Так уж совпало, что Таисия Ермолаева стала кандидатом юридических наук, а Артем женатым человеком в один день – тридцатого апреля. На защите присутствовали лишь папа с мамой, ближайшая подруга Юлька и заведующий кафедрой, к которой Таисия была прикреплена в качестве аспиранта МГУ. Все остальные друзья и коллеги по работе гуляли на свадьбе у Артема и его новоиспеченной жены-начальницы. И это означало, что в ближайшее время Таисии придется перетряхнуть свою жизнь и поменять не только работу, но и друзей-коллег.

Предательство она еще могла простить, лицемерие нет. Она знала, что жену Артема в офисе не то что не любят, а терпеть не могут. И все-таки не пойти на свадьбу никто не посмел. Побоялись за устроенное сытое будущее. Что ж, ладно. Это личный выбор каждого, а свой Таисия уже сделала.

Папа всегда советовал: никогда не решай сгоряча, а потому швырять на стол заявление об увольнении она не стала. Майские праздники она провела в загородном доме родителей, бездумно качаясь в гамаке. Впереди был отпуск, запланированный еще в прошлом году. Вместе с Артемом запланированный, и отменять его Таисия не стала.

Изначально она хотела потратить эти две недели на собеседования, чтобы найти новую работу, однако неожиданно передумала и решила съездить в круиз. Слишком много и усердно она работала последние годы, пока писала диссертацию. Ей просто необходимо отдохнуть, выдохнуть, выкинуть из головы все неприятные мысли, переключиться, называй как хочешь, а потом уже другие новые цели и идти к новым вершинам, коли все старые либо покорены, либо рухнули под напором жизненных обстоятельств.

Прислушиваясь к себе, Таисия по привычке научного работника пыталась классифицировать и разложить по полочкам испытываемые ею чувства. Пожалуй, главным из них оказалась досада. Да-да, обычная досада, вызванная сломом привычной схемы и изменением житейского маршрута, который до ухода Артема казался простым и понятным.

После защиты они должны были съездить в отпуск, а потом вернуться и подать заявление в ЗАГС. Свадьба в голове Таисии планировалась на осень, а потом можно было задуматься и о рождении ребенка, даже двух подряд, чтобы за вынужденный перерыв в работе отстреляться и снова вернуться к построению карьеры.

Теперь ни замужество, ни дети, ни карьера в обозримом будущем не просматривались, и Таисию это не удручало, а, скорее, сердило, потому что нарушало построенные планы. Будучи системным человеком, изменения планов она не любила. Досада, а что еще?

Еще было немного противно, что Артем оказался таким банальным. Жена-начальница с ее квартирой, машиной, папой и служебными перспективами… Скучно. И пошло. И неприятно от мысли, что всю эту банальность и пошлость, присущую Артему, она не разглядела за целых три года.

Папа, когда она поделилась с ним своей горечью, пожал плечами:

– Да у него на лице это было написано. Что он крайне ограниченный, если вообще не скудоумный.

– А почему ты мне ничего не сказал? – возмутилась Таисия.

– Ты бы мне не поверила, – покачал головой папа. – Человек сам должен со всем разобраться, дочь. Иначе ему ничьи слова не на пользу.

– А если бы я не разобралась и вышла за него замуж сразу, как он предложил?

– Тасенька, никогда не ври себе. – Папа смотрел строго, но с той всепоглощающей любовью, в которой Таисия никогда не сомневалась. – Ты не кинулась в ЗАГС сразу, как только тебя позвали, именно потому, что интуитивно чувствовала: что-то не так. Все твои объяснения про защиту и нехватку времени – пустые отговорки. Не хотела ты за него замуж. Вот и не вышла. И он это понял, поэтому переключился на другой объект.

– Папа, получается, я его никогда не любила? – Таисия сама не верила, что может говорить ТАКОЕ вслух. – То есть я с самого начала знала, что сумасшедшей страсти не испытываю, но мне это казалось нормальным. Мы взрослые серьезные люди, которым не сносит башню. Но нам хорошо и спокойно вместе. Мы даже не ссорились никогда. А сейчас я страдаю из-за того, что мне предпочли кого-то другого, а еще из-за того, что рухнула привычная жизнь. И все. Я совершенно не грущу, что этот человек не пойдет дальше по жизни рядом со мной. Я моральный урод, да? Я не способна любить?

– Чушь не говори, – похоже, теперь папа сердился всерьез. – На все ты способна. А как сильно, узнаешь, когда встретишь человека, которого действительно полюбишь.

– Где ж я его встречу? – Таисия вздохнула. – Университет позади, в офисе я всех знаю как облупленных. Да и уйду я оттуда скоро. Невозможно же ежедневно сталкиваться со счастливыми молодоженами. И вообще, папочка, в двадцать восемь лет сложно встретить кого-то подходящего. Все давно расхватаны и пристроены. А уж с моим критическим умом задача становится вообще невыполнимой. И таких, как ты, больше нет.

– Таких, как я, нет, – согласился папа. – Другие есть. И не говори глупости. Двадцать восемь лет это еще практически детство. А встретить своего человека можно где угодно. Даже в магазине, куда ты за хлебом выскочила.

– Я не выскакиваю в магазин за хлебом, – покачала головой Таисия. – Я и хлеб-то не ем.

Кто-то мог бы подумать, что в круиз по Оке она отправилась для того, чтобы познакомиться с новым мужчиной. Но нет, такой задачи Таисия себе не ставила. Более того, была уверена, что от отпускных знакомств ничего хорошего, в принципе, ждать не стоит.

Обычно в такие недешевые путешествия отправлялись благополучные семейные пары почтенного возраста. Ну или искатели приключений, с которыми у Таисии Ермолаевой не могло быть ничего общего. Ей просто нужно сменить обстановку. Провести две недели вдали от Москвы, в комфортных условиях, с постоянно меняющейся за окном картинкой. Теплоход «Звездная страна» вполне обеспечивал подобную потребность.

Все его семьдесят четыре каюты для путешественников, независимо от категории, были оснащены санузлами и душевыми, а также холодильниками и кондиционерами. В стоимость путевки входило трехразовое питание с вполне приличным меню, скоротать время можно в двух барах, один из которых предлагал великолепный панорамный обзор, а еще в спа-салоне или тренажерном зале. Вдруг это как раз повод начать пользоваться и тем и другим.

Сьют с террасой Таисия себе заказывать не стала, цена на него казалась совсем неподъемной, а вот каюту Делюкс с небольшим балкончиком осилила, решив не экономить на лечении разбитого, точнее, треснувшего сердца. Придирчиво выбрала номер подальше от бара и поближе к сьютам на верхней палубе, разумно предположив, что там останавливаются респектабельные пассажиры, те, что не станут шуметь по ночам. Номер триста восемь.

Теплоход отчаливал от пристани в Северном порту ровно в полночь. Размещение пассажиров начиналось с шести часов вечера, и Таисия прибыла одной из первых. Не хотела терять ни минутки из своего путешествия. Да и в вечерних пробках стоять не желала.

Оказавшись в каюте, она с удовлетворением отметила широкую двуспальную кровать, убедилась, что в ванной комнате есть халат и фен, развесила вещи в шкафу, разместила сумку со всякими мелочами на кресле, оглядела стеклянный столик и маленькое плетеное креслице на узком балкончике, изучила рекламный буклет, гласивший, что ужин сегодня состоится ровно в девять, обошла весь теплоход по периметру, спустившись на среднюю и главную палубы, а потом, захватив книжку, разместилась на одном из шезлонгов на самом верху теплохода, на палубе, называемой солнечной.

В стеганой курточке, привезенной папой из Англии, ей было вполне тепло и комфортно, несмотря на то что день сменялся вечером, и температура, державшаяся на отметке плюс восемнадцать, постепенно начала снижаться. Зато отсюда, сверху, Таисии было хорошо видно остальных прибывающих на теплоход туристов.

Научная работа развила в ней присущую от природы внимательность, а еще Таисия с детства любила наблюдать за людьми, придумывая им внутри своей головы жизнь и биографию. Если впоследствии удавалось сравнить свои фантазии с реальностью, получалось очень интересно. Иногда она угадывала, а иногда нет. И к этой своей немного детской страсти Таисия относилась с азартом молодого ученого.

К примеру, вон тот мужчина, который прибыл на теплоход еще раньше ее, причем в полном одиночестве, и теперь стоял, опершись на поручни ограждения, с напряжением вглядываясь в снующих по пирсу людей. Он кто? Внешне смахивает на школьного учителя. Скажем, географии. Лет тридцати пяти – сорока. На человека с большим достатком не похож. И кроссовки потрепанные, и джинсы далеки от фирменных, и куртка, что называется, пожившая, из облезлой, потрескавшейся коричневой кожи, отливающей рыжиной. А путешествует на недешевой «Звездной стране», да еще и в явном одиночестве. Или он просто ждет своего попутчика или попутчицу, оттого и нервничает? Но все равно, откуда у него деньги на этот круиз, который стоит немногим меньше полумиллиона? Ладно, разберемся позже. Пока данных для анализа точно не хватает.

С пирса послышался какой-то шум, и Таисия отвлеклась от невзрачного мужчины, чтобы посмотреть, что там происходит. У трапа выгружалась дама солидных лет в сопровождении простенько одетой женщины помладше. Что ж, богачка, которую спровадили в круиз дети, в сопровождении компаньонки. Сиделка, судя по внешнему виду, даме явно не нужна, а вот наперсница для задушевных разговоров и исполнения капризов требуется.

Дама, одетая в бархатный спортивный костюм и широкополую плетеную шляпу, в этот момент задрала голову и уставилась прямо на Таисию. Та вздрогнула от неожиданности, застигнутая за таким неблаговидным делом, как подглядывание.

– Как там наверху? – требовательно вопросила дама. – Не сдувает? Я немного опасаюсь, что в мае путешествовать по реке еще холодно.

– Нет, вполне комфортно, – откликнулась Таисия. – Правда, теплоход стоит. На ходу может быть прохладнее.

– Ладно, разберемся, – сообщила дама и ступила на трап, заскрипевший под ее весом. Дама была корпулентной, хотя и двигалась с определенным изяществом. – Будем надеяться, что все эти испытания не зря. Да, Лиза?

– Конечно, Анна Михайловна.

Сопровождающая даму женщина лет тридцати, названная Лизой, вдруг быстро перекрестилась и поплевала через левое плечо. Таисию это позабавило. Как в одном человеке совмещается религия и вера в приметы и ритуалы? Вполне возможно, что объяснялось это какими-то тяжелыми жизненными обстоятельствами. Лиза эта выглядела измученной и как будто усохшей, словно стертой ластиком.

Все в ней было неярким, неброским, каким-то пыльным. Невыразительное лицо даже без намека на косметику. Запавшие глаза, какие бывают у людей, которым приходится часто плакать. Безжизненные волосы, стянутые в скучный хвост. Образ, а точнее его полное отсутствие, дополняли мешковатые голубые джинсы и бесформенная толстовка, не скрывающая худощавость, даже худобу.

Как и мужчина, продолжающий тревожно смотреть на пирс, Лиза совершенно не походила на пассажира дорогого лайнера, отправляющегося в шестнадцатидневное путешествие. Хотя компаньонку обычно никто не спрашивает, куда она хочет ехать, а куда не хочет.

Пожилую даму, названную Анной Михайловной, сопровождали три чемодана, а еще какие-то котомки и коробки. Таисия, сама того не желая, пересчитала их: девять мест. И как они это все разместят в каюте, интересно. Впрочем, ее это не касалось. Анна Михайловна и Лиза прошествовали внутрь теплохода, улеглась поднятая их прибытием суматоха, и Таисия переключилась на других пассажиров, постепенно поднимающихся на борт.

Молодые семейные пары с детьми. Их оказалось не менее пяти, причем две прибыли хоть и на разных такси, но явно компанией. Совместное путешествие, понятно. И детям веселее, и родителям есть с кем проводить вечера. Несколько взрослых пар от сорока до пятидесяти, путешествующие вдвоем. Выглядели они соответственно ситуации. У женщин были ухоженные лица и дорогая одежда, у мужчин брендовые куртки и очень недешевая обувь, а еще чемоданы всемирно известной фирмы с логотипом на коричневом фоне.