Людмила Мартова: Круиз на краю бездны

© Мартова Л., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Это очень важно для себя – знать от других, что ты не чепуховый человек.

Юрий Герман. Дело, которому ты служишь

Все события вымышлены. Любые совпадения случайны.

1969 год

Касимов

Речная вода неприятно холодила ноги. Май в этом году не радовал теплом, поэтому вода в Оке все еще была студеной, градусов шесть, не больше. Несмотря на то, что в реку по щиколотки я вошла не больше минуты назад, пальцы ног уже заледенели. Да, на подобное я не рассчитывала, когда готовилась.

Холодной воды я не боялась, конечно. С детства бегала купаться, лишь только сходил снег. Но одно дело, когда температура воды двенадцать градусов, и совсем другое – когда она в два раза меньше. Я поежилась, прикидывая, не ослабла ли моя внутренняя решимость. Нет. Готовность покончить со всей своей глупой, никчемной, не приносящей радости жизнью не стала меньше ни на йоту.

Кстати, кто-нибудь знает, почему девятая буква греческого алфавита, в лингвистическом смысле обозначающая звук «и», метафорически используется как обозначение чего-то очень малого по величине, количеству или степени проявления? Эта глупая мысль пришла мне в голову, и я тут же отогнала ее, как не имеющую никакого значения.

Сейчас не имело значения вообще ничего, кроме моего замысла, если и не преступного, то точно социально порицаемого. На Руси никогда не одобряли самоубийц. Их даже хоронят за оградой кладбища. Впрочем, я была почти уверена, что меня хоронить не придется. Не дам я им такой возможности.

Ног я уже совсем не чувствовала. Нет, так не годится. Они мне понадобятся, чтобы отплыть как можно дальше для воплощения своего замысла. Я в последний раз оглянулась на видневшийся вдалеке город Касимов, в котором прожила всю свою жизнь. На участке реки отсюда до Рязани есть места, где глубина достигает четырнадцати метров. Поэтому я была уверена, что меня не найдут, даже если и станут искать.

Место для осуществления задуманного я выбрала идеально. Ранним утром там совершенно безлюдно и пустынно. Когда я выскальзывала из дома, часы показывали половину четвертого. Домашние еще спали. Муж разметался на постели, я задела его тяжелую ногу, когда перелезала на пол, он пробормотал что-то во сне, переворачиваясь на другой бок. Я замерла. Если разбужу, вся затея насмарку. Нет, кажется, пронесло.

Из комнаты свекрови тоже доносилось ровное, чуть хриплое дыхание. Я снова остановилась, но только на мгновение, не более. За открытой дверью находился человек, от которого я и бежала. У меня просто нет другого выхода, потому что живой эта женщина меня не отпустит. Не потерпит позора, неизбежного, если сноха уйдет от ее драгоценного сыночка к кому-то другому.

Свекровь встает по будильнику в половине седьмого. Несмотря на то что она всегда везде совала свой нос, в нашу с мужем комнату она все же по утрам не вламывалась, а значит, мое исчезновение обнаружит муж, когда проснется. Это случится в семь утра. Я посмотрела на часы. Начало пятого. Время у меня есть, но надо поторапливаться.

Я сделала шаг, потом второй, третий. Ледяная вода теперь доходила мне до бедер, но по-прежнему не остужала моей решимости. Главное, не встретить рыбаков, способных сорвать мой продуманный до мелочей план. Но нет, еще очень рано, да и слишком холодно.

Мокрая юбка облепила бедра и опутала колени. По-хорошему, ее надо бы снять, но нельзя. Утопленнице негоже быть без юбки. Вот без резиновых сапог, в которых я вышла из дома, другое дело. Их я оставила на берегу в том месте, где вошла в воду. Река теперь обнимала меня за талию. Я наклонилась вперед, легла на воду и поплыла, ритмично совершая аккуратные гребки.

От холода перехватило дыхание, но я сумела справиться с собой и двинулась в свой последний путь, уверенно рассекая водную гладь. Мне нужно проплыть не так уж и далеко до того места, где, по моему плану, закончится мой неудачный брак и вся моя незадавшаяся жизнь. Я была уверена, что справлюсь, просто не ожидала, что объявший меня холод будет таким всепоглощающим, таким смертным.

Берега Оки по-прежнему были пустынны. Что ж, тем лучше. Некому будет прийти мне на помощь, если я вдруг передумаю и закричу. Некому, да и незачем. Плыла я минут двадцать, а может, тридцать. Часы на запястье давно остановились из-за попавшей в них воды. Что ж, пожалуй, пора. Я перевернулась на спину, чувствуя, как меня тут же подхватывает сильное течение, и до этого помогавшее мне и добавлявшее скорости.

Я отдалась ему, глядя в голубое утреннее небо, особенно прозрачное из-за прохладной весенней погоды. Да, вот то место, которое я просчитала в качестве конечной точки. Я снова перевернулась в воде, уже не чувствуя холода, шевельнула посиневшими губами, словно шепча молитву, которой не знала, вдохнула побольше воздуха и нырнула в толщу воды, в самую глубину, которая спасительно приняла меня, обнимая и даря долгожданную свободу.

В тот день я умерла.

Наше время. День первый

Москва

При виде теплохода Таисия затаила дыхание. Красавец! Конечно, она и по описанию с картинкой рассчитывала на что-то подобное, но реальность превосходила все ожидания. Трехпалубник «Звездная страна» построили всего-то три года назад. Новый круизный лайнер премиум-класса по своим габаритам и малой осадке проходил по Москве-реке под всеми ее мостами, а главной его фишкой являлся колесный двигатель. Собственно, именно на это Таисия и повелась при выборе речного круиза.

Удовольствие оказалось не из дешевых, поэтому к выбору она отнеслась со всей ответственностью, чтобы за свои деньги получить от путешествия максимум удовольствия. Круиз по Оке, по самому длинному кольцевому водному маршруту, занимавшему шестнадцать суток, был для нее не просто отпуском, а лекарством от разбитого сердца.

Как говорила мама, любая уважающая себя девушка должна периодически разбивать себе сердце. Точнее, мама цитировала свою любимую книгу «Гордость и предубеждение», и фраза эта – «Девицы любят разбивать себе сердечки время от времени. Это дает им пищу для размышлений и чем-то выделяет среди подруг» – принадлежала отцу главной героини.

Сердце Таисии не то чтобы разбилось, скорее, оно треснуло. Еще год назад она бы ни за что не поверила, что такое возможно. Ее молодой человек, с которым она бок о бок проработала три года в одной юридической фирме и пару лет прожила в одной квартире, в отпуск свозил ее во Владивосток, познакомиться с его мамой, а по возвращении сделал предложение, подарив кольцо с солидным бриллиантом. Перешел в статус официального жениха.

Таисия и кольцо и предложение приняла с одобрением, хотя и без особого восторга. Замуж она не стремилась, считая, что сначала нужно закрепить неплохо начавшуюся карьеру. После университета она устроилась в очень солидную компанию, где быстро доросла до заместителя начальника отдела, попутно закончила аспирантуру и дописывала кандидатскую диссертацию.

Собственно, единственным ее условием, при котором она соглашалась считаться невестой, являлось то, что свадьба должна была состояться после защиты, намеченной на следующий год. Заниматься организацией двух таких важных для себя событий одновременно Таисия считала неправильным. Артем, так звали ее жениха, согласился, хотя и неохотно. Он почему-то как раз очень стремился к свадьбе.

– Артюш, ну, штамп в паспорте ничего же не изменит, – говорила она. – Мы с тобой уже два года живем фактически семьей. На работу вместе, с нее вместе, вечера и выходные вместе. Мы уже дважды в отпуск съездили вдвоем, ты в дом к моим родителям вхож, а ребенка я до защиты все равно рожать не планирую, так что куда торопиться.

– Я хочу, чтобы ты была моя и больше ничья, – упрямо твердил он.

Что значит «только моя»? Что значит «ничья»? Таисия искренне не понимала. Она была, если перефразировать кота Матроскина, «сама по себе девочка, своя собственная», и никакой штамп в паспорте изменить этого факта не мог. Даже родители не считали ее собственностью, давно смирились с тем, что дочка довольно рано сепарировалась, квартиру ей купили на поступление в магистратуру, чтобы жила отдельно.

Родителям, кстати, Артем не нравился. Особенно отцу. Нет, папа, разумеется, молчал, потому что признавал право дочери самой решать, с кем ей жить и кого любить. И в путешествие в Санкт-Петербург на пять дней они в самый первый год их совместной жизни ездили, и в загородный родительский дом Артем приезжал с Таисией каждое воскресенье, и футбол они с отцом вместе смотрели, а все равно Таисия, что называется, спинным мозгом чувствовала, что отец Артема недолюбливает.

Ее это смущало, если честно. Между Таисией и ее отцом существовала та особая связь, которая случается только между мужчинами и их ненаглядными дочерями. Маму Таисия, конечно, очень любила, но никогда они не были особо близки. Мама была функцией, а папа с детства занимал большую часть души. И маленькая, и выросшая Тася знала, что и для него она – самая важная часть жизни. Несмотря на наличие старшего сына, жены, матери, брата и работы, сердцем Александра Николаевича Ермолаева владела дочь с того самого момента, как он впервые взял ее на руки, и навсегда.

У них существовали свои собственные милые традиции, типа ежегодной совместной покупки подарков на Новый год, а также встреч наедине раз в месяц в каком-нибудь новом маленьком ресторанчике, до коих Александр Николаевич был большой охотник. Он выискивал их с азартом настоящего сыщика, а потом с гордостью показывал дочери. Вот тут особая атмосфера, тут делают потрясающий коктейль «Винстон», входящий в пятерку самых редких в мире, здесь шикарно готовят сибаса, а вот тут всегда свежие устрицы.

Отец приучил ее любить устриц, и это ее пристрастие Артем не понимал, как ни пытался. Когда они гостили во Владивостоке, Таисия уговорила его съездить с экскурсией на устричную ферму в бухту Воевода. Там она с восторгом слушала экскурсовода, в то время как Артем со скучающим лицом с недоумением и брезгливостью взирал на устриц, морских ежей и гребешков. Не понимал он всю эту склизкую живность.

Таисия тогда даже не заметила этот тихий звоночек, свидетельствующий об их абсолютной разности, которая, как правило, не дает ужиться вместе. И отцовскую настороженность по отношению к Артему списывала на ревность, а не на жизненную мудрость. Нет, ее абсолютно ничего не смущало.

Она продолжала работать, «долизывать» диссертацию, преподавать в университете, куда приходилось ездить по субботам, вечерами смотреть сериалы, уютно устроившись у Артема под мышкой, в воскресенье гостить у родителей и вести ту обычную жизнь, к которой привыкла и которая ее вполне устраивала. Она, оказывается, пропустила свидетельства того, что эта жизнь не устраивала Артема.

Он ушел незадолго до Нового года. Просто собрал свои вещи и буднично сообщил, что влюбился в другую женщину. Та, другая, была на четыре года старше Артема и, соответственно, на шесть лет старше Таисии, занимала должность заместителя генерального директора в их юридической фирме и готовилась стать партнером.

Как и у Таисии, у нее имелась собственная квартира в Москве, правда, не «двушка», а четырехкомнатная, а еще две машины, на одной из которых теперь ездил Артем. В качестве основного козыря имелся еще и папа, работающий в какой-то из «башен» Кремля, а не заведующим одним из отделений Склифа, как Александр Ермолаев.

Их свадьба была назначена практически сразу, потому что никакая защита диссертации новоиспеченной невесте не мешала. Расписались они в последний день апреля, и на шумную вечеринку по поводу бракосочетания пригласили весь офис. И Таисию тоже. Разумеется, она никуда не пошла. И не потому, что в этот день у нее проходила защита кандидатской диссертации.