На следующее утро, как только над горизонтом поднялось солнце, мы с Броней и госпожой Доротеей отправились на рынок. Дойдя почти до самого конца рядов, старушка остановилась у небольшого аккуратного деревянного лотка.

– А вот и моя собственность. Ну? Как вам?

Лоток был из тёмного, хорошо обработанного дерева. И выглядел прочным и основательным, несмотря на скромные размеры. У него имелся высокий прилавок, за которым можно было стоять, и две-три полки над ним, вделанные в заднюю стенку. Полки были узкие, явно предназначенные для того, чтобы выставлять небольшие предметы: статуэтки, вазы, шкатулки – то, что раньше здесь продавала госпожа Доротея.

– Места, конечно, – не разгуляешься. Но для начала, думаю, хватит, – старушка хлопнула ладонью по прилавку. А потом добавила: – Пойду сэру Реджинальду куплю домашних колбасок. Он очень просил.

Госпожа Доротея ушла, а мы продолжили рассматривать своё будущее рабочее место.

– Ему бы яркости придать, – задумчиво произнесла я. – Чтобы нас было видно издалека… Например, добавить красного… Бумажные фонарики повесить… Ладно, с этим разберёмся. Но чем мы будем здесь торговать?

– Как что? – удивилась Броня. – Суши! Ну и остальную японскую кухню!

– Сырую рыбу мы не сможем продавать. Она быстро испортится, – напомнила я. – Ты же не хочешь отравить полгорода? Нас тогда точно отправят на рудники.

– Так что, совсем без рыбы?

– Нет, почему же без рыбы, – успокоила я ее. – Есть много японских блюд с вареной, жареной или запечённой рыбой. Или маринованной, засоленной. Вот это мы можем делать.

Мы снова обвели взглядом лоток, пытаясь представить, как он будет выглядеть, заполненный нашей едой. Как разместить готовые блюда, чтобы они выглядели аппетитно и оставались теплыми? Как показать покупателям, что у нас есть выбор? И как умудриться всё это сделать в таком маленьком пространстве?!

– Нам нужно что-то для подогрева, –прищурилась Броня. –Но что? Может, греть еду на свечах?

В условиях отсутствия электричества идея казалась вполне рабочей.

– Нам нужны какие-то подставки, чтобы они стояли над огнём на безопасном расстоянии, – я потёрла переносицу. – Что-то с двойным дном или местом под свечу снизу… Как в фондюшницах. Или что-то вроде мармитов.

– Мы всё придумаем и всё решим, не переживай, – Броня положила руку мне на плечо. – Главное оформить документы, чтобы всё былопо закону. Сегодня же пойдём в Канцеляию. Не будем тянуть.

Когда вернулась госпожа Доротея, мы объявили ей о своих планах.

– Правильно! – деловито произнесла старушка, умудряясь смотреть сразу и на меня, и на Броню. – Без документов мы никто! А так будет спокойнее!

Оставив сэра Реджинальда с колбасками дома, наша троица направилась в Тайную Канцелярию.

– Вот это склеп… – прошептала Броня, когда мы подошли к обители лорда Демора.

От одного вида этого здания становилось неуютно. Оно было построено из тёмного, почти чёрного камня. Высокое и узкое, с редкими окнами, похожими на щели. Казалось, даже солнечный свет обходил его стороной.

У входа стояли двое охранников в одинаковых чёрных мундирах с совершенно непроницаемыми лицами. Они держали в руках палицы, сделанные из полированного тёмного дерева, а в кобуре, пристёгнутой к поясу, явно имелось огнестрельное оружие.

Госпожа Доротея взяла у нас документ и подошла к ним.

– Нам по делу! Это срочно!

Охранники переглянулись. Один из них взял бумагу, внимательно изучил печать, затем пробежался глазами по тексту. Его лицо оставалось равнодушным.

– Проходите, –коротко бросил он, делая шаг в сторону и открывая тяжелую деревянную дверь.

Внутри оказалось ещё мрачнее, чем снаружи. Воздух был затхлым, с удушающим запахом старой бумаги и какой-то казенной пыли. Шаги гулко отдавались в длинном коридоре. Нас вели по лабиринту коридоров с одинаковыми дверями. Потом, наконец, мы остановились у одной из них.

Охранник постучал, дождался, когда из кабинета раздаться: «Войдите!» и пропустил нас в небольшой кабинет. За столом, заваленном бумагами, сидел мужчина. У него было бледное, осунувшееся лицо и, что особенно бросалось в глаза, очень тяжёлый, пристальный взгляд. От чиновника веяло усталостью и какой-то въедливой подозрительностью.

Глава 23

– Присаживайтесь, – голос мужчины был низким, с сухими нотками. Он указал на стулья перед столом.

Мы сели. Госпожа Доротея, несмотря на свой возраст, держалась прямо и спокойно. Мы же с Броней старались не показывать своего волнения.

Чиновник взял наш документ, ещё раз медленно прочитал его, а затем поднял взгляд на хозяйку антикварной лавки.

– Итак, госпожа Пендлтон, – произнес он с интонацией, которая не предвещала ничего хорошего. – Вы собираетесь нанять этих женщин?

Старушка кивнула:

– Так точно. Они будут работать на меня.

– Работать на вас… – повторил чиновник, и его тяжелый взгляд скользнул с Доротеи на нас, затем обратно. Он немного подался вперед. – И чем же именно они будут заниматься, работая на вас, госпожа Пендлтон? Вдвоём стоять за прилавком антикварной лавки? Полагаю, одна из них вполне справится. Или у вас вдруг появилось столько антиквариата, что нужен двойной надзор?

– Ну что вы, господин… – старушка усмехнулась, демонстрируя идеально ровные зубы. – Какой там надзор. Антиквариат – дело пыльное и неблагодарное в последнее время. Зачем молодым девушкам портить глаза, разглядывая старые безделушки? Нет-нет. Они займутся куда более живым и полезным делом.

Доротея выдержала паузу, и взгляд чиновника стал еще более напряженным. Он ждал.

– Девушки будут продавать еду, –наконец объявила она. – С моего лотка на рынке.

– Продавать еду? – переспросил мужчина, прищурившись. – С вашего лотка? Но ведь он предназначен для антиквариата. Не так ли?

– Был предназначен, – легко поправила госпожа Доротея. – Теперь он временно сменит свое назначение. Под другие нужды. Ведь люди всегда хотят есть, верно? А хороший обед, он порой ценнее любой старой вазы.

Она многозначительно посмотрела на нас, потом снова на чиновника.

– Так что да. Будут готовить и продавать. Под моим присмотром, конечно.

– Это совсем другой вид деятельности. Требуется соответствующая регистрация, санитарные разрешения. Это не так просто, как кажется, – чиновник даже слегка скривился, говоря это.

И тут я решила, что пора вступить в разговор.

– Простите, господин. Но мы изучили этот вопрос. Согласно местным правилам… – я сделала небольшую паузу, словно вспоминая точную формулировку, хотя на самом деле просто старалась выглядеть убедительнее. «…продажа излишков домашней выпечки или готовых блюд в небольших объёмах частными лицами на санкционированных рынках не требует отдельной регистрации кулинарного производства при условии соблюдения общих правил гигиены.».

Я смотрела прямо на чиновника, стараясь не отводить взгляд. В его глазах мелькнуло удивление. Он явно не ожидал, что мы в курсе таких деталей местных законов.

– Госпожа Пендлтон – частное лицо, у неё есть лоток на санкционированном рынке, – продолжила я, чуть осмелев. – Мы будем готовить для неё в небольших объемах и продавать именно готовые блюда. И, конечно, мы собираемся неукоснительно соблюдать все правила гигиены.

Чиновник долго буравил нас пристальным взглядом. Но всё же начал заполнять какие-то документы, попутно задавая вопросы. Имя, возраст, место фактического проживания… Он записывал всё медленно, поскрипывая пером и иногда поднимая глаза, чтобы снова пристально на нас посмотреть.

Затем мужчина достал два чистых бланка, похожих на небольшие книжечки.

– Это ваше временное удостоверение личности и разрешение на проживание и трудовую деятельность в пределах городской черты, – сухо произнес он. – Удостоверение действительно в течение одного года. По истечении срока необходимо явиться для переоформления. Утеря или порча влечёт штраф и разбирательство. И не забывайте, ваше положение особенное. Вы здесь оказались не совсем законным путем, и Совет относится к таким ситуациям с особой настороженностью. За вами будет вестись пристальный надзор.

Взгляд чиновника был холодным и пронизывающим.

– Любая оплошность, любое нарушение, даже мелкое, будет рассматриваться строго. Решение Совета не окончательное. Обстоятельства могут измениться, и оно может быть пересмотрено. Всего доброго.

Мы вышли из кабинета, сжимая в руках первые наши документы в этом мире. Они были некрасивые, казённые, но я почувствовала странное облегчение. Теперь мы не просто безымянные бродяжки.

Завернув в очередной коридор, мы столкнулись с высоким, довольно пожилым мужчиной. Несмотря на морщины, избороздившие лицо, и почти белоснежную седину, выглядел он моложаво. Строгий темный сюртук сидел на нем безупречно. Но самое поразительными были его глаза: выцветшие, окруженные паутинкой морщин, но все еще отчетливо нефритового цвета, точно такие же, как у лорда Демора, только потускневшие от времени.

Мужчина остановился, и его взгляд встретился со взглядом Госпожи Доротеи. На секунду воцарилась тишина.

Старушка вскинула подбородок, и в ее позе появилась удивительная, почти королевская надменность.

Старик усмехнулся. И эта усмешка несла в себе плохо скрытое превосходство.

–Доротея, опять нажила проблем с Тайной Канцелярией? Думал, годы тебя чему-то научат.

Госпожа Доротея тут же ощетинилась.

–А ты, похоже, так и не избавился от привычки лезть не в свое дело! —отрезала она. – Заканчивай!

–Сколько страсти… – вкрадчиво произнёс старик, и в его голосе проскользнуло что-то, от чего по спине пробежал холодок. – Помню, как ты всегда с головой бросалась в неприятности… а потом мне приходилось…

–Не смей! —рявкнула Доротея. – Это давно в прошлом! И тебя это больше не касается!

–Разве? —мужчина сделал шаг вперед. Его нефритовые глаза смотрели прямо в её. —Некоторые вещи никогда не уходят, Доротея. Как бы ты ни старалась их похоронить.

Старушка отвернулась и прошипела:

–Убирайся! Прочь от меня!

Он пожал плечами, и на его лицо вернулась усмешка.

–Как скажешь.

Прежде чем старик двинулся дальше по коридору, оставляя за собой шлейф какого-то дорогого аромата, он кивнул нам с Броней. Но в этом кивке не было ни грана вежливости, только оценка и холодное равнодушие.

– Что встали?! – проворчала госпожа Доротея, бросив на нас через плечо раздражённый взгляд. – Идёмте отсюда!

Мы с Броней переглянулись. Что это было?

Выйдя из здания Тайной Канцелярии на залитую солнцем улицу, старушка рванула вперёд. Каждый шаг Доротеи сопровождался резким стуком трости о мостовую. Она опускала её на камни с такой силой, что иногда казалось, будто высекаются искры. Наша хозяйка не произнесла ни слова за всю дорогу до дома. Её лицо было непроницаемым, но по тому, как она стиснула зубы, мы понимали, что внутри у нее бушует буря.

Когда мы вошли в прохладу антикварной лавки, Доротея остановилась посреди зала, обвела взглядом привычный интерьер, будто впервые его видела, и, наконец, прерывисто выдохнув, спросила:

–Есть ещё ваше это… саке?

Я кивнула.

–Да, немного осталось.

–Хорошо, —пробормотала она и направилась в сторону нашей кухни.

Мы быстро разогрели воду и налили тёплое саке в рюмки. Я поставила на стол оставшуюся от ужина курицу.

Старушка выпила. Потом поставила рюмку на стол и провела рукой по лицу. Напряжение в её плечах чуть спало, но глаза всё ещё оставались усталыми.

– Знаете, кто это был? – в голосе госпожи Доротеи послышался смешок. – Отец лорда Демора.

Глава 24 Мы с Броней молчали, понимая, что хозяйка антикварного магазина сейчас продолжит свой рассказ. Я даже замерла в ожидании удивительной и, видимо, очень непростой истории.