Карина Володина: Песнь безродного

© Володина К., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1
Добро пожаловать

Академия называется «Румынско-американский институт физического воспитания, спорта, медицины и фармации Бухареста».

Враньё начинается с названия: академия находится не в Бухаресте.

– Нам сказали, что нас встретят, – тянет моя сестра Тóма. – И где?..

Это второе враньё: встречать нас явно никто не собирается.

Меня зовут Али́н Фуна́р, и я – потомственный охотник на вампиров. В обозримом будущем. Пока я только гордый обладатель широко известной в узких кругах родословной, прибывший к месту обучения, – вернее, к его надёжно запертым воротам.

– Он уезжает. – Тома оборачивается к такси. – Алин, он!..

– Ага, – выдыхаю я, провожая взглядом грязно-белый раздолбанный автомобиль неизвестного происхождения. – Уезжает. Уехал.

Не без труда развернувшись на узкой горной дороге, тот ползёт к виднеющейся далеко внизу трассе. Тома громко стонет, запрокинув голову, порыв сырого ветра сдувает её короткие тёмно-рыжие кудри со лба.

Не знаю, зачем Томе таксист: вряд ли ему что-то известно о нашем учебном заведении. Да и поглядывал он на нас всю дорогу не слишком дружелюбно. Наверное, его смутил наш акцент и одновременно неплохое владение языком. Академия красуется чуть выше деревеньки Мэгу́ры, куда нет-нет да должны заезжать проложившие оригинальный маршрут туристы, – но таксист, отловленный нами в Брашове, долго недоумевал, «че драку»^[1] мы забыли в этих краях.

Вообще-то нам обещали трансфер до академии ещё из Бухареста.

Бухарестский аэропорт встретил нас приветливейшим персоналом, чувством «о чёрт, вот мы и в Румынии» – и полным отсутствием какого-либо академического трансфера.

Мы прождали в зале прилёта полчаса. Вышли на улицу. Куратор не отвечал на звонки, затем абонент и вовсе стал недоступен. Я начал злиться. Раза с пятого открыл через аэропортный вайфай почту, нашёл номер дирекции, позвонил туда.

– Чине ешть?^[2] – озадаченно спросили меня. – А-а-а! Алин! Бине аць венит! Пакат ка Фéрка н-а путут вени! ^[3]

– Ну штиу ничь ун Ферка^[4], – раздражённо ответил я. – Унде есте трансфер ностру? ^[5]

– Ферка н-а путут вени, – повторили мне.

Ферка, наш горе-куратор, как я выяснил позже, и отвечал за наш трансфер. Но к сожалению, «Ферка н-а путут вени», и меня споро проконсультировали, как добраться до академии самостоятельно. Сесть на поезд до центра Брашова, потом поймать такси до пункта икс. Звучало не так уж сложно.

Но Тома уже была на взводе: что за организация? Мы добирались сюда из Луизианы почти сутки: девятичасовой перелёт в Лондон – четырёхчасовая пересадка – ещё три с лишним часа в самолёте до Бухареста. Нам уже не хотелось думать о поездах и такси.

Однако пришлось.

– Алин, позвони им, – цедит Тома.

Да, это хорошая идея. Сначала я тщетно пытаюсь дозвониться до куратора, но нет даже гудков. Затем сдаюсь и жму на последний набранный номер: дирекция.

– Алин! Ай ажунс дежа аичь?^[6] – бодро спрашивает голос в трубке.

Я объясняю голосу, что мы стоим прямо у ворот, но Ферки всё ещё не видим. Если он вообще существует, этот Ферка.

– Вине имедиат!^[7] – обещают мне.

Родители много рассказывали нам об академии – не обходилось и без студенческих фотографий. Здание всегда казалась мне гораздо внушительнее, а окрестности – куда более дикими.

На самом деле я вижу деревенские дома и поля для скота, разбросанные по волнистой горной долине внизу, а сама академия – довольно скромных размеров старый румынский замок. Как раз из тех, что впечатляют на фотографиях, но в реальной жизни не больше ратуши.

Кроме того, академия, кажется, разваливается.

– Тут дыра в стене, – подмечает Тома. – Алин. В стене – дыра. Как это понимать?

Иногда Тома начинает говорить так, будто я виноват во всех бедах человеческих. Я всё равно люблю её – она очень хороший человек. Просто излишне требовательный и впечатлительный.

– Ун мик инчидент^[8], – пытаюсь пошутить я.

Тома раздражённо морщит маленький курносый нос. Томе совсем не смешно.

Ну а мне пока смешно. Не совсем смешно… забавно. Вот и хвалёная академия охотников на вампиров, прославленная многими выпускниками, великая альма-матер моих родителей, их родителей, родителей их родителей… Древний потрескавшийся камень, крошечные окна, обгаженные птицами, и такие же обгаженные ворота – уже не столь старые, но всё равно повреждённые временем. На воротах дирекция почему-то решила сэкономить. Если поднапрягусь, я смогу попросту через них перелезть, удобно поставив ногу на одну из перекладин.

Какое-то время мы с Томой молча разглядываем компактный двор, открывающийся нашему взору за железными прутьями. Яркая горная трава, протоптанная дорожка к большой деревянной входной двери, несколько табличек, предупреждающих нас, что «объект находится на реконструкции», на румынском, венгерском, болгарском и немецком. Английского нет. Это немного настораживает. Я хорошо знаю румынский, но в дирекции нам клятвенно обещали, что всё обучение, конечно же, будет проходить на английском.

– Ну хотя бы башенки есть, – вдруг по-детски непосредственно выдыхает Тома.

Я улыбаюсь.

– Ага, – отвечаю я. – Как на фотографиях.

– Как на фотографиях… – повторяет Тома.

Замок стоит к нам чуть боком, и я сразу угадываю очертания каменного прямоугольника с конусообразными пристройками-башнями по бокам. Правда, на родительских фотографиях камень основной кладки казался ярко-белым, а не грязно-серым, а деревянная (боже мой) крыша замка – каменной.

Но родителям же всё нравилось?..

Дверь открывается.

Брови Томы ползут вверх в неумолимой смеси насмешки и недоумения.

– Привет! – кричит молодой человек, пинком распахнувший тяжёлый деревянный массив.

Я и не подозревал, что простое «привет» можно произнести по-английски с таким дичайшим акцентом.

Дверь со скрипом встаёт обратно, молодой человек подлетает к воротам, возится с уродливым дешёвым замком.

– О, простите, я не смог, – сообщает он с ещё большим акцентом, сдувая со лба чёлку.

Тома открывает рот – и поспешно закрывает его, покосившись на меня.

Я знаю, что она хотела сделать: нелестно отозваться о молодом человеке на румынском, как мы делали всегда в Америке, чтобы никто не понял, – но, к сожалению, здесь с этими уловками придётся распрощаться.

Молодой человек словно сбежал из местного бара, где всю ночь праздновал… ну, скажем, окончание академии. Белая изжёванная рубашка свисает поверх мятых костюмных брюк; на груди – буро-жёлтое пятно, будто он пролил на себя вино и его стошнило; длинные чёрные волосы тоже не отличаются чистотой и выбиваются из неопрятного хвоста. Судя по брезгливому взгляду Томы, она уже готова вынести нашему новому знакомому беспощадный модный приговор. Тома и внешний вид – слишком хорошо знакомый мне дискурс; я выслушал больше стонов об укладке коротких кудрявых волос и маскировке веснушек, чем лекций всех домашних учителей, вместе взятых.

– Я зовут Ферка, – выпаливает молодой человек, справившись с замком и протягивая мне руку между решётками. – Рахат!^[9] Одна секунда! Два!

Он держит ладонь в воздухе и, не смотря на меня, тянется другой ко второму замку. «Двухфакторная защита от вампиров», – с усмешкой думаю я.

И послушно жму ему руку, пока он занимается своим делом.

– Алин, – представляюсь я. – Еу ворбеск ромынеште. Ну-ць фэ грижь^[10].

– О, славэ Домнулюй!^[11] – оживляется Ферка.

И всё – больше ни одного английского слова мы от него не слышим.

– Тома? – недоумевает он, узнав имя моей сестры. – Но это же мужское…

– А ты же наш куратор, – прищуривается Тома. – Ты что, даже не знаешь наших имён?

Ферка неловко кашляет. Так же неловко улыбается.

– Алин и Тома, – говорит он. – Конечно, знаю.

– Фунары, – почти выплёвывает Тома. – Алин и Тома Фунары. Род Фунаров. На каком ты курсе? Ты серьёзно о нас не слышал?

Я незаметно толкаю Тому в бок.

Бесполезно.

– А-а-а, род Фунаров… – Я вижу по глазам Ферки, что он не знает о нас ничего. – Да, конечно, слышал. История родов-основоположителей…

– Основоположников.

– Ну что, пойдём? – торопливо спрашиваю я. – Как насчёт небольшой экскурсии?

Ферка, тянувший ворота на себя, замирает.

– Экскурсии? – Он снова кашляет. – Ха. Ну конечно, если вы хотите. После собрания.

– Какого собрания?.. – моргаю я.

– Ну общекурсового собрания, – настороженно поясняет Ферка. – Вам что, не сказали?

Теперь Тома толкает в бок меня. Почему-то она смотрит не на Ферку – на его ботинки.

Я опускаю глаза туда же.

Ах, чёрт.

На чёрных ботинках Ферки, узких, армейских – в таких же стою и я, и Тома, – чёрные шнурки.

Не цветные.

Безродный.

Ну да, стоило догадаться сразу: никакого Ферки среди юношей охотничьих родов я, как ни стараюсь, припомнить не могу.

Ферка ловит наши взгляды. Вопросительно смотрит на меня.

Вопросительно – и ещё более настороженно.

– Подожди, какого, ещё раз, собрания? – повторяю я, пытаясь собрать мысли воедино. – Общекурсового? Разве оно не должно быть… завтра?..

– Ну вы же уже приехали, – пожимает плечами Ферка. – И Дан тоже. Прямо перед вами. Остальные заселились вчера.

– Да, но… – озадаченно начинаю я.

И заминаюсь: кажется, Ферка не понимает моего удивления.

– Нам сказали, – Тома прищуривается уже совсем нехорошо, – что собрание будет завтра. А занятия начнутся послезавтра.

– Завтра, – поправляет её Ферка.

– Что – «завтра?» – Тома готова взорваться.

– Занятия начинаются завтра. Вы же уже приехали. Сегодня.

– Да, и мы…

Тома замолкает. Потрясённо взмахивает головой, будто Ферку со всеми его словами можно отогнать от себя, как назойливую муху; «Ну и идиотизм», – читается в этом чувственном и лаконичном жесте.

– Мы приехали на день раньше, чтобы спокойно распаковать вещи и обустроиться, – прихожу ей на помощь я. – И нам сказали, что все организационные моменты будут завтра.

– Да, но Хэ́нрик сказал – сегодня. Потому что все курсы уже здесь. А вещи… ну вы можете спокойно распаковать их вечером? После собрания.

Разговор начинает идти по кругу. Я кидаю на Тому предупреждающий взгляд, киваю Ферке:

– Хорошо, как скажешь. И когда собрание?

– Прямо сейчас, – невозмутимо отвечает Ферка. – Вы ведь уже приехали.

– Мы-то приехали, – не удерживается Тома. – А вот некий Ферка, наш куратор, почему-то не смог.

Ферка одаривает нас очередной неловкой улыбкой – и приглашающе распахивает ворота.

– Алин, это беспредел, – шипит мне на ухо Тома. – Что здесь происходит? Они хотя бы доставили наши вещи?

– Думаю, это надо спрашивать не у него, – бормочу я, указывая глазами на Ферку. Тот бредёт впереди пошатывающейся походкой.

– Это – наш главный вход и выход, – сообщает он; видимо, всё-таки решил провести краткий обзор локаций после замечания Томы. – Официально на каждый выход с территории академии нужно получать разрешение, но мы обычно просто перелезаем через ворота. Вы пьёте?

– Нет, – цедит Тома.

– Да, – говорю я.

Ферка оглядывается на меня через плечо. Вслепую наваливается на деревянную дверь, которая вблизи уже не кажется такой массивной и тяжёлой.