Лина Мак: Скиф. Сердце принцессы

Дорогие читатели!

Добро пожаловать в историю Дениса Стальнова и Али Макаровой! Да, это те самые дети Яси Макаровой и Дана Стальнова из истории «Хочу я мужика, но 40+». Они стали не только взрослые по годам, но и решения их, как и поступки, тоже стали иметь совершенно другой вес!

Так что приглашаю вас окунуться новый мир, с новыми героями!

***

– С днём рождения, рыжие! – наглый насмешливый голос раздался на весь зал ресторана, привлекая внимание.

Лика развернулась быстрее меня, а я не могу.

– Кто же это? – насмешливо спросила сестрёнка. – Наш дорогой братец! Долго же ты пропадал.

– Ждал, – произнёс Денис уже ближе, а у меня волосы зашевелились на затылке от его близости и запаха.

От него самого!

– И кто же тебе разрешил испортить твои рыжие кудри? – шёпот на ухо, а меня будто током бьёт.

Пролог

– Нравится подсматривать, рыжая? – насмешливый голос Дена слишком сильно бьёт по нервам.

Я и так напряжена. Не собиралась я идти сюда. Не хотела ничего этого видеть, но всё вышло, как всегда, наоборот.

– Нет, никогда не страдала таким. И я уже давно не рыжая! – огрызаюсь я. – А тебе, смотрю, нравится задирать всех подряд. Ничего не меняется, – не спрашиваю, утверждаю, наблюдая, как на скуле Дена разрастается синяк.

И мне бы сказать спасибо, что защитил, но язык не поворачивается.

– Всегда была врунишкой, – Ден наступает, а я отхожу.

От его взгляда становится не по себе. Он смотрит так, что в животе начинает пульсировать, а это плохо. Мы в темном коридоре ночного клуба, но музыка бьёт по ушам даже здесь.

– Тебя никто не переплюнет во вранье, – отвечаю дерзко, я надеюсь. – И тебя заждались. Иди, а то твоих девок уведут. С кем будешь напряжение снимать, – бью его его же словами.

– А я уже нашёл себе развлечение на сегодня, – рычит Ден и, сделав два быстрых шага, хватает меня и впечатывает в стену, вжимаясь своим телом.

– Отпусти меня, урод, – шиплю ему в лицо. – Не прикасайся своими грязными ручищами.

– Какая неженка, – скалится Ден, медленно склоняясь ко мне. – А ещё недавно стонала, как та же девка, в моих руках.

Рука сама дёргается и прилетает Дену по щеке. Звук пощёчины заглушает орущая музыка клуба, но вот дикий взгляд Стальнова заглушить не может.

– А вот это ты зря, – голос Дена наполняется сталью, а его губы обрушиваются на мои жадным жалящим поцелуем.

Глава 1

***

– Забирай меня скорей, увози за сто морей, и целуй меня везде, восемнадцать мне уже! – орёт Лика, вбегая в мою комнату, и запрыгивает на кровать.

– Замолчи! – сонно кричу я, бросая в сестру подушкой, но она только ещё громче начинает, да ещё и прыгает на мне. – Мама! – зову на помощь.

Но вместо мамы в комнату влетает маленькое шило по имени Любовь с кучей шариков и добавляет к крикам Лики:

– С днём важдения! С днём важдения! Уваааа!

– Вы не сёстры, – вылезаю из-под одеяла и смотрю на этих двух ранних пташек. – Вы садистки!

– С днём рождения нас, сестрёнка! – Лика наваливается сверху и сжимает меня в объятиях, затягивая на кровать хохочущую Любу.

Да, у меня две сестры. Одна моя прямо очень близкая, потому что именно с ней я делила мамин живот целых восемь месяцев. На больше мамули не хватило. А вторая – самая любимая, потому что Любовь, и потому что младшенькая принцесса.

– Кто меня звал? – в комнату входит мамуля. – О боже, это же мои дети! Да быть этого не может, что они так выросли. Люба, а ну, быстро сказала своим сёстрам, чтобы остановились. Мама не готова к такому.

– Мама не готова! – Люба становится на кровати, покачиваясь и всё так же не отпуская надувные шарики.

И это так смешно, но одновременно и немного грустно. Если Лика только и мчится вперёд покорять вершины, творить дичь и строит планы, как мы будем учиться в универе, то я хочу, чтобы всё прошло спокойно и мирно.

Мама забирается к нам и, схватив за руки, дёргает на себя обнимая.

– Мои крошки, – чмокает нас в макушки.

– Ну мам! – стонет Лика.

– Не нуди, это и мой день тоже, – мама строго смотрит на Лику, но на губах улыбка. – Обожаю вас.

– И меня! – Люба обнимает маму сзади за шею и довольно смотрит на нас через плечо.

И пускай отцы у нас разные, но мы все пошли в мамулю. Все рыженькие. Настолько, что у нашей рыжины были все периоды взросления. От момента, когда нас дразнили в саду и в начальной школе, и до момента, когда за нами начали бегать мальчишки в старших классах.

В какой-то момент я поняла, что не хочу быть рыжей. И месяц назад пошла в салон и перекрасилась. Мама была в шоке, а Лика – в восторге.

Только дядя Дан посмотрел понимающе, но ничего не сказал.

Дядя Дан – наш отчим. Самый лучший мужчина, которого могла встретить наша мама. Ну не считая дедули, конечно.

И самое главное, что дядя Дан сделал нашу маму счастливой. Любит её и ценит. Я тоже мечтаю о такой любви, но даже не могу представить, кого смогу полюбить так…

Прекрати, Аля! У тебя будет самый лучший муж. А всё, что было, это дурость и подростковый максимализм.

– Я каждый раз опаздываю, – в комнату входят сначала огромные букеты, а потом появляется и голова дяди Дана. – Ну вы можете хотя бы иногда спать чуть дольше, чтобы я успевал вернуться домой.

– Ворчун, – улыбается довольно мама, а мы с Ликой краснеем.

– Мои старшие принцессы, с днём рождения вас, – дядя Дан вручает нам по букету гортензий, огромных и вкусно пахнущих.

Маме розы, а Любе – маленькая корзинка пионов.

– Папочка, – Люба прыгает на руки дяди Дана и целует его в обе щеки.

– Люблю тебя, сокровище, – довольно произносит дядя Дан и переводит взгляд на нашу троицу, сидящую на кровати. – Аля, тебе пора возвращать свой цвет волос, – улыбается он. – А то странно смотреть на свой рыжий цветник, когда в нём одна тёмная роза.

– Дан, – мама останавливает его, а я только делаю пометку себе, что всё же правильно сделала, сменив цвет волос.

Так он мне меньше напоминает те моменты, когда меня из-за него дразнил тот, кто заставил вкусить всю горечь унижения и разочарования.

– Молчу, моя Ягодка, – улыбается он довольно. – Но попки свои поднимайте и марш за стол. Всё уже накрыто.

– Когда ты успел? – спрашивает мама, проворно поднимаясь с кровати, и чмокает дядю Дана в губы.

– Фу, мам, ну не при нас, – слишком громко возмущается Лика, а мы начинаем смеяться.

За столом Лика не успокаивается, расспрашивая, как всё будет на празднике. Мама заказала нам ресторан, пригласила друзей и близких. Даже личная дискотека будет у нас, и гулять сегодня можно будет до утра.

– Анжелика, радость моя, я всё же думаю, что нужно отменить часть вашего праздника, – мама бросает быстрый взгляд на неунимающуюся Лику, и та быстро замолкает.

– Мам, а что вы нам подарите? – вроде и переключает тему сестрёнка, но для неё помолчать сейчас – это что-то невероятное.

– Скажем? – дядя Дан склоняется к маме, но та, как и всегда, категорична.

Мама вся в этом. Она умеет держать секреты, умеет доводить до конца и всегда идёт вперёд. Обожаю её.

– Ну ма-а-ам! – тянет Лика, складывая руки перед собой в молитвенном жесте, и смотрит так невинно, что мы снова хохочем.

– Моя девочка, – улыбается мама. – На меня это не действует.

– А с Любой работает, – обиженно вздыхает Лика.

Дядю Дана отвлекает входящее сообщение. Он сначала хмурится, а у меня почему-то по спине бегут мурашки.

Как любит говорить мама, в нашей семье у всех женщин слишком хорошо развита интуиция.

– Дамы, а у меня новость, – довольно произносит дядя Дан. – Денис возвращается.

– Ну слава Богу, – искренне радуется мама. – Надолго?

Какой хороший вопрос. И я тоже хочу знать. Сколько мне терпеть этого братца. Пускай и сводного.

– Не знаю, – пожимает плечами дядя Дан. – Парни сообщили, что он купил билет на самолёт.

Мама что-то продолжает спрашивать, а я тихо молюсь, чтобы эти билеты были куплены не на сегодня.

– Эй, – зовёт меня Лика тихо. – Всё нормально, Аль?

– Конечно, – киваю сестрёнке, стараясь сделать самый непринуждённый вид.

– Ты же переболела, да? – голос Лики подрагивает.

Она одна знает, что со мной происходило после откровений Дениса.

– Давно, Ликусь, – улыбаюсь сестре.

Лика кивает, но по глазам вижу, не верит мне. Я и сама себе не верю. Но за три года научилась справляться с эмоциями и больше не позволю ему вытирать о себя ноги.

Я выросла, стала сильнее. А он… просто тот, кто разбил моё сердце.

Глава 2

***

– Скиф, красава. Супер, что позвонил. Как добрался? – меня в аэропорту встречает Борзый Саня, один из парней, с которым я служил в армии.

Мы с ним там и сдружились. А в итоге оказалось, что у нас намного больше общего, чем мы могли представить. Даже прошлое наших родаков – и то почти одинаковое.

Оглядываюсь вокруг и замечаю знакомую тачку. Понятно, мой батя не изменяет себе. Уже всё знает, и это бесит до зубной боли.

– Падай, только аккуратно, тачка новая, – Борзый всегда любил понтануться. – Батя подарил по возвращению домой. Теперь я могу гонять на гонках и катать тёлок.

– Не меняешься ты, Борзый, – скалюсь я. – Ты их и в армии умудрялся катать.

Оба ржём, вспоминая нашу весёлую службу.

– А ты только и делал, что дрочил, – подкалывает этот дебил.

– О нет, – не унимаюсь я. – Слишком многие бывали в тех местах, куда спускал ты. Я на такое не подписывался.

– Да ясно, – лыбится Борзый, набирая скорость и бодро виляя между машин. – И поэтому у тебя мышца, а у меня красотки на члене.

– Ну так, – хмыкаю я и замечаю, что тачка с охраной не отстаёт от нас.

– Твои? – уже серьёзно спрашивает Борзый.

– Батины, – отвечаю я.

– Погоняем? – подмигивает он, а у меня сейчас другое на уме.

– Нет, – говорю спокойно. – Рули в центр. Знаешь, где ресторан «Парадиз»?

– А то, – довольно отвечает Борзый. – Но только там сегодня занято. Какие-то цыпы днюху отмечают.

– Я знаю, – хмыкаю я.

– Ну нихрена… – присвистывает Саня. – Ты их знаешь?

– К сожалению, – кривлюсь я. – Это мои сводные сёстры.

– Рыженькие? – пошло причмокивая, спрашивает Борзый, а я уже жалею, что позвонил именно ему.

Он же, тварина, любую развести сможет. Хотя мне насрать. Я еду только для того, чтобы наказать одну козу. Я ждал этого слишком долго.

– Борзый, мне насрать, – хмыкаю я, замечая во взгляде Сани то, что меня напрягает. – Но если батя просечёт, что ты обидишь его падчериц, тогда даже твой отец не спасёт. Я же тебе вроде говорил, что у этих рыжих дед – генерал. Так что не для тебя они.

– Да ладно, – отмахивается Борзый. – И не таких разводили. Да и тебе что, жаль с другом поделиться? – дёргает бровями Саня. – Я помню ту фотку, где вы на выписке твоей мелкой сеструхи были все вместе. Там они уже охуененькие были. А сейчас это им сколько? Восемнадцать уже?

– Тормози здесь, – командую я, замечая цветочный.

– Зачем? – спрашивает Саня.

– Тормози! – повышаю голос, и он бьёт по тормозам, ловя позади возмущённые звуки клаксонов. – Я сам дальше, а тебе наберу, если что.

– Скиф, слушай, – Саня выходит из машины вместе со мной. – Есть толковый замут. Нужно будет пообщаться. Сейчас столько всего есть, на чём можно срубить бабла, но я нашёл реальное дело.

– Не интересует, – отшиваю Борзого сразу.

Каждый его замут заканчивался для нас очередным пиздецом. Из-за него вместо положенного года мы служили полтора.

– Да ты не спеши с ответом, Ден, – Саня умеет убеждать, но не сегодня.

– Борзый, не интересует, – уже давлю голосом. – Я здесь ненадолго. Поздравлю счастливую семью и умотаю обратно.