Через пару часов мы выходим из самолета, и оказываемся в жарком знойном Сочи.

Берем такси и едем в отель собираться на мероприятие.

– Милый, по дороге сюда я заприметила цветочный магазин. Он рядом с отелем. Можем там и купить букет, – выкрикиваю я, стоя у зеркала и надевая серьги.

– Давай, конечн… – муж, выйдя из ванной комнаты, замолкает на полуслове.

Через зеркало вижу, как на его лице расплывается улыбка. Восхищенным взглядом чертит невидимую линию по моим бедрам, обтянутым темно-синим платьем, по струящимся локонам, по туфлям на высоком каблуке – таким же темно-синим, как платье.

Артур как будто бы мысленно раздевает меня.

– Превосходно выглядишь! – Одной рукой обнимает за талию, второй – убирает за плечо мои волосы, и нежно-нежно целует в шею. – Нужно надеть солнечные очки, чтобы не ослепнуть от такой красоты.

Мой муж очень щедр на комплименты, и всегда говорит, что я восхитительно выгляжу. Далеко не все мужья способны заметить, что у жены новые туфельки или серьги, но это не про моего Артура. Он очень внимателен ко всему – даже к мельчайшим деталям моего образа.

– У тебя новый браслетик? – Он берет меня за руку и изучает его.

– Да, – кокетливо улыбаюсь я. – Тебе нравится?

Артур поднимает мою руку и целует кисть.

– Мне все в тебе нравится, – подмигивает он. – И ты это прекрасно знаешь.

Через полчаса мы выходим из цветочного магазина с огр-о-о-омным букетом белых роз, садимся в такси и едем в ресторан.

– Слушаю! – отвечает на звонок Артур. – Да, мы уже подъехали. Выходим из такси.

Видимо, ему звонит Дана.

Я смотрю на часы и понимаю, что до начала выездной церемонии бракосочетания осталось всего десять минут. Дана, наверное, уже успела забеспокоиться.

Выходим из машины и видим на крыльце ресторана невесту в красивом белом платье-рыбка.

Она машет нам.

– Привет! – Артур целует ее в щеку.

– Здравствуй! – киваю с улыбкой.

– Проходите-проходите, – радостно смотрит на нас. – Сейчас начнется церемония.

Входим в ресторан, в котором за круглыми столами сидят гости. Дана указывает нам на столик, за которым стоят два свободных стула.

– Ваши места там, – подмигивает нам.

Беру под руку мужа, приветливо глядя на людей, иду вместе с ним к нашему столику, и чувствую на себе пристальный взгляд с правой стороны.

Меня как будто сканируют с головы до ног, ей-богу!

Поворачиваю голову к плечу, и вниз живота падает булыжник.

Это она.

Девушка с фотографий из старого фотоальбома, которая… почти не изменилась.

Как будто все эти годы находилась в морозильной камере, честное слово. Не знаю, каким процедурам подвергалось ее лицо, но на свои сорок восемь лет она точно не выглядит.

На ней красное шелковое платье с открытыми плечами, и оно словно точно такое же, как на фотографии, сделанной на их с Артуром выпускном из института.

На том снимке она стоит с Артуром в обнимку, и на ней платье очень похожее на то, что я вижу на ней сейчас.

Сидит за столом, положив ногу на ногу, и в упор смотрит на меня.

Растягивает губы в улыбке, салютует мне бокалом, делая вид, что рада меня видеть, но по ее глазам вижу, что это вовсе не так.

Ее не должно быть на этой свадьбе!

Дана же сказала, что она точно здесь не появится.

У меня такое чувство, что нас сюда просто заманили.

Дальше все происходит как в замедленной съемке: Артур подводит меня к столику, отодвигает для меня стул, обводит взглядом людей, замечает Аллу и… меняется в лице.

Смотрит на ее платье, теперь снова устремляет пристальный взгляд на ее лицо.

Мне хочется уйти отсюда.

Это точно какая-то подстава.

Потому что прямо сейчас к Алле подходит дочь со своим избранником, она встает и крепко обнимает будущего зятя.

Нам сказали, что Аллы не будет на свадьбе, так как она не одобряет выбор Даны, и что она категорически против ее жениха.

Но… по ее объятиям сложно сказать, что она его ненавидит.

Скорее наоборот – так матери обнимают своих сыновей. Так матери их наставляют на путь истинный.

Ненавистью, о которой нам говорила Дана, тут даже и не пахнет.

Глава 4

Артур

Сказать, что я в шоке – ничего не сказать.

За соседним столом сидит Алла, и выглядит она точно так же, как на нашем выпускном.

Ее волосы-пружинки такие же длинные, как и раньше, красивая фигура, впрочем, она точно такая, какой была двадцать с лишним лет назад. Такое чувство, что она не вылезает из спортзала: спортивная, подтянутая. Совершенно не выглядит на свои сорок восемь.

Невольно перевожу взгляд на ее красные туфли, и совсем не удивляюсь тому, почему мне так захотелось взглянуть на ее ноги.

Мне всегда нравились ее миниатюрные ножки тридцать пятого размера. Раньше мы по всей столице искали туфли, которые смогли бы подойти на ее маленькую ногу. Обходили обувные магазины и везде слышали один и тот же ответ: «Обувь тридцать пятого размера есть только детская», и показывали нам разноцветные лаковые туфли для маленьких девочек.

Туфли такого размера, и чтоб на высоком каблуке, днем с огнем было не найти. А Алла как раз-таки очень любила щеголять на высоких каблуках.

Смотрю на ее платье и пытаюсь понять: она в нем была на выпускном?

Это платье было моим любимым. Красное, шелковое, подчеркивающее все ее достоинства.

Помню, как увидел ее в нем. Обалдел от красоты. Утратил дар речи. А когда дар речи вернулся, осыпал ее комплиментами.

Платье – цвета страсти словно кричало: «Сними меня немедленно!»

Что я и сделал в принципе.

В итоге мы только через час отправились в кафе, где проходил наш выпускной.

«Нет, вроде не это платье», – замечаю, что верх немного другой. Но оно очень похоже на «платье из прошлого».

Она что, специально так вырядилась?

И вообще, что она здесь делает?

Дана ясно дала понять, что мать не одобряет ее выбор, и по этой причине ее не будет на свадьбе.

Но тем не менее Алла здесь…

«Что сидишь и улыбаешься? – в упор смотрю на нее. Выпрямляюсь и передергиваю скулами. – Сегодня тебе придется ответить на все мои вопросы. И даже не надейся избежать этого разговора».

Поворачиваю голову к жене и встречаюсь с ее вопросительным взглядом.

– Всё, насмотрелся на свою первую любовь? – Юля, подняв голову, выгибает дугой бровь. – А теперь, может, и за женой поухаживаешь?

– Конечно, милая, – киваю на салаты и закуски. – Что тебе положить?

Юля делает вид, что все в порядке. Сидит с гордой осанкой, улыбается людям, сидящим за нашим столом, смеется над шутками мужчины в клетчатом костюме, который здесь всех веселит, но я прекрасно знаю, что вся эта обстановка дико напрягает ее.

Улыбка неестественная, скорее даже дежурная, смех – тоже. Как будто она вообще не слышит, о чем говорят люди за столом, и все шутки этого весельчака пропускает мимо ушей. Смеется, когда все смеются, но сама в этот момент думает о чем-то другом, вижу это по ее отрешенному взгляду. Она находится глубоко в своих мыслях.

Конечно же никто этого не замечает, кроме меня. Я свою жену отлично знаю. И со мной ее дежурная улыбочка не прокатит.

Юля никогда не устраивает скандалы и не проявляет ревность. Она выше этого. Всегда держится достойно. Моя жена знает себе цену и сохраняет самообладание в любой, даже самой неприятной ситуации.

Беру ее за руку и наклоняюсь к уху.

– Юль, все хорошо? – под столом сжимаю ее напряженную ладонь.

– Конечно, – бегло смотрит на меня.

– Ты же понимаешь, что я не знал, что Алла будет на свадьбе? Дана при тебе говорила, что…

– Я все прекрасно понимаю, – строго произносит она. – И даже больше, чем ты, Артур. Несложно догадаться, что она все подстроила, – кивает на Дану, которая вместе с женихом направляется к зоне для регистрации, украшенной живыми цветами и большими золотыми буквами «Л и Б» – Лев и Богдана.

– Подстроила? – хмуро смотрю на Юлю. – Каким образом?

– Ты до сих пор не понял, что нас попросту заманили на эту свадьбу? – усмехается она, и изящным движением руки откидывает за плечо волосы. – Дана смекнула, что я не прилечу сюда, если здесь будет ее мать, что ты в таком случае тоже останешься со мной в Москве, и придумала грустную историю о том, что на ее свадьбе не будет близких людей. Как она там сказала? – прищуривается жена. – «Маме не нравится мой жених. Она против нашего бракосочетания, и поэтому не пойдет на свадьбу», верно?

– Примерно так, – киваю я.

– Так вот буквально пару минут назад я наблюдала за тем, как Алла, которая так ''сильно ненавидит жениха'', – Юля показывает кавычки и снова усмехается, – обнимала его словно мать родная. И никакой личной неприязни она к нему точно не испытывала.

– Юль, если это так, то я понятия не имею, зачем им понадобилось наше с тобой присутствие. Я с тобой всегда честен, ты это прекрасно знаешь, – обнимаю ее свободной рукой и прижимаюсь губами к ее виску. – Солнце, мы прилетели сюда только потому что хотели поддержать Дану. И сейчас оба видим, что в нашей поддержке она не нуждается, – киваю на стол, за которым сидит Алла в окружении родни. Узнаю среди них и отца Аллы, и мать, и сестру. Да здесь куча их родственников! Но Дана уверяла, что никого из близких не будет. – Поэтому я предлагаю поприсутствовать на регистрации, раз она уже началась, и ехать в отель.

На лице Юли появляется благодарная улыбка. Жена, с любовью глядя в глаза, сжимает мою ладонь и шепчет:

– Спасибо, родной, – облегченно выдыхает. – Именно такого ответа я от тебя и ждала.

Поворачиваемся к зоне регистрации, я чувствую на себе пристальный взгляд Аллы, но игнорирую ее. Если Юле неприятно здесь находиться, и она хочет поскорее уехать в отель, то разговор с Аллой я готов отложить на потом.

И этот разговор будет телефонным, потому что я навряд ли захочу вернуться в Сочи для того чтобы встретиться с ней.

Регистратор говорит торжественную речь, Дана и Лев обмениваются кольцами, целуются, а я все это время наблюдаю за происходящим с полным равнодушием.

Вот если б сейчас выходила замуж наша Тася, то я испытывал бы совершенно другие эмоции.

Тася – моя девочка, моя принцесса, которую я всю жизнь носил на руках, и до сих пор считаю ее маленькой дочкой.

К выбору ее жениха буду относиться очень строго. Прежде чем он женится на ней, должен будет заслужить мое доверие. Я свою дочь за первого встречного точно не отдам.

А здесь я просто сижу в качестве гостя, и без всяких эмоций наблюдаю за тем, как вступают в брак двое молодых людей.

Которых я практически не знаю.

Дана моя дочь, это факт. Но я не видел, как она росла, как делала первые шаги, как пошла в школу. Я познакомился УЖЕ со взрослой дочерью. И мне будет очень сложно пробудить в себе отцовские чувства по отношению к ней.

Возможно, она испытывает ко мне что-то другое, раз разыскала меня, раз так хотела, чтобы я был на ее свадьбе, и даже, скорее всего, ради этого соврала, что здесь не будет Аллы. Она желает поддерживать со мной связь, и я не против этого. Не хочу ранить ее, обидеть. Но гарантировать ей отношения как у отца с дочкой тоже не могу.

На это, должно быть, уйдет целая вечность.

– Оглянитесь вокруг, – подойдя к молодоженам, говорит ведущая, – посмотрите, сколько друзей и родственников пришло сегодня поздравить вас с этим знаменательным событием. Им не терпится обнять вас, сказать вам ласковые слова, но давайте для начала позволим сделать это вашим самым близким людям – родителям.

Я чувствую, как кровь приливает к лицу.

– Родители жениха, родители невесты, – улыбается ведущая, – прошу вас подойти к вашим детям и дать напутственные слова.

– Папа! – машет мне Дана. – Пап, иди сюда.