Управление порядка, массивное четырёхэтажное здание-колодец чуть севернее центральной площади, встретило меня тишиной и мягким белым магическим светом. У обители справедливости, как и у палачей, отдельный изолированный магический контур и охранный купол, позволяющие продолжать работу хоть в туман, хоть в войну. Кивнув полусонному дежурному, я нырнула на служебную лестницу и спустилась на два уровня вниз, в подвал. Хоть нам с Ровеной не раз предлагали занять кабинет где-нибудь на поверхности, с окном и к коллегам поближе, мы с вампиршей дружно отказывались от такой чести и держали оборону в просторной комнате напротив морга и лаборатории отдела особо тяжких. Сюда мы совместными силами и с помощью коллег натаскали мягкой мебели и уютно расположились среди горшков с цветами. Да-да, у Роны было хобби – выращивать устойчивые к отсутствию солнечного света виды, которые и украсить подвальное помещение могли, и пожевать незваного гостя. Таких, к сожалению, хватало: штатная некромантка обладала весьма эффектной внешностью и была магнитом для поклонников, да и на меня нет-нет да и находились любители, поэтому из подвалов мы лишний раз предпочитали не выходить. Кому надо – спустится сам, а кто не по делу – может тут и остаться. Надо же цветочки кем-то подкармливать.

В коридоре подвала стук каблуков звучал оглушающе, но мне нравилось. Было время, когда один этот звук мог заставить преступника говорить, выложить все свои секреты, вывернуть грязное бельё в надежде, что его не тронут… Я невольно нахмурилась, поймав себя на мысли, что с ностальгией вспоминаю дикие времена Смуты, при одном упоминании которой большинство людей вздрагивало в ужасе. Не я ли сама когда-то уехала в далёкий южный городок, лишь бы оставить в прошлом и воспоминания, и людей, и вообще всё, чем я дышала, в надежде на нормальную, спокойную и тихую семейную жизнь? Впрочем, меня хватило всего на полгода обыденного существования. Я честно попыталась быть примерной женой, вышивать салфетки и следить за домом, а затем взвыла от тоски, устроила несогласному с моим решением мужу скандал и нанялась в местное Управление порядка экспертом. Ещё через несколько лет уже муж взвыл от моих постоянных отлучек и несмываемого запаха лаборатории – и со скандалом развёлся, чтобы всего через месяц жениться заново, но не на мне. Я же посвятила себя работе, создала определённую репутацию фамилии (которую не поленилась сменить обратно на девичью), смогла вернуться в Роден, да ещё и устроилась в отдел особых преступлений, то есть самых сложных, странных и кровавых в столице и окрестностях. В общем, скукой и рутиной на новом рабочем месте и не пахло. Тогда почему я вдруг вспомнила прошлое? Не к добру это.

Выкинув из головы ненужные мысли, я попыталась войти в кабинет… и больно врезалась плечом в и не подумавшую открыться дверь. Тьфу, Рона опять заперла, как будто кто-то рискнёт сунуться в логово некроманта в его отсутствие. Мысленно обругав подругу, я потянулась к щели в стене, где мы обычно оставляли ключ… и выругалась уже вслух. Вампирша его унесла с собой! Ключ у кабинета был один, зачарованный от копирования, и уже почти полгода я не могла добиться, чтобы для меня изготовили дубликат. Все существовавшие копии были потеряны моим предшественником, изрядно рассеянным дриадом-алхимиком. Непонятно, как тот вообще сумел проработать в подвалах без малого пятьдесят лет, да ещё по соседству с некромантом. Хотя вполне вероятно, что этим рассеянность дриада и объяснялась: постоянный контакт с магией смерти не мог не отразиться на его здоровье. А мне теперь страдать! Я покосилась на двери морга. Туда или наверх к следователям подняться? У них тоже диван в кабинете был, но вонючий и неровный. К тому же Морриган наверняка вот-вот явится и сам захочет на нём развалиться или, ещё хуже, начнёт греметь кружкой, шуршать обёрткой от бутербродов и курить. Нет, решено, спать буду в морге – Ровена меня поймёт, не в первый раз. Главное – я хихикнула – не проснуться и не пошевелиться в тот момент, когда кто-нибудь доставит тело графа. Лечи потом разбитую голову хлопнувшегося в обморок санитара – прецеденты уже были.

Я решительно толкнула тяжёлую дверь, прошла, не зажигая свет, вдоль трёх пустых секционных столов и зашла в свою лабораторию. Конечно, сюда был отдельный вход из коридора, но я его почти никогда не использовала. Меня полностью устраивало, что до моего рабочего места можно добраться, только миновав вредную и злопамятную вампиршу, которая очень не любила, когда её отвлекают от дела. Да и с защитой, благодаря некромантке, я могла не заморачиваться – Рона давно всё настроила и дала мне допуск, поэтому добавлять что-то новое в её плетения не имело смысла. Я сняла шляпку и перчатки и убрала в сумочку тяжёлый револьвер, который до последнего не выпускала из руки. Достала из рабочего шкафа шерстяной плед, припрятанный как раз на такой случай, и вернулась в прозекторскую. Хулиганить и устраиваться спать на секционном столе я не стала – в туман количество преступлений обычно увеличивалось, и мне не хотелось бы, проснувшись, узнать, что кому-то не хватило места. За столом Роны у нас была припрятана каталка, некогда позаимствованная у отдела убийств, да так и не возвращённая на место. Коллеги пропажи не заметили, ну а мы о ней не напоминали и использовали как запасное место отдыха. Я даже специально принесла набитую ароматными травами подушку, которая и сейчас меня ждала. С блаженным вздохом я скинула туфли и, растянувшись на трофейной каталке, с головой накрылась пледом. До начала рабочего дня оставалось чуть больше двух часов.

Глава 2

– Ты сама поднимешься или помочь? – томным грудным голосом пропели у меня над головой. Пришлось пошевелиться и приоткрыть глаза – когда некромант предлагает тебя поднять, это в большей степени угроза, чем забота. Вампирша понимающе оскалилась. – С чем тебя разбудили на этот раз?

Я потянулась и свесила ноги с каталки. Вопреки всеобщему мнению, в морге особого отдела холодно не было. И Ровена, и я были очень даже теплолюбивыми, а тела жертв оставались в сохранности благодаря заклятиям стазиса. Запах же от подопытных некромантки был только в том случае, если за её работой наблюдал кто-нибудь особенно вампирше неприятный. В общем, не так плохо было в нашем «логове». Порой намного лучше, чем наверху, в пропахшем сигаретным дымом и кофе кабинете следователей.

– Графа Каппеша ещё не привезли? – зевнув, поинтересовалась я и сотворила перед собой небольшое зеркало, из которого на меня взглянула ведьма в худшем понимании этого слова: рыжие волосы выбились из косы и растрепались, на щеке краснел след от подушки, голубые глаза ещё до конца не открылись, а оборки на тёмно-зелёном платье помялись и топорщились в разные стороны. Горестно вздохнув, я принялась приводить себя в порядок: быстро переплела косу, заклинанием разгладила рюши на воротнике и манжетах, отряхнула юбку – вшитые в неё чары сами избавились от замятин и пыли, собранной на утренней прогулке. Платье это обошлось мне почти в половину зарплаты, но оно того стоило: расклешённая тяжёлая юбка до середины голени с аккуратной оборкой по подолу, облегающий фигуру верх, ряд пуговиц от горла до талии, но самое главное – широкие рукава с манжетами чуть ниже локтя и всё, что выше груди, было из прозрачного тончайшего кружева. Вид мой немного портил только отпечаток на лице от подушки, но в целом теперь я выглядела достаточно прилично для того, кто проснулся в морге. Могло быть и хуже.

– Я с ним уже закончила. – Пока я приводила себя в порядок, вампирша кивнула на стол, где лежала стопка дел и раскрытая тонкая папка с заключением мастера-некроманта Ровены Шоль. – Смерть от передозировки дурманящим зельем, предположительно «феей снов», спровоцировавшей кровоизлияние в мозг. Следов патологического воздействия препарата нет: если и «сидел», то не дольше пары месяцев. Ссадины на руках, гематомы на коленях, локтях и левом боку, характерные для падения с высоты собственного роста незадолго до смерти. Следов физического воздействия нет, так что графа точно не тащили в портовый район силой. В остальном был здоров как бык, не курил, если пил, то в меру и без последствий, явно увлекался фехтованием – есть характерные мозоли на правой руке, да и в целом мышцы тела немного неравномерно развиты. Поднять и допросить не могу – слишком долго он в тумане пролежал.

– Мне иногда кажется, преступники давно поняли, что после тумана некромантам сложнее работать. – Я натянула поверх платья халат и огляделась, удивляясь, что после сегодняшней аномалии доставили всего один труп. Может, остальные пока не нашли? Я склонилась над телом графа, выглядевшим в свете ярких ламп ещё более испуганным, чем мне показалось на улице. Рона сделала тот же вывод про «фею снов», что и я: именно этот эликсир, даривший приятные грёзы во сне, при превышении дозы заставлял испытывать дикий ужас и наяву видеть свои худшие кошмары. Граница реальности и воображения размывалась, отделить явь от морока становилось невозможно, и человек терял контроль над собой или над своим даром, пытаясь защититься от собственных страхов. И именно «фея» подкрашивала белки глаз на несколько часов после употребления, позволяя почти безошибочно определять тех, кто подсел на неё. Я срезала несколько волосков, забрала кровь, любезно набранную для меня вампиршей, и пакет с одеждой. Воздействие тумана делало невозможной магическую экспертизу, но, может, я и без магии смогу что-то найти?

Закрывшись в лаборатории, я разложила улики на широком столе. Начала с волос и уже через несколько минут писала в отчёте о «фее снов» – на этот раз точно, а не предположительно. И принимал её граф в малых дозах не меньше месяца ежедневно, что было необычно. Каппеша я помнила по Смуте – лорд славился своим умом, изобретательностью и, как ни странно для того времени, благородством. Потому, наверное, не только выжил, но и сумел удержаться у власти, по сути поучаствовав в создании этой самой новой власти. Мало кому из бывших приближённых Безумного короля подобное удалось. Характеристика Ровены соответствовала тому образу графа, который я помнила, а вот «фея снов» – нет. Такие люди, как Каппеш, обычно дорожат своим умом и сомнительных веществ, способных на него повлиять, не употребляют. Впрочем, за девять лет многое могло измениться. Передозировка в крови была ровно такой, чтобы задуматься: случайность, рука над стаканом дрогнула, или это было сделано специально? Эх, прощай, спокойная жизнь отдела. Теперь, пока смерть графа не раскроют, будут тут ходить всякие… Ага, уже ходят. Сквозь закрытую дверь лаборатории я услышала, как вампирша шлёт кого-то к Морригану. Правильно, пусть следователя трясут, а то повадились: чуть что – сразу в морг с вопросами, как будто мы больше всех знаем.

Разложив одежду на столе, я первым делом проверила карманы. Пусто. Очередная странность, не характерная не только для лорда, но и вообще для хоть сколько-нибудь адекватного человека. Ни документов, ни монетки, ни даже артефакта или ключа от дома. Сами вещи дорогие, качественные – для меня, но не для графа Каппеша. Да и выглядела одежда потрёпанной… Ещё и разводы эти странные на носках и брюках. Поморщившись (право дело, чьи-то грязные носки – не то, что хочется лицезреть с утра пораньше!), я пинцетом сняла прилипшие травинки, соскребла грязь и растёрла её по стеклу. Красная глина и болотник? А это в городе откуда?!