Римма Кульгильдина: Босс, у нас авария! Служебный роман с пометкой «Срочно»

Глава первая

Рабочий чат «Практика»

Воронов: Кто-нибудь мне скажет, где Белова?

Арсений: До обеда здесь была, Кирилл Алексеевич.

Воронов: Увидите, пусть срочно идет ко мне.

Маша: Кирилл Алексеевич! Я на обед отошла, вернусь вовремя!

Воронов: Рекомендую ускориться, Белова. Совещание через 30 минут. Документы мне нужны раньше. Учтите это в своих планах.

Маша: Кирилл Алексеевич, я не опоздаю!

Воронов: Отлично.

Я прыгала по прихожей на одной ноге, пытаясь натянуть сапог. На новой работе было все хорошо: отличный коллектив, пара кварталов до дома, прекрасная зарплата. Правда, это все в будущем, если я нормально закрою практику и смогу доказать руководству, что достойна работать с ними плечом к плечу.

Вот только это руководство, а точнее, непосредственный начальник и тот, чье слово будет последним и самым значимым, он…

Я наконец-то смогла застегнуть замок на сапоге, топнула с досады ногой и крикнула вглубь квартиры:

– Бабуль! Я ухожу! Я возьму машину! Костя должен скоро прийти! Ты давление измерь через час и мне позвони!

– Хорошо, Машенька! – раздался со кухни уже довольно бодрый голос моей любимой бабушки. – Беги, моя хорошая и не волнуйся! Я сейчас оклемаюсь и вам вечером что-нибудь вкусненькое приготовлю.

Я выбежала из дома, захлопнув дверь. Скатилась по лестнице, вылетела из подъезда и рванула к своей старенькой машинке.

«Только не подведи, – молила я механическую старушку, – давай, родная, нам надо успеть!»

Да, мне очень надо было приехать вовремя на работу, попасть к начальству, показать подготовленный доклад, а потом еще и презентовать его на совещании и все это, находясь под тяжелым взглядом Воронова Кирилла Алексеевича.

Вот что он взъелся на меня? С самого первого дня практики. Как будто я тот кофе прямо на него пролила! Не на него же! Только на себя. Но С того дня я у него во всем была виновата.

Нужно сделать доклад? – Белова!

Ушла в обед из офиса? – Белова, где тебя носит?!

Нужно завершить работу? Всех отпускают, а вот Белова! Белова завершит!

Машинка, названная мной Ласточкой за ее потрепанный, но боевой вид, на удивление завелась с полоборота. Я мысленно послала ей воздушный поцелуй и вырулила со двора. И тут же на лобовое стекло упала первая тяжелая капля. Вторая. Через минуту дорогу покрыла сплошная водяная пленка, а небо из светлого стало свинцово-серым.

«Идеально, – с горькой иронией подумала я. – Просто сказочно».

Подъезжая к офису, я с ужасом осознала, что все места на парковке заняты. Крутя головой, я заметила единственный свободный уголок между огромным черным джипом и… таким же огромным черным седаном. Место было тесное, но отступать уже было некуда. Время поджимало безжалостно.

«Ничего, Ласточка, мы справимся», – прошептала я, включая заднюю передачу.

Аккуратно вывернула руль, стараясь вписаться в узкий промежуток. Но мокрый асфальт сыграл со мной злую шутку. Нажав на тормоз, я почувствовала, как колеса скользят, а не цепляются за дорогу. Машина, будто в замедленной съемке, плавно и неумолимо поползла назад. Мое сердце упало куда-то в сапоги и там замерло, практически остановившись.

Раздался глухой, влажный удар. Звук был негромкий, но для меня он прозвучал громче любого грома.

Я зажмурилась на секунду, потом медленно, с трудом пересилив себя, открыла дверь и вышла, чтобы оценить масштабы катастрофы.

Моя Ласточка своим задним бампером нежно прикоснулась к переднему бамперу того самого черного седана. На его глянцевой, идеальной поверхности, отражавшей хмурое небо, теперь красовалась солидная царапина. Я машинально прочла шильдик на багажнике и поняла, что стоимость ремонта устремилась в космос.

И тут мой мозг, наконец, соединил воедино три факта: черный седан, номерной знак и стикер на заднем стекле с логотипом нашей компании.

Это была машина Кирилла Алексеевича Воронова. Новая, если верить слухам.

Холодный ужас, похлеще осеннего дождя, пробежал по моей спине. Обхватив голову руками, я бессмысленно пялилась на зловещую царапину.

Телефон в кармане пальто завибрировал, заставляя меня вздрогнуть. Я с опаской посмотрела на экран.

Рабочий чат «Практика»

Воронов:  Белова, вы в офисе? Документы уже у меня на столе?

Я медленно перевела взгляд с телефона на злополучную царапину, с нее – на часы, и снова на телефон. Горло сдавила ледяная хватка паники.

В чат что-то писал Арсений, и я перевела взгляд на окна офиса.

Отреставрированный старинный особняк в центре города был гордостью компании. И это был еще один плюс в копилку под названием «Почему я хочу здесь работать». Я обожала старинные дома.

Но сейчас высокие окна, выходившие на парковку, смотрели на меня укоризненно. И одно из них, на втором этаже, было самым страшным. Окно кабинета финансового директора. Самого Воронова.

В этот момент телефон снова завибрировал.

Рабочий чат «Практика»

Арсений: Кирилл Алексеевич, посмотрите в окно. Будете удивлены.

Внутри у меня все перевернулось. Я перевела взгляд на окно кабинета, в котором должен был сейчас находится Арсений. Он стоял там. Ухмыльнулся, помахал рукой и скрылся из вида.

Вот же гад! На прошлой неделе он настойчиво приглашал меня на ужин и получил вежливый, но твердый отказ. И вот теперь он с таким удовольствием подставляет меня!

Телефон взорвался новой вибрацией.

Воронов:  Белова.

Я в ужасе посмотрела на его окно. Выражение его лица мне было не видно, но в позе, в том, как он неподвижно стоял, чувствовалась угроза.

Воронов:  Стойте на месте. Не двигайтесь.

Сообщение прозвучало как приговор. Через несколько секунд я увидела, как он развернулся, и его силуэт исчез из окна.

Через некоторое время дверь особняка распахнулась, и на крыльце появился Воронов. Он был без пиджака, в брюках и рубашке с закатанными до локтей рукавами. Дорогая ткань на плечах моментально покрылась мелкими каплями, но он, казалось, не обращал на это никакого внимания. Плевать ему было и на промозглую погоду, и на моросящий дождик.

Уверенным шагом Воронов подошел к месту преступления. Его взгляд скользнул по помятому бамперу моей машины, а затем он уставился на повреждении своего автомобиля.

Я замерла, ожидая взрыва, немедленного выдворения с практики и счета на астрономическую сумму.

Но вместо этого Воронов невозмутимо скрестил руки на груди и медленно перевел взгляд на меня. В его серых, холодных глазах читалось не столько раздражение, сколько глубокая, почти клиническая усталость от происходящего. И, видимо, от меня.

– Мадам паркуется на звук? – ровным голосом без единой насмешливой нотки произнес он.

Мой мозг, уже запрограммированный на панику, на секунду завис.

Эта фраза… она же из старого анекдота!

Осознание этого факта было настолько неожиданным, что я невольно фыркнула, но тут же, под его тяжелым взглядом, нервно закашлялась.

– Кирилл Алексеевич, я… я не знаю, что сказать. Я виновата. Я готова оплатить ремонт, – выдавила я, зная, что эти слова – пустой звук.

Он медленно обошел кругом свою машину, еще раз оценив ущерб.

– Оплатить? – переспросил он, и в его голосе впервые прозвучала легкая, почти неощутимая искорка чего-то, кроме раздражения. – Белова, стоимость ремонта моего бампера примерно равна стоимости вашей… Ласточки, если не ошибаюсь? Надеюсь, у вас есть на нее хорошая страховка? – он кивнул в сторону моей машины.

Я молча кивнула, сжимая в кармане ключи. Все было еще хуже, чем я предполагала.

– А денег у вас, я полагаю, все равно нет, – констатировал он факт.

– Нет, – прошептала я, глядя на мокрый асфальт.

Бабушка, Костя, кредит за учебу… Каждая копейка у меня была посчитана и любые незапланированный расходы пробивали огромную брешь в бюджете.

– Прекрасно, – заключил он, и от его ледяного тона я вздрогнула. – Тогда, принимая во внимание ваш энтузиазм в качестве компенсации и… скажем так, творческий подход к парковке, предлагаю альтернативу.

Он сделал паузу, давая мне осознать всю тяжесть предстоящего.

– С сегодняшнего дня и до окончания вашей практики, вы, Белова, находитесь в моем личном распоряжении. Помимо основных обязанностей, вы будете выполнять мои поручения. Все мои поручения. Без возражений. Вам понятны условия? Или… – он помолчал и так же спокойно и деловито добавил, – мы можем расстаться прямо сейчас. На этой парковке. И больше я вас, Белова, в своем офисе не увижу.

И тут у меня сжалось сердце. Я не могла бросить практику, потому что иначе, это был крах моей, еще не начавшейся карьеры. Это компания была одной из лучших на рынке и единственная, кто каждый год набирал новых сотрудников из практикантов нашего ВУЗа. Попасть сюда мечтали все.

Быть уволенной во время практики значило получить волчий билет.

Значит надо соглашаться. И вытерпеть все.

Я глубоко вздохнула, подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо. Да, унизительно. Да, невыносимо. Но другого выхода не было.

– Понятно, Кирилл Алексеевич. Значит, я в вашем… личном распоряжении.

Уголки его губ дрогнули на миллиметр. Было невозможно понять, улыбка это или гримаса презрения.

– Офисное рабство, Белова. Не стройте иллюзий и умерьте фантазию.

У меня тут же запылали уши.

– Я… вовсе… – забормотала сконфуженно, но Воронов меня перебил:

– Отлично. Первое поручение: уберите этот автомобиль с моего поля зрения. А затем, с документами, ко мне в кабинет.

Он развернулся и пошел обратно в офис, оставив меня под дождем с разбитой машиной, разбитыми надеждами и новой, пугающей должностью – личным рабом финансового директора.

– У нас с вами, Белова, начинается очень интересная совместная работа, – крикнул он не оборачиваясь.

Судьба, похоже, обладала извращенным чувством юмора.

Глава вторая

Вторая половина дня прошла довольно мирно. Воронов мельком просмотрел принесенные мною бумаги, перенес совещание на завтра и сразу же уехал из офиса.

Ребята окружили меня, выспрашивая подробности аварии, которую они наблюдали из окна. Я вяло отшучивалась, они не настаивали, мы разошлись по своим местам, но весь день я ловила на себе недоумевающие взгляды.

Если я надеялась, что вчерашний инцидент с парковкой был дурным сном, то первое же утро моего «офисного рабства» расставило все по местам. Жестоким и несправедливым образом.

Войдя в офис с драгоценной папкой документов для совещания, я направилась прямиком к своему компьютеру, лелея надежду хотя бы пробежаться глазами по тезисам.

– Белова.

Голос Воронова прозвучал у меня за спиной так внезапно, что я вздрогнула и чуть не выронила бумаги. Он стоял в дверях нашего кабинета, свежий, отутюженный и абсолютно бесстрастный.

– Кирилл Алексеевич, доброе утро. Документы по проекту «Солар»…

– Позже, – он резко перебил меня. – Первое: найти и принести мне свежий выпуск «Финансового вестника», он должен быть где-то в отделе маркетинга. Второе: заказать столик на двоих в ресторане «Ботаника» на сегодня, на восемь вечера. Мои предпочтения им известны. Третье: проверить и разобрать почту, которая пришла на мой открытый адрес, выделить срочное, составить справку. Все это нужно сделать до совещания. И, – от сурово посмотрел на меня. – принесите мне кофе. Из кофейни за углом, скажите «для Воронова» они знают.

Я стояла, тупо глядя на него, мысленно прикидывая, что до совещания осталось всего лишь часа два.

– Вопросы? – спросил он, и в его тоне мне послышались стальные нотки.