Ник

Аккуратно прилизав волосы гелем и потуже затянув хвостик на затылке, Хоуи был готов к предстоящему дню.

Да, он только проснулся – в разгаре дня. Это было не присуще его нраву, но, не имея никаких дел и работы, он спал столько, сколько хотел.

Полный сил и энергии он спустился вниз, чтобы с чего-то начать своё «утро». Хотя бы с чашки ароматного кофе.

Этому не суждено было свершиться. По пути в столовую он поймал Ника… Или Ник поймал его.

– Эй, Хоуи! Слышал, твоя сестра приезжает в Орландо.

– Да, у неё практика здесь. Думаешь, Дафни захочет навестить брата? Ей абсолютно наплевать на то, что он у неё есть, – Хоуи посмеялся. – Я сейчас подыскиваю ей квартиру.

– Не хочешь селить здесь?

– Дафни – это смерч, Ник. Ни за что и никогда я не стану её селить сюда.

Ник рассмеялся.

– Никогда не встречал твою сестру в жизни, но на фото она очень даже милая.

– Милая, вредная и хитрая, – заметил Хоуи. А потом решил сменить тему. – У Кевина до сих пор депрессия. Вчера мы с Крисом снова прочёсывали бары. Это какой-то кошмар.

– Я хотел поискать другие причины его внезапного алкоголизма, но увы, дело на самом деле в гибели Джастина.

Хоуи вздохнул.

– Попахивает сумасшествием.

И только он успел это сказать, как в гостиной «нарисовался» сам Кевин. На удивление обоих Кевин был трезв, хотя вид его не внушал хороших мыслей. Он постарел за эти два месяца лет на десять, похудел, изменился цвет кожи, щеки обросли густой чёрной бородой.

Как Ник, так и Хоуи понимали, что в таком состоянии Кевин не станет отвечать на вопросы. Но с другой стороны, когда они смогут поймать его трезвым?

– Кев, как ты? – первым начал Хоуи.

Кевин опустился в кресло и закрыл глаза руками, подавшись вперёд. Он слышал вопрос, но язык отказывался двигаться, поэтому просто кивнул.

– Мне кажется, ты перегибаешь палку, Кев, – рискнул сказать Ник, поглядывая то на него, то на Хоуи.

– Перегибаю палку? – усмехнулся Кевин. – Из-за меня погиб человек…

– Не из-за тебя. Это стечение обстоятельств и не более.

– Нельзя винить себя в неисправности самолёта, – сказал Хоуи сразу после слов Ника.

– Если бы я не сглупил и поехал сам…

– Значит, так было угодно Богу…

– Я хочу спать, – перебил Кевин Ника. Не желая больше ничего слушать, пошёл наверх.

– Черт, – негромко выругался Ник. – Надеюсь, нам не придётся прибегать к помощи специалистов.

В гостиной появился Брайан. Хоуи тут же удалился, объяснив это тем, что надо ехать смотреть квартиры для Дафни. Сам он, конечно, намеревался сначала заехать куда-нибудь и спокойно выпить кофе. Потом дела.

– Вы какие-то хмурые и бледные, – заметил Брайан.

– Нас посетили инопланетяне.

– Ты сегодня шутишь? Это на тебя не похоже, – с подозрением поглядывая на Ника, молвил Брайан и ухмыльнулся.

Ник сощурил глаза.

– Я смешно выгляжу? Ты как-то очень странно на меня смотришь.

– Я… обычно на тебя смотрю. Хотя нет. Ты мне соврал.

– Соврал?

– Адвокат, визитку которого ты мне вручил, впервые услышал моё имя и, тем более, имя Сэма. К твоему великому счастью, – Брайан щёлкнул пальцами перед глазами Ника, – этот Луис Хедчесон согласился мне помочь.

– Вот и славно! – Ник похлопал Брайана по плечу и собрался уходить.

– Спешишь?

– Мне на работу надо. А что?

– Я ещё не закончил.

Ник остановился и почувствовал, что его терпение постепенно теряется. Нервы не железные. А Брайан – один из тех людей, которые любят покапать на них.

– Ну, что ты ещё мне не сказал, Брайан?

– Меня мучает один очень важный вопрос.

– Задавай, только быстро.

– Ты снова стал за Джулией ухаживать?

– Что?! – аж взвизгнул Ник. – Брайан, ты в своём уме? У меня есть Клаудиа. Зачем мне замужняя Джулия с ребёнком, влюблённая в… Короче, у нас с ней разные дороги.

– Да ладно! – недоверчиво протянул Брайан, по-дружески толкнув друга в грудь. – Значит, ты будешь отрицать, что написал для Джулии стихи?

– Какие стихи? – И вдруг Ника осенило: он оставил тот лист бумаги со стихами на столе. – Ах вот ты о чём!

– Ну да! – обрадовался Брайан.

– Стихи… да… Бри, я тебя разочарую, но стихи, о которых ты сейчас упомянул, написал не я.

– Не ты?

– Не я.

– Но Джулия сама сказала, что их ей дал именно ты, и что стихи посвящены ей.

– Всё верно. Я не отрицаю. Стихи посвящены ей. Я дал, но не писал их.

Брайан до сих пор не верил, и Ник видел это. Он заметил, с каким трепетом Брайан ожидает ответа. Нику было трудно расстраивать друга, но у него и в мыслях не было ухаживать вновь за Джулией. Однажды он уже пытался. Всё закончилось… Да и разве что-то начиналось?

– Эти стихи написал Дункан, – тихо сказал Ник. – Я не стал бы ухаживать за Джулией. И поэт из меня никудышный.

– Ты до сих пор крутишь роман с Клаудией? – спросил Брайан, разочарованно глядя в глаза Нику. – Она не пыталась ни о чём с тобой поговорить? Или, может, ты заметил что-нибудь странное в её поведении…

– Брайан, что за бред? У нас с Клаудией всё отлично – никаких странностей. Кто сегодня и странный, так это ты. Сходи к Мими и выпей кофейку. А мне, уж извини, ехать нужно.

Ник ушёл, а Брайан ещё с минуту стоял на месте.

«Дункан, значит».

Эта новость ему не очень нравилась. Дункан хороший парень, но как бы Брайан ни относился к нему, он не хотел бы, чтобы Джулия на него переключилась. Хватило уже одной истории с фотосессией. Он вытерпел Ланса, Ричи, но Дункану здесь места уже нет. Тот факт, что Брайан представлял Дункана вместо Ричи, не давал права сбивать Джулию с толку. Печальный взгляд Джулии и её настроение, однако, настораживали.

Возможно, разговор для Дункана станет сюрпризом, но кто, как не Брайан наставит его на путь истинный?

– У меня к тебе серьёзный разговор, – присев в кресло, деловито сказал Брайан, после того, как нашёл Дункана в его банке.

Дункан не сидел за рабочим столом, а стоял с какой-то папкой у стеллажа и переминался с ноги на ногу.

– Может быть, стоило дождаться, пока я приеду домой?

– Нет. Там слишком много ушей.

Дункан заинтересованно посмотрел на Брайана. Он предположить не мог, о чем пойдёт речь.

– Я наслышан о твоём таланте, – сказал Брайан.

– Таланте? – повторил Дункан, опустив папку. Он был во многом талантлив, и сам понимал это. Но что имеет в виду Брайан?

– Да, именно – таланте. Ты пишешь стихи. И посвящаешь их моей сестре. Скажи, что я не прав.

Дункан какое-то время не дышал. Он открыл рот, но не знал, как возразить.

– Тебе… Ли сказал?

– А что, только Ли об этом знал? – спросил Брайан. В голосе звучала мягкость.

– Вообще-то, об этом никто не знал. Это моё личное дело. Никого не должно волновать, что я пишу и кому посвящаю. Вреда я не приношу.

– Когда-нибудь всё тайное становится явным.

– К чему ты клонишь?

– Она моя сестра, понимаешь? И она пережила много страданий. Я не хочу, чтобы ещё ты заморочил ей голову.

– Заморочил голову? – неуверенно повторил Дункан. Он подошёл к столу и положил папку. Затем, опершись о край стола, подался вперёд и заговорил жёстче: – Послушай, Брайан, ты должен понимать, что этим я ничего не хочу добиться. Таким образом я выражаю чувства, спрятанные глубоко внутри. Я не могу любить её открыто, поэтому справляюсь, как могу. Что тут такого? Я не могу держать любовь к Джулии в себе. Это невыносимо. Уж ты обязан понимать. Она об этих стихах всё равно никогда не узнает, так что будь спокоен.

Брайан помолчал, затем поднялся с кресла и направился к двери.

– Она знает, – сказал он, остановившись. – Я от неё узнал. Теперь понял, почему я приехал сюда? Делай выводы, Дункан.

***