– Прекратите! Как же вы надоели мне! Оба! Все сложилось довольно неплохо, и наша девочка приглянулась Эрлингу! Это я вам точно говорю!

– Девочка? – фыркнул Харальд, а потом захохотал. – Она сейчас хлещет вино на кухне! Истинная графиня! – А как она поставила на место того старикашку с тростью? – Кристайн прижала руки к груди и мечтательно протянула: – Эта красотка – наша надежда отправиться в лучший мир!

– Ты не забыла, что они должны пожениться на Рождество? – герцог выгнул красивую бровь. – Это главное условие. Чтобы проклятие потеряло силу, наши потомки должны соединиться между собой на Рождество, а не в другой день. Как ты это устроишь?

– Главное, вы не забывайте об одной интересной особенности… – на лице маркиза появилась насмешливая и довольная улыбка. – Твой потомок, герцог, предпочитает других дам – холодных и воспитанных, поэтому нужно было подыскать другую кандидатуру. Какую-нибудь тухлую рыбу, которая при слове «постель», падает в обморок. Он точно не станет делать предложение Астрид!

– Значит так, – Кристайн повернулась к малышу Тобби, который сидел на подоконнике и со скучающим видом покачивал ногой. – Тобби, ты должен узнать к кому благоволит Эрлинг и все испортить. Ты понял?

– Да, госпожа, – Тобби широко улыбнулся и взъерошил густую челку. – Потомок нашего герцога должен обратить внимание на Астрид, а от остальных его нужно отвернуть!

– Правильно малыш, я надеюсь, ты все устроишь, – Кристайн ласково посмотрела на него. – Я в тебя верю, мой дорогой.

– Глупость! Глупость и женские мечтания! Такой паршивец, как Эрлинг, никогда не женится за несколько месяцев на такой женщине! Еще и на вдове! Вы не понимаете, что затеяли! – маркиз усмехнулся и язвительно протянул: – Это настолько несовместимые истории, что случится взрыв!

– До Рождества еще три с половиной месяца! – Кристайн зло посмотрела на своего мужа. – Ты мне сделал предложение через неделю после нашего знакомства, почему Эрлинг не может поступить так же?

– Потому что, я любил горячих женщин, дорогая, и ты мне показала свою горячность, когда позволила прижать себя на балконе, на королевском балу… – Харальд тяжело вздохнул, вспоминая прежние времена. – А здесь все по-другому… Она чужая этому миру, а он – сноб и высокомерная свинья. Герцог желает иметь в своем супружеском ложе холодную невинность, исполняющую его прихоти с мертвецким выражением лица, но что-то мне подсказывает, что наша графиня не такая!

– Эрлинг просто не понимает, какое счастье его ждет! – Кристайн совершенно не слышала, что он говорит ей. – Они соединятся, и мы отправимся на небеса, чтобы оттуда наблюдать, как рождаются наши правнуки. Возможно, кого-то из них назовут моим именем…

Глава 8

Прошло три дня и в субботу после завтрака, я решила исследовать парк и взяла с собой Антона, который уже начинал привыкать к своей новой жизни и новому телу. Он с удовольствием помогал мужчинам по хозяйству, и я все чаще замечала на его лице веселую улыбку. Мы прогулялись по аллее и обнаружив небольшою кованую калитку, которую скрывали густые заросли, взялись за ее расчистку. Когда Антон потянул ее на себя, калитка с жалобным скрипом распахнулась, и мы увидели дорожку из белого камня, убегавшую вглубь парка.

– Ну что, пойдем? – он посмотрел на меня через плечо, и я с готовностью кивнула.

– Конечно! Еще и спрашиваешь!

Чем дальше мы углублялись, тем плотнее становилась тишина этого мрачного места – даже птиц не было слышно в густых кронах деревьев, которые сомкнулись над нами ажурным сводом, пронизанным солнечными лучами.

– Смотри-ка, – Антон остановился и указал куда-то в сторону. – Это ведь статуя.

Я посмотрела туда и действительно увидела статую, так нелепо сиявшую своим белоснежным телом среди зарослей. От дорожки отделялась еще одна, чуть уже и я пошла по ней, желая ближе рассмотреть произведение искусства, скрытое от людских глаз разбушевавшейся природой. Это была танцовщица в прозрачной тунике и ее стройное тело, словно замерло на носочках во время быстрого танца с высоко поднятыми руками.

– Да она тут не одна! – воскликнул Антон и ломая ветви, направился к еще одной статуе, стоявшей в метрах пяти от «танцовщицы». – Смотри, здесь охотник без трусов!

Я усмехнулась и подойдя ближе, увидела античного парня, натянувшего тетиву лука. Он был обнажен, а вместо мало-мальской повязки, был кленовый листок.

– Ты как скажешь, что-нибудь! – я покачала головой. – Откуда у него в то время могли быть трусы?

– И то так, – согласился он и вдруг присвистнул. – Здесь и фонтан есть!

Оказалось, что целая группа статуй окружала трехъярусный фонтан со склонившейся над верхней чашей девушкой, в руках которой был кувшин. Похоже, именно из него и лилась водичка.

– Здесь было очень красиво, – протянула я, оглядываясь. – Только теперь все заросло. Вот если бы все это почистить.

– Ты представляешь, сколько рук нужно, чтобы все в порядок привести? – Антон уселся на мраморную скамью и мечтательно произнес: – Вот если бы была бензопила…

– Если бы да кабы, – я насмешливо посмотрела на него. – Ничего, потихоньку можно расчистить это место. Нужно ведь с чего-то начинать.

Еще мы обнаружили одичавший розарий, маленькое озеро, усеянное желтыми листьями и…склеп.

– Ты посмотри, – Антон восхищенно обошел его, разглядывая потемневшие и покрытые мхом стены. – Небось тут мощи того маркиза лежат, а с ними и кости его женушки. – И ты уже знаешь об этой истории! – я тоже обошла склеп и остановилась возле кованой решетки, на которой висел тяжелый замок. – Надеюсь, ты не веришь во все это?

– Очень даже верю, – со всей серьезностью ответил Антон. – А ты – нет?

– Не знаю, – я пожала плечами. – По-крайней мере, мне никогда привидения не встречались.

– Мне тоже, но они есть, я тебе точно говорю. Вот я слышал одну историю… – он было приготовился рассказать какую-то басню-страшилку, но тут раздался стук копыт и скрип экипажа, ехавшего по аллее к дому.

– Это еще кто? – я нахмурилась. – Надеюсь, не отец-картежник?

– Если это он, я от тебя не отойду, – Антон насупился. – Пусть только попробует еще замахнуться!

– Пойдем, защитник, посмотрим, кого принесло, – я обняла его за плечи, а он возмущенно протянул: – Чтоб ты знала, я троих в одиночку нокаутировал. Вот так вот.

Когда мы подошли к дому, увидели красивый экипаж, украшенный позолоченными завитушками и такими же золочеными фонариками. На окнах сего великолепия висели бархатные шторки с кисточками и, хмыкнув, Антон насмешливо поинтересовался:

– Это что, Золушка на тыковке приехала?

Он был не далек от истины – меня ожидали интересные гости. Женщина лет пятидесяти и молодая девушка с такими синими глазами, что они казались ненастоящими.

Тетушка Лонджина уже провела их в гостиную, и они с интересом разглядывали окружавшую их обстановку.

– Добрый день, – я остановилась в дверях, лихорадочно соображая, кто бы это мог быть. Знаю я этих людей или нет?

– О, ваше сиятельство! – женщина поднялась с софы и направилась ко мне мелкими шажками. – Мы очень рады познакомиться с вами!

Она была белокурой, с такими тугими локонами, что они будто пружины подпрыгивали от каждого ее движения. Пышное платье из тафты бежевого цвета, кружевной платок, прикрывающий декольте и невероятное количество драгоценностей на руках, ушах и шее, делали ее похожей на кремовое пирожное. Ее круглое лицо источало такое слащавое радушие, что меня даже немного покоробило. Но все-таки радовал тот факт, что мы были незнакомы, и мне не нужно было следить за своим языком.

Женщина протянула мне ручку с коротенькими пальцами и представилась:

– Баронесса Ханна Андерсен.

– Очень приятно. Астрид Расмуссен, – я пожала эту мягонькую «лапку, а она посмотрела через плечо и убедившись, что ее дочь рядом, сказала: – А это моя дочь – Эмма Андерсен. Мы ваши соседи! Ну не прекрасно ли? Эмма тоже протянула мне ручку, но в отличие от матушкиной, она была вялой и холодной. Девушка выглядела очень мило в белом ситцевом платье, усеянном мелкими розочками и ее светлые волосы, собранные у висков, красивой волной лежали на спине, а маленький ротик был чопорно сжат и походил на одну из розочек на платье.

– Рада знакомству, ваше сиятельство.

В гостиную вошла тетушка Лонджина, толкая перед собой тележку с чайными принадлежностями, и я указала дамам на софу, с которой они вскочили при моем появлении.

– Прошу вас, присаживайтесь.

Они уселись, а я устроилась на мягком стуле по ту сторону круглого столика, разделяющего нас.

– Как только мы узнали, что «Вит Миднатт» ожило, сразу же решили нанести визит вежливости и пригласить вас на ужин! – защебетала баронесса и подняла чашку с горячим чаем, оттопырив мизинец. – В нашем доме проходят удивительные вечера! Мы играем в карты, фанты, а на праздники ставим сценки!

Какая прелесть. Я себя не очень представляла играющей в фанты, а тем более участвующей в праздничных сценках, но все-таки понимала, что общаться с людьми, а тем более с соседями – нужно. От этого никуда не деться, и если я не хочу прослыть странной, то стоит вливаться в светскую жизнь.

– Благодарю вас, – я улыбнулась ей. – Обязательно воспользуюсь вашим приглашением.

– Скажите, ваше сиятельство, – Эмма обвела взглядом гостиную и передернула плечиками. – Вам не жутко находиться в этом месте? Здесь так мрачно…

– Эммааа, – протянула баронесса и приподняла брови. – Это не очень вежливо с твоей стороны.

– Все в порядке, – я продолжала мило улыбаться. – Мне очень нравится здесь.

– О Боже, простите меня, но я все же спрошу! – Ханна закусила губу, а потом зашептала: – Вы уже видели привидение маркиза? Он гремит цепями по ночам? А его убиенная супруга рыдает в подвалах имения?

– Матушка, – теперь пришла очередь Эммы смущенно отвести глаза. – Что вы такое говорите?

– Увы, нет, – ответила я, мысленно застонав. – Ничего такого я не видела и не слышала.

– Жаль, – горько вздохнула баронесса и, сунув в рот кусок брусничного пирога, быстро прожевала его и потянулась за вторым. – Вы бы могли рассказать мрачную историю о призраках «Вит Миднатт» на одном из наших вечеров! Это было бы так интересно!

Я слушала их, с улыбкой кивала и мысленно молила Бога, чтобы они побыстрей уселись в свою золоченую «тыковку» и отправились домой. Заручившись моим обещанием, что я приеду на завтрашний ужин, семейство Андерсен отбыло, чем несказанно меня обрадовало.

– Чего они хотели? – поинтересовалась тетушка Лонджина, убирая грязные кружки со столика. – Столько духов на себя вылить… дышать невозможно…

– В гости приглашали, на ужин, – ответила я, допивая остывший чай. – Завтра придется ехать.

– Нет, это конечно дело хорошее, – женщина присела рядом и сказала: – С людьми новыми познакомитесь, а может, встретите кого-нибудь… Дело еще молодое, ваше сиятельство, нужно жить, пока соки внутри бурлят, а то потом поздно будет.

– Обещаю, что стану присматриваться к мужчинам, – засмеялась я, но тетушка Лонджина погрозила мне пальцем и проворчала:

– Нечего к ним присматриваться! Пусть сами подле вас праздничные кренделя выкручивают!

Я снова засмеялась, но если честно, пока мне не хотелось никаких мужчин – вокруг было так много интересного, незнакомого и от того волнующего, что хотелось окунуться в исследования нового мира, а не заманивать в свои сети местных холостяков. Может быть… когда-нибудь… чуть позже.

Заняться было нечем, и немного поскучав, я решила подняться в одну из четырех башенок, венчавших имение с четырех сторон – мне представлялось, что там я обязательно найду что-нибудь волшебное и загадочное. Ни сказав никому, ни слова, я направилась в пустующее крыло дома и пройдя по пыльному коридору, оказалась возле узкой дверцы, покрытой серебристой паутиной. В замочной скважине торчал ключ с «кучерявой» головкой и повернув его, я на секунду замерла, а потом взялась за позеленевшую медную ручку.