Разумеется, она этого ожидала. Фэнцзю выманивала тигра с горы – отвлекала внимание на себя. Но если бы не нужно было выиграть для Ми Гу время, чтобы тот спас певцов и танцоров, застрявших на террасе, она бы давно изрубила чудище своим мечом Закалки характера. Несомненно, ее противником был свирепый зверь, так что схватка почти наверняка затянулась бы на какое-то время, но она все равно вышла бы куда увлекательнее нынешней!

Фэнцзю с грустью подумала, что не сможет одновременно управляться и с призывающей дождь флейтой, и с мечом. Из Чжи Хэ помощника бы не вышло, поэтому Фэнцзю оставалось только надеяться, что Колобочек все же пошевелит своими короткими ножками и вскоре приведет ей на помощь кого-то из родных.

Погруженная в размышления, она еще могла проворно уклоняться от огненных шаров, извергаемых зверем Алого пламени, но из-за того, что она не прекращала призывать дождь, сил на создание защитного барьера вокруг тела у нее не оставалось. С Небес лило немилосердно, и Фэнцзю промокла до нитки. Зато пламя, охватившее террасу Небесного повеления, потихоньку сошло на нет. Зверь Алого пламени, всецело сосредоточившись на раздражающе мельтешащей перед его носом Фэнцзю, не заметил, как на территории позади него, которую он уже считал своей, вдруг образовался проход и вся его добыча уже сбежала.

Они сражались уже слишком долго, и Фэнцзю поняла, что начинает уставать. Да, она давно не дралась, но проиграть в первом же, после такого долгого перерыва, сражении? Ни за что. Как она посмотрит в глаза подданным, когда вернется в Цинцю? Фэнцзю подумала, что сейчас самое время бросить флейту и взяться за меч. Но если атаковать спереди, скорее всего, хитрый зверь уйдет из-под удара. Если атаковать сзади, он и тут увернется, а вот она – нет, и ее прихлопнут лапой. Что же делать?..

Пока Фэнцзю тщетно пыталась отыскать выход из ситуации, из-за ее спины вдруг пронеслась ударная волна от чьего-то меча.

Зверь Алого пламени выдохнул огонь ей в лицо. В голове Фэнцзю не осталось иных мыслей, кроме одной: она должна уклониться. Чья-то рука мягко обняла ее за талию, уводя из-под атаки, и тут же отпустила.

Волна от нового взмаха меча всколыхнула рукава Фэнцзю. Удар был настолько мощным, что принял форму огромной зеркальной стены, безжалостно отбросившей летящий в Фэнцзю поток пламени. Раскаленная белая вспышка продолжила движение, и только недавно так свирепо полыхавший огонь ударил по своему хозяину.

На голову оцепеневшей Фэнцзю медленно опустился пурпурный плащ и закрыл обзор. Она с трудом выпуталась из слоев сухой ткани и увидела своего спасителя. Впереди спиной к ней стоял молодой мужчина с мечом в руке, облаченный в царственные одежды благородных оттенков пурпура. Его волосы белели, словно шапки снега на горах Цинцю.

В Рассветном дворце этими узкими сильными пальцами он держал древние писания. За пределами Рассветного дворца он сжимал ими легендарный меч Высокого долга. Казалось, что бы ни находилось в его руках, он всегда выглядел превосходно.

Террасу Небесного повеления покрывали следы недавнего побоища. За серебристым сиянием, окутывающим фигуру Дун Хуа, его движения с трудом различались. От удара зверь Алого пламени с жалобным воем улетел куда-то за горизонт. Впрочем, уже через два вздоха он с ужасающей силой рухнул наземь. Терраса Небесного повеления дрогнула так, что казалось, непременно пойдет трещинами.

Дун Хуа вложил меч в ножны. Ни одна капля крови зверя не запятнала его одежд или кожи.

Принцесса Чжи Хэ все еще не могла найти в себе силы отступить от повозки хоть на пару шагов. В ее лице как будто не осталось ни кровинки. Она хотела было приблизиться к месту битвы, но все же струсила.

Танцовщицы, впервые столкнувшиеся лицом к лицу с таким бедствием, никак не могли оправиться от потрясения и тихонько всхлипывали.

Ми Гу помог Фэнцзю сесть на каменную скамью у подножия террасы Небесного повеления. Пока госпожа справлялась с пережитым волнением, он, как и положено было верному слуге, начал ее распекать:

– Вы слишком неосторожны! Если бы не Верховный владыка, еще неизвестно, чем бы все закончилось. Случись с вами несчастье, и тысячи смертей не искупили бы мою вину. Что бы я сказал вашей тетушке?

– Но ведь обошлось же? – едва слышно пробормотала Фэнцзю.

В глубине души она была благодарна Дун Хуа, хотя и знала, что, не приди он на помощь, ее непременно спасли бы тетя или ее муж. Не случилось бы никакого несчастья, она совершенно точно не погибла бы. Заметив Дун Хуа, направляющегося в их сторону с опущенным мечом, она подумала, что он идет к Чжи Хэ, и отошла к столу, пропуская его. Только сейчас она поняла, что все еще кутается в его плащ.

Она прошептала Ми Гу:

– Одолжи мне свою накидку.

Ми Гу чихнул и посмотрел на пурпурный плащ, накинутый ей на плечи.

– Вам мало имеющегося?

Он запнулся, подбирая слова, но потом все же произнес:

– Иногда что прошло, то прошло. Мне казалось, за двести лет вы тоже это осознали, так почему теперь думаете о всяких пустяках?

Высказавшись, он вцепился в свою одежду покрепче, явно не горя желанием ею делиться.

Фэнцзю уже сняла и сложила плащ, готовясь вернуть его владельцу.

Подняв голову, она невольно отшатнулась.

Дун Хуа оказался неожиданно близко. В его руке покоился меч Высокого долга, а сам владыка скользил по ее лицу нечитаемым взглядом.

Тонкие одежды Фэнцзю промокли насквозь, крупные капли воды катились вниз по юбке, отчего под ногами у нее уже собралась маленькая лужица. Какой жалкой она, верно, казалась со стороны!

Мокрая ткань липла к телу. В замешательстве Фэнцзю отвела взгляд. Волнение с трудом улеглось, но душа ее пребывала в смятении. Похоже, она так и не смогла усмирить лихорадочно колотящееся после их последней встречи сердце. Она еще не привыкла к владыке, еще не знала, как с ним обращаться. Правильнее было бы избегать его, чтобы не натворить новых ошибок. Но почему-то чем сильнее она желала от него спрятаться, тем чаще он ее находил.

Взгляд Дун Хуа скользнул по ее фигуре и упал на аккуратно свернутый пурпурный плащ у нее в руках.

– Вас чем-то не устраивает мой плащ? – ровно поинтересовался владыка.

Фэнцзю подумала, что они стоят слишком близко. От аромата белого сандала у нее кружилась голова. Она отступила на шаг, увеличивая расстояние между ними, и с натянутой улыбкой ответила:

– Вовсе нет. Но если я приму плащ, то нужно будет его непременно выстирать и вернуть вам, а для этого придется снова с вами встретиться… нет-нет!.. Придется снова вас потревожить.

Лицо владыки приобрело сложное выражение, и Фэнцзю, спеша исправить ситуацию, добавила:

– Я боюсь потревожить… ваш покой.

Меч со звоном лег на каменный столик рядом со скамейкой.

Ми Гу закашлялся, в волнении смяв собственные рукава:

– Не поймите неправильно, владыка. Ее высочество вовсе не избегает встречи с вами. Вы пользуетесь таким почетом, мою госпожу печалит, что она не может видеть вас каждый день…

Фэнцзю незаметно наступила Ми Гу на ногу. Страж земель Цинцю умолк, скривившись от боли.

Дун Хуа смерил Фэнцзю взглядом.

– Раз так, оставьте себе на память. Можете не возвращать.

И без того напряженная улыбка Фэнцзю, казалось, вмерзла ей в лицо.

– Я… не это имела в виду.

Дун Хуа неспешно сел на скамейку.

– Значит, постирайте и верните.

Фэнцзю поняла, что ее застывшая улыбка сейчас пойдет трещинами, как самый настоящий лед.

– Сегодня такая прекрасная погода, мне совсем не холодно.

Сначала она хотела прямо сказать: я не стану одалживать ваш плащ, позволите? Однако, проговорив эти слова про себя, Фэнцзю нашла их грубоватыми и, меняя тон прямо на ходу, на грани вежливости попросила:

– Я бы не хотела одалживать такой пустяк, как плащ, позволите?

Стоило ей договорить, как резкий порыв ледяного ветра заставил ее вздрогнуть.

Дун Хуа взял чашку с чаем, который Ми Гу непонятно когда успел заварить и разлить, и неспешно отпил.

– Не позволю.

Стойкая страдальческая улыбка Фэнцзю все же сползла с ее лица. Девушка растерянно спросила:

– Почему?

Дун Хуа поставил чашку и спокойно взглянул на Фэнцзю:

– Я спас вас. За малую милость должно воздать многократно. Постирать плащ так сложно?

«Прежде он не был таким негодяем, – подумала Фэнцзю. – А может, он был им всегда, просто не показывал мне этой стороны».

Вернув себе расположение духа, она с суховатой улыбкой поинтересовалась:

– Вам так нравится досаждать другим?

Дун Хуа снова взялся за чашку и неторопливо ответил:

– Ничто другое меня так не радует.

Фэнцзю не знала, плакать ей или смеяться.

– Владыка, вы такой…

Дун Хуа отставил чашку и подпер щеку рукой.

– Какой?

Фэнцзю не нашлась с ответом. В бесстрастных глазах Дун Хуа мелькнула тень улыбки.

– Скажите, зачем вы бросились их спасать? – вновь спокойно спросил он.

Откровенно говоря, она замолчала не потому, что не знала, что ему ответить. Просто лицо его вновь приняло то до боли знакомое выражение, что однажды оставило глубокий след в ее сердце. Вот почему она оцепенела, а когда пришла в себя, владыка уже сменил тему.

Фэнцзю хорошо расслышала его вопрос. Почему бросилась их спасать? Она и сама не вполне понимала. Ей не было дела до жизни этих танцоров. Скорее всего, она бросилась им на помощь из-за слов, что когда-то сказал ей один человек.

Спустя долгое время она тихо ответила:

– Мой покойный муж учил, что сильные рождаются, чтобы защищать слабых. Если бы я оставила их на произвол судьбы, то сама сделалась бы слабой. А раз так, то как я могу защитить моих подданных?

Даже спустя много лет Дун Хуа не смог забыть ее слова. По правде, он и сам не понимал, зачем их помнить. В тот момент он вдруг ощутил странное родство с этой юной девушкой, хотя прежде никогда ее не знал. Их первая встреча случилась в Цинцю, у озера Возрождения, когда она, ступая по волнам, шагнула на берег. Длинные черные волосы облепили ее плечи, как морские водоросли. Он не запомнил ее облик так же, как не запомнил распустившиеся у озера Возрождения подсолнухи.

Слухи о случившемся на террасе Небесного повеления быстро разошлись по Небесам, и каждый сплетник трактовал произошедшее на свой лад. Молва вмиг сбросила Дун Хуа с пьедестала пределов Трех Пречистых ^[16] в грешный мир человеческих страстей.

Одни говорили, что, когда зверь Алого пламени вырвался из-под террасы Небесного повеления, владыка Дун Хуа в Рассветном дворце на Тринадцатом небе делал примечания к буддийскому писанию. Услышав, что его названая младшая сестра, принцесса Чжи Хэ, попала в огненную ловушку, он тут же поспешил на помощь и в конце концов усмирил зверя. Воистину, владыка Дун Хуа по-особенному относился к своей младшей сестрице!

Другие говорили, что, когда на террасе Небесного повеления разгорелось пламя, Дун Хуа как раз проходил мимо. Узрев прекрасную небожительницу, которая терпела поражение в схватке со зверем не на жизнь, а на смерть, владыка не смог оставить ее в беде, обнажил меч и спас деву.

Небесный владыка всегда полагал Дун Хуа богом без чувств и желаний. Что ж, и Небесному владыке случалось ошибаться.

Слухам не было конца.

Когда они дошли до Лянь Суна, тот захлопнул веер и, едва не переходя на бег, поспешил в Рассветный дворец якобы выпить вина и сыграть с Дун Хуа в вэйци. Там же за столом он воззвал к владыке, чтобы тот развеял его сомнения:

– Я ни за что не поверю, что вы попросту не смогли пройти мимо, увидев на террасе Небесного повеления красавицу, сражающуюся со зверем. – Лянь Сун опустил белый камень на доску и продолжил: – Однако, если вы однажды надумаете взять равную вам супругу для парного совершенствования, Чжи Хэ – неплохой выбор. Я вполне могу замолвить словечко перед отцом-владыкой, чтобы тот вернул ее на Небеса.