– Вон отсюда, – тихо приказал ловец.

Дважды меня просить не требовалось. Но уйти я не успела! Ловец пошатнулся, словно в него что-то врезалось, и с глухим рыком подался вперёд, удерживая рвущегося наружу духа. Дверь захлопнулась, отрезая опасную потустороннюю сущность от уже образовавшейся на другой стороне улицы толпы любопытствующих (странно, у нас все наоборот разбежались бы подальше, вдруг вырвется). А мы с магом оказались заперты с этой самой сущностью! И всё было бы не так страшно, но ассистенты не просто так к ловцам приставлены. Соприкосновение с плазмой гарантированно даёт духу возможность захватить тело любого, даже самого сильного мага. А ловец контейнер для нейтрализации плазмы ещё не активировал. И сейчас он, либо успеет это сделать, либо, если уже вляпался в плазму, дух завладеет его телом и убьёт сначала меня, а потом ещё неизвестно сколько народа, прежде чем его обезвредят. В ситуации непосредственной опасности для жителей города никто не станет рисковать, пытаясь изгнать дух. Просто уничтожат сразу и его и захваченное тело. Но сначала он меня уничтожит…

А я ещё так молода! И вообще, у меня столько планов на будущее. Кто же, если не я, шпиона разоблачит, головокружительную карьеру при дворе на этом построит и ещё много чего судьбоносного совершит! Так что мне умирать никак нельзя!

Подвывая от ужаса начала пятиться к лестнице, пристально следя за каждым движением ловца. Да что там за движением, я даже за взглядом его следила, пока, слава великой магии, не остекленевшим, как у безвольной куклы. Значит, в плазму ещё не вляпался… или вляпался и дух уже забрался в его тело? Тут как – попадёт эта гадость потусторонняя на кожу и человек – будь то обыватель, не обладающий магическим потенциалом, или сильнейший маг, неважно – впадает в ступор. Его сознание будто съёживается, уступая место для выделившего плазму духа. А как только дух займёт подчинённое тело, узнать об этом возможно только по его поведению. Но с этим как раз проблем не бывает, плазму выделять способны только древние, обезумевшие и потерявшие контроль над своим безумием души не нашедших упокоения усопших. А таким для счастья много не надо, всего-то убивать, убивать и убивать… пока не остановят.

И вот мне сейчас очень интересно, кто передо мной – шпион, которого я в данный момент возлюбила пуще родного и очень расставаться с его личностью не хотела, или сбрендившее привидение повышенной агрессивности, с чьей личностью общаться никакого желания не было? Ловец на мой манёвр с отступлением к лестнице внимания не обращал, ровно до того момента, как я споткнулась о контейнер для плазмы, едва не опрокинув его.

– Ты что творишь? Вон… под лестницу, – прошипел маг, отвлекшись от созерцания потолка на грохот, который я сотворила, пиная контейнер.

А меня ну очень заинтересовало то, чем он в данный момент был занят, помимо разглядывания чего-то под потолком. Господин Парис, продолжая стоять у самой двери, вытащил из кармана куртки чёрный платок и, не снимая перчаток, принялся брезгливо вытирать щёку. После чего маг отбросил платок, стянул перчатки и тоже швырнул на пол. Наблюдала вышеозначенные действия я, медленно пятясь уже не на лестницу, а под неё. Освещение здесь было преотличным, в окна заглядывали последние лучи заходящего солнышка, под потолком ярко сверкала несколькими десятками не магических, а обычных как сейчас было модно, свечей люстра. И я могла бы поклясться, что ничего на щеке у ловца не было… ничего, что я смогла бы увидеть. Значит, он всё же испачкался в плазме? Да быть такого не может! Никто не в силах побороть паралич, вызываемый потусторонней субстанцией. Никто! Ну, кроме бездарных, то есть таких как я. Но мы-то эту плазму даже не видим и не ощущаем. А ловец бездарным уж точно не был, скорее совсем наоборот – одарённым сверх меры. Почему жизнь так несправедлива – кому-то много, а кому-то ничего?

А маг тем временем совершенно без усилий активировал контейнер и спокойно посоветовал мне:

– Не прижимайся к стене, и так уже вся измазалась.

Пока я нервно отряхивалась и осматривала себя, ловец делал незамысловатые пассы руками и беззвучно шевелил губами. Потом и вовсе руки на груди скрестил и заинтересованно принялся разглядывать люстру, ну или что-то висящее под ней, чего я, по известной причине, видеть не имела возможности. Фу-у-ух, кажется, обошлось. Но момент с обтиранием щеки я в копилочку странностей Натана Париса добавила, к уже имеющимся там светящейся линзе и явно шпионским переговорам через неё же.

– Долго там стоять будешь? – поинтересовался ловец, окинув меня беглым взглядом и вернувшись к наблюдению за потолком.

Я отошла от лестницы, покосилась на уже закрытый контейнер для плазмы и медленно, с опаской приблизилась на пару шагов к господину Парису. Кто его знает, вдруг это уже и не он, а умело притворяющийся дух.

– Контейнер опечатать, дверь открыть и, я тебя очень прошу, не прикасайся ни к чему вне этого помещения, – брезгливо скривившись приказал маг.

Предпочла промолчать и пошла выполнять распоряжения начальства, но следить за ним не перестала. Нет ему доверия, даже если никто в него и не вселялся. Закрепила металлическим зажимом крышку кварцевой шкатулки, и, подхватив её, отправилась открывать дверь.

Знала бы, к чему это приведёт, не открыла бы!

Мало того, что на крыльце стояла целая толпа обряженных в форму чистильщиков бравых магов-военников, так они ещё и шарахнулись от меня, как от чудища какого-то. Синхронно так отпрянули, в процессе отступления совершая круговые движения запястьями и будто что-то бросая в мою сторону. Задумчиво почесала переносицу, ещё раз взглянула на толпу вояк, и уже было собралась закрыть дверь, когда до них что-то начало доходить.

– Бездарная? – сощурившись спросил один из магов, прекратив размахивать руками.

– Ну допустим, – зажав контейнер подмышкой кивнула я.

– Ассистентка? – немного удивлённо поинтересовался второй.

Ответить я не успела. В нашу милую беседу вклинился ловец и разрушил всё очарование момента.

– Приступить к обработке помещения. Есть раненые среди гражданского населения. Кажется, – ловец задумчиво посмотрел куда-то вверх, – нет, точно на третьем этаже.

И маги мгновенно потеряли ко мне интерес. Только с дороги отойти вежливо попросили, и обходили меня по широкой дуге. Это ж как я сейчас выгляжу, что произвела столь сильное впечатление на привычных ко всему служащих отряда магической чистки?

– Контейнер, пожалуйста, поставьте на пол, – обратился ко мне один из магов, стараясь на меня вообще не смотреть.

– Да пожалуйста, – обиженно пробурчала я.

– Как же вас так угораздило? – неожиданно с сочувствием вопросил мужчина.

– Отмоем, – вместо меня ответил ловец.

– Тут без реагента не обойтись, – покачал головой жалостливый чистильщик.

– Не отвлекайтесь от своих прямых обязанностей, – сурово проговорил господин ловец. – Жду отчёта утром.

Маг ещё раз бросил на меня сочувствующий взгляд, помахал руками на контейнер и запихал его в серый тряпичный мешок с символикой службы магической чистки – перечёркнутый белым крестом чёрный череп.

– Ну что, пошли отмывать тебя, ассистентка, – усмехнулся ловец.

– Да не грязная я! – возмущение наконец нашло выход в громком недовольном восклицании.

Отовсюду послышались сдержанные смешки, а ловец душ ещё и подлил масла в огонь, ответив:

– Вот этим себя и успокаивай.

***

Домой мы возвращались пешком, ведя лошадей за собой. Причём Парис мне даже к сумке ассистента прикоснуться не дал, сам приторочил её к седлу. И кобылу мою вёл тоже он. Это как же я должна была извозиться в плазме, что маги на меня так реагируют? Мне даже самой противно стало, скорее бы помыться. И как же замечательно, что уже довольно поздний вечер. Прохожих на хорошо освещённых улицах было немного, но и те переходили на другую сторону, или вовсе разворачивались и спешно удалялись в противоположную сторону от меня.

Шли мы молча. Ловец о чём-то задумался, а я просто очень устала, испугалась, проголодалась и хотела принять ванну. До дома добрались через три четверти часа, маг широко распахнул дверь в зияющую непроглядной темнотой прихожую и проговорил:

– Разувайся, ни к чему не прикасайся и следуй за мной.

Молча разулась, аккуратно поставила ботинки на лестнице сбоку от двери. Вряд ли кто-то позарится на такую замызганную обувку. Пусть переночуют на улице, а уже завтра, отдохнув и немного придя в себя, я их отмою и начищу.

Пока разувалась ловец скрылся в темноте дома, оттуда и позвал:

– Поторопись, у меня мало времени.

– Да я и сама справлюсь, идите, куда нужно, – ответила, заходя в прихожую и слепо озираясь.

– Была у меня где-то масляная лампа, – откуда-то сбоку послышалось ворчание Париса вперемежку с шорохом и звуком хлопающих створок и выдвигаемых ящиков. – Нашёл!

В следующее мгновение помещение озарил слабый, дрожащий свет от разгорающейся лампы, старенькой такой, потрёпанной и с отколотым закопчённым стеклом с одной стороны.

– За мной, – махнул рукой ловец и пошёл в противоположную от моей комнаты сторону. – Напомни мне завтра заняться естественным освещением в доме.

– Хорошо, – кивнула я следуя за тусклым светом чадящей лампы. – А куда мы идём?

– В подвал, у меня там, в лаборатории, рабочая душевая, – ответил маг.

И идти куда-либо в этом доме мне мгновенно расхотелось. Лаборатория… в подвале…

– Я туда не пойду! – срываясь на визг заявила я и развернулась, чтобы уйти из этого дома раз и навсегда.

– Не дури, – устало проговорил мне в спину господин Парис. – Я не храню в доме запрещённые вещества и не провожу опасные эксперименты… как твои родители, – тихо добавил он.

Я ощутимо вздрогнула и резко развернулась.

– Читали моё личное дело? – поинтересовалась враждебно, обняв себя за плечи.

Почему-то стало холодно, как в ту ночь восемь лет назад, когда лежала на стылой земле, истекая кровью, а в нескольких десятках шагов рушился мой дом… и моя жизнь. От родителей после взрыва не осталось ничего, от дома только источающее алхимический смрад пепелище. Сомнений не было ни у кого – родители проводили эксперимент по скрещиванию магии и… моей крови. Эксперимент не удался. Мама и папа никак не могли смириться с тем, что их дочь бездарная. Для них, довольно сильных магов, это было как пощёчина. Вот и доэкспериментировались.

– Конечно читал, – ответил на мой вопрос ловец душ. – Не мог же я принять тебя на работу, да ещё и со своим поручительством, не ознакомившись со всей имеющейся в наличии информацией.

Ну да, для ловца такого ранга и положения засекреченность дела моих родителей не помеха. И теперь он знает обо мне всё. Вообще всё! А я-то наивная, думала Парис удовлетворится моим ученическим личным делом.

– Идём, бояться совершенно нечего.

И ловец поднял лампу повыше, освещая вход в подвал и уводящую вниз лестницу.

Хотела ли я идти за ним? Конечно же нет! Мне нестерпимо хотелось развернуться и убежать, но куда я побегу?

– Идёмте, – кивнула, покорившись судьбе.

Подвал оказался неглубоким, всего пятнадцать ступеней и лестница закончилась прямым коридором с несколькими дверями по бокам. Первые четыре двери мы миновали, остановившись у пятой, ничем не отличающейся от других, кроме того, что она была последней. Маг ловко поддел пальцами неприметный камень, заставляя его откинуться горизонтально вниз, наподобие дверцы, коей он и оказался. Провёл ладонью по острому углу камня, оцарапав её до крови, и засунул руку в открывшееся отверстие. Послышался лёгкий щелчок и дверь приоткрылась. Только сейчас я заметила, что на ней нет ручки.

Как же, ничего запрещённого он в своей лаборатории не хранит. А зачем же тогда так запирает её?

– Проходи, – кивнул маг на распахнутую им же дверь.

– А может я у себя помоюсь? – умоляюще глядя на начальство пропищала я.