Astra Maore: Его истинная любовь

Глава 1. Комната в башне

ИЛОНА

План влезть к королевскому наместнику в башню и поквитаться с ним родился у меня спонтанно. Это по его вине мы с братом сироты. Это он обложил наш народ непомерными налогами. А еще именно из-за него я каждый день рискую всем. Сначала мы с братом брались за любую работу. Выживали, как могли. А потом мой брат примкнул к банде, ну и я с ним. Куда мне еще было деваться.

А тут совсем не безопасно. Хотя из-за моего брата парни и делают вид, что я тоже их сестра, я как-то в это не особо верю. На заморыша я не слишком похожа, формами не обижена.

В банде мой план одобрили – им если что и терять, то только меня. Самое пустяковое, угу. Брат обозвал меня чокнутой и сказал, что меня ждет верная смерть. Но я стояла на своем и в конце концов убедила его.

– Охрану на стене Кривой Тео и Римус возьмут на себя. Маркус подсадит. Уверена, что не завалишь дело? Серьезно уверена, малявка? На вот, выпей для храбрости, – брат протягивает мне фляжку обжигающей дряни.

Я вижу, что он пытается быть стойким и ни в коем случае не хочет прощаться, но… Стискиваю его в объятии сама.

– Уверена. Еще увидимся, Бэзил.

Забираю у брата фляжку. Храбрость мне позарез нужна.

* * *

Альрик Аррингтон, чтоб ему икалось, спит в высокой башне с окном-бойницей. Я влезу туда и воткну нож ему в нужное место, пока он спит. Подло? Не думаю. Я девчонка, в открытом бою мне с ним не сладить. Да и драться я не училась, только еду готовить. А он воин.

Кривой Тео и Римус свое дело знают: путь за стену пробили. Постарались аккуратно. На дворе ночь, если Альрик проснется, то выставит новую охрану. Но уже будет настороже.

Надеюсь, он там вообще спит. Не трактаты же в темноте читает, умник. Еще хуже, если он с женщиной. Просчитать это снаружи нереально. Ну, тогда они вряд ли меня заметят, а я как-нибудь обратно вниз уползу. Если он там не один, осуществить план всяко будет нереально.

Мы с Маркусом, который должен меня подсадить, спускаемся по веревкам во внутренний двор Альрикова логова. Я надела удобные штаны и рубаху, а волосы спрятала под шапку, чтоб не мешались.

В другой раз я бы вздрагивала от каждого шороха. Но сейчас у меня в крови кипит решимость. Зачем мне мешковатая рубаха? Не потому что так лазать удобнее. Просто если Альрик проснется и обнаружит, что перед ним девушка с хорошей такой фигурой, которую рубаха временно скроет, он хотя бы на крохотный миг да растеряется. А я этим воспользуюсь.

Точно тени, мы с Маркусом пересекаем двор и вот уже стоим у подножия высоченной и страшной в темноте башни. Снизу идут гладкие плиты, а выше неровные булыжники вперемешку с кирпичами, вот по ним-то я и собираюсь ползти. По уму бы забросить в окно крюк с веревкой, но подозрительное звяканье крюка может разбудить мерзавца Альрика.

Меня слегка потряхивает. Шанс кулем рухнуть со стены нешуточный такой. Встаю Маркусу на плечи, подтягиваюсь…

Башню построили хоть и неказистой, но на совесть. Камни держатся крепко, не вываливаются, когда я цепляюсь за них мертвой хваткой. День мы, разумеется, выбрали сухой, не дождливый. Моя обувь не скользит. Но темно, и сердце сжимается от страха. А дыхание с непривычки сбивается. Мамочка, знала бы ты, чем я тут занята…

Маркус стоит внизу, с такой высоты он меня еще поймает. Не разобьюсь. Но как начнется пересменка, невезучих охранников обнаружат и поднимут дикий шум.

Надо мне быстрее ползти. Быстро все провернуть и обратно. Выровнять дыхание и ставить ноги аккуратнее… Еще аккуратнее… Я подтягиваюсь на руках и лезу все выше. Снова и снова рискую зависнуть над пропастью на вытянутых руках. Теперь свалюсь – Маркус не поймает.

Бойница приближается. Если все пройдет удачно, я высуну в окно какую-нибудь Альрикову простыню. Маркус забросит крюк, и я относительно комфортно спущусь по веревке. Не как сейчас я вся липкая от пота. При мысли о предстоящем стискиваю зубы. Я сворачивала головы птице, умею приготовить любое животное… Но воткнуть нож в живого человека… Я не убийца, я просто рисковая и дурная.

А все равно отступать поздно и некуда. Наверное, меня ведет какая-то странная одержимость. Благодарю ее за храбрость и подтягиваюсь к окну. Бойница у гада не простая, а со створкой. Остекленная.

И мне везет: створка все еще открыта. Любит свежий воздух гад. А звуков никаких изнутри не слышно. То ли женщины там нет, то ли утомились бедняги и спят. Маркус собирается ждать меня четверть часа. В случае успеха вполне достаточно. Тихо-тихо заглядываю внутрь.

Свечи не горят, но фонари замка высвечивают не только меня на стене, но и внутреннее убранство комнаты, больше похожей на келью. Главное, что людей внутри нет, кроме неподвижной фигуры под тонким одеялом, вытянувшейся в мужской рост. Молиться об удаче уже поздно. Вот она удача. Теперь только действовать.

Стараясь не смотреть под ноги в опасную темноту, я толкаю створку окна, чтобы она пошире распахнулась. Иначе я не пролезу.

Что?! Скрип?! О нет…

Прислушиваюсь, еле дыша – это не окно скрипнуло. Это Альрик кровать продавил. А я уже чуть не описалась от ужаса.

Снова аккуратно подталкиваю створку, подтягиваюсь и… приземляюсь внутри комнатушки. Я долго и упорно тренировалась влезать во всякие щели, когда жизнь заставила. Нож спрятан за голенищем сапога. Теперь только подкрасться к спящему наместнику и…

Делать. Не думать. Делать.

Видимо, градус пойла в моей крови совсем упал. Сердце бьется бешено и часто. Я и дышу тяжело, прямо, как собака. Этак разбужу гада. Крадучись, подхожу ближе и невольно замираю.

Мерзавец, оказывается, слишком красив. Вот не было у меня возможности и печали его разглядывать, он всегда стрелой мимо простого народа носится. Но это он, точно он. Нечеловечески прекрасный и беспредельно жестокий.

Темно-каштановые густые вьющиеся волосы по плечи, изящная лепка скул, чувственные губы, нижняя чуть полнее верхней. Широкие плечи, узкая талия и мускулы воина. Не ленится тренироваться, гад, хотя мог бы днями кататься на мешках отобранного у народа золота и объедаться награбленной едой! А ресницы какие отрастил! Длинные, мохнатые, получше моих.

Внезапная зависть снова придает мне силы. Надо срочно примериться, вонзить нож, провернуть его и бежать, а то чего похуже Альрик вонзит в меня. Я вроде не шумлю, но он же воин. Проснется сейчас от любого шороха. Я и так кучу времени потеряла, любуясь этим гадом.

До его кровати всего шаг. Шажок. Дурацкая шапка лезет мне на глаза. Угу, очень вовремя. Нож зажимаю в руке, отчетливо вижу сильную шею Альрика. Куда бить, знаю. Научили. Другой рукой придерживаю рубаху. Ну, чтоб задрать ее и выиграть спасительные мгновения. Приближаюсь вплотную к кровати, замахиваюсь…

Альрик внезапно открывает глаза, а я задыхаюсь от ужаса: в темноте они натурально светятся, как у кота. Жутким желтым светом.

Моя рука бессильно замирает, я вся замираю, в ужасе глядя на монстра. А он молниеносным движением садится и выворачивает мою руку с ножом, роняя меня куда-то даже не на себя, а прямо в свою постель.

Нож выпадает из моей ладони, матрас бьет меня в лицо, какая-то тряпка попадает мне в рот, затыкая его, будто кляп. И тотчас раздается противный треск ткани.

Я ничего не чувствую, словно заледенела. Вот он и конец моей девичьей чести пришел. Но это вроде не мои штаны треснули. Альрик вроде свое собственное одеяло порвал. Запястья сковывает болью – гад выкручивает мне руки и ловко связывает их тканевым жгутом. Вот и все. Я совсем беззащитна. Попалась дурная дура.

От ужаса меня почти мутит. И почему никто, ни одна живая душа не сказала мне, что поганый Альрик в самом деле монстр?! Его давно пора казнить за колдовство! И как молнией прошибает озарение: живая душа. Всех, кто узнал его тайну, Альрик уже забрал в пекло, откуда сам и вылез! И я тоже вот-вот окажусь там за покушение на него.

Я хочу плакать, но глаза совершенно сухие. Ни слезинки. Да и не поможет это – я же не яблоки к Альрику в сад влезла воровать: «Пощадите, дяденька, я больше не буду!»

Идиотка совсем, вообще ничего не продумала толком… Да я же от отчаяния пошла на это все. Лишь бы не оказаться под первым встречным, а потом в захудалом борделе. Кстати, почему я этого монстра больше не слышу? Где Альрик вообще?!

Нож мой где-то рядом в кровати, сейчас вот неудачно повернусь и напорюсь на него. Лежу связанная лицом вниз. Зуб на зуб от нервной дрожи не попадает. Вдруг слышу примерно от окна:

– Эй, ты там. Убирайся, пока цел, и дружков уводи. Ваша девка останется у меня. За все заплатит.

Ах, значит, он как кот, бесшумно к окну пробрался? Голос у гада тоже, как у кота: низкий, будто мурлыкающий. Красивый. А у меня от него странные вибрации по телу. Да, вот так дуры и попадаются: напоет им в уши какой-то мужик всякое, а они и рады это слушать. А это не какой-то простой мужик, это самый что ни на есть опасный наместник короля.

Монстр мне в пятки, что он там сейчас делает?! Не видно ничего.

Мне вдруг резко становится обидно от осознания: Альрик Маркуса и Тео с Римусом просто так отпускает?! Явно догадался, что мы с Маркусом сами не могли всю охрану перебить. Всем сойдет с рук неудачное покушение, одна я тут страдай? Единственный, за кого я рада, мой брат. Если Аррингтон теперь не отдаст приказ истребить всю банду, Бэзилу очень повезет.

Я уже не знаю, чего бояться и чего ждать. Но внезапно оказываюсь перевернута на бок. Мне в лицо впиваются черные угли – глаза Альрика. Не желтые и не зеленые, просто черные в темноте. Не могло же мне от ужаса свечение и все такое померещиться? Может, пойло побочку скверную дало? Наверняка оно. Не стану больше всякую гадость пить.

В глазах Альрика что-то дикое. Не ненависть. Не злость. Это не то желание меня съесть, не то… Ма-а-амочка! Что мне с ним делать? Пнуть его? Лягнуть? Я поперек кровати лежу, этак только свалюсь с нее на пол. Инстинктивно напрягаю руки – нет, жгут из одеяла крепкий, мне его точно не порвать.

Альрик усмехается:

– Не получится. Как тебя звать, смелая такая?

Он заметил мои жалкие попытки освободиться! Меня накрывает липкий ужас, а зубы сами собой выбивают дробь:

– Не… Не… Не… скажу!

Узнает гад мое имя – мало ли что будет с моим братом! И, говорят, колдунам свое имя никогда нельзя называть. Иначе это для них сродни приглашению использовать тебя в самых темных мрачных обрядах.

Альрик снова усмехается:

– А я уж подумал, Неонила. Скажешь, все вы и все мне всегда говорите.

Угрожает, значит… А на меня накатывает легкое презрение к себе: и почему мне его голос нелогично нравится?! Вообще абсурд. Хотя умная девица сюда бы и не влезла никогда. Я не самая умная, что поделать.

– Ну что ж, непокорная такая. Отнести тебя в застенки, приковать? Или просто оставить в темноте с крысами? Они прожорливые и вечно голодные, – Альрик лениво зевает, потягиваясь гибким телом, точно кот.

Ненавижу. Буду ненавидеть. Не котов, конечно. Вот его, пока жива. Потому что он на меня как-то странно действует: я и боюсь его ужасно, и хочу смотреть и слушать, как околдованная. Как он выглядит. Как звучит его голос. А может, мерзкий Альрик меня уже и правда околдовал?! Будет теперь мне отчаянно нравиться…

Аррингтон вдруг сдергивает с моей головы еще чудом не сползшую шапку, выпуская на волю взлохмаченную косу, и больно наматывает ее на кулак:

– Что мне с тобой сделать, девка, за то, что ты помешала мне спать и явилась со своей зубочисткой?

В его голосе больше нет веселья, одна сталь.

Не отпуская мои волосы, Альрик куда-то сует руку и вдруг вынимает мой затерянный нож. А затем подносит его к клыку – ма-а-амочка, ненормально длинному!!! – и делает пару движений, будто клык обтачивает.