Передо мной стоял такой красивый мужик, что сперло дыхание. Не менее двух метров, с таким огромным разворотом плеч, что за ними терялась вся ярмарочная площадь. У него были светлые, цвета спелой пшеницы волосы, стянутые в низкий хвост, синие яркие глаза и полные губы, изогнутые в насмешливой ухмылке. Но циничный, надменный взгляд давал понять, что этот мужчина не прост и явно ищет, ни к чему не обязывающей любви.

Глава 7

– Так что, малышка? Я щедро заплачу за твои прелести, – он подмигнул и в ожидании уставился на меня. – Главное, постарайся понравиться мне.

Я окинула его пристальным взглядом и поняла, что этот парень явно не из деревенских – одет дорого, имеет лоск, ухожен вплоть до кончиков ногтей. Он, видимо, мой взгляд понял по-своему и довольно улыбнулся.

– Когда еще выпадет возможность ощутить ласки такого мужчины, как я. – Вы мешаете мне смотреть представление, – как можно холоднее ответила я, поражаясь такому самомнению. – Займитесь чем-то более полезным, чем ваши пошлые приставания. И да, вы не настолько хорош, чтобы я обратила на вас свое внимание. Не люблю таких крупных мужчин.

Я отвернулась, успев увидеть, как вытянулось его лицо. Вот так вот.

– Пошлые приставания? – прошипело возле моего уха. – Как интересно стали разговаривать деревенские девицы. Или ты служанка, копирующая поведение своей госпожи?

– А вы – господин, копирующий поведение своего неграмотного нагловатого слуги? – парировала я и почувствовала, как жесткие пальцы сжали мой локоть.

– Ты забываешься, девка… – процедил он и, выдернув свой локоть, я посмотрела на него через плечо.

– Оставьте меня в покое, если не хотите, чтобы я подняла шум. Мужлан.

– Ваше сиятельство, я вас обыскалась! – совсем рядом прозвучал голос тетушки Лонджины, а вскоре и она сама появилась возле нас. – А что это на вас надето, графинюшка?

Женщина удивленно разглядывала деревенский наряд, а потом ее взгляд переместился куда-то за мою спину.

– Добрый день, ваша светлость, – она поклонилась и я поняла, что этот невоспитанный хам – дворянин.

– Графинюшка? – голос незнакомца взлетел вверх. – Как неожиданно…

Я медленно повернулась и криво усмехнулась ему.

– Именно так. Всего доброго.

Антон оторвал взгляд от сцены и посмотрел на нас.

– Мы что, уже уходим?

Похоже, он ничего не слышал – и, слава Богу.

– Да, нам пора, – я обошла этого злобного и хамоватого гиганта, стараясь не задеть его даже подолом юбки, и он это понял, провожая меня гневным взглядом. После случившегося мне уже не хотелось оставаться на ярмарке – настроение было безнадежно испорчено.

Когда мы уже стояли возле телеги, наполненной продуктами, я поинтересовалась у тетушки Лонджины:

– Кто этот мужчина, которого ты назвала «ваша светлость»? – Герцог Эрлинг Хоконсон, – ответила женщина, продолжая с удивлением рассматривать мой наряд. – Если бы покойный граф позволял вам чаще бывать в обществе, вы бы знали, что это самый надменный, самый напыщенный и самый богатый человек во всей Дорвегии. Вы мне скажете, откуда эти юбка и блуза и почему вы в них?

– На меня перевернули кувшин со сметаной, – ответила я. – А супруга Айджа предложила мне одежду своей дочери.

– Вот неприятность, – тетушка Лонджина покачала головой и спросила: – О чем герцог говорил с вами?

– Спросил мое имя, – солгала я, чтобы не повторять все те гадости, которые наговорил его светлость, и не расстраивать ее. – Но я даже ответить не успела.

– То-то он удивился, когда я назвала вас графинюшкой, небось, думал, что вы деревенская девушка и решил приударить! – фыркнула тетушка Лонджина и указала на телегу. – Посмотрите, сколько мы всего накупили! Этого надолго хватит!

Уже садясь в экипаж, я посмотрела назад и увидела, что Хоконсон в компании молодого мужчины стоит под раскидистым дубом и наблюдает за мной прищуренным взглядом. Смотри-смотри…

Когда мы вернулись в имение, меня ждал сюрприз – возле главного входа стоял экипаж.

– Ваше сиятельство, у нас гость, – ко мне подошел Франц, испачканный сажей, и кивнул в сторону дома. – Ждет вас.

На кухне сидел худощавый седой старик с тростью, и на его лице застыла вся скорбь мира. Одет он был хорошо, даже очень, а это говорило о том, что в деньгах он недостатка не испытывал.

– Ну, здравствуй дочь, – сказал он, окидывая меня недовольным взглядом. – Собирайся, ты возвращаешься обратно.

Папаша – игрок. Любопытно, с чем он прибыл?

– В каком смысле «обратно»? – я опустилась на стул напротив него и подперла голову кулачком, приготовившись к интересной беседе.

– Ты действительно не понимаешь или притворяешься? – он раздраженно стукнул тростью по полу. – Хватит этих игр, Астрид! Ты должна вернуться в дом своего мужа! Немедленно!

– Зачем? – мне действительно было интересно, чем он аргументирует свои пожелания или скорее приказы. – Я только уехала оттуда.

– Ты должна вернуться обратно и выйти замуж за Валентина! – прошипел старик, покрываясь красными пятнами. – Или ты считаешь, что я должен жить в нищете из-за твоих капризов?! Этому не бывать! Не бывать! – А теперь послушайте меня, – я поднялась и уперлась руками в стол. – Я не собираюсь никуда возвращаться, а тем более выходить замуж за кого бы то ни было, чтобы обеспечить вам безбедную жизнь. Я понятно изъясняюсь?

Он замер, глядя на меня большими глазами. Его губы тряслись от возмущения, а костяшки пальцев, сжимающие трость, побелели.

– Если ты сейчас не пойдешь собираться, я заставлю тебя это сделать! – он вдруг резво подскочил и замахнулся на меня бронзовым набалдашником.

Я вовремя отскочила в сторону, и он опустился на стол с такой силой, что дерево треснуло, и на пол посыпались щепки. В кухню тут же ворвались тетушка Лонджина и Нилс с Антоном и, охнув, женщина протянула:

– Святой Олаф! Что вы делаете, ваша милость?!

– Заткнись и не лезь! – рявкнул он и заорал таким голосом, что у меня волосы на руках встали дыбом: – Вон отсюда! Вооон!

Тааак… Это уже никуда не годилось. Папашку рвало от того, что после моего отказа Валентину, он останется без денег и ему будет не на что играть, а так же отдавать долги.

– Сейчас вы возьмете свой плащ и покинете мой дом, – ледяным тоном произнесла я, глядя прямо ему в глаза. – Или вас вышвырнут отсюда, несмотря на преклонный возраст.

Я подошла к дверям и распахнула их.

– Прошу вас.

Он побледнел и растеряно посмотрел на свою трость, словно удивляясь, почему она не напугала меня должным образом. Потом взял свой плащ, висевший на спинке стула, и направился к выходу. Остановившись возле меня, он скривился и гневно прошипел:

– Ты еще пожалеешь, дрянь. Я тебе обещаю.

– Прощайте, – вежливо сказала я в ответ, отчаянно желая наподдать ему под тощий зад. Вот так отец… Неужели можно так относиться к своему ребенку? К своей дочери?

Когда его шаги затихли в коридоре, и хлопнула входная дверь, только тогда тетушка Лонджина выдохнула:

– Как вы его, графинюшка! Я никогда не слышала, чтобы вы так со своим батюшкой разговаривали.

– Надеюсь, это был его последний визит, – ответила я и опустилась на стул, чувствуя, как дрожат руки. – У нас есть еще вино?

– Сейчас, ваше сиятельство! – Нилс бросился к буфету и достал оттуда кувшин. – Со вчерашнего осталось!

– Кто она? – Эрлинг наблюдал за девушкой, которая усаживалась в экипаж. – Почему я не знаю ее? – Если рассуждать логически, то выходит вот что… – маркиз еле сдерживал улыбку, вспоминая, как она отшила его друга. – Она не слишком молода, а значит – либо замужем, либо вдова. Если вспомнить, кто из графов отбыл на тот свет, то их двое – старый Фосс и тридцатипятилетний Расмуссен. У Фосса умерло четыре молодых жены, и почил он, будучи вдовцом. Значит – Расмуссен. Он не приветствовал выезды своей супруги в свет, поэтому ее мало кто видел. Поблизости находится имение «Вит Миднатт», которое принадлежит семье Расмуссен и, смею предположить, что вдову отправили сюда, подальше от поместья и нового графа. А она прелестна и остра на язык, ты не находишь?

– Она невоспитанна, – герцог недовольно поджал губы, но его глаза неотрывно следили за отъезжающим экипажем. – Груба и несносна. Это видно по ее поведению. И какого черта она расхаживала здесь в деревенском платье? Разве это достойно женщины высшего сословия?

– Ты слишком придирчив, – усмехнулся Лукас. – Мне она показалась очень милой.

– Не надо! Пожалуйста! Я прошу вас! Я все отдам.

Мужчины удивленно обернулись, услышав тоненький голосок, и увидели, что неподалеку, за редкими зарослями, здоровенный мужик таскает за волосы худенького мальчишку.

– Проклятье, что там происходит? – Эрлинг направился туда, а Лукас последовал за ним.

Они обошли кусты жимолости, и герцог схватил мужчину за запястье.

– Остановись!

Тот раздраженно сбросил его руку и, повернув голову, уже собрался выругаться, но лишь открыл и закрыл рот, поняв, кто перед ним.

– Ваша светлость, этот паршивец украл у меня целого гуся! Вы себе можете представить? Жирного, здоровенного гуся, которого я кормил столько времени!

– Это правда? – Эрлинг посмотрел на мальчонку, глаза которого были полны слез.

– Правда, – тот шмыгнул носом и кивнул. – У меня дома голодная сестра и больная мама…

– А где твой отец? – герцог внимательно разглядывал воришку – изношенная, но чистая одежда и, несмотря на юный возраст – натруженные, покрасневшие руки.

– Он умер полгода назад, – ответил мальчик и взмолился: – Прошу вас, отпустите меня! Я должен найти еды и заработать денег, чтобы купить матушке лекарства!

– Да врет он все! – воскликнул мужчина и снова потянулся к нему. – Знаем, как они зарабатывают – у честных людей воруют!

– Я просто не мог пройти мимо! – мальчонка поднял на герцога глаза, словно ища у него поддержки. – Он лежал с краю, и я подумал, что этого гуся нам хватит надолго…

– Не тронь его! – Эрлинг достал из кармана монеты и швырнул их торговцу. – Это тебе за гуся. Возвращайся на ярмарку. Тот схватил деньги и быстренько ретировался, оставив их разбираться с мальчиком.

– Забирай гуся и больше никогда не воруй, – герцог протянул и ему монеты. – А это тебе на лекарства для матушки.

– Благодарю вас! – он прижал их к груди и заплакал еще сильнее. – Мы всей семьей будем молиться о вашем здоровье, господин!

– Если ты ищешь работу – отправляйся в поместье «Вакер Квелль». Я обещаю, что тебя возьмут на конюшню.

– Спасибо вам, господин! – мальчишка сиял от счастья. – Но меня могут прогнать…

– Скажешь, что тебя прислал его светлость Эрлинг Хоконсон, – герцог потрепал его по светлой головке и указал на гуся. – Не забудь прихватить этого приятеля.

Мальчик поднял тушку и радостно помчался в сторону деревни.

– Это очень благородно с твоей стороны, – маркиз проводил мальчишку веселым взглядом и повернулся к другу. – Как в тебе совмещаются такие противоречивые черты? Благородство, желание помочь и это раздражающее высокомерие? Гремучая смесь…

– Тебя раздражает мое высокомерие? – Эрлинг надменно приподнял бровь, и они тут же рассмеялись.

– Порой мне хочется задать тебе хорошей трепки! – маркиз сделал выпад и чувствительно припечатал ему кулаком в бок.

– Сначала приготовьтесь к тому, что я подправлю вашу смазливую рожу, ваша светлость!

– Ох-хо-хо! Я весь дрожу!

* * *

– Ваш потомок еще тот паршивец! – привидение Харальда Грейфа, крутанулось в воздухе и его глаза насмешливо блеснули. – Такой же высокомерный ублюдок, как и вы, дорогой герцог! И такой же любитель волочиться за женскими юбками!

– Не смейте так отзываться об Эрлинге! – воскликнул герцог, и Кристайн в который раз закатила глаза, наблюдая за их перепалкой. – Он истинный потомок нашего рода и если его любят женщины, то это лишь говорит о его мужской привлекательности! А высокомерие – дань его высокому положению! По крайней мере, маркиз, он не убивает людей пачками, которые потом мучаются столетиями в компании своего убийцы!

Харальд зарычал, и Кристайн снова встала между ними.