно голова болит, – сказал он, и я только сочувственно посмотрел на него. – Особенно, когда дар включается произвольно. Но я уже привык. А в последнюю неделю на это уже невозможно было не обращать внимание, потому что треть рабочего времени я провожу в туалете. У меня такая мигрень, что рвать начинает, – Егор покосился на меня и вздохнул.