Фэнцзю перевела дух.

Колобочек заговорил, воспроизводя вчерашние события:

– Братец Дун Хуа на руках принес сестрицу Фэнцзю в зал Благовещих облаков. Сестрица держала его и не отпускала, братцу Дун Хуа пришлось остаться с ней. А потом сестрица его еще и раздела. Но у него не было с собой одежды, чтобы переодеться, поэтому я пришел с просьбой к отцу. Мамочка, отец опять у тебя, да?..

Колобочек развел руками.

– Вот это и кричал.

Фэнцзю осела на пол прямо у ворот в зал.

Прошло более двух столетий с тех пор, как Фэнцзю унаследовала трон Бай Цянь. Высший бог Бай И днями и ночами думал, как выдать дочь замуж. Как правитель собственной области и отец, он беспокоился, что Фэнцзю, принявшая власть в столь юном возрасте, может не справиться с такой большой ответственностью, поэтому хотел найти дочери сильного супруга, который мог бы стать для нее опорой.

По правде говоря, Бай И никогда особо не жаловал Девять небесных сфер. Однако никто в Цинцю не сравнился бы по красоте и величию с Фэнцзю, поэтому у него не осталось выбора, кроме как в поисках достойного зятя обратить взор к Небесам. Когда Бай Цянь вышла замуж, он велел Фэнцзю отправиться на Небеса вместе с ней и провести там целый месяц. Всем ее присутствие объясняли заботой со стороны семьи жены. На самом же деле Бай И поручил Бай Цянь позаботиться о том, чтобы счастливая звезда брака ее племянницы воссияла как можно ярче. Там, думал он, у Фэнцзю будет больше шансов познакомиться с талантливыми небожителями, один из которых станет ей мужем.

Фэнцзю кое-как прожила на Небесах месяц, но ее счастливая звезда все так же пылилась где-то на задворках неба за ненадобностью. Зато у нее слишком быстро и хорошо развивались навыки няньки. Еще три дня, загибала Фэнцзю пальцы, и она сможет вернуться в Цинцю. Решив не терять время зря и хорошенько погулять напоследок, Фэнцзю прихватила с собой Колобочка и отправилась любоваться живописными видами на Тридцать третьем небе Радости и счастья.

За небесными вратами пышно росли цветы сумана. Сейчас вокруг них собрались небожители, тайком делавшие ставки. После того как наверняка все услышали крики Колобочка в ночь торжественного приема в саду Драгоценного лунного света, Фэнцзю несколько дней держалась от толпы подальше, не желая порождать еще более причудливые слухи. Однако в этот раз любопытство пересилило, и она отправила замаскированного Колобочка к небожителям разузнать подробности, а сама укрылась в прохладной тени агарового дерева, лениво обмахиваясь шелковым веером в ожидании вестей.

Старое и мощное дерево, прохладной тенью от которого она решила насладиться, росло в самом сердце рощи. Не одну сотню тысяч лет уставшие путники находили отдых в тени его раскидистой листвы.

Как назло, обычно в его тени предпочитал отдыхать Дун Хуа.

Как назло, сегодня он не изменил предпочтениям и вычитывал буддийскую сутру в ветвях кроны именно этого дерева.

Как назло, налетевший ветерок принес густой аромат агара. Фэнцзю чихнула. Перевернув страницу, Дун Хуа чуть отодвинул книгу в сторону и взглянул вниз, закономерно остановив взгляд на девушке. Не подозревая о его присутствии поблизости, она продолжала спокойно сидеть, ожидая возвращения Колобочка.

Выяснив ситуацию, племянник подлетел к ней быстрее ветра. Уперев руки в кругленькие бока, Колобочек сделал два глубоких вдоха и быстро затараторил:

– Они там делают долгосрочные ставки на то, женится ли братец Дун Хуа… дядя… хм, дедушка?.. – Колобочек замялся. – Женится ли он на тебе или на принцессе Чжи Хэ!

Фэнцзю оперлась одной рукой в алойное дерево за спиной, другой вытерла внезапно выступивший у нее на лбу холодный пот. Отчаянно стараясь сохранить спокойствие, она поинтересовалась:

– Ты еще такой маленький, а уже знаешь, что такое «долгосрочные ставки»?

Колобочек уныло ответил:

– Не знаю. Но я люблю учиться, поэтому задал вопрос одному из собравшихся там бессмертных братцев. Ничего он мне толком не объяснил, только сказал, что на принцессу Чжи Хэ уже есть двадцать пять ставок, а на тебя всего три, и он сомневается, не промахнулся ли с выбором. – Колобочек вздохнул и тоскливо продолжил: – Я мало что понял, но не хотел заставлять тебя ждать, поэтому тихонько улизнул. Когда я уходил, краем уха услышал, как тот братец спрашивал у другого, может ли он перенести три свои ставки на имя принцессы Чжи Хэ…

Фэнцзю долго молчала. Потом вынула из рукава расшитый золотом мешочек с ослепительно яркими рубинами, сняла с шеи яшмовую подвеску искусной работы и распустила узел на поясной подвеске из нефрита в виде феникса. Все это она вручила Колобочку с серьезным напутствием:

– Сделай двести ставок. На мое имя.

Колобочек взял драгоценности и недоверчиво уточнил:

– Я же такой маленький, а ты учишь меня жульничать?

– Бессмертный из Цинцю должен быть первым во всем, – отвела она взгляд. – Твоя старшая сестрица не может никому уступить. Это называется репутацией правителя. Если не веришь, сам подумай.

Колобочек без задней мысли отбил:

– А дядя мне говорил, что в учебе ты никогда первой не была, всем прочим уступала, чуть ли не в конце списка плелась!

Фэнцзю резко закашлялась.

– Разве тебя не учили: великие точно знают, что должно делать, а что нет?

Колобочек фыркнул:

– Глупости, я никогда не занимал последнее место на экзаменах.

Фэнцзю содрогнулась от всплывших в ее памяти ужасных картин прошлого:

– Это потому, что у тебя еще не началась теория буддизма. Ты и представить себе не можешь, какая это трудная жуть.

Колобочек поддался ее беспокойству:

– Неужели все настолько ужасно? – Малыш не желал верить в жестокую действительность. – Но я постоянно вижу, как братец Дун Хуа… хм, дядя… дедушка Дун Хуа удит рыбу и читает буддийские сутры, и, кажется, ему они только в радость!

Фэнцзю помолчала немного, а потом с искренним восхищением выдохнула:

– Да он извращенец.

Стоило ее словам отзвучать, как налетевший порыв ветра принес новую волну одуряющего аромата агарового дерева, заставив ее расчихаться. Зажав нос, Фэнцзю отбежала на пару шагов и, повернувшись, сообщила Колобочку:

– Этот аромат меня доконает. Я подожду тебя в маленьком цветочном саду.

На верхнем ярусе дерева Лянь Сун, который, за отсутствием у него других дел, принес Дун Хуа меч Высокого долга, подоспел как раз к последней фразе Фэнцзю. Когда братец и сестрица отошли подальше, он раскрыл веер и с исследовательским интересом посмотрел на Дун Хуа:

– Чем вы только заслужили подобную похвалу?

Дун Хуа закрыл сутру и с ничего не выражающим лицом спросил:

– Похвалу? Чэн Юй тоже так тебя… хвалит?

Лянь Сун потер нос.

– О, меня она просто зовет негодяем.

* * *

Едва переступив порог своих покоев, Фэнцзю поняла, что впереди ее ждет отвратительный день.

Предполагалось, что Девять небесных сфер окажутся благоприятным для пребывания местом, но, как только Фэнцзю покинула зал Благовещих облаков, над ее головой пролетели две вороны и преспокойненько уронили два дурно пахнущих подарка. Конечно, такие пустяки не отбили бы у нее желания полюбоваться прекрасными видами. Однако вскоре после этого на Тридцать третьем небе они с Колобочком столкнулись с кучкой низших бессмертных, делавших ставки на нее с Чжи Хэ, и выигрывала по очкам отнюдь не Фэнцзю. Конечно, даже это досадное стечение обстоятельств не убило в ней страстное желание прогуляться. Но чем дальше она продвигалась, тем хуже все становилось. Стоило Фэнцзю попытаться отыскать спокойное местечко и немного передохнуть, как лисичку неведомым образом занесло в лес агаровых деревьев, и теперь ее не переносящий запах агара нос зудел, и она чихала без остановки.

Все эти следовавшие один за другим дурные события несомненно означали: сегодня не лучший день для прогулок. Однако весенний пейзаж был так хорош, что вернуться сейчас стало бы большой потерей. С огромным трудом, чуть ли не на ощупь, Фэнцзю добралась до безопасного и тихого цветочного сада. Ей подумалось: пусть она потратила целое состояние, отправив Колобочка за игорный стол, она хотя бы сможет исправить проигрышную для себя ситуацию. А значит, ее невезению пришел конец. От этих мыслей Фэнцзю воспрянула духом и приготовилась насладиться красотой природы.

Внезапно из-за деревьев до нее донеслись чьи-то спокойные голоса.

Ветер задул сильнее, и чужие голоса, кажется, зазвучали у нее прямо в ушах. Фэнцзю в сердцах помянула Амитабху. Судя по всему, ее невезению была отмерена небольшая вечность.

Несколько дней назад Фэнцзю установила для себя правило: в ближайшие дни ни за что не сталкиваться на Небесах с Дун Хуа. Она приложила все усилия и была очень осторожна – но надо же ей было выйти погулять и столкнуться с ним в крошечном цветочном саду? Что за насмешка судьбы?

Ей будто заморозило мышцы лица, но она настойчиво попросила Колобочка:

– Если Верховный владыка будет проходить мимо и начнет задавать вопросы, скажи, что ты здесь один ловишь бабочек.

С этими словами Фэнцзю обернулась белоснежным шелковым платком, который тихо лег на стол из белого наньянского нефрита ^[33].

В следующее мгновение из-за деревьев вышли двое. Разумеется, это были Дун Хуа и Лянь Сун.

Хотя Фэнцзю уже опустилась до того, чтобы превратиться в платок, это никак не повлияло на ее слух. До нее донеслись звуки приближающихся шагов, и вслед за ними она услышала непринужденную беседу.

– Слышал, на днях вы приняли вызов Янь Чиу, – усмехнулся Лянь Сун. – Завтра у вас бой на горе Фуюй. Чун Линь даже передал мне меч Высокого долга, чтобы я его отполировал. Отчего же по вам и не скажешь, что завтра вас ждет битва?

Дун Хуа безразлично ответил:

– У меня крепкие нервы.

Лянь Сун, не найдя для себя в этом ответе ничего интересного, потер кончик носа, натянуто улыбнулся и зашел с другой стороны:

– К слову, о чем вы только думали, создавая меч Высокого долга? Участок в ладонь, а на цирконе ^[34] выточено десять тысяч граней и пять тысяч отверстий одинаковой глубины. Я потратил немало сил на чистку. Неужели эти ухищрения – некий скрытый механизм?

Дун Хуа задумался, припоминая.

– Да нет. Мне просто было нечем заняться.

Лянь Сун на мгновение умолк, а после рассмеялся:

– Вашей язвительности позавидовали бы и демоны, а четыре моря и восемь пустошей вот уже десятки тысяч лет в один голос хвалят ваше спокойствие, отстраненность, прямоту и непреклонность. Совсем некому явить миру ваше истинное лицо. Нелегко же приходится Чун Линю. – Лянь Сун вздохнул. – До сих пор не понимаю, как он только справляется.

– Знаешь… – протянул в раздумьях Дун Хуа.

– Что? – полюбопытствовал Лянь Сун.

– Я тоже думаю, что ему нелегко.

Фэнцзю недвижимо лежала на столе. Когда до нее донеслись звуки приближающихся шагов, она вдруг засомневалась в своем поступке. Ее терзала мысль: неужели у нее совсем разум помутился? Если она хотела скрыться от говорящих, превращение в такую вещицу точно было не лучшим решением проблемы. Красивый белый платок на белом нефритовом столе наверняка привлечет внимание. Вдруг ее разоблачат?

Славный Колобочек уже почтительно приветствовал двух высокопоставленных богов, вежливо назвав Верховного владыку дедушкой, а третьего принца – третьим дедушкой. Лянь Сун давно не встречался с племянником с глазу на глаз, поэтому ласково погладил его по макушке и принялся расспрашивать об учебе. Однако, когда Колобочек, последовательно отвечая на все вопросы, поднял голову и увидел, что Дун Хуа уже оценивающе крутит в руках платочек-Фэнцзю, слова застряли у него в горле.

Лянь Сун тоже повернулся к Дун Хуа:

– А это?..

Дун Хуа, не меняясь в лице, ответил:

– Я потерял платок, искал его последние дни.