Мой персональный водитель отпустил руль и наконец на меня посмотрел.

– Хочешь знать почему? Потому что не хочу к тебе привыкать. И знаешь почему? Потому что ты покойница! С той самой минуты, как ты согласилась на это, ты стала покойницей. И если ты не откажешься от этой миссии прямо сейчас и просто не уйдешь – ты покойница!

Я молча уставилась на него, затем вылезла из машины и громко хлопнула дверью. Автомобиль медленно поколесил прочь, я смотрела, как он удаляется от моего дома, и тут какая-то муха меня укусила, и я бросилась вслед за машиной. Вудс узрел мою эскападу и остановился. Я открыла дверь и наклонилась, чтобы он меня увидел, не возвращаясь при этом в салон.

– Почему Филс кинул меня прямо в пекло всей этой операции, если я окончательно и бесповоротно мертва? Он что, убийца?

Агент вздохнул и стал походить на нормального человека. Он произнес сочувственно и почти нежно:

– Я не знаю. Думаю, он отчаялся. Ты овечка, и он полагает, что это наш последний шанс приблизиться к Фараону – послать ему невинного агнца.

Я наконец-то поняла.

– Волк в овечьей шкуре?

– Да.

– То есть чем меньше я знаю и чем меньше могу, тем лучше. Менее подозрительной я буду казаться.

– Именно. Но доколе ты не волк внутри, это просто очередная провальная миссия для нас и суицидальная миссия для тебя.

Я стояла в нерешительности какое-то время, и, когда уже собиралась захлопнуть дверь, он неожиданно спросил:

– Ты голодна?

– Чего?

– В двух кварталах отсюда хорошая бургерная. Давай, запрыгивай.

* * *

Местечко было маленьким и почти безлюдным. Мы взяли бургеры с картошкой фри и уселились возле окна. Погода буйствовала по сравнению с тем, что творилось утром. Тучи заполонили собой все небо, ветер гулял во всех направлениях сразу, точно псих, и наконец раздался оглушающий гром.

– Молния… – прошептал Вудс, глядя в окошко, словно загипнотизированный. – Будто бог показывает, что наблюдает за нами… Как считаешь?

Я с любопытством посмотрела на него. Что-то в нем изменилось. Агент больше не выглядел как строгий, суровый тип, только и ждущий удобного момента, чтобы меня критиковать и наказывать за каждый неверный шаг. Даже его щетина, почти уже борода, и густые выразительные темные брови сейчас вызывали у меня смутное раскаяние и желание приласкать, как заботливая мамочка гладит сына.

– Вы имеете в виду Тора, Зевса или Юпитера? – с усмешкой уточнила я. – А может быть, Перуна? Если вы знакомы со славянской мифологией, конечно. – Я была с ней знакома, будучи наполовину русской.

– Мой предки были датчанами по матушке и англичанами по батюшке, так что среди перечисленных это, выходит, Тор. Но я считаю, что есть Высшие Силы, стоящие над всеми религиозными эгрегорами.

– Я думала, вы не верите в такие вещи, – ответила я с легкой улыбкой и отпила горячего чая, любуясь сияющими редкими вспышками небесами.

– Ну… Когда видишь то, что видел я, начинаешь сомневаться… Что это за человек такой? Он просто удачливый сукин сын, который может делать фантастические, паранормальные вещи, или он не человек вовсе?

Он вонзил зубы в сочный бургер, а я напомнила:

– В кабинете Филса у вас было четкое мнение по этому вопросу.

Он жевал медленно, возможно, чтобы было время обдумать ответ. Наконец изрек, понизив голос:

– Это для Филса.

– Хм… – Неожиданная мысль посетила меня. Как он сказал? «Когда видишь то, что я видел?» – Вудс…

– А? – Он непроизвольно дернулся, как если бы я ненароком вытащила его из сна или кошмарного видения.

– Вы скрываете что-то? От Филса?

Он откусил еще раз, пожевал, только после ответил:

– Я видел его.

– Кого? – В следующую секунду я вскричала: – Фараона?!

– Ш-ш! – Вудс осторожно посмотрел назад – на столики и стойку. – Да. И не могла бы ты говорить потише?

– Вот почему вы так уверены, что я умру, да? – Он кивнул. Я была так заинтригована, что ела картошку на автомате, даже не глядя в тарелку. Если бы кто-то ради шутки поменял картошку на плюшевого мишку, я бы и его схомячила за милую душу. – А как вы на него нарвались? Что вы можете о нем сказать? Он и впрямь настолько ужасен?

Агент как-то странно хмыкнул.

– Ну… Скорее наоборот.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что он выглядит привлекательно. Для баб, думаю, он вообще неотразим.

– Боже, Вудс, почему вы скрыли это? Вы могли сделать фоторобот. И ФБР было бы на шаг ближе к его поимке.

– Да, если бы я только мог… – Вудс снова вздохнул, отодвинул тарелку и наклонился к моему уху. – Я не помню его лицо.

– Чего?! Но… Ладно, вы были напуганы, поэтому…

– Нет. В тот момент, когда он понял, кто я, его лицо начало испаряться прямо перед моими глазами… Знаю, как это звучит, но…

– Не понимаю… Что вы имеете в виду под «испаряться»? Вы видели прямо насквозь него? Были плечи и шея, а выше – ничего?

Он пялился на меня некоторое время в попытке понять, высмеиваю я его или нет. Я не смеялась. Я действительно не понимала и пыталась нарисовать себе картинку того, что он видел. Он понял это и продолжил:

– Нет, не так. Он стало размытым. И у меня нет воспоминания о том, что я видел до того, как оно стало размытым… Однако я сохранил в памяти свои мысли о том, что он смазливый. – Он не разговаривал около минуты, затем продолжил свою исповедь. – Я сказал Филсу, что на нем была маска. Когда он начал расспрашивать о фигуре, росте и прочем, я сказал, что он был в длинном свободном плаще. Черт… – покачал он головой в отчаянии и слегка покраснел, вспоминая свое вранье. – Я же не мог сказать боссу, что я забыл, понимаешь? Я не могу вспомнить ни его лица, ни его одежду, ни его фигуру.

– Как вы вообще на него наткнулись?

– Во время операции по его захвату. Сотой по счету или около того. Я составил перечень всех, кто мог оказаться в списке Фараона по ликвидации и захвату его бизнеса. В тот раз мне повезло. Кларен МакНилан. Генеральный директор группы компаний «Защищенные линии». ФБР вело переговоры с ними по разработке высокосекретного сервера и телефонной линии для бюро. Фараон и его подельники имеют свою собственную, сделанную Хакером, полагаю, поэтому мы никогда не могли отследить их телефоны и прослушать их переговоры, а также прочитать переписку. Фараон может предсказать все. Если бы МакНилан остался в живых, он бы получил госконтракт, разработал бы для нас секретную линию, и они бы уже не смогли взломать наши сервера и достать список наших агентов, что они и сделали пару дней назад. И вот…

– И вот вы приехали к МакНилану.

– Ага. С группой захвата. Мы приехали в его загородный дом и засели в засаде. Каким-то образом он нас перехитрил. Если бы не моя интуиция… Спецназ был уже внутри, возле остывающего тела, а я, сам не знаю зачем, не заходя в дом, начал его обходить. И… – Он запнулся.

– Увидели его, – подсказала я, понимая, что ему нелегко дается этот рассказ.

– Их было трое. Он отправил остальных двоих вперед и остался со мной. Как если бы он хотел выиграть один на один, понимаешь? И вот я достал пушку и нацелил на него.

Я слушала, затаив дыхание и ярко представляя эту встречу. Полумрак, Вудс с пистолетом в дрожащей руке и таинственный мужчина, который специально вернулся, что встретиться с врагом лицом к лицу. Почему? Зачем ему это? Чтобы «выиграть один на один», как полагает Вудс? Но это же глупо. Ты совершил тяжкое преступление, у тебя на хвосте агенты ФБР с поддержкой в виде спецназа, ты должен бежать без оглядки!

– Он был вооружен? – спросила я.

– Нет. Но это для него не проблема… Боже! – Он покачал головой и достал серебряную фляжку из кармана. Могу поклясться, что там был алкоголь, я почти могла уловить запах, но он же за рулем! Ничего себе… Почему воспоминания о встрече с Фараоном во плоти заставляли его так сильно нервничать?

Вудс сделал глоток, сморщился и продолжил:

– Мой пистолет просто распался на части в моих долбаных руках! Он всего лишь глянул на пушку, и она сломалась… Ты видишь теперь, что нет никакого смысла учить тебя стрелять?!

– Видимо, так… И теперь это вы повышаете голос.

– Потому что никто и ничто тебе не поможет! – Он стучал по столу открытой ладонью, выкрикивая это.

Я вздрогнула и оглянулась. Остальные клиенты бургерной начали оборачиваться на нас и шептаться. Один из них достал телефон. Собирался звонить в 911? Мы не настолько напрягали окружающих. Может, он хотел записать эту яркую сцену и выложить на YouTube? Я покачала головой в досаде и вернулась глазами к нашему столику.

Вудс сделал еще глоток. И еще… Начало казаться, что он так и не закончит историю, поэтому я спросила:

– Что было дальше?

Вудс пожал плечами.

– Ничего. Я шокированно оглядывал части пистолета на земле у моих ног, он сделал шаг вперед, глядя мне в глаза, и его лицо исчезло из моей памяти… Затем он победно усмехнулся – я не видел этого, но интуитивно почувствовал – и ушел.

Вудс продолжал пить из своей фляжки, я пыталась взывать к здравомыслию и уговаривала прекратить, но он не послушал. Наконец я сдалась и просто оставила его в кафе. Дома я нашла свою бумажку с заданием и добавила новую информацию в колонку «Фараон».

Глава 5

На следующее утро я получила звонок от Вудса. Судя по голосу, он чувствовал себя ужасно. Не в смысле стыда от содеянного, а в смысле от похмелья. Он сказал, что заберет меня в одиннадцать, и мы начнем наконец тренировку. Да, начнем. Удивившись, я спросила: «Вы имеете в виду, продолжим?» И он объяснил: «Нет, я имею в виду настоящую тренировку! И не опаздывай, понятно?»

Я сверилась с часами. У меня сорок минут на сборы.

Пока я чистила зубы, ела крекеры с чаем на завтрак и приводила в порядок лицо и волосы, я не могла перестать гадать, что же собой представляет настоящая тренировка. То есть если кулаки и даже оружие не работают в случае Фараона, то что тогда сработает?

Я успела вовремя, но Вудс уже ждал меня в машине.

– Я не опоздала! – сказала я первым делом, занимая переднее сидение его черного седана.

Он ничего не сказал и завел мотор.

Несмотря на грубость Вудса, я была в хорошем настроении. Я стану настоящим агентом, и мои новоприобретенные навыки помогут мне найти и спасти моего брата, если, конечно, еще было кого спасать (мой сегодняшний настрой подсказывал мне, что, разумеется, есть кого).

Я вспомнила, как мы играли и дурачились, будучи детьми. И как он заступался за меня. Однажды, когда мне было семь, старший мальчик наехал на меня на велосипеде. Я повредила ногу так сильно, что Майкл хотел его ударить, но мальчик без конца повторял, что наехал на меня не специально, я так быстро выбежала на дорогу, что он не успел среагировать. Так как за ним якобы не было вины, Майкл не мог расквасить его лицо. Он всегда старался поступать правильно. Но он и не мог оставить все как есть, он считал, что, являясь моим старшим братом, он обязан меня защищать и даже мстить за меня. Поэтому он попросил своего дружка поиграть с ним. Они бросали мяч через улицу – ту самую, где тот мальчик обожал кататься. Майкл высчитал момент, когда бросить мяч, чтобы он попал в проезжающего мимо парня. Тот был в бешенстве! Но Майкл сказал то же самое: он просто бросал мяч своему приятелю, он не мог предсказать, что кто-то в эту секунду проедет на пути мяча. Пацан потер задумчиво затылок и просто уехал. Мы так хохотали потом. Глупые дети…

Я была так долго и глубоко погружена в воспоминания, что заметила смену привычного маршрута, когда мы были уже за городом.

– Куда мы едем?

– Нужно держать это в тайне. На сей раз все серьезно. Босс выделил нам свой загородный дом. Ты никогда и никому не расскажешь, что увидишь там, услышишь и узнаешь. Понятно?

Заинтригованная, я кивнула:

– Понятно.