Обычно после ночных смен она оставалась еще на врачебный обход, а потом мчалась на пары в соседнюю больницу. Но сейчас, в свой законный выходной, она могла себе позволить понежиться в теплой ароматной водичке. Все равно спешить некуда.

Чтобы совместить приятное с полезным, она открыла на планшете, который захватила с собой в ванну, клинические рекомендации, но вскоре поняла, что это не лучшая идея.

Мозг совсем не соображал. Вместо «атипичные формы» она из раза в раз читала «аптечные» и не понимала, откуда вообще в протоколах по лечению сарком взялись какие-то опросники от фармкомпаний.

А когда вместо «периостальная» прочитала «перинатальная», окончательно поняла, что заработалась, отложила планшет на стиральную машину и вылезла из ванны, чтобы пойти отоспаться и тем самым перезагрузить мозг, который уже начал вовсю лажать.

Будильник Вика ставить не стала и проснулась под вечер. Погрела покупные котлеты с картошкой, сделала чай и села за свою скромную трапезу, попутно проверяя соцсети.

Не считая того, что сотрудники кафедр биохимии и фармакологии полетели со своими последними научными разработками на конференцию в Калининград, а Вика могла бы быть с ними, если бы не сменила свой род деятельности, ничего интересно.

Вика грустно вздохнула, но жалела об упущенной возможности не сильно.

После того беспредела, что устроил в университете Нечаев, один из преподавателей биохимии, она все равно не смогла бы там остаться.

С того момента, как она узнала о домогательствах на ее родной кафедре, уже не чувствовала себя в безопасности и не могла спокойно работать. Ее все время не покидало предчувствие, что именно она станет следующей. Пронесло, но порадоваться этому Вика не смогла. Она видела ту девочку, потом долго успокаивала ее, и все, что ей хотелось, – быть там вместо нее. Себя Вике было бы не так жалко.

В итоге Нечаев по-тихому ушел с кафедры, а Вика осталась дорабатывать последние недели с четким осознанием, что больше сюда не вернется. И плевать на незаконченные эксперименты для новой статьи. Негативная ассоциация слишком прочно укрепилась в ее мозгу.

Тогда ей казалось, что все ее планы на жизнь пошли под откос. Она чувствовала себя потерянной и не знала, чем же будет заниматься дальше. Она любила химию, любила свои исследования, любила науку. И из-за какого-то Нечаева она разом лишилась всего этого.

Вика хотела перейти на кафедру фармакологии – та же биохимия, только интереснее и сложнее, но когда уже собирала все необходимые справки для устройства на работу, узнала, для кого там проводят все исследования. Для фармакологической компании отца этого самого Нечаева. В тот момент Вике сразу вспомнились его вскользь брошенные слова: «Ты знаешь, кто мой отец?» Теперь знает.

Она решила, что не хочет, чтобы хоть что-то связывало ее с этой семейкой, и устроилась в детскую бригаду на скорую. Отработала полтора года, но только нахваталась отработок, насмотрелась ужасов и поняла, что все принимает слишком близко к сердцу. Зато без биохимии и Нечаевых.

Перед Новым годом она узнала, что есть вариант через маминого одногруппника устроиться медсестрой в детскую реанимацию перинатального центра, а в свободное от смен время ходить с ним же на дежурства в качестве помощника неонатолога.

Сначала Вика с небольшим скепсисом отнеслась к этому предложению. Боялась, что среди новорожденных ей будет еще тяжелее, чем на скорой, больше в моральном плане, чем в физическом. Но после поняла, что это предложение из числа тех, от которых не отказываются, и ухватилась за эту возможность.

Уже после Нового года вновь сменила место работы, со скорой на детскую реанимацию.

Поначалу, как она и думала, было тяжело, но вскоре она втянулась, поняла, что нашла себя, и начала всерьез задумываться о поступлении в ординатуру по этой специальности.

Работала она не из-за денег, а из-за возможности примелькаться врачам, походить с ними хвостиком на обходах, послушать умные слова и набраться опыта.

«Пробник ординатуры», – отвечала она на все вопросы о своем новом месте работы.

Вика понимала, что было бы странно благодарить Нечаева, но если бы не он, она бы так и не ушла с кафедры и не оказалась в той точке «Б», в которую пришла сейчас. А ее точка «Б» очень ей нравилась.

Правильно говорят, что все, что ни делается, все к лучшему.

Был только один минус – за учебно-рабочей гонкой совершенно не оставалось времени на личную жизнь и отношения. Но это если и заботило ее, то не слишком. И то только в моменты, когда она пересекалась с кем-то из своей родни и нужно было отвечать на одни и те же, будто бы заданные по какому-то чек-листу, вопросы о своей личной жизни. Вернее, молча улыбаться, пожимать плечами и не отвечать, что она на самом деле думает и о вопросах, и о человеке, решившем их задать.

Вика вынырнула из воспоминаний и зашла на страничку своей лучшей подруги. Сначала на настоящую, а потом и на ту, которую Алиса называла «рабочей».

И если в жизни Алисы Сметаниной не произошло ничего, что было бы достойно публикации, то Ариэла Рейсс вела активную жизнь в Сети. Пара новых постов и с десяток новых сторис из Дубая: дорогие рестораны, вид из пятизвездочного отеля и искусственные насыпные пляжи. Да, Ариэла Рейсс умела жить красиво.

Вика бы непременно позавидовала своей подруге, если бы не знала, какая грязь скрывается за фейковым именем и красивыми фото. Лучше уж работать в детской реанимации днями и ночами за три копейки, чем в номерах дорогих отелей.

Она ответила на сторис, где подруга в купальнике позирует на фоне отеля-паруса.

Вика:

Ты когда на родину приплывешь, Русалочка?

Ариэла:

И тебе привет, Стрелка. На большую или малую?

Вика:

На обе.

Ариэла:

На большую завтра, на малой жди в понедельник. Хочу себе небольшой отпуск устроить.

Вика:

Ой, а я смотрю, ты заработалась вся.

Ариэла:

Я уверена, что утрахалась сильнее, чем ты со своей учебой в меде).

Вика:

У меня аж в глазах потемнело.

От осознания, что ее ответ оказался двусмысленным, Вика рассмеялась. Действительно заработалась до темноты в глазах и падений в обмороки.

Ариэла:

Сможешь меня забрать с вокзала?

Вика:

Только если после часа, потому что с утра у меня по расписанию утрахаться в меде)).

Ариэла:

Все поняла. А можно я у тебя поживу? Мама улетела к родственникам, а я…

Вика:

Не думаю, что после кровати пятизвездочного отеля тебя устроит мой диван.

Ариэла:

Я готова спать хоть на коврике в прихожей, лишь бы не одной в квартире.

Вика:

Алис…

Ариэла:

Я даже буду тебе готовить, стирать и убирать!

Вика взглянула в тарелку со своим уже остывшим ужином. Эта чертовка знает, чем ее подкупить. Да и стирка скопилась. А сил порой нет даже чтобы пару кнопок нажать.

Вика:

А это уже интересно) Живи, конечно, но я не всегда дома ночую.

Ариэла:

А что такое? Неужели у тебя наконец кто-то появился?

Вика:

Да, работа. У меня по три ночных дежурства в неделю.

Ариэла:

Три из семи ночей без сна как-нибудь переживу. Будем потом вместе днем отсыпаться.

Вика:

Тогда мой дом – твой дом, жду тебя!

Ты надолго?

Ариэла:

Как деньги не кончатся)

Вика:

Уууууу, навсегда, что ли?

Ариэла:

Посмотрим.

Вика быстро доела и помыла за собой посуду. Планы на выходные резко поменялись – самое время для генеральной уборки. Конечно, Алиса пообещала взять на себя все обязанности по хозяйству, но все равно лучше проявить хотя бы минимум гостеприимства и встретить подругу если не хлебом-солью, борщом-сметаной, то хотя бы чистой квартирой.

Глава 2. Приезд-отъезд

Привет, расскажи, как твои дела.

Мы не виделись сотню тысяч

Световых лет.

Лирида «Не вспоминать»

Алиса увидела уведомление о переводе денежных средств, и скрывать, что мужчина рядом теперь не вызывает в ней ничего, кроме чувства отвращения, стало в разы труднее. Смысла стараться уже особо нет, все деньги уже все равно у нее. Однако она стойко выдержала все прикосновения и мерзкий слюнявый поцелуй на прощание.

Пока она наблюдала, как таксист грузит ее черный чемодан в машину класса «бизнес», ее так и подмывало спросить у мужчины, с которым она провела эту неделю в Дубае и чьего имени так и не запомнила, догадываются ли его жена и дети, что он был вовсе не в рабочей поездке. Но все же сдержалась.

Она села на заднее сиденье и, морщась, вытерла губы тыльной стороной ладони. Если бы было можно утопиться в ванне с антисептиком, она бы с удовольствием сейчас это сделала, но пришлось ограничиться всего лишь обработкой рук. Хотя и понимала, сколько спирта ни лей, это все равно не поможет избавиться от мерзкого чувства налипшей на тело грязи.

Потом она достала наушники, посмотрела по электронной книге, на каком моменте остановилась в самолете, и включила аудиоверсию.

На полпути к адресу Алиса открыла приложение такси. Когда водитель остановился и помог выгрузить чемодан, ее уже ждала новая машина. Незачем клиентам знать, где она живет на самом деле.

Она бы вела себя менее осторожно, если бы снимала жилье. Раз – и переехала. Всю свою жизнь Алиса могла уместить в этот черный чемодан. Да и часто задумывалась, что и ее саму можно будет туда запихнуть целиком или по кускам, если вдруг кто-то захочет избавиться от ее тела.

Алиса сморгнула мрачную мысль, села в другую машину и поехала в свою собственную квартиру. В свою крепость.

Дома было подозрительно тихо. Видимо, Светик, «коллега», с которой Алиса жила вместе, потому что боялась спать по ночам одна в квартире, либо уже ушла, либо еще не вернулась. Но все же Алиса крикнула в пустоту:

– Светик, я дома!

– Не кричи ты так. И без того голова раскалывается, – из-за двери ванной раздался бархатный голос, и через мгновение оттуда вышла его обладательница в черном атласном халате и с гелевыми патчами на лице. – С возвращением. Привезла мне духи?

– Да, сейчас вещи разберу и отдам, – Алиса скинула кроссовки и покатила чемодан в свою комнату.

– А дубайский шоколад? – Светик пошла следом за ней.

– И дубайский шоколад, – Алиса положила чемодан на пол и раскрыла его.

План действий предельно ясен: купальники и платья выложить, нормальную одежду положить. Но сначала в душ, желательно в горячий и минимум на час, чтобы вместе с дорожной пылью и усталостью от рабочей недели еще и кожа сошла. Вечно чувствовать себя грязной было до ужаса привычно, и Алису уже чуть ли не тошнило от этого.

– Давай отметим твое возвращение, пошли вечером куда-нибудь сходим? Чур, ты платишь! – предложила Светик, когда ее подруга вышла из душа.

Алиса рассмеялась, опускаясь на корточки над раскрытым чемоданом.

– Светик, я уже не помню, когда последний раз платила за себя и тем более за кого-то еще.

– Если бы я знала, что ты станешь моей главной конкуренткой, ни за что бы не ответила на твое сообщение, – нахмурилась девушка.

– Да какая я тебе конкурентка, – Алиса отложила еще один купальник в кучку вещей, которые надо будет постирать перед отъездом. – Тем более я завтра уезжаю домой, на пару месяцев точно. Выдыхай.

– Тем более надо сходить сегодня куда-нибудь!

– Хорошо, сходим, – со Светиком было проще согласиться, чем спорить.

– Я, кстати, деньги за квартиру кинула. За май. Видела?

– Да-да, я уже перевела все хозяйке, – ничуть не покраснев, соврала Алиса.

К тому моменту, как у нее появилась своя квартира, они со Светиком уже пару лет вместе жили на съемной. Этого времени Алисе хватило, чтобы понять, что ее «коллега» – девушка аккуратная, мужиков домой не водит, клиентам свой адрес не говорит, и ей можно доверять. Но в своей квартире скрытые камеры в прихожей, коридоре, на кухне и в своей комнате все же установила. Просто на всякий случай.