– Да, и у меня было примерно такое же выражение лица, когда она мне это заявила, – я широко улыбнулся, а затем продолжил. – Андрея поставили старшим над оперативным отделом, что, в общем-то не лишено логики, а вот Денис стал начальником и офицером, отвечающим за следственный. Извини, Ванда, но у тебя появился начальник.

– Ну и хвала богам, – совершенно искренне ответила девушка, глядя на стекло. – Демидов, кстати, отказался от следователя женского пола, и пришлось идти Роме. Надеюсь, он справится.

Мы с Эдуардом переключили внимание на допрос.

– Роман? Зачем ты здесь? Я же говорил, что не буду с тобой разговаривать, – нахмурился Демидов, глядя на Гаранина, садившегося напротив него.

– Я сейчас здесь, господин Демидов, выступаю в качестве следователя, так что постарайтесь немного абстрагироваться от моего происхождения, – Рома говорил спокойно и сосредоточено. – Вы отказались от следователя-женщины, а в данный момент остальные следователи очень заняты. Вы же не думаете, что один такой уникальный, и все бросили свою работу ради встречи с вами?

– Вот, значит, как, – протянул Демидов, а в его взгляде промелькнула неприязнь. – Значит, Дмитрий всё ещё остаётся в глубине души тем мальчишкой, о котором с таким упоением рассказывал мне Александр Наумов. Слишком мягким, для занимаемой должности, раз собирает здесь всех подряд, явно из жалости.

– Данила Петрович, я не понимаю, чего вы добиваетесь, пытаясь вывести меня из себя, но, поверьте, если вы не прекратите и не отнесетесь к происходящему со всей долей серьёзности, я сочту этот демарш провокацией, и все ваши действия, произведенные в прошлом, не будут нуждаться в доказательной базе, а, следовательно, я вполне смогу обвинить вас в измене. И в этом случае вам не поможет ни ваше дальнее родство с Лазаревыми, ни кажущаяся вам мягкость Дмитрия Александровича, которой, уверяю вас, в нём нет, – всё так же спокойно ответил Гаранин. Они почти минуту мерялись взглядами, и наконец Демидов негромко произнёс.

– А ты повзрослел. Ну что же, давай начнём, пока ты не обвинил меня в измене.

Роман едва заметно выдохнул. Всё-таки ему явно не по себе от этой встречи.

– Где вы были двадцать пятого мая этого года, – задал Рома первый вопрос.

– Я был дома в своём поместье, – ответил Демидов. – И тому есть множество свидетелей.

– И, конечно, же все эти свидетели смогут подтвердить, что вы всё время находились дома?

– Да.

– Абсолютно всё время, и даже ночью, и даже… – Гаранин взял паузу, затем продолжил. – Даже в то время, когда случился пожар в этом самом здании? – добавил он вкрадчиво.

– Что ты несёшь? – Демидов невольно нахмурился. – Ты что же думаешь, что я причастен каким-то образом к этой невероятной трагедии?! Я бы пальцем никогда не тронул одно из последних наследий Лазаревых!

– О, нет, я практически уверен, что вы не причастны. Не причастны именно к этой трагедии, вот только я не могу с уверенностью сказать, что вы не причастны ни к чему другому, – Роман слегка наклонился к нему, глядя в глаза. Он знал, что Демидов попытается его прочитать, как знал и то, что ему это сделать не удастся. Тем самым Гаранин подчёркивал свой особый статус, давя этим на Демидова.

– На что ты намекаешь, мальчишка?! – Данила Петрович заметно занервничал. Так что даже вспылил.

– Я не намекаю, я спрашиваю, зачем вы должны были встретиться с Клещёвым в ночь пожара на заброшенном складе?

– Я не…

– Я отлично знаю, что эта встреча не состоялась, – Гаранин поднялся со стула и придвинулся к своей жерт… хм… к допрашиваемому, нависнув над Демидовым-старшим. – И я абсолютно точно знаю, что при определенных обстоятельствах, Клещёв предъявил бы вам ещё не остывший труп вашего единственного сына. Поэтому в ваших же интересах ответить на мой вопрос: зачем он хотел с вами встретиться?

– То есть как – труп моего сына? – Демидов недоуменно уставился на Гаранина.

Роман сел на своё место, прекратив морально давить на растерявшегося отца, которому только что сообщили такую страшную вещь.

– Я не знаю, что хотел от меня этот недоносок, – внезапно процедил Демидов. – Он назначил мне встречу и сообщил, что речь пойдёт о Леопольде. Я пришёл, кто бы на моём месте не пришел бы? Но склад был пуст и наполовину разрушен. Я прождал пятнадцать минут и покинул это место, так никого и не дождавшись.

– И никакие дела до этой несостоявшейся встречи вас не связывали? – уточнил Роман.

– Конечно нет, вы вообще за кого меня принимаете, раз думаете, что я буду вести дела с этим типом! – На Гаранина он старался вообще не смотреть, хотя тот не отводил от него пристального взгляда, практически не мигая.

– Конечно же я вам не поверю на слово и прежде, чем задавать такие неудобные и компрометирующие вопросы немного подготовился, – Роман откинулся на спинку стула и открыл чёрную папку. Что в ней находилось, мне видно не было. – Вот список денежных переводов на общую сумму в два миллиона рублей на счёт Клещёва. Вот список счетов неких фирм, откуда были сделаны эти переводы. И вот собственно взаимосвязь этих фирм с вами, господин Демидов, вы же даже не позаботились замести следы. Вы так уверены в своей безнаказанности? – проговаривая каждое предложение Гаранин, выкладывая по одному листу перед Данилой Петровичем. – Вы всё ещё настаиваете, что никоим образом не связаны с Клещёвым?

– А ты действительно изменился. Из забитого щенка превратился во взрослого кобеля, способного показывать клыки. Но в тебе как не было, так никогда и не будет изощрённости, присущей Тёмным, и тем более в тебе нет того изящества, которым обладают Лазаревы. Даже самые юные из них. Твой отец не даст мне соврать, – Демидов усмехнулся. – Ты, Рома, слишком прямолинеен, – отодвигая от себя бумаги, добавил Данила Петрович, брезгливо оглядывая Гаранина.

– Хвала богам, я не Тёмный, никогда не хотел им быть и никогда не буду, – вернул ему усмешку Роман. – Своими наблюдениями вы можете поделиться с главой моей Семьи в свободное время, а сейчас я жду объяснений.

– Здесь нечего объяснять, можете считать это спонсорской помощью, – Демидов усмехнулся.

– Вы спонсировали террористическую организацию? – Рома продолжал смотреть на него, не отрывая взгляда и тем самым заставляя нервничать.

– Официально никто группу единомышленников «Дети Свободы» к террористической организации до сих пор не причислил, поэтому твои обвинения голословны, – Демидов полностью взял себя в руки и теперь отвечал спокойно.

– Выплаты прекратились ровно за три месяца до дня взрыва в СБ. Совпадение? Не думаю. Может быть, вы перестали снабжать деньгами Клещёва, и вместо благодарности за былые заслуги он решил отплатить вам трупом вашего сына? – уточнил Гаранин.

– Ты можешь думать о чём угодно, Рома. В нашей стране это не запрещено. Это действительно была спонсорская помощь, как вид ухода от налогов, тебе ли не знать, – Демидов снова улыбнулся.

– И кого вы таким образом спонсировали? Детский сад «Ромашку»? – ядовито произнёс Гаранин.

– Предвыборную компанию Савелия Юрьевича Яковлева, – торжественно ответил Демидов.

– Нашего президента? – в голосе Ромы впервые появилось удивление.

– Нет, его однофамильца, который выборы не выиграл. Конечно, нашего президента, – Демидов поморщился. – Как эти деньги оказались на счетах, которые ты мне показал, мне абсолютно не известно. Да и как-то безразлично, как будущий президент их потратил: вложил в свою пиар компанию или перевёл третьему лицу. Это всё, что я знаю. А теперь официально заявляю, этот подонок – не жилец, – спокойно добавил отец Лео.

– Можно уточнить, вы имели в виду Клещёва или Яковлева? И вы не боитесь говорить это здесь? – спросил Гаранин, а мы с Эдом переглянулись, потому что нам тоже было интересно услышать ответ.

– А что такого я только что сказал? Что желаю смерти Клещёву и не буду оплакивать того, кто хотел погубить моего мальчика, если вдруг с ним произойдёт несчастный случай? – всё это Демидов проговорил почти весело. Ну-ну. Хотя, пусть займётся делом, попробует найти нашего Игоря Максимовича. Хоть одной головной болью будет меньше.

– Рекомендую поискать в Финляндии, – в тон ему сказал Роман. – Я слышал, его видели, когда он пересёк Финскую границу.

– Ты уверен? – спросил Демидов задумчиво.

– Абсолютно. И последний вопрос. Данила Петрович, у вас был конфликт с кем-то из аппарата президента?

– С Андреем Ивановичем Кирьяновым, – ответил Демидов, на мгновение задумавшись. – Этот хорёк слишком много о себе вообразил. Это всё? Я могу идти?

– Да, идите, – Гаранин поднялся первым. – Я сейчас найду вашего сына и постараюсь вытащить его оттуда, где он окопался.

Я же потёр лоб, уже не обращая внимание на то, что творится в допросной. Ничего себе. Кирьянов – личный секретарь президента. Я вообще уже ничего не понимаю. Если Демидов поддерживает президента, то почему его решили слить, да ещё так грязно? Мы снова вернулись к тому, с чего начали, а именно – к полному непониманию связано дело на складе и взрыв СБ или нет.

– Ванда, – я повернулся к подруге, задумчиво наблюдающей, как из допросной выходит Демидов вслед за Ромкой, – бери в разработку Кирьянова.

– Насколько глубоко? – машинально спросила она.

– По полной. Если понадобится, то чтобы у него из унитаза торчала камера, а внутри находился анализатор, измеряющий сколько дерьма он выделил и из чего оно состоит, – зло проговорил я.

– С последним возможны проблемы, у нас всё ещё не укомплектован полноценно научный отдел, – невозмутимо ответила Ванда, а Эд только фыркнул на это. – Я передам распоряжение Денису Николаевичу.

Она вышла из комнаты, а следом за ней и мы с Эдом. День предстоял тяжёлый, впрочем, как и все остальные, и прежде всего мне нужно предотвратить убийство Боброва его бывшим командиром. Потому что Ваня пообещал сделать с Андреем что-то ужасное, если тот только попробует переманить у него людей. А зная Андрея, я могу с уверенностью сказать, что он попробует.

Глава 3

Я подошёл к кухне и остановился в проёме, глядя, как Лена суетится возле плиты, готовя мне завтрак. Вчера я вернулся поздно. Она уже спала. Я не стал её будить и тихонько лег рядом с ней, с боем отвоевав своё место у Ромкиной кошки. Немного подумав, выгнал наглое животное из комнаты и закрыл за ней дверь.

Видимо, кошка восприняла этот жест как объявление войны и теперь мстила с поистине кошачьим цинизмом. Половину ночи она скреблась под дверью и до омерзения противно мяукала, причём так, чтобы не дать мне заснуть, и при этом не разбудить Лену. Уснуть мне с трудом удалось, а когда я проснулся, то обнаружил, что эта сволочь каким-то образом смогла открыть дверь и притащила дохлую птицу, аккуратно положив её мне на грудь. Где она достала птицу, осталось загадкой, потому что все форточки были закрыты.

Сейчас же кошка лежала на подоконнике, растянувшись во весь свой немалый рост и демонстративно смотрела в окно, не обращая на меня никакого внимания.

– Интересно, а Ромка не хочет её всё-таки забрать? – тихо спросил я, подходя к Лене и обнимая её со спины. Она повернула голову, улыбнулась и ловко перевернула блинчик на сковороде.

– Не думаю, что они с Кингом уживутся вместе. Сомневаюсь, что Ванда бросит бедного котика одного, когда решит всё же переехать к Ромке, – ответила Лена, посмеиваясь. Я поцеловал её в шею и отошёл, наливая из кофеварки уже сваренный кофе.

– Ты предлагаешь оставить это чудовище здесь? – прямо спросил я у жены, потирая глаза.

– Дима, эта киса очень ласковая и послушная. Она считает, что её бросил хозяин и теперь тоскует. Вы родственники, она это чувствует и мстит тебе за прегрешения Ромы, – ответила Лена, ставя передо мной тарелку с блинами.

– Ты изучаешь кошачью психологию или можешь читать её мысли? – я скептически посмотрел на кошку, повернувшуюся в это самое время и вперившуюся в меня злобным взглядом.