Берегите(сь) подростков (страница 3)
– Главная обязанность сейчас любого человека, взрослого или ребенка, – это сохранять природу. Каждый на своем месте, каждый день, кто что может. Если мы этого не будем делать, то погибнем вместе со всей планетой. А жалко – Земля очень красивая.
Я хуже своего аккаунта
Совсем взрослая девушка, некрасивая по отдельным чертам и даже общему абрису, но несомненно привлекательная уже отражающимся на лице процессом мышления. В 17 лет это, пожалуй, редкость. Здоровые дети, которых родители не очень «задолбали» обучением и развлечениями, часто выглядят смышлеными – это просвечивает изнутри биологический исследовательский инстинкт. После, в подростковости, это исчезает, сменяется меланхолией и диспропорциями естественного же метаморфоза и проявляется во внешности снова только сильно позже (часто во второй половине жизни), за счет уже исключительно личностных многолетних усилий.
– Меня зовут Марьяна. Я учусь в одиннадцатом классе.
– О, порог. Что собираешься делать дальше?
С ходу мне придумались две причины ее сугубо личного (мать я не видела даже в коридоре) обращения: профориентация (поздновато, но бывает) и страх перед ЕГЭ (есть ли какие-нибудь методики?).
– Я еще не решила точно, буду подавать в несколько мест. Но приблизительно – юриспруденция.
– Тебе интересны законы?
– Мне интересно, как устроено общество и как на это можно влиять (и можно ли вообще). Но на политологию или дипломатию мне не поступить – мама не сможет за меня платить, самой мне, одновременно учась, не заработать, а бесплатных мест там практически нет или они заранее распределены. Может быть, это когда-нибудь потом.
– Разумная позиция, – признала я и подумала, что особенности внешности Марьяны полностью совпадают с ее манерой речи. – Ты учишься в обычной школе?
– Нет, в гимназии. Сначала училась в обычной, а потом поступила туда, в гимназию, в седьмой класс.
– Скоро ЕГЭ? Боишься?
– Нет… Почти нет. Это очень алгоритмизированный процесс. Если не произойдет ничего совсем уж непредсказуемого, я сдам ЕГЭ хорошо. Не блестяще (всякие сто баллов, мне кажется, тоже в некотором смысле результат случайности), но хорошо. А беспокоиться о непредсказуемом – это, на мой взгляд, нерационально.
«Наверное, у нее нет парня, – вдруг почему-то подумалось мне. – Где ж для нее, такой, взять? Неужели пришла спрашивать, как это изменить? И куда бы ее послать на поиск? Где, интересно, сейчас кучкуются ее сверстники с таким уровнем системного мышления и широкими взглядами на нестандарт в девичьей внешности? Наверное, как и всё, в интернете, но где конкретно? По второму пункту подошли бы экстремалы, но, во-первых, что-то мне подсказывает, что альпинизмом, подводным плаванием, прыжками с парашютом и каякингом она не увлекается и увлечься не собирается, а во-вторых, у них системное мышление другого типа».
– А с чем же ты ко мне?
– Я читала ваши материалы.
– Ага. И что же?
– Скажите, вот вы сейчас ждали, что я скажу: «И они просто замечательные и мне очень понравились»?
«Ого! – подумала я. – Да она, кажется, еще круче, чем мне показалось с первого взгляда».
– Нет, мне, наоборот, понравилось, что ты так не сказала. Потому что тут прямая логика и экономия времени: если бы мои материалы оставили тебя равнодушной, ты бы сейчас здесь не сидела.
– Да. Вы, возможно, такая. Или притворяетесь такой. Но это не важно. Потому что, чтобы притворяться, надо по крайней мере знать кем. Поэтому я и пришла.
– Не уверена, что поняла последний пассаж, – призналась я.
– Конечно. Если бы мне сейчас не надо было вам объяснить, я бы, разумеется, сказала как положено: «Я читала ваши материалы, и они мне очень понравились». А уходя, еще раз повторила бы: спасибо вам за то, что вы пишете, и т. д. Так нужно и так все делают. И я обычно тоже.