– Нет, – Лена рассмеялась, садясь рядом со мной за стол. – Это было бы чревато. В первую очередь для них. Даже боюсь себе представить, какие мысли о людях гуляют в их пушистых головах.

– Да, ты права, нам знать об этом лучше не стоит, – хмыкнул я, делая глоток. – Кстати, я помню, что у тебя была кошка Матильда. Но я не видел её ни разу за то время, как ты перебралась в столицу. Она…

– Она жива, – не дала мне договорить Лена и грустно улыбнулась. – Матильда уже в возрасте и всю свою жизнь прожила на конюшне, да со мной в разъездах. Я её забрала у одних людей, когда подрабатывала. Они с ней не очень хорошо обращались. И теперь Матильда живёт на Роминых конюшнях, ей там хорошо.

– Ты можешь её забрать. Если здесь ей будет некомфортно, то мы всегда можем отвезти её в поместье. Там ей будет где гулять, и есть кому о ней позаботиться, – проговорил я, чувствуя, как поменялось настроение Лены.

– Нет, – она покачала головой и снова грустно улыбнулась. – Я пыталась её забрать в квартиру, Ванда была не против. Но Матильда тяжело перенесла этот переезд и начала болеть. Тогда я решила оставить её доживать кошачий век там, где ей максимально комфортно. К тому же она умеет успокаивать лошадей, а в конюшнях это умение сейчас просто необходимо, – Лена пристально смотрела на меня всё то время, пока говорила. – Я не думала, что ты помнишь о ней.

– Почему я должен забыть кошку, забравшуюся ко мне в постель? Фактически это она нас с тобой свела, – я подмигнул жене и негромко рассмеялся, когда она легонько стукнула меня по плечу. – Что происходит в конюшнях? Мне Олег не звонил, да и ветеринар, приставленный к лошадям, не сообщал ни о чём серьёзном.

– О, там такие страсти творятся, ты не представляешь, – Лена рассмеялась. – Ирэн очень нравится Матис, и она постоянно трётся вокруг него, но наш чемпион не обращает на неё внимания, предпочитая общество беспородной лошади Ванды. Ирэн злится и пытается отстоять право быть первой и единственной. Это странно, обычно кобылы так себя не ведут. У жеребца всегда несколько подруг, а тут такое…

– Обычно кобылы не успокаиваются в присутствии энергии смерти, – я только головой покачал. Ирэн всегда мне казалась слишком нервной и слегка неадекватной, почти как её хозяин. Лена тем временем продолжала:

– Матильда всё время проводит в стойле Ромкиной лошади и хоть как-то сдерживает её истерики. Знаешь, мне кажется, что Матис перенял повадки своего хозяина, предпочитая самых обычных кобылок и напрочь игнорируя чистокровок, – о чём-то задумавшись, произнесла Лена, слегка покраснев.

– Ты ошибаешься, – хмыкнул я, вытирая салфеткой руки и допивая уже остывший кофе. – Матис – копия Эда. Знала бы ты, каких подруг предпочитал Великий Князь Эдуард раньше. Да и сейчас его выбор пал на самую обычную девушку, и он просто ненавидит Демидовых, хотя эта ненависть не имеет под собой никаких оснований. А Ирэн, если ты помнишь, была рождена на Демидовских конюшнях и подарена Ромке Лео.

– Я как-то об этом не подумала, – Лена весело улыбнулась и поднялась вместе со мной, пройдя вместе со мной в коридор. – Ты сегодня опять задержишься? – тихо поинтересовалась она, когда я накидывал на себя куртку.

– Постараюсь освободиться вовремя, но у нас там проходит реорганизация, и я вчера едва смог уладить конфликт между двумя отделами, – я поцеловал жену и вышел из квартиры.

Почему-то именно сегодня идти пешком до работы совершенно не хотелось, и я прямо возле двери активировал портал. Оказавшись в знакомом тупике, я осмотрелся, увидев пустые мусорные баки. Надо же, вот что значит сила привычки. Я ведь машинально сделал портал именно сюда, хотя вчера Эдуард всё-таки смог настроить первый защитный контур и разрешил перемещаться непосредственно в здание СБ мне, Ромке и самому себе. Я ещё раз обвёл взглядом тупик. Мусор, точно! Так, нужно не забыть сегодня связаться с коммунальщиками, отвечающими за вывоз мусора. Постарайся, Митя, не забыть в очередной раз, потому что это важно!

Настраивая себя на работу, я пересёк площадь и открыл дверь. Прямо на входе стоял Денис Соколов, помогавший рабочим монтировать ещё какую-то рамку.

– Это что? – тихо спросил я, чувствуя, как по мне побежал луч идентификатора.

Мигнул зелёный цвет, сигнализирующий, что артефакт меня опознал, передал данные дежурному, и тот открыл мне дальнейший путь. Правила входа были общие для всех, поэтому-то Эд весьма неохотно открыл телепортационный допуск, чтобы мы добирались до своих кабинетов в кратчайшие сроки.

– Обычный металлодетектор, – ответил Денис, кивнув в знак приветствия, не прекращая скручивать какие-то провода. – Самыми примитивными средствами безопасности тоже не стоит пренебрегать. Они иногда выдают самые действенные результаты.

– Да, разумеется, – пробормотал я, направляясь в сторону лестницы.

– Дима, стой. Тебя Тамара Леонтьева искала. Попросила передать, что как только ты придёшь на работу, чтобы сообщил ей. У неё есть важные новости. И да, зайди к Ване. Он пока находится в лёгкой прострации, связанной с шоковым состоянием, и не знает, кого убивать первым, потому что ещё окончательно не разобрался в произошедшем недоразумении, – с лёгкой усмешкой сообщил мне бывший «волк» и вернулся к прерванной работе.

– Проще самому зайти к Леонтьевой и не терять время на ненужные демонстрации, – тихо проговорил я и направился на третий этаж, тем более, что отдел кадров соседствовал с моим кабинетом.

Скорее всего, желание нашей такой внезапной женщины-офицера видеть непосредственное начальство было связано с тем, что я лично должен утвердить некоторых кандидатов, отобранных Тамарой после собеседования.

С Ваней я решил встретиться позже, когда пойму, что именно стряслось за то время, пока меня не было. По факту – за какие-то семь часов. Не думаю, что что-то критичное, иначе меня бы подняли гораздо раньше. Но и игнорировать факт лёгкой прострации Рокотова было нельзя, потому что я не помню, чтобы он когда-то испытывал затруднение в выборе своей цели.

Пока шёл к отделу кадров, осматривался, отмечая, что ремонтные работы продвигаются быстро. Все окна на этаже были вставлены, коридоры отремонтированы, как и все кабинеты именно в этом крыле. Ну, не удивительно, всё-таки моя приёмная располагалась здесь же.

Переругивающиеся сотрудницы отдела кадров сразу же замолчали при моём появлении и проводили меня пристальными взглядами, пока я шёл в направлении кабинета Леонтьевой.

– Дмитрий Александрович, доброе утро, – Тамара поднялась и улыбнулась. – Я думала, вы меня вызовите…

– Так быстрее, – прервал её. – Что вы хотели со мной обсудить?

– Я хочу, чтобы вы ознакомились с делами некоторых кандидатов, и утвердили их, если нет возражений. Всё это преимущественно касается научного отдела, но здесь есть небольшие нюансы, – она замолчала и закусила губу, напряжённо глядя на меня исподлобья.

– Ну, давайте посмотрим, что у вас здесь, – протянул я, садясь напротив неё. Тамара тут же пододвинула мне папку, лежащую перед ней.

Я начал читать. Прочитав про первую десятку кандидатов, я опустил лист и принялся очень внимательно рассматривать начальницу отдела кадров, потому что те личности, которых она планировала нанять на работу, мягко говоря, доверия не внушали.

– Скажите мне, Тамара Дмитриевна, чем вы руководствовались, когда включали в этот список, ну вот, например, Ивана Задорожного?

Я развернул к ней краткую характеристику на этого самого Ивана. С фотографии, приклеенной к документу, на нас смотрел молодой человек в очках, со взъерошенными волосами и немного безумным взглядом.

– Он гениальный ученый в области микробиологии, – серьёзно произнесла Тамара, переведя взгляд с фотографии на меня. – Его заслуги в изучении штаммов возбудителей редких заболеваний признаны во всём мире…

– А ещё он нарушил технику безопасности при работе с этими самыми возбудителями, что привело к утечке какого-то вируса с непроизносимым названием. За это господин Задорожный и получил свой срок в республиканской тюрьме, – прервал я её.

– Это была бактерия…

– Да какая разница? – процедил я. – Ладно, смотрим дальше. Павел Смирнов.

– Работает над созданием неэнергозатратных артефактов…

– Работал до того момента, пока не создал чёрную межпространственную дыру, в которую угодил весь его университет. И да, он тоже, судя по этим данным, сидит в республиканской тюрьме, находящейся в нашей юрисдикции. Тамара Дмитриевна, вы издеваетесь надо мной?

– Нет. Этих кандидатов утвердила сама Оракул, – тихо пробормотала Тамара, что-то рассматривая на своём столе. – Я составила список потенциальных кандидатов и решила с ней посоветоваться. Она мне сразу сказала, что я могу прийти к ней не только чтобы поговорить, но и спросить совета. Вот я и обратилась за советом.

– Что? – я удивлённо моргнул. Я не думал, что Леонтьева решится на подобное. В смысле, действительно будет обращаться к Оракулу за помощью.

– Мы можем освободить заключённых из республиканской тюрьмы досрочно в случае необходимости, если заключённые не представляют опасности. Это прописано в пятом параграфе третьей статьи Уголовного кодекса. Лица в этом списке уже понесли заслуженное наказание и теперь готовы работать на благо страны, – решительно ответила Леонтьева. – С ними была проведена весьма вдумчивая беседа, и все они прошли тщательное психологическое тестирование у Гертруды Фридриховны.

– Я так понимаю, если их кандидатуры утвердила лично Оракул, то моего согласия уже не требуется? – я провёл ладонью по лицу, стараясь не выматериться вслух при Леонтьевой.

– Требуется. Это же была просто рекомендация. Роман Георгиевич подписал документы о переводе заключённых из тюрьмы к нам, и теперь они ждут встречи с вами. Официально ни один из них ещё не освобождён из-под стражи. Но я бы рекомендовала вам отринуть все предрассудки и внимательно отнестись к выбору кандидатов на эти должности, – твёрдо проговорила Леонтьева, не отводя взгляда от моего лица. Да, Оракул точно знала, кого своей почти подружкой назначить. Ой, чувствую, хлебнём мы ещё с Тамарой, и далеко не амброзии.

– Хорошо, я поговорю с этими гениями. А вот этого тоже предложила Оракул? Сергей Вольф.

Я посмотрел на фотографию, с которой на меня глядел человек среднего возраста, полноватый, с упрямым выражением на довольно неприметном лице. Я прекрасно помню это резонансное дело и сейчас ещё раз убедился, что упекли его в теперь уже мою тюрьму в своё время на пожизненное.

– Вольф является гениальным учёным в области соединения магических и немагических технологий, – на этот раз Тамара ответила довольно нерешительно, бросая взгляд на газету, лежавшую на краю её стола. – Он получил многочисленные премии, защитил пять докторских диссертаций и награждён алмазной звездой за выдающиеся достижения в этом непростом направлении.

– Он убил человека! Забил его насмерть какой-то хреновиной собственного производства! – медленно проговорил я, глядя на Леонтьеву в упор.

– Тот человек усомнился в правильности его выводов. И это был обычный микроскоп. Как и все учёные, доктор Вольф бывает слегка несдержанным…

– Слегка несдержанным? – я несколько раз моргнул. – А что будет, если я усомнюсь в чём-то в его присутствии?

– О, не волнуйтесь, вас Сергей Валентинович уважает и слегка побаивается. Кроме этого, не думаю, что его темперамент возобладает над здравым смыслом, когда на вас работают такие люди, как Гаранин, Рокотов и Эдуард Пастель. Да и к тому же вы будете его непосредственным начальником, и можете сделать самую страшную вещь в его понимании: вы можете его уволить и выкинуть из лаборатории, являющейся смыслом его жизни, – тщательно подбирая слова, ответила Тамара.

– Почему мне кажется, что вы что-то недоговариваете, Тамара Дмитриевна? – прищурился я, пристально глядя на смутившуюся ещё больше Леонтьеву.