Эйрена Космос: Истинная заноза декана

Глава 1. Хотела Аня новую жизнь

Пожалуй, это самое лучшее лето на свете. Лучшее потому, что я наконец-то беру свою судьбу в руки и вот-вот поступлю в университет.

Приют, одна общая комната на двенадцать человек, душ с облупившейся краской и частым отсутствием горячей воды – это всё в прошлом. “Теперь меня ждут четыре года в педагогическом и долгожданное счастье!”, – говорю я себе.

Тем более сегодня последний из вступительных экзаменов. Математика – не мой конёк. “Но я так усердно занималась, что даже спала с учебником под подушкой. Так что всё обязательно пойдёт как по маслу!” – уверяю себя, как вдруг слышу жалобное мяуканье. Такое тонкое и слабое, что сердце сразу сжимается. Через несколько шагов вижу троих парней, склонившихся над чем-то у куста.

Даже издали видно, что это не те ребята, с которыми стоит связываться. Самый высокий – лысый, с бычьей шеей и татуировкой, выглядывающей из-за синего засаленного воротника. Второй – щуплый блондин с нервным дёрганым движением рук и неприятной ухмылкой. Третий – смуглый крепыш в спортивной куртке с неправильной эмблемой известного бренда.

Уже собираюсь обойти их стороной, как вновь слышу писк и замечаю, что блондин что-то пинает. Точнее не что-то, а кого-то.

Котёнок – крохотный, не больше моей ладони, с грязной, слипшейся от влаги шёрсткой! Он пытается отползти, но не может. Из его крошечного рта вырывается такой отчаянный писк, что у меня ком в горле встаёт.

Сердце бешено колотится. Руки начинают дрожать, а в груди разливается такая горячая ярость, какой я никогда раньше не испытывала.

– Отпустите его!

Сама не понимаю, в какой момент оказываюсь близко. Голос дрожит, но звучит достаточно громко. Трое оборачиваются, и лишь теперь я понимаю, насколько непродуманным был мой поступок. Да они меня сейчас на месте прибьют!

– Рыжуля, иди куда шла! – бросает лысый, отмахиваясь.

От его движения меня обдаёт смесью пота и дешёвого одеколона.

– Да погоди, чего ты её гонишь? Может, она так познакомиться решила? – присвистывает блондин и скользит по мне таким взглядом, что внутренности скручиваются узлом.

– Плоская как доска, смотреть не на что, – хрипло говорит первый, разглядывая меня с головы до ног. – Дуй отсюда, рыжая!

– Котёнка мне сначала отдай! – выпаливаю я, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха, но гнев сильнее.

Я не могу оставить котёнка этим живодёрам.

– А ты, я смотрю, дерзкая, – скалится блондин, обнажая неровные зубы с жёлтым налётом, и наступает на меня так, что колени бы затряслись, но в критических ситуациях моё тело реагирует наоборот, а мозг так и вовсе выключается.

Потому вместо того чтобы отступить, я лишь крепче сжимаю кулаки, хотя знаю, что против этих парней не выстоять. Я слабее в разы, зато бегаю быстро.

– Макс, она походу глухая, но не слепая. А ну, придави этого кошака! – требует он, и только лысый заносит ногу, как у меня красная пелена перед глазами встаёт.

Даже не понимаю, как я так быстро откручиваю крышку от термоса и замахиваюсь, но горячий чай уже расплёскивается по телам живодёров. Они, вопя и ругаясь, отлетают в сторону, а я, лишившись последних капель инстинкта самосохранения, живо хватаю котёнка и пускаюсь прочь со всех ног.

Малыш в моих руках дрожит и пищит. Он такой лёгкий, что кажется невесомым, а его сердечко колотится, как маленький моторчик. "Ничего, маленький, я тебя спасу," – шепчу я, прижимая его к груди: "Главное добежать до людей! Там нас не тронут!" – думаю я, пока ноги несутся по тропинке в парке. А людей, как назло, нет, одна лишь бабуля в соломенной шляпке гуляет со шпицем. И она нам не сможет помочь.

– Стой, рыжая! Ты за это ответишь! – доносится яростный рёв лысого мне в спину, когда пролетаю мимо очередной лавки. Слышу тяжёлый топот нескольких пар ног.

Не оборачиваюсь, и так понятно, что эти трое бегут за мной, и если догонят… ой, мамочки! От страха внутри всё холодеет, но руки крепче прижимают дрожащий комочек к груди.

– Перехватывай с той стороны! – ещё один крик позади, и я понимаю, что дело плохо! Очень плохо!

Сходила Аня на экзамен, счастливую жизнь начала. Ну конечно! Вместо того чтобы сейчас праздновать поступление, бегу от каких-то отморозков через весь парк.

Тут же сворачиваю с одной тропинки на другую, надеясь, что хоть так избегу засады. Лёгкие горят от бега, в боку колет, но останавливаться нельзя. Нужно лишь добраться до моста, что идёт через реку, а там будет остановка с людьми.

Котёнок в руках слабо мяукает, его маленькое тельце сотрясает дрожь. Я чувствую, как его коготки цепляются за мою футболку в поисках защиты, и это придаёт мне сил бежать дальше. Но я понимаю – вдвоём нам не уйти.

"Так, милый, посиди здесь!" – мысленно говорю котёнку, остановившись на несколько секунд, чтобы спрятать его за кусты жасмина. Где-то здесь часто бродит кошка, она как раз окотилась, так, может, и этого бедолагу примет. Не дело расти без семьи, как сорняку. Уж я-то знаю.

С такими мыслями и оставляю котёнка, тут же сворачиваю на последнем повороте к мосту и уже чувствую эйфорию, ибо преследователей не видно, а вот мостик как раз передо мной, такой близкий, такой спасительный.

Но едва я забегаю на скользкий после августовского дождя настил, как путь спереди мне отрезает худощавый блондин. Его зрачки расширены, на лице перекошенная ухмылка, а руки подрагивают от нервного возбуждения.

– Попалась, рыжая! – рычит он мне, растягивая губы в жуткой улыбке.

Я тут же делаю несколько шагов назад, но старые кеды скользят по мокрым доскам. Я теряю равновесие и падаю. Надеюсь ухватиться за низкие перила, но какой там, с моей-то неуклюжестью.

Пальцы лишь царапают влажное дерево. Свист ветра в ушах, а затем тело пронзает такая боль, будто сотни игл входят в кожу до самых костей. Вода обнимает целиком, обжигает ноздри, царапает горло. Тут темно, не видно, где поверхность, где дно, и как бы я ни карабкалась, кажется, что не выберусь.

Но сдаваться – это не про меня, потому делаю рывок. Ещё рывок, когда кажется, что сил уже нет. И вот он, свет… блёклый, тусклый… но свет. Ещё рывок, и тут всё резко гаснет.

Нет ни боли, ни усталости. Нет ничего. Только странный звук падающих капель, раздающийся где-то далеко-далеко, будто за стеклом. К нему присоединяется голос. Глубокий, низкий, с хрипотцой, и, кажется, сердитый, а затем тело резко обдаёт холодом.

Хочу сжаться, а тело не слушается, зато я чётко ощущаю, как натягивается мокрая ткань на груди, будто кто-то собрался расстегнуть мою рубашку.

Что?

– Руки прочь, не то сломаю! – выпаливаю я, вскочив каким-то неведомым образом, и тут же захлёбываюсь водой, хлынувшей из горла фонтаном.

Боль вновь всё обжигает, голова резко начинает кружиться, в глазах всё ещё темно, и я вовсе не уверена, что мои слова кто-то расслышал. Тут же моргаю, пытаясь как можно скорее прийти в себя, и застываю, когда сквозь шум в ушах слышу:

– Кхм…

Глава 2. Вы меня достали

Раздаётся сиплый мужской голос над ухом. Я тут же смаргиваю ещё раз, пытаясь сфокусировать зрение, и натыкаюсь взглядом на целую гору мышц, отчетливо выделяющихся под мокрой белоснежной рубашкой.

Это вовсе не один из тех живодёров, от которых я убегала. Он в разы их шире и… мощнее. От него даже пахнет иначе – мускусом, древесиной и чем-то цитрусовым.

Выходит, зря паниковала, и из воды меня спас кто-то иной, а не преследователи?

Тут же поднимаю взгляд выше, чтобы убедиться в своей хрупкой теории, и застываю ещё раз. Моргаю раз, второй, третий. Мысли в голове, как назло, начинают путаться, становятся вязкими, как смола, и всё, что удается провернуть в голове, это: “А он.. он точно настоящий?”.

Нет, в самом деле, как природа может создавать настолько красивых мужчин: лицо строгое, будто вычерченное из камня, высокие скулы, чёткая острая линия подбородка, поджатые губы, аристократичный нос, а глаза… Глаза голубые, как чистое небо, только вот дико холодные.

Я бы даже сказала ледяные настолько, что меня мигом пробирает дрожь.

– А вы удивительно хорошо дерзите для мёртвой, – подмечает незнакомец, но таким холодным тоном, что невольно вздрагиваю.

– Вы совсем страх потеряли? – продолжает отчитывать.

А я почему-то сижу в таком шоке, что слова сейчас вымолвить не могу. Зато, как дурочка, засматриваюсь на его шевелюру.

Нет, ну тут нельзя не засмотреться!

И дело вовсе не в том, что его густые волосы доходят почти до плеч, а в том, что они какого-то неестественного серебристого цвета, как снег или даже иней. Разве такое бывает?

– Теперь глухой притворяться решили? – разражённо рычит мужчина, и я соображаю, что слишком долго молчу.

"Приди в себя, Аня!" – тут же отвешиваю себе мысленную пощёчину, хочу ответить, а он как назло и слова вставить не даёт, начинает плеваться пламенной речью.

– Думаете, это смешно? – выдает мне прямо в лицо с таким упрёком, будто я у него в печёнках успела застрять. – Уже не знаете, как иначе привлечь к себе внимание, так решили утопиться?!

Что?

Тут же кидаю на него ошарашенный взгляд.

– Вы вообще о чём? Сдалось мне ваше внимание! – недовольно выпаливаю незнакомцу с обиды.

Нет, в самом деле! Он что думает, я в реку грохнулась, чтобы меня такой, как он, спас? Я вообще-то от троих идиотов убегала, и если бы не скользкий после дождя мост…

“Так. Погодите. А где мост?” – пролетает в голове пугающая мысль, когда туннельное зрение потихоньку увеличивает охват обзора, и я осознаю, что рядом нет ни парка, ни моста.

Нет даже берега с зелёной травкой и августовского солнца над головой!

Зато тут есть тёмные стены, наполовину обшитые лакированным деревом. Добротный чёрный стол с резными ножками, за которым стоит на вид дорогущее кожаное кресло коричневого цвета. Тёмно-зеленые гардины… кажется, мокрые.

Мамочки! Да тут вообще всё мокрое. Капли воды стекают даже со стеллажей, заставленных книгами с золотыми корешками.

"Где я?" – пробегает паническая мысль, и я цепенею на пару секунд, а этот сердитый красавчик, как назло, продолжает ворчать над ухом.

– Хотел бы я вам верить, но вы утратили все шансы. Я и так был весьма терпелив и снисходителен к вашим выходкам, списывая всё на юный возраст и ветер в голове. Всякому терпению есть предел! – рычит он, пока я пытаюсь понять, не рехнулась ли часом.

В самом деле, в реку ведь упала, а тут какой-то кабинет. Если бы принесли, то уже успела бы обсохнуть, но я такая мокрая, будто только из реки достали.

– Вы меня вообще слышите?! – Незнакомец так рычит, что даже вздрагиваю от его тона.

– Слышу, но… – едва открываю рот, чтобы ответить, но у кого-то здесь, кажется, сорвало чеку.

– Боги, вы даже в такой ситуации продолжаете представление?! – выпаливает незнакомец и стискивает челюсти так, что даже желваки выступают.

А взгляд… он что, меня убить хочет?!

– Слушайте… – тут же хочу отползти от него подальше, а лучше вообще сбежать отсюда.

Мало ли, что у этого психа в голове. Чего он на меня вообще кричит и кричит? Мы даже не знакомы!

– Нет, это вы сядьте и слушайте! – приказывает мне, едва я рыпаюсь отползти.

И что самое удивительное, я тут же слушаюсь, хотя в иной другой ситуации отвесила бы за такой тон, уж поверьте. В детдоме с кем я только не воевала, но этот…

Что с этим типом такое? Даже воздух вокруг него будто начинает искрить. Или мне кажется?

“Нет… не кажется. Мамочки, это что вообще?” – с ужасом осознаю я, глядя на самые настоящие белоснежные искорки вокруг его белых волос.