– Этот день никогда не закончится. – Аглая опустилась у самых дверей на стену. – Впору или молиться, или приносить жертвы.

– Ага, осталось удариться в мракобесие, чтобы у Бога не было сомнений, – ответил ей кузнец Харитон. – Расслабьтесь и ждите, если не можете повлиять на процесс.

Александр зачем-то полез в печь, вынул из неё кочерёжку и железный ковш. Взял их и выбежал на улицу. Вскоре вернулся, неся частички тёмной штуки, прилетевшей после взрыва. Чёрное вещество было ещё горячим и источало неприятный запах. Александр обнюхал его, попробовал на вкус, раздавил ложкой и осветил фонарём получившийся порошок.

– И что вы поняли, барин, тьфу, Сергеич? – Гордей пристально наблюдал за действиями Александра.

– Пока только то, что эта хрень воняет серой, а выглядит как кусок прогоревшего угля. Колючая и пористая.

– Она из-под земли взялась?

– Скорее да, чем нет.

– В голове не укладывается, что у нас тут может произойти какое-то сейсмическое событие, да ещё и с намёком на вулканическую активность. – Гордей не хотел верить в то, что видел, но уже готов был изменить свою точку зрения. – Скорее бы уже дождь закончился, своими глазами увидеть, что происходит.

Издалека будто бы донёсся человеческий голос. Народ вскочил и прильнул к окнам. Александр приоткрыл входную дверь. Во время очередной вспышки молнии ему показалось, что видит человеческую фигуру, едва различимую за стеной дождя. Он схватил фонарь и выбежал из избы. Гордей побежал следом.

Александр не ошибся. Это был Вторуша, едва передвигающий ноги. Выглядел он жалко, в грязи с головы до ног и рваной одежде.

– Вторуша! – Гордей кинулся к нему и попытался поддержать. Тот вскрикнул и вывернулся.

– Больно! Не надо!

– Почему? Ударился? – спросил озадаченный Гордей.

– Потом разберёмся. – Александр взял Вторушу за кисть.

Тот дёрнулся, но руку не вырвал. Ноги он переставлял, как пьяный, будто держался на них из последних сил. А когда его завели в дом, сразу упал на пол.

– Что с ним?

– Воды принесите, – попросил Александр.

Аглая принесла ковш. Вторуше осторожно плеснули на грязную спину. Одежда там была разорвана. Грязь стекла вместе с водой, но остались висеть какие-то ошмётки. Александр потянул за них, чтобы убрать, но отдёрнул руку, когда понял, что это лоскуты отставшей кожи.

– У нас есть что-нибудь от ожогов? – спросил он.

Глава 5

Преимущество животных перед людьми в том, что они доверяют своим чувствам. Не имея такого изощрённого ума, как у человека, они не умеют себя уговаривать, успокаивать или просто игнорировать поступающие сигналы. Животные реагируют на раздражитель всегда, особенно если он вызывает у них панический страх.

Рыжая собачка породы шпиц по кличке Злата рвалась из квартиры в дверь, царапала пластик и скулила, чем здорово вгоняла свою престарелую хозяйку в гнев. Бабуля, решив, что у её питомицы возникло желание попасть на собачью свадьбу, взяла веник и отогнала её от двери. Собака, чувствовала в воздухе непривычный запах, сигнализирующий о страшной опасности, что заставлял её рваться на улицу.

Злата по креслу забралась на подоконник и заскребла коготками по стеклу.

– Да что ж такое, почему тебя так к этим кобелям тянет? Сейчас отвезу в клинику на стерилизацию. – Бабуля взяла собачий поводок в руки и направилась к собаке.

Злата замолчала и с готовностью подставила шею. Ей нужна была улица. Это был вопрос жизни и смерти.

– Вот дурочка, опять захочешь сбежать?

Злата преданно уставилась в глаза хозяйки, желая только одного, чтобы та не передумала или не опоздала.

– Ладно, сходим с тобой в аптеку, купим антисекс. И тебе хорошо будет, и мне спокойно.

Хозяйка открыла входную дверь и привязала поводок к дверной ручке, а сама принялась обуваться. В этот момент сильный толчок сбросил её с пуфика. Старушка ударилась о дверной косяк и потеряла сознание. Злата закрутилась возле неё, заскулила, бросилась лизать руки и лицо, но это не помогало.

Толчок повторился. Дом наполнился топотом десятков человек бегущих к выходу по лестнице. Выбежали соседи, увидели собаку, мечущуюся возле хозяйки, не подающей признаков жизни.

– Папа, собачка плачет! – запричитала маленькая девочка. – Что с бабой Валей?

– Нет времени, девчата, потом поможем, когда трясти перестанет.

– Давай, заберём её, а потом вернём.

Отец рассудил, что в этом есть здравая мысль. Если с соседкой случилось что-то серьёзное, то собака может пропасть. А так они вернут её в здравии, когда та поправится. Он снял поводок с ручки и передал дочери.

– Крепче держи. – Папаша был уверен, что его десятилетняя дочь запросто справится с маленькой собачкой.

Так и было, пока они бежали по лестнице, но выбравшись из подъезда, Злата рванулась что было мочи, выдернула поводок из рук девочки и побежала, сама не зная куда. Лапками она почувствовала тряску земли, нос улавливал пугающие запахи. Со страху забилась под куст чайной розы и замерла.

Начался кошмар. На её глазах весь мир превратился в руины. Высокие здания с грохотом утонули в клубах душной пыли, а когда она осела, её дома, как и других, больше не было.

Мужчина сверху отключил фонарь за ненадобностью. Люди, перебивая друг друга, пытались задать волнующие их вопросы насчёт того, какой вред землетрясение причинило наверху, за границами их ловушки.

– Да тут всё хреново! Дома до основания развалились, а под ними ещё пожары начались. Полыхает кругом. Ад. Газовый завод рванул. Горит вон, на полнеба. Я далеко не ходил, по Башиловке до железки спустился. Пути все перекрутило, вагоны раскидало, а за железкой такой же разлом, как у вас, а то и больше. Бёрд не видно, то ли ухнули под землю, то ли как вы. Воняет очень. Думаю, подземные хранилища газа открылись. Как бы не долбануло.

– Выгорит раньше, если пожары кругом, – крикнул кто-то снизу.

– А Степной как?

– Отсюда не видно, дыма много. До машзавода только, а там мгла. Да и нет никаких шансов, что Степной обошло мимо. Всё полегло вровень с фундаментом.

Полная женщина заплакала и отошла в сторону.

– Друг, а ты не можешь найти чего-нибудь, чтобы поднять нас? Верёвки какие-нибудь? – спросил Шурик.

– Могу. У меня сосед на эвакуаторе работает. Его машина в гараже стояла, оборудование молниями не пожгло. У него лебёдка есть. Только он ближе к утру вернётся. Ушёл в Овощевод узнать, что с детьми.

– Почему пешком?

– Так дорог-то нет. Подниметесь, увидите, как всё вывернуло. На машине не проехать. Удивительно, как торговый комплекс не сложился.

– Обвал нейтрализовал толчок, – ответил ему кто-то.

– Везучие. Здесь все, кто в домах был, в лепёшку. Народ, который выжил, бегает вокруг развалин, но что они могут? Тут техника нужна.

– Много выжило?

– Ну, достаточно. Многие успели выбежать. Из моего дома человек десять.

– Какой у тебя дом?

– Да вот, хрущёвка на Народной. Была.

– Да, негусто для такого дома. А у тебя родные?..

– Нет, я один жил.

Никто ему ничего не ответил. Назвать человека везучим язык не повернулся.

– А связь, телевидение, радио, что-нибудь работает? – крикнул Денис.

– Телефоны не ловят, остальное проверить нечем. Да и с чего бы? Всё под ноль.

– Просто интересно было бы узнать, какая площадь попала под землетрясение.

– Ладно, если найду приёмник на метровых волнах, покручу, может, что и скажут.

Небо осветил яркий сполох.

– Что там? – спросили снизу, напуганные и заинтригованные непонятным источником света.

– Кабздец какой-то! Серьёзно жахнуло и совсем не в стороне газового завода. У военных, наверное, что-то сдетонировало. Уф, духотища!

Мужчину не было видно в темноте, но Денис явно представил, как он трясёт майкой, чтобы охладиться. На уровне торгового комплекса душно не было. Даже прохладно, будто законсервированная на глубине стужа поднималась вверх.

– Пойду помогу кому-нибудь. Утром вернусь с товарищем и лебёдкой. – Мужчина махнул фонарём на прощание.

– Не забудь, друг! Мы будем ждать! – крикнул Шурик.

Последняя часть фразы потонула в хлопнувшей по ушам ударной волне. Края ямы зашуршали осыпающейся землёй. Кто-то из детей испугался и закричал. Взрослые рефлекторно уставились в небо, откуда пришёл звук. Где-то зашумели сирены машин, но быстро смолкли.

– Нет хуже, чем сидеть и ждать непонятно чего, – произнёс Евгений, отец Ульяны.

– Да там и наверху непонятно чего ждать. Мы-то тут почти все живые, а там смерть кругом, – оппонировала ему девушка-фельдшер.

– А почему он сказал, что там духотища? У нас тут довольно свежо.

– Эффект погреба. Летом не жарко, зимой не холодно. Тёплый воздух, как известно, поднимается вверх, сюда он опуститься не может, – по-умному ответил на заданный неизвестно кем вопрос грузный мужчина лет сорока пяти.

– Да-а-а, – вздохнул Евгений и погладил дочку по голове. – Никто не думал, что поход в кино так обернётся. Как там наша мама?

Ульяна всхлипнула и прижалась к отцу. Денис ещё раз подумал, как здорово, что они нашли друг друга. В такой ситуации любой родной человек становится серьёзной опорой для психики. Вспомнил про свою мать, всеми силами души желая, чтобы она спаслась. Мать работала в двухэтажном здании, так что у неё были все шансы успеть выбежать.

Небо начало затягивать тучами. Где-то за пределами разлома загремела гроза, засверкали вспышки молний. Пора было озаботится местом для ночлега.

– Я не пойду спать в торговый комплекс, – предупредила Алёна. – Боюсь, что он рухнет.

– Придётся. Видишь, гроза, скоро дождь пойдёт.

– А если в машине?

– Можно, но они на сигналке стоят. Орать будут, пока клеммы с аккумулятора не скинешь, а как открыть капот, я не знаю.

– А если в сервисе глянуть? Который напротив кинотеатра. Я смотрела, он почти не засыпан.

– Да, можно. Наверняка там машины открыты.

Денис с Алёной встали, начавшая клевать носом замотанная в толстовку, как кукла, Вероника тоже неохотно поднялась следом. Денис взял её на руки.

– Спасибо за ужин, – поблагодарил он людей. – Мы пошли искать ночлег.

– Спокойной ночи.

– До завтра.

– А мы ещё посидим. Рядом с костром как-то уютнее.

На самом деле за кругом, освещаемым костром, было непроглядно темно и холодно. Небо закрыли низкие тучи. Алёна шла немного впереди, освещая фонариком дорогу. Тьма и мысли накачивали воображение суеверным страхом. Казалось, что двинь луч фонаря в сторону – и обязательно заметишь ускользнувший во тьму силуэт призрака погибшего человека.

– Надо было идти вместе со всеми. – Алёна уже пожалела о том, что решила искать ночлег.

– Ничего, немного осталось.

Они подошли к поваленному забору, огораживающему территорию с несколькими зданиями. В одном из них находился небольшой автосервис на три подъёмника. Ворота его были открыты настежь. Денис передал Веронику матери, а сам зашёл внутрь. Пахло бензином, маслом и ещё кучей сопутствующих автосервису специфических запахов.

Машин в помещении было четыре. Белую иномарку землетрясение застало на подъёмнике. Она сверзилась с него, разбив передок. Двери её были открыты настежь. Две другие стояли промеж подъёмников и одна в стороне, с открытым капотом. Денис осветил салон каждой из них, подёргал ручки, но оказалось, что открыты только две – та, что упала, и с открытым капотом. Причём на упавшей машине ключи были вставлены в замок зажигания.

– Мне больше по душе белая, – поделился Денис. – Только вот не хочу ночевать под крышей. Мы не можем знать в каком она состоянии, вдруг ещё толчок и она обвалится. Давай выкатим её наружу.

– Давай, – охотно согласилась Алёна.

Уснувшую Веронику положили на заднее сиденье и вытолкали машину на улицу. Алёна легла рядом с дочерью. Денис разложил переднее сиденье и устроился в нём.

– Спокойной ночи, девчата, – пожелал он.